Натянутые отношения

      С самого начала он смотрел на неё, как на сладкий и запретный плод, мечтая ощутить нежный вкус на кончике языка. Собственный разум был в густом тумане, но мужчина продолжал смотреть на неё, как на нечто особенное, что-то недоступное всем. Она выглядела, как недостижимая мечта всех мужчин, никем не тронутая и невинная. Красивая, как лепесток сакуры. Сладкая, как самые вкусные леденцы.       Когда её темные волосы метнулись перед его носом, она издала неловкий звонкий звук, который вроде обозначал простое приветствие. Он обратил внимание на мелодию её голоса, а над смыслом сказанного даже не задумывался. Именно тогда мужчина первый раз позволил себе прикоснуться к ней, почувствовать всю хрупкость её тонкой руки, абсолютно не боясь, что женщина либо оттолкнет, либо даст пощечины. Он одарил её своим вниманием и заботой. Китай любил думать, что занимает особое место в мыслях Индии. Мужчина всегда боялся быть отвергнутым, порой до нервного срыва и хруста костей. Они крепко обнимались и не хотели отпускать друг друга.       Китай мог поклясться собственной сладкой дрожи по телу, что любил Индию, с того самого момента, когда она посмотрела на него впервые, с того самого момента, когда он прикоснулся к её нежной коже, а та затянула его в крепкие объятия. Он помнит поцелуй красных губ на своих щеках.       Кто бы мог подумать, что после неуклюжих разговоров и касаний рук, они зайдут так далеко, что будут лежать в одной постели, жадно прикасаясь к обнаженным участкам тел. Китай буквально улетал на небо за новыми ощущениями с Индией. Они вели себя, как подростки, в которых играли гормоны. После каждого легкого поцелуя в губы всё закачивалось чем-то необыкновенным. Своих желаний не скрывали и давали волю их выпустить. Они словно знали друг друга целую вечность, не стыдясь своих секретов и абсурдных мыслей, понимали с одного взгляда и жеста, вместе сходили с ума.       Когда-то Индия нежно взяла руку Китая и потянула к себе, позволяя ему касаться её груди, тем самым давая понять, что там до сих пор лежит глубокая рана, которую даже он не в силах вылечить. Он знал всю историю этой раны. В ответ Китай тоже взял и приложил холодную руку Индии к груди, сказав, что и ему оставили болезненную рану в лице старого японского товарища.       Между ними всегда было много общего. Особенно боль, что сидела у них глубоко внутри и не собиралась никуда уходить. Китай буквально окутал Индию одеялом нежности, заботы и любви, не оставаясь без внимания и наград со стороны индианки. Она всегда дарила ему особенную тёплую улыбку, которая была только для него одного. Он стал новым центром её мира. Её лекарством.       У них были волшебные отношения, пока по воле какого-то запретного заклинания они не разрушили их сами. — Детский цирк, — когда-то сказал Советский Союз, коротко и ясно, грустно наблюдая карими глазами за своими товарищами.       Это было ожидаемо, но все равно очень больно видеть, что спустя столько лет между ними образовались пустота, раздражение и неряшливость. Нет больше никакого смысла еще раз обсуждать их пограничный конфликт, как справедливо, по их мнению, стоит относиться к Пакистану, к Тайваню, к СССР и к Японии. Иногда даже близкие страны бросали спички в бочку разливной нефти, больше портя их отношения для своей выгоды. Забыв о пограничном конфликте, страны начали с манипуляциями лезть в личную жизнь уже бывшей пары, что вызывало только приступы тошноты. Только от злости и провокации других они понимали, как много было между ними болезненных и страшных моментов, которые чуть ли не доходили до полномасштабной войны. Они ни о чем не жалели, наверное, поэтому у них до сих пор не хватает смелости признать свою вину. — А я не думал, что ты так быстро найдешь мне замену, — усмехнулся Великобритания, заглядывая своими странными голубыми глазами в личико бывшей жены. — Ты со всеми спишь, кто тебе