Профессионал

      Погода сегодня была максимально омерзительной. Ровно, как и вчера, и позавчера, и всю последнюю неделю. Бесконечный дождь ужасно точно передавал моё настроение по утрам. Я проживаю свою жизнь день за днём, и каждый день одинаковая картинка. Подъём с рассветом, быстрый завтрак, бесконечные часы в сером переполненном метро, тренировки и репетиции, тренировки, репетиции с перерывом на обед и ещё раз репетиции. Я не знаю другой жизни. Я танцую балет столько, сколько себя помню, и другого мне не дано. Даже сейчас, рассматривая запутанную, но уже давно знакомую карту метро, мысли мои погружены в балет. Кажется, эту партию я смогу прогнать в мыслях даже посреди ночи. Нет, не ждите душераздирающей истории о том, как будучи ребёнком, я по случайности ошибся дверью и пришёл на балет. Никто не приходит в него по случайности. Это было давно, когда ещё была жива моя мать. По правде говоря, я едва ли помню её лицо. Зато я хорошо помню лица своих первых учителей. Все они были одинаковы — сухие, морщинистые, взгляд тяжёлый и обычно не выражающий ничего, кроме недовольства разной степени. Нет, я ни в коем случае не жалуюсь на свою жизнь, не подумайте. Я люблю то, чем я занимаюсь, несмотря на то, что говорили мне сверстники в школе. «Ты что, девчонка? Где твои розовые туфельки?» Они были глупы и ничего не понимали. Так мне говорила мама каждый раз, когда я хотел бросить. Если бы не она, я бы не был на большой сцене. С Блум…       С этими мыслями я и не заметил, как машинально зашёл в театр. Сегодня генеральная репетиция перед вечерним выступлением. Впервые за всю мою жизнь мне выпал шанс играть главную мужскую партию. Это моя заслуга, я знаю. Это должно быть огромной ответственностью. Но я не чувствую ничего, и не почувствовал, когда получил эту роль. Всё, что полностью захватило мои чувства и всю глубину души — это моя партнёрша. Как вчера я помню этот момент. Танцевать с самой успешной балериной страны… Неужели это моя жизнь? Раньше я мог лишь смотреть на неё из зрительного зала, совсем издалека, с самых дешёвых мест, пытаясь уловить каждое движение, каждую её эмоцию. Она всегда смотрелась невероятно на сцене, никогда не была похожа на других балерин. Я даже и не мечтал, что буду танцевать с ней. Что я смогу к ней прикоснуться… -Доброе утро. — раздался безэмоциональный голос.       Это была она. В её приветствии не было ничего, кроме обыкновенной вежливости. Она даже не удостоила меня взглядом. Она делала так всегда и всегда куда-то спешила. Мне было этого достаточно. Я видел, что не только мой взгляд был прикован к её волосам. Утром и вечером они никогда не были собраны. Я слышал, как она кому-то когда-то с недовольством говорила, как балетная причёска приносит страдания, стягивая волосы. Я понимал, почему её волосы были распущены при любой возможности. Её волосы были прекрасны. Где-то в своих сокровенных мечтах я касался этих рыжих прядей. Но только в мечтах. Боже, куда мне деться от этих чувств? Как скоро они пройдут? -Надеюсь, ты хорошо позавтракал, Валтор? — это был голос хореографа. -Что? — и именно этот голос спустил меня с небес на землю. -Оглох? Ах да, ты снова увидел Блум и отключился от реальности? -Ну… -Угомони свои чувства. Это непрофессионально. Единственная ситуация, в которой вы сможете быть вместе — это если вы оба бросите балет. И ещё. Если ты сегодня провалишься, то это была твоя первая и последняя главная партия. — эти слова заставляли сердцу уходить в пятки, внутри всё сжималось и точно леденело. -Понял. — всё, что по обыкновению ответил я, да и большего не требовалось.       Как бы грубо не звучали слова этого человека, он был прав. Мы бы не смогли быть вместе никогда, и не важно, есть у неё ко мне чувства или нет. График нашей жизни расписан поминутно, в нём нет места даже для друзей. У Блум, наверное, нет времени даже дышать. И да, только если бы мы оба бросили то, чем занимались, мы были бы вместе. То есть никогда. Скорее бы эти чувства прошли. Как непрофессионально — влюбиться в партнёршу по танцам!       