-3-
5 декабря 2022 г. в 02:53
Когда открылась дверь и в кабинет вошла дизайнер Катя, Андрей был настолько погружен в цифры, что почти не обратил на нее никакого внимания, лишь пробормотал что-то гневное, вроде: «В следующий раз проверяйте, не забыли ли телефон, прежде чем уйти».
- Извините, - сказала она, продолжая, почему-то, стоять на месте.
- Ну, идите уже к себе, Катя! - рявкнул Андрей, и сам испугался своего тона.
- Куда «к себе»? - тихо спросила Катя, ничуть не испугавшись гневного выпада.
Что, мать вашу, только что произошло?
Андрей выронил бумаги, они выскользнули из рук, разлетевшись по полу.
Какая-то молния, красочная картинка пролетела и ударила его по голове... Дэжавю...
Чёрт! Все это уже было когда-то. Он уже говорил эти слова. И Катя, точно так же, стояла рядом, на том же самом месте. Что за...
Катя... Что-то серое мелькает перед глазами, нелепое, непонятное, но очень знакомое.
- Вы... - стягивает с себя очки. - Простите, - отбрасывает их на стол.
Куда «к себе»? А действительно, куда?
Бросает взгляд на каморку. Туда? Боже, он, видимо, совсем рехнулся, раз собрался отправить девушку в чулан. Еще и наорал на нее.
«Это уже клиника, Жданов».
Катя тоже смотрит на каморку, проследив за его взглядом.
- Андрей Палыч, вам нехорошо? - она спрашивает это без всякого сочувствия, без толики эмпатии, а сама смотрит, сверлит взглядом, едким, острым, изучающим.
- Я просто заработался, - проводит рукой по лицу, словно желая стряхнуть с себя паутину неясного сумасшествия.
- Да, - Катя наклоняется, собирает бумаги, кладет их на стол. - У вас там ошибка, - сообщает она между делом.
- Я это знаю и без вас, - бормочет Андрей, и тут же вскидывает на именитого дизайнера удивленный взгляд. - А вы откуда знаете?
Катя придвигает к нему бумаги, наклоняется ближе.
- Вот здесь, - ставит пальчик на цифру, - коэффициент стоит неправильный. Нужно двадцать, а вы поставили пять, отсюда все дальнейшие расчеты — не верны.
- Точно, - произносит Андрей растерянно. - Но откуда вы...
- Папа бухгалтер, - резко отвечает Катя, и так же резко отодвигается назад от стола, давая понять, что не настроена продолжать с ним разговор.
Она отходит к диванчику, подбирает планшет с листами, разглядывает карандаши, выбирает самый яркий, до омерзения ядовито-яркий. У Андрея от этого цвета аж в носу мандаринами защипало, он вздрогнул, и понял вдруг, что непонятное сумасшествие резко отступило. Посмотрел по сторонам. Обычный кабинет, обычные сумерки рабочего дня, странная незнакомка просто выполняет свою работу. Морок, кажется, спал. Вот только...
- Катя, можно вас попросить...
Катерина вскидывает взгляд. Маятник сдвигается в сторону, раскачиваясь с новой силой - снова материализуются те самые ощущения... Ощущения, что все это уже когда-то было.
Каморка... С ней что-то не так.
- Не могли бы вы принести кое-какие бумаги из вот этой каморки? Красная папка. На столе.
Точно! Она пугается. Андрей успевает поймать эту эмоцию ужаса на ее лице.
- Если вам не сложно, - добавляет он.
- Конечно.
Катерина поднимается, спокойно подходит к двери. Ничто сейчас не выдает в ней смятения, но Андрей уверен, Катя боится. Вот только чего? Шкафов?
Девушка открывает дверь, входит в каморку, и, не задумываясь, ударяет правой рукой по выключателю.
Бинго! Вот оно! Откуда она могла знать, что выключатель там?
Через мгновение Катерина так же спокойно выходит из каморки.
Серия похожих картинок пролетает у Андрея перед глазами, как калейдоскоп фотопленки: разная Катя — испуганная, вдохновенная, страдающая, уставшая, с косичками и без. Еще одна вспышка, картинки затухают.
Реальная Катя подходит к нему, кладет папку на стол.