помогает? Может у тебя и с СССР было что-то, а мы не знаем? — Отстань от неё! — прошипел Китай, сгорая от злости. — О, я всегда знал, что есть экс-бойфренды, но что и экс-подкаблучники… — ситуация очень забавляла британца, он весь сиял. — Даже после расставания, ты будешь её так наивно защищать? — Только от тебя, — сказал китаец, продолжая сверлить глазами Империю, а после вздрогнул, когда Индия нежно обхватила его руку, словно искала в нём защиту. — Меня очень льстит тот факт, что я - причина ваших хороших отношений, правда, уже мертвых, — заулыбался Великобритания своими акульими зубами, переводя взгляд на испуганную Индию, что стояла за спиной Китая. Она не изменилась для британца. — Как говориться, враг моего врага — мой друг? Ну тогда... Я буду стараться ради вас. — Проваливай уже, — подал голос Пакистан, не скрывая раздражения, показывая большим пальцем в сторону, куда стоит уйти типу в короне. — Уже ухожу, сударь, — спокойно сказал Великобритания, громко постукивая тростью, заставив Пакистана слегка вздрогнуть.       Их конфликт стал очень выгодным для многих. Появилась огромная возможность попробовать самое вкусное пирожное, со вкусом зеленой бумаги. Одна акула не упустила момент использовать эту ситуацию и с особым удовольствием, просто подливала масло в огонь и зажигала, зажигала. Только позже его поведение казалось немного странным. То ли делал это ради денег, то ли из-за ревности творил всякое, чтобы рассорить бывшую пару сильнее. Он терпел одни убытки. Это не играло больше никакой роли для Индии и Китая, потому что он, с дьявольским оскалом, готовил для них один исход.       Им так хотелось взять и стереть проклятые кадры из воспоминаний, вернуться в те времена, когда им было по-настоящему хорошо друг с другом, где не было тоски, разочарований и прочих противных ощущений. Сделать хоть какие-то шаги к примирению, положить конец этой глупой вражде, которая идёт много лет, которой извращенно пользовались многие страны.       Да, искренне хотелось бы помириться как адекватные взрослые люди, но они продолжали вести себя, как обиженные подростки, в которых играли теперь юношеский максимализм и дотошная гордость. Они не закрывались друг от друга, но даже полноценного личного общения у них не было от слова совсем, потому что хотелось чего-то иного. Да, это было неподобающее поведение двух мировых и ядерных держав.       Молчание, безразличие и пустота — всё, что осталось между ними, а забытые чувства где-то в душе заперты ключами, отданными друг другу. — Как вы до подобного докатились? — задал роковой вопрос Россия на собрании у БРИКС.       Индия и Китай оставили его без ответа.       Россия всегда стоял где-то в стороне и наблюдал за ними. Он никогда не позволял себе лезть в личную жизнь кого-либо, особенно в жизнь своих близких друзей, даже когда язык сильно чесался и дёргался глаз. Тяжело игнорировать негативную энергетику, что царила между Китаем и Индией, но приходилось это терпеть только ради них. Отрадно было для России видеть то, как они временно объединяются ради него, когда на мировой арене предпринимается жесткая политика против него. Пожалуй, Россия точно знает, что он находится с Китаем и Индией там, где должен. Он не третий лишний. — Ты говорил, что они обещали твоему отцу беречь тебя, когда ты был ещё маленьким, разве нет? Возможно, что когда-нибудь именно ты станешь причиной их примирения, — проговорила однажды БРИКС, мило хлопая по плечу русского.       Это давало надежду. В это искренне хотелось верить. Именно на собрании у самой БРИКС можно всегда увидеть приятную картину, как Индия и Китай спокойно общаются и даже улыбаются друг другу, как в старые добрые времена, прямо как в детстве. Россия помнит эти времена и улыбается вместе с ними, не думая сводить глаз.       