Обретенная свобода

      Промозглый ветер дул из-под щели в подоконнике. Ветви, покрытые толстым слоем инея и замерзших капель, скреблись в окно, подобно разъяренной кошке. В глубине комнаты, склонившись над столом, сидела молодая девушка. Дрожащими руками, проворачивая перо и никак не попадая в чернильницу. На мгновение она задержала дыхание, обмакнула край пера и вновь начала писать письмо.       Мысли сбивались, голова заморенная тревогой не давала покоя, вызывая лишь желание разорвать всё к чертям собачьим и ринуться в неизвестность. Однако, так безрассудно она поступить не могла, — дать слабину на кроху — значит, подвергнуть опасности весь лесной ковен. Она сжала ладонь, со всей дури впиваясь ногтями в кожу и проглотила крик собственной беспомощности.       Идиотка. Наивно верила в равноправную и свободную жизнь среди людей, ведь если не мелькать на виду, можно не иметь проблем. Спокойно гулять по лугу, собирать травы и готовить снадобья; работать в лавке за сущие гроши, но помогать людям, лечить болезни. Наслаждаться жизнью — жить рядом с семьей и быть уверенной, что никто не причинит им вреда.       — Детские сказки, — с досадой проговорила Калерия.       Участь шла за ней по пятам, петляла в переулках и находила на дороге. Приставляла к горлу окровавленный нож, растаптывала шансы и травила горькой водицей, чем-то напоминающей отраву для крыс. Разумеется, ведьмин иммунитет был сильнее людского, только вот это не значило, что их представительниц нельзя было заколоть вилами или попросту заморить голодом. Порой, Калерию посещали мысли пойти на рожон и спросить напрямую: В чем наша вина?       «В том, что вы адовы твари».       «Выродки».       «Проклятые создания».       Дикая магия являла собой крайне опасную, отличаясь от водной или земной тем, что не имела ограничений. Лесной ковен мог распоряжаться сам, как и каким образом, изготовить то или иное зелье, применить заклятие и создать новое.       Калерия провела на горных родниках всё детство. Засиживалась на болотах, не отмахиваясь от общительных гоблинов и, с радостью плела им венки; лечила животных и узнавала сокровенные тайны леса. Весь лесной шабаш был таким: открытым для других ведьм, пусть несколько разношерстным, но это ведь не главное. Они кочевали по миру, записывали рецепты, изучали редкие травы и пели песни. И вот, в недавнем времени, уже повзрослевшая ведьма решила попробовать сама — найти другой ковен, сплести его нити со своим и дать возможность консерваторам понять дикую магию.              Только удача не всегда оставалась на её стороне. Девушка вновь поднесла перо к листу и сильней сгорбившись, вывела первую строчку.       Матушка, сестра Василиса, Агния и Радмила.       К горлу подступил ком. Калерия пождала губы, продолжая писать дальше:       Я ненадолго отлучусь, матушка. Не возвращайтесь пока в деревню, туда заутра прибыли охотники и проверяют дома.       Я обязательно передам вам весточку, как найду способ осесть. А пока побуду немного в тени, может, обращусь за помощью к тетушке, помнишь…       В соседнем доме началась возня: крики, вопли, мольбы. В окне замелькали зажжённые факелы, навостренные вилы и десяток убийц со стажем. А в их главе — её смерть, Аим Широ. Если бы он только мог остаться страшной легендой, некогда в юности рассказанной ей у костра.       Калерия заткнула уши, не открываясь от процесса.       …Морена, на южной границе или же к водному ковену. Я слышала у них там тише и спокойней, да и людей поблизости нет.       А пока, берегите себя.       Она запнулась и выронила перо на пол. Затем шустро отряхнула от пыли и подписалась.

Ваша Калерия.

      Свернула послание, прислонила его к губам и прошептала заклинание; посыпала мелким черным порошком, щелкнула пальцами. Обернувшись птицей, письмо вылетело в окно. Калерия, чуть помедлив и сметя все следы пребывания, прыгнула следом. Без оглядки бросилась прочь из деревни в лес, сдирая колени и сильней натягивая капюшон на лицо. Ливень перешел в град и бил по босым ногам, что утопали то в снегу, то в слякоти. Влажные волосы липли к коже, грязь забивалась под ногти, а непрошеные слезы жгли глаза.       Достаточно пробежав, она невзначай посмотрела на покрасневшие, замерзшие руки. Холодная зима выдалась. Калерия увидела свет огней и, лишь на секунду дернувшись, осталась стоять на месте.