Сказки маленькой гусыни

Сказки маленькой гусыни. Гусыня Эльза вылупилась из яйца в самом прекрасном, как ей тогда казалось, месте - на маленькой ферме в Сассексе. Вылупилась она не одна. Множество их, и гусаков, и гусынь, а тогда еще маленьких пушистых гусят, появилось на свет в пенопластовый утробе электрического инкубатора, а вскоре добрые двуногие, огромные как дубы, перенесли их своими разлапистыми, словно ветки этих самых дубов, лапами в теплый деревянный ящик. Вскоре все они окрепли, и их выпустили в дивный большой мир, полный солнца, зелени и свободы. С зари до зари бродили они по двору всем огромным стадом, щипали вкусную травку, ловили сочных насекомых, а по вечерам возвращались в загон, где их ждало сытное дробленое зерно в кормушке и вволю воды в огромном корыте. Мир этот был уже не столь безопасен - гусенок Готлиб погиб на глазах у всех, унесенный огромным мохнатым зверем, быстрым словно молния. - Кошка! Кошка! - кричали все и отчаянно били крыльями. Тогда вышел огромный двуногий и прогнал мерзкую тварь, и так Эльза поняла, что двуногие гиганты приданы им для защиты от ужасных тварей, обитающих вовне. Мохнатый зверь еще долгое время караулил их, сидя на ветке дерева и не сводя с них злых голодных глаз с вертикальными зрачками, но нападать боялся. А вскоре все они выросли и уже легко могли задать трепку этой кошке; и теперь уже кошке самой приходилось обходить их по верхушке забора. Их стали выпускать за ворота в милую рощу вблизи фермы. Там погиб гусёнок Генрих. Огромная собака схватила его за длинную шею и уволокла за деревья. С таким злым и страшным зверем справиться было непросто, но двуногие гиганты снова пришли на помощь, изловив и посадив собаку на железную цепь. - Говорю вам, - бубнил самый беспокойный гусак в стаде, тощий и длинноногий Ганс, - Двуногий и собака действуют заодно! И с кошкой они заодно! Я видел, как двуногие поят ее молоком, которое они выдавливают по вечерам из коров. Но ему никто не верил, потому что он вечно поднимал панику по пустякам, то принимая ворону за курохвата, то свинью - за Адского пса. В тот вечер они мирно паслись на их любимой лужайке у рощи, и ничего не предвещало беды. Выросли все они такими большими, и действовали так слаженно, что ударами крыльев, гоготом и угрожающим шипением отгоняли от себя котов, собак и даже коров, хотя последние, вероятно, были неопасны, ведь никто никогда не видел, чтобы корова поедала гусей. Огромная двуногая тварь рухнула с небес на землю и тут же вцепилась в Мартина, красавца Мартина, сильного и статного гусака, который не боялся выйти один на один с поросенком, что жил на заднем дворе. - Хага! Хага! - кричали все, разлетаясь, кто куда, - Хага! Хага! Они голосили и хлопали крыльями так, как, должно быть, кричало их племя в ту ночь, когда они спасали Рим. Но с тех пор, видимо, двуногие порядком измельчали, и ни капли римской крови уже не осталось в их жилах. Напрасно голосили гуси, напрасно с надеждой смотрели на ферму и солнце, что должно было защитить их от тех, кто приходит из ночи. Древнее зло, ужас болот, страх которого всё еще дремлет в птичьих сердцах, перекусила шею несчастному Мартину и ринулась прочь. Воздух у самой земли внезапно распахнулся, и увидела Эльза двуногого, сидящего на венике. Злобная хага, извечный гусиный враг, бросилась ему на спину, и они исчезли. Тупые нерасторопные двуногие приковыляли лишь несколько минут спустя, бестолково походили вокруг, дважды пересчитали гусей и загнали их во двор. На ночь наружу была выпущена собака, чтобы найти и покарать лису или хоря, на которых и списали все бесчинства. - Древнее зло пробудилось! - шептались гуси после заката, когда ночь распростерла над ними свои черные крылья, - И не будет нам теперь покоя. - Древнее зло пробудилось, - подумала Эльза, пряча голову под крыло, - А может, оно и не спало никогда.