Когда собрания подходили к концу, БРИКС просила Китая и Индию немного задержаться у неё в кабинете на пару минут. Подобные беседы у них проходили не первый раз, а довольно часто, особенно в нынешнее время. О чем разговаривали, даже Россия не догадывался, ведь от взрывной и упертой БРИКС можно ожидать всего, что угодно. Это были конфиденциальные разговоры. — Он до сих пор не знает, кто его настоящий отец? — решила спросить Индия. — И что... СССР его убил? — Да, — горько ответил Китай, но честно. — Не будем говорить ему об этом, хорошо? Мы сами мало что знаем о том дне. Это не наше дело. — Я согласна, — прошептала женщина, печально вспоминая самого РИ на одном британском балу. — Пожалуй, это единственный раз, когда я разочаровалась в Союзе.       Потеряв старшего брата, который был для них всем, дал им всё, что сейчас имели и кем стали, они сумели на время забыть свои старые обиды. Казалось, что они объединились только из-за любви к русским и ненависти к британцам. Новость о смерти СССР отрезвила Индию и Китая. Они встретились на одном мероприятии в честь него и спустя столько лет надолго остались наедине. Индия нежно обхватила руку Китая, попросила немного умоляющим голосом остаться с ней рядом, а у мужчины и не было в мыслях уйти, особенно, когда видит сейчас знакомые приступы и слезы любимой женщины. Его женщины. Китай до сих пор в мыслях называл Индию любимой женщиной. Она дрожала в его руках, плакала у груди, а он поглаживал её макушку, шептал успокаивающие слова. Как в старые добрые времена. Они заснули в обнимку. — Когда я проиграю…вы отвернетесь от меня? Я стану вашим...главным разочарованием? — спокойно спрашивал Россия, но голос предательски дрожал.       Индия и Китай вздрогнули и резко прервали свою работу, подняли свои глаза на товарища. В кабинете теперь стояла напряженная атмосфера и тишина. Подобный страшный вопрос Россия когда-то должен был задать им. Этого следовало ожидать. Китай и Индия одинаково терялись и дрожали. Вопрос прозвучал, как гром-ураган. Они должны сделать выбор. Честный, правильный это уже скажет время. — Если ты проиграешь, то не от кого будет отвернуться и разочаровываться в ком-то, — решила первая подать голос Индия, кладя руки на плечи русского. — Тем более, уйдешь ты — мы с Китаем будем следующими. — А я думал, что с американцем у тебя прекрасные отношения, — усмехнулся Китай. — Или тут твоя изящная хитрость? — Да. Я создаю иллюзию дружеских отношений, как Япония, — спокойно сказала индианка, упомянув неожиданное имя для русского и китайца. — Много чего знаю и слышу. Я слишком давно поняла, что представляет собой эта английская семейка. — Я согласен с Индией. После тебя мы следующие попадем под раздачу, но мы с тобой не только поэтому. Мы обещали Союзу поддерживать тебя до конца. Мы правда верим в твою победу, — проговаривал Китай. — На нас можешь надеяться, но сам не оплошай. — Спасибо вам, — прошептал Россия, резко встав с кресла и выйдя куда-то из кабинета на фоне нахлынувших эмоций. — И да, я знаю, кто мой настоящий отец и кто его убил. Я все знал с самого начала.       Эти слова для Индии и Китая прозвучали, как гром средь ясного неба. Сегодня Россия заметно заставил их понервничать, но это стоило того, чтобы увидеть милую картину, как бывшая пара пыталась развеселить русского. Как в детстве у дома СССР. Хитрый был Россия. Этим он напоминал кого-то.       В один самый неожиданный день, они решили два месяца пожить вместе, потому что...скучали? Точнее, если быть честным, то это произошло слегка странно. Китай не хотел уходить, а Индия не хотела отпускать. За прожитые вместе дни никто из них не поднимал политические и другие тревожные темы, потому что очевидно, что это испортит долгожданное спокойствие между ними. Они все время только и говорили о старшем брате, о его чадах, об англичанине, о чужих и своих тайнах.       