Репетиция за репетицией, я уже сбился со счёта. Мои мысли отключаются, когда я танцую. Я не думаю о ней. Только о движениях, о сцене и о зрителе. В ушах музыка, в голове хореография, тело делает всё на автомате. Места для чувств не остаётся. Что если Блум живёт в этом, никогда не думая о своих чувствах? Как бы я хотел с ней поговорить. Даже сейчас, в перерыве. В этой тускло освещённой комнате есть только я и она. Но она даже не замечает моего присутствия. Замерла, сложив руки и ноги, закрыв глаза — наверняка в её мыслях хореография. Быть может, другого шанса с ней поговорить у меня не будет. -Блум? — мой голос надломился, когда я пытался произнести её имя. Я прокашлялся. -Что-то случилось?       И что я должен ей сказать? Кажется, порыв моей смелости был слишком решительный. -Валтор, ты в порядке? — неожиданно для меня спросила она, выпрямляя ноги и подаваясь ближе. -На тебе всегда лица нет, сколько я тебя знаю. -Оу, ну… Наверное, это моё лицо.       Она улыбнулась. Искренне, прищурив глаза и оголив белые маленькие зубки. Меня словно ударило током. Я не обращал внимания на её улыбку и, наверное, её искреннюю улыбку видел впервые. -Тебе нужно расслабиться. Когда-нибудь занимался медитацией? -Да не было времени… -Хочешь, помедитируем вместе? — предложила она. -Или лучше просто поговорим? Я помню себя, когда танцевала где-то в конце сцены. -Такое было? -Думаешь, я с пяти лет прима-балерина? — улыбнулась она. -Это самое тяжёлое время, когда ты вот-вот можешь получить большую роль, партию мечты, и ты работаешь для этого день и ночь. Для тебя не существует жизни вне театра. Мне кажется, ты сейчас чувствуешь что-то похожее. -Каждое слово так точно подобрано. Разве у тебя по-другому? -Конечно. У меня большой опыт, я порой сама удивляюсь тому, как легко даётся любая роль. Свободного времени стало немного больше. -Насколько? — поинтересовался я, ведь всегда думал, что она ночует в театре. -Ну, лишний часик точно есть. -Всего часик… -Ты не представляешь, сколько всего можно сделать за час…       Я смотрел на неё не отрываясь, не в силах поверить, что разговариваю с ней. Вот она, передо мной — мой самый большой кумир, объект моей влюблённость, моя партнёрша по танцам и причина моего «непрофессионализма» в одном лице. Её голубые глаза искрились в этой тусклой тесной комнате, где пылились поношенные пуанты и старые трико. За стеной играла музыка, но это была не наша музыка, поэтому мы были здесь, разговаривали впервые за всё это время. -Ты просто божественно танцуешь, Блум. — неожиданно вырвалось у меня. -Спасибо, ты правда так думаешь? -Ну… А ты сама не знаешь? -Я никогда не считала себя хорошей балериной. Все эти критики, конечно, хорошо отзываются в основном. Но я никогда не понимала, почему. Что во мне есть такого, чего нет в других девочках? Знаешь, я ненавижу балет. -Ненавидишь балет? — я был впечатлён. Она говорила об этом с такой лёгкостью, свесив ноги вниз и уставив взгляд в потолок. Как спокойно она говорила эти слова, будучи самой известной балериной страны. -Ну да. Что в нём любить? Всё настолько болит, что я не помню, каково это — когда не болит. Все эти натянутые эмоции, которые я рисую на своём лице. Тесные костюмы, тысячи долларов каждый год, которые уходят на новые пуанты, и ещё ни одни не удовлетворяли меня на сто процентов. А самое ужасное — вне балета мне нет места. Я больше ничего не умею. -Если бы ты захотела, ты бы давно бросила.       Она повернула взгляд обратно на меня. Перенесла на мою ладонь. Через секунду она с уверенностью взяла меня за руку. Я почувствовал, как выступил холодный пот на моём лбу. -Думаешь, я могу уйти только, потому что я этого хочу?       Её вопросы казались понятными только ей самой, поэтому я даже не знал, какой ответ она хочет услышать. Я посмотрел ей в глаза. В них были проблески мольбы и надежды. Она словно безмолвно просила у меня разрешения сделать то, о чём, кажется, давно мечтала. -Можешь. Это твоя жизнь. И она у тебя одна.       Я почувствовал, как она тянется ко мне, прикрыв глаза. Я был готов. Я ждал, каждая секунда казалась мне бесконечной. Вдруг я услышал скрип старой двери. -Блум, Валтор, ваше время!       Ничего не произошло. Всё то, что до этого витало в воздухе, вселяло в меня надежду и какой-то трепет, пылью упало вниз и рассеялось. Блум выпрямила спину, встала на ноги и уверенной походкой покинула комнату. Чувствуя волну разочарования, я поднялся вслед за ней и пошёл на финальную репетицию.