Звенящую тишину нарушает телефонный звонок, его звук разрезает пространство, как взрыв посреди пустыни.
- Простите, это важно, - Катя приходит в движение, быстро подхватывает телефон и выбегает в конференц-зал.
Похоже, ей снова звонит тот самый «Миша». Постойте...
Звонок. Мерзкий, прерывающий. Он тоже кажется знакомым. Еще одно дежавю.
Стакан воды не исправил ситуацию, не успокоил дыхание, не привел мысли в порядок. Хотелось выпить виски, но нельзя - таблетки, черт их побери!
Едва Катя вернулась в кабинет, как чехарда с непонятными видениями возобновилась снова.
- Ваш жених звонил? - непонятно, зачем он это спросил.
- С чего вы взяли? - подняла бровь.
Андрей развел руками.
- Просто... Этот Миша...
- Почему Миша не может быть моим мужем?
Вот опять с ним начало происходить что-то странное, сердце забилось сильнее в горячем протесте, имевшем абсолютно неясные причины.
- Отчего же... Может, - взял бумаги, уставился в них, не различая ни буквы, а руки, тем временем, тряслись, как у запойного алкаша.
- А вы? Вы женаты? - спрашивает вдруг Катя.
- Нет. У меня была невеста. Но я попал в аварию и... очень долго восстанавливался. Она предпочла не ждать меня.
- Сожалею. Вы все еще ее любите? - Катя, сама того не осознавая, метко попадает еще в одну больную тему. И снова впивается в него этим своим сверлящим насквозь взглядом.
Ну, сколько можно? Хватит! Хватит с него дурдома. И клоунов. И мишуры. И фальшивых воспоминаний. К черту всё!
- Да, - отвечает Андрей, чувствуя лютую злость на всех и, в первую очередь, на себя.
- Да, - эхом повторяет Катя.
Она судорожно поправляет ремешок маленьких часиков на руке.
- Простите, Андрей Палыч, я вынуждена вас покинуть, - она суетится вокруг журнального столика, собирает разукрашенные яркой мазней листы, запихивает их небрежно в сумочку, кидает, на прощание, сухую улыбку, не вежливую, не деловую, скорее вынужденную, даже вымученную.
Она уходит. И как только Катя уходит, все возвращается на привычные места, кабинет обретает знакомые черты, всякая мистика исчезает. Объявляется Маша Тропинкина - улыбчивая и спокойная, самая обычная Маша. Потом приходит мама, напоминает про таблетки, обеспокоенно гладит его по голове. И Андрей снова мечтает об отпуске на краю света, снова желает исчезнуть из промозглой Москвы. Он продолжает работать до позднего вечера, легко исправляет ошибку в отчете, далее переводит внимание на договора, много печатает на компьютере, много пишет, делая пометки на бесконечных черновиках, и все считает, считает, считает...
Часы неуклонно тикают в сторону полуночи. По звонку приезжает Федя, увозит Андрея домой. За окном автомобиля мелькают странные картинки: снежные, кровавые, отчаянные. Огоньки фонарей пестрят. Андрей снова не замечает цветастые ёлки и противные блики гирлянд, мысли его заняты невообразимыми вещами - он напряженно думает, а после не выдерживает и звонит Ромке.
- Скажи, ты когда-нибудь вспоминал что-то, чего в реальной жизни с тобой не происходило.
Сонный Ромка нещадно тупит.
- Нет, - отвечает он, сильно зевая.
- Понимаешь, мне сегодня вспомнилась драка, просто возникла из ниоткуда картинка: зима, я весь в крови, дерусь, и мечтаю не избить группу сильных ребят, а скорее, чтобы избили меня.
- Эм... Необычно, - мямлит Малиновский.
- Невозмоожно! - кричит Андрей. - Я не мог той зимой драться! Я полтора года пролежал в коме. Ром, мне начинает казаться, что я потихоньку схожу с ума, - отключает звонок, отбрасывает мобильный в сторону, выползает из коляски, пересаживаясь на диван.
За окном гремят салюты. Эти придурки начали праздновать уже сейчас, за неделю до праздника.
Невыносимо. Ужасные звуки.
Андрей зажмуривается, успокаиваясь. А перед глазами... Катя. С косичками. И в очках.