Счастливый билетик

В душном летнем мареве редкая мошкара подрагивает вместе с горизонтом, нетронутые ветром травы кажутся застывшем в штиле морем. Пыльная дорога — вся в лоскутках выцветшего неба, отражающегося в лужах, тающих на глазах, но все еще многочисленных. Остановка залита солнцем вся, тень падает в другую сторону, на крашеный белый заборчик, при виде которого хочется зажмуриться — так слепит глаза на свету. Крисания тоже в белом, летнее длинное платье липнет к спине и совсем не спасает от жара. Легкая шляпа едва справляется со своей задачей. Пусто — ни единой машины на дороге, просматриваемой в обе стороны. Ужасно хочется пить, и она хрустит очередным яблоком из огромной корзины, собранной для нее прихожанкой местной часовни. Кисло. Рядом с остановкой лежат коты. Толстые, сытые, нагретые так, что шерсть кажется огненной — Крисания погладила каждого. Хочется обратно в город. И в душ. Летний зной изнуряет, но по-своему прекрасен. Прекрасны нежные оттенки зелени, едва тронутой грядущей осенью, прекрасны переливы солнца в стеклах и на древесных стволах, прекрасна была и маленькая часовня с витражными окошечками под крышей. И все же усталость мешала мыслить исключительно позитивно. Сейчас хотя бы бутылку воды… А лучше — мороженое. Такое большое и шоколадное, в ледяной, покрытой конденсатом упаковке, чтобы хрустнула на зубах верхняя темная «корочка», а под ней — восхитительно холодное, сладкое… Крисания мечтательно вздохнула и, сняв шляпу, обмахнулась ей, пытаясь создать подобие ветра. Еще хорошо бы, чтобы приехал автобус с кондиционером… И неважно, что говорят о микробах и вреде сквозняка! Вредно — это когда ты сама становишься печальным мороженым и таешь, таешь, таешь… — Голову напечет. Девушка вздрогнула и обернулась, испуганно озираясь. Мгновение назад на остановке она была одна! Выпавшая из руки шляпа описала полукруг и остановилась у ног высокого худого мужчины, опирающегося о посох. Чародей! Только они ходили при любой погоде в этих своих балахонах… Как же ему жарко, наверное, в черном! Бедный, в такую жару — на самом солнцепеке… Она смутилась, когда мужчина поднял и отряхнул ее шляпу, и благодарно улыбнулась. — Простите, я не слышала, как вы подошли… — Автобус прибудет через пару минут. Он уже за поворотом. — Откуда вы… Чародей пожал плечами. Он был довольно молод, но совершенно сед, белые пряди на темной ткани создавали диковинный будто морозный узор. Крисания надела шляпу — в самом деле, припекало! — и растерянно взглянула на дорогу. О чем говорить с магом, она не знала, а этот был… Может, солнце виновато — но желто-золотая кожа почти искрилась, и еще глаза, глаза очень смущали. Было в них что-то неправильное, но, конечно, бесцеремонно пялиться было бы не хорошо. Они дождались автобус в неподвижном молчании. Тот, рыжий, похожий на толстую буханку хлеба на смешных больших колесах, выкатился из-за горизонта и быстро разросся, а потом, затормозив, расфыркался, расчихался и затих. Салон оказался почти полным, Крисания, обняв корзину, растерянно огляделась, пытаясь найти места — и, к удивлению своему, нашла целых два — свободны они были из-за близкой компании киндеров, сейчас удивительно тихих — и их разморило на жаре. Ох, нет, к окну она не сядет ни за какие коврижки, солнечная сторона ее убьет… Кондуктор выдал маленький голубой билетик, сразу оторвал второй и слегка испуганно вручил его чародею, поднявшемуся вслед за жрицей. Кондиционер не работал. Крисания мученически приподняла брови. Роптать — нехорошо, но юная служительница представила предстоящие четыре часа до Палантаса и в ужасе сглотнула. — Можно, я пропущу вас к окну?.. — Сдалась она. Стыдно, разумеется — маг выглядел нездоровым, да еще в черном… Нет, конечно, она не должна была испытывать трепета перед черными мантиями, но все же образ последователя Черной Луны всегда был весьма, ну-у, зловещим. Чародей не ответил, только взглянул, косо и странно, и протиснулся между девушкой и креслами, чтобы устроиться у окна, прислонив к тому посох. — Дай корзину и садись. Служительница несчастно взглянула на заполненные багажные полки. Перед ее креслом другое было откинуто — не из вредности пассажира, а по жизненным обстоятельствам, но было стыдно нагружать постороннего человека и… — Я жду. Она решила, что сейчас сядет, а потом все-таки попробует втиснуть поклажу под ноги, и передала корзину чародею, наконец, села и со стоном наслаждения вытянула ноги. О Паладайн, с самого утра не присела, на остановке и подобия скамьи… — Давайте я поставлю ее под ноги, под сиденье. — Сзади кендеры. — Они спят. — Это не помешает им одолжить яблок тридцать-сорок, — беззлобно отозвался чародей и потер переносицу. Солнце освещало его профиль, золотило совсем уж нереально. Автобус с рычанием загудел и затрясся, подпрыгнул на выбоине, и белый забор и остановка уехали назад, потянулись бесконечные сады, над ними блеснул шпиль часовни. Какое-то время молча боролись за корзину, потом духота лишила Крисанию всяческих сил — в полном салоне были открыты все форточки, но это совершенно не спасало. Корзина вдруг вздрогнула и уменьшилась до размеров небольшого блюда, и чародей вручил ее опешившей Крисании. Потер переносицу — в который раз — нахмурился. И вдруг стало свежее. Не то, чтобы сильно, но определенно! Крисания недоверчиво потянула носом и с блаженной улыбкой зажмурилась — лицо овевало ветерком… И не только ее. Маг рядом удовлетворенно кивнул. И пусть Крисания не очень любила магию, прямо сейчас — о, сейчас она любила ее! …Она дремала до самой конечной. Дремала, бессовестно уронив голову на плечо соседа и обнимая маленькую корзинку, и ей было не жарко и совершенно чудесно — и из салона автобуса, сейчас уже почти пустого, служительница выпорхнула полной сил, прямо в вечерние мягкие сумерки. Как по заказу, у остановки стоял старенький киоск с обширным выбором мороженого, и, поставив снова большую корзину на еще горячий асфальт, Крисания купила два мороженых — именно таких, о которых и мечтала. Обернулась и помахала рукой чародею, вышедшему вслед за ней и зачем-то рассматривающего свой билет. — Хотите мороженого? Я угощаю! Сейчас она любила весь мир и хотела хоть немного отблагодарить своего попутчика. Тот криво улыбнулся в ответ и, выбросив билет в мусорку, подошел ближе, тяжеловато опираясь о посох. — Хочу. Здесь есть сквер, прямо за углом. — С фонтанами с золотыми драконами? — Верно. — Это же всего несколько минут! Идемте! Они шли рядом — девушка с двумя пачками мороженого, чародей, постукивающий посохом по бордюру, корзину, полную яблок, несли вдвоем. Чародей думал — удивительно, впервые ему попался счастливый билет.