Они засыпали в одной кровати вместе, порой в обнимку, не пересекая черту. Индия порой засыпала на коленях Китая, а тот смотрел с улыбкой на безмятежное лицо женщины, поглаживал пальцами её щеки и темные волосы. Китаю всегда больно, когда снова видит в красивых изумрудных глазах Индии призраков прошлой мучительной жизни. Это довольно заметная вещь, но только сейчас Китай заметил то, как Индия держала ровную осанку, даже когда дико уставала и выполняла сложную работу, вела себя за столом во время приема пищи совсем как аристократическая британка. Китай не решался никак сказать об этом вслух, только думал о том, как прошлое сильно прижалось к ней, оставляя горящую метку. Она с улыбкой делала замечания Китаю за завтраком, обедом и ужином, говорила держать спину прямо, учила разным английским жаргонным словам. Когда Индия разговаривала на британском английском, Китай осознавал, что вообще не знает и не понимает этот английский язык. Это были самые мучительные уроки английского языка, которые были у него.       Индия всегда была опытнее и сильнее Китая. Совсем, как Япония, бывшая Японская Империя. О своей слабости перед ними Китаю никогда не хватит смелости признаться. Он уважает их за многое, хотя последний творил всякое, что вряд ли кто сможет простить подобное. Индия простила бывшего мужа, а Китай простил старого друга. Они не жалели об этом. Интересно, а СССР простил Третьего Рейха? Ведь когда-то они были лучшими друзьями.       Они снова раскрывали новые тайны, рассказывали, какой бардак творился в их душе. Спустя столько лет, они снова могли открыться друг другу. Говорили обо всем и о ком угодно, но не о своих отношениях.       В один дождливый день, сидя на диване, они позволили себе немного расслабиться и согреться с помощью алкоголя, быстро затуманившего их умы. Совсем не умели пить, как говорил Советский Союз. Но кого это останавливало? Именно в этот день в них проснулась колоссальная буря эмоций, которые ничем не сдерживаемые намеревались вырваться наружу. Они говорили слова ненависти и любви, звучавшие горько и сладко. Словно готовились положить друг другу голову на плечо и горько плакать, а потом, впившись сильнее пальцами в шею, придушить. Их лица густо краснели, они глупо улыбались и чувствовали горячее дыхание на своих щеках. Резко замолчав, они долго глядели друг другу в глаза, пытаясь хоть там найти правду, которую никто из них никогда не скажет вслух. — Индия...я давно тебя…хочу, — выдохнул мужчина в пьяном бреду, а может, и не со всем в бреду. — Так поцелуй меня уже, — прошептала девушка с улыбкой, хватая ладонями лицо друга, возлюбленного, врага.       И, увидев зеленый свет, Китай набросился на Индию, позволяя себе самые смелые действия, не думая о стыде и неловкости. Он целовал, целовал и целовал чужие губы, словно пытался вспомнить давно забытый вкус. Индия отвечала на этот поцелуй сладко, плавно, пробуя чужой проникающий язык во рту, прижимаясь к Китаю всем своим согревшимся телом сильнее. Этот первый поцелуй спустя столько лет был таким жадным, мокрым, сладким, но не менее нежным, со вкусом выпитого алкоголя. Чувствуя чужие руки под слоями одежды, они стали рвать ткани друг на друге. В них играл алкоголь, они совсем не соображали, что творят в данный момент, как после пожалеют об этом. Но сейчас не об этом были мысли: это именно то, чего они так долго хотели, так долго ждали.       Они тянулись друг к другу как к источнику света, пытаясь заполнить темные углы в своих пустых душах. С ног до головы погружались в процесс слияния, любуясь, как красиво стекают капли с их раскаленных тел. Они никогда не опустятся до того, чтобы во время сладкого секса причинять друг другу боль. Им хотелось ласк, нежности и удовольствия, а не боли, которой хватало им в реальной жизни. Сейчас они улетали куда-то в космос за незабываемыми ощущениями. Вместе.       