***

      Вот он, мой звёздный час. Оркестр играет первые ноты. Лишь сейчас я начал чувствовать эту музыку каждым миллиметром кожи. Вот она, моя партнёрша. В белоснежном платье, с тонной макияжа и тугой причёской. На её лице были миллионы эмоций, но, наверное, ни одно настоящей. Актрисой она была превосходной. А я пытался взять себя в руки. Это самый ответственный момент за последние несколько лет. Я подошёл ближе, на автомате вымеряя каждый шаг. Движения рук были отточены до идеала. Наши руки соприкасаются, и я понимаю, что она, прима-балерина Блум, завладела всем моим вниманием. Мои внутренние чувства шли не по плану. Где-то на автомате шевелились мои ноги, но в голове была только она — Блум. -Расслабься и лови момент. — шепнула она, когда её лицо не видели зрители.       Она была лёгкой как снежинка. Каждое движение восхищало не только зал, но и меня. Для зрителей это было волшебство, волшебная сказка, которой они долго ждали. Для меня — упорный труд, сотни, если не тысячи часов репетиций и преодоление себя. Я знаю, что скрывалось за этой красивой картинкой. И я был её частью. Я мог видеть ту, ради кого здесь были многие зрители. И сейчас я был к ней ближе всех. Вот она, прямо передо мной. Могу прикоснуться, могу положить руку на талию. Её нога тонкой стрелкой часов поднимается вверх. Руки словно крылья лёгкой нежной ласточки. Каждый её шаг был чистым искусством. Она — шедевр. И мы с ней творим свой собственный шедевр. Ещё год назад я видел её маленькой точкой на сцене, сегодня я танцую с ней. Я был счастлив в этот момент. Она — то, почему я сейчас люблю балет. Но что чувствует она? Неужели она сейчас и вправду ничего не чувствует? Я слышу её учащённое дыхание, ведь наш танец близится к концу. Поднимаю её над собой — её сердце танцует свой бешеный танец. Никто этого не видит, кроме меня. На лице улыбка. На моём тоже. Конец. Зал наполнен аплодисментами, но я их не слышу. Моё сердце всё ещё в танце. Звуки хлопков сотен людей врываются в моё сознание медленной волной. Мы выдыхаем в унисон. Она смотрит на меня с нежностью, и я понимаю, что эта искренняя нежность. Я улыбаюсь во все зубы, прощаюсь с зрителями и ухожу, ведя партнёршу за руку.       Темно. Зрители остались позади. Здесь, за кулисами, были наши коллеги. Они обнимали Блум, поздравляя с очередным успехом. Мне жали руку. Я не мог надышаться. Когда мы оказались с Блум одни в гримёрке, я не знал, чего ожидать. Она уже стояла передо мной, беря мою руку в свою. Её ладонь была такой же горячей как и моя. -Поздравляю тебя. Ты прекрасно выступил, несмотря на твои чувства ко мне. -Что? -Я вижу, как ты смотришь на меня уже не первый месяц. Меня поражает, что чувства не затуманивают твой разум во время танца. Ты ведь ни разу не провалился. Это и есть профессионализм.       Эти слова подействовали на меня как лекарство от неизлечимой болезни. -Так ты видела. И что ты скажешь в ответ на мои чувства? -Ты же знаешь, мы не сможем быть вместе. У тебя нет на это времени. -У тебя тоже. Неужели это единственная причина? -У меня теперь времени полно. Я ухожу из балета. Ты прав, это только моя жизнь. -Уходишь?! — я не верил своим ушам. -Да. Хочу поступить в университет на факультет истории. -Я могу тоже уйти из балета ради тебя! — я сказал это, даже не подумав. -Я знаю. Ты это сделаешь, но не сегодня. У тебя впереди новые свершения. Когда придёт время, ты сможешь быть со мной. Или с кем захочешь. Я вижу, ты любишь балет. Ты должен быть в нём дальше. К тому же, после сегодняшнего выступления ты больше никогда не будешь стоять в конце сцены! -Наверное, ты права.       Она положила ладонь на моё плечо, другой тянула меня за руку к себе. Наши губы соединились. Но я был уверен в том, что делаю. Я трогал её волосы, распуская причёску - в этот раз это были не мечты, это была реальность. В нашем поцелуе, как ни странно, не было ничего пошлого или пылающего. Её губы давали мне надежду, что когда-то я почувствую их вновь. Теперь я сделаю для этого всё. Я исполню все партии, пока не пойму, что момент настал. Я не могу бросить всё прямо сейчас — она просто не поймёт этого. -Ты невероятна. -А ты настоящий профессионал, Валтор. Пора…