Китай готов был вечно любоваться обнаженным смуглым телом Индии, которая светилась при софитах. Насколько она была идеальная в глазах мужчины! Он целовал поднятую грудь, сосал и кусал набухавшие темные соски, играясь с ними языком. Проникал своими тонкими пальцами в самые сакральные места, параллельно слыша, как томные стоны слетали с блестящих губ любимой женщины. Его любимой женщины. Они менялись позами, и Индия быстро накрыла губами мягкую головку члена, целуя, а после беря целиком в ротик, наблюдая своими зелеными глазами за эмоциями возлюбленного. Мужчина держался изо всех сил, пытаясь не кончить вот так сразу от глотательных действ. Ощущая умелый длинный язык обволакивающий его член, Китай уже ничего не мог с собой поделать: протяжные стоны переходили в гортанное рычание. Как же сейчас ему было хорошо!       Закончив уже с минетом, Индия удобно расположилась на мягкой обивке дивана и провокационно раздвинула свои стройные ноги. Обильно облизнув пальцы, она стала поглаживать свои половые губы, закатывая глаза от удовольствия и пошло постанывая, видя красные искры в янтарных очах. Чуть ли не истекая слюной, Китай шумно сглотнул и принял это долгожданное приглашение от Индии, резко вошел в неё, накрыв снова её сладкие губы, затягивая в очередной мокрый поцелуй.       Комната заполнялась звуками хлюпающих толчков плоти внутри и слияния губ. Становилась жарко, душно: было невыносимо дышать. Они буквально тонули друг в друге. От скромного Китая и милой Индии не осталось ни следа. Китай двигался быстрее и сильнее своими бедрами, толкая член глубоко, задевая все самые чувствительные точки, чтобы Индия была заполнена только одним им. Они абсолютно не замечали за собой, как далеко зашли.       Словно с цепи сорвались голодные звери, кусали и царапали кожу друг на друге до крови. С особым извращением вылизывали её, ощущая приятный, но терпкий вкус на языке. Они буквально хотели содрать друг с друга самые лакомые кусочки. Стекающий блестящий пот смешался с алой кровью. Им не было больно, они банально не чувствовали этого: их разум был под властью алкоголя. Они словно приняли страшный тяжёлый наркотик. Беспорядочно стонали и шептали друг другу грязные слова, умоляя всем своим видом творить всё больше и больше безумных вещей. Внутри Индии было горячо, от неё пахло сладким спиртом и цитрусами, и это кружило голову Китаю. Это точно был наркотик. Сам Китай пах как самый сладкий чай, был таким же горячим и сочным. Индия хотела взять всю активную позицию и кататься на члене сверху, как всегда любила делать это с Китаем. Она двигалась выносливо, чуть ли не болезненно для самой себя, но добилась желаемого.       Китай блаженными глазами наблюдал, как с каждым новым движением грудь Индии поднимается вверх, как её спина прогибается до хруста костей. Она глубоко насаживалась на член, сжимая одной рукой ягодицу, наслаждаясь ощущением пульсирующего органа внутри себя. Китай целовал и кусал её везде, получая после ответные метки на своем теле. Видя звезды перед глазами, уже достигая своего пика, они кончили одновременно с чужими именами на губах. — К-китай! — сладко простонала в самое ухо возлюбленного, а после проваливаясь в сон.       Их накрыла сладкая дрожь, и приятная судорога расползлась по всему телу. Это был самый лучший их вечер спустя столько лет. И каждый раз, пересекая эту самую черту, они молча расходятся снова и снова.       Очнулась Индия у себя в спальне, а Китай в самолете. Они оба считали, что эта ночь была ошибкой. Их ошибкой. Такое поведение не поддавалось никакой логике, но так было лучше для них. Наверное, подобный побег выглядел очень смешным, ведь действительно можно было сказать, что Китая трусливо убежал, словно испугался чего-то, а точнее кого-то. Сама Индия не погружалась в бесконечную истерику и разочарования, ведь именно такой исход был самым ожидаемым и она ждала его. Да и прошло то время, когда она могла заниматься самобичеванием целый день.       Как и всегда, между ними оставались недосказанные слова, фальшивое безразличие и постоянное молчание. В одном они сходились точно: им было хорошо.

И они повторят это еще раз.