Не надо мне таких небес

Ты говорил, что даришь рай.

— Я буду лучшим мужчиной в твоей жизни, — смело заявляет Люциус, нахально улыбаясь. Он всегда таким был, и таким он пленил Авалину. Глупую, нежную девушку, над которой было легко пошутить. Девушку, которая выбрала его случайно, но уже было поздно все исправить. Она влюбилась, как дура, бесповоротно и быстро, хотя поначалу свято верила, что Люциус — конченный эгоист, которому нет дела до других. Именно тогда девушка была рада, что ошиблась в своем мнении. — Пожалуйста, будь таким, — просит она, улыбаясь и нежась в объятиях своего демона. Ей было всего лишь двадцать лет. Она не понимала, что такое любовь мужчины и женщины, потому что её родители были в разводе, хоть и жили вместе как друзья. Она знала, что такое забота, любовь к семье, могла это воспроизвести в жизнь. Она с радостью утонула в чужой любви, радостно смеясь и веря, что это навсегда. Она дарила свою ласку в ответ, дарила всю себя, без остатка. И если бы ей нужно было упасть с обрыва, то она бы упала. Просто потому, что знала: ее поймают. Всегда поймают. Ее губы накрывает горячий поцелуй. Сладкий, тягучий, но совсем не медленный: Люциус впивался в чужие губы с удовольствием, с жадностью, какую Авалина доселе не знала. Она загорается внутри огнем, плавится от него не хуже воска зажженной свечи, обнимая мужчину крепче. У нее бешено стучит сердце, пульс отдается в висках и даже кончиках пальцев. Она почти не чувствует своих губ от этих поцелуев, и совсем не жалеет об этом. Ей это нравилось. Она верила, что Люциус — лучший мужчина в ее жизни. Авалина знала, что никого другого так полюбить не сможет, потому доверила ему не только свою обещанную душу, но и свое сердце. Хрупкое девичье сердце. — Я люблю тебя, — шепчет она в губы демона с улыбкой, задыхаясь от поцелуя. — Я тебя тоже, — счастливо смеётся Люциус. Он подхватывает Авалину на руки под ее удивленный ответный смех. Та снова жмется к нему, нуждающаяся в прикосновениях, в тепле — нет, в жа́ре — демона. Она, словно мотылёк, летела на его огонь, забыв, что это может убить ее от собственной неосторожности. Что эти маленькие крылышки легко спалить. Но разве сейчас это было важно? Перед ней был тот, кого она любила, и весь мир становился неважным. Лишь его горячие руки, сжимающие молочную кожу крепко, но небольно, были важны; лишь его губы, температура которых сравнивалась с огнем (конечно, ведь огонь — это стихия Люциуса), которые оставляли по всему телу россыпь красных и фиолетовых пятен, были необходимы сейчас Авалине. Она тонула своих чувствах. Она тонула в демоне.

Обратно забирай.

— Где тебя черти носили? — свет неожиданно включается в коридоре, заставляя демона зажмуриться, перед этим вздрогнув. —… Люциус, что произошло?! Авалина, позабыв о своем плане крупно ударить демона, бросается к нему и забрасывает его руку через свои хрупкие плечи. Ей двадцать два. Она все ещё безбожно любила. Домашнюю одежду девушки пропитала кровь демона, но она не обращает на это внимания, к черту вообще эту ненужную одежду, она как-нибудь отстирает или вообще выкинет, не единственная ведь пижама. Люциус стискивает зубы, и вместе они медленно идут до душевой, в которой его раздевают, чтобы осмотреть жуткие ножевые ранения. Глубокие и нет, длинные и короткие. Они не нанесены одним человеком, и это очевидно. Синяки, даже… Сломанное ребро. — Ну же, не молчи! — Авалина поднимает голову демона и смотрит в его серые глаза, едва не роняя слезы. Ей стало бесконечно страшно. Что могло случиться, чтобы Люциус вернулся домой в таком состоянии? Сколько человек на него напали? Почему? Все эти вопросы безбожно терзали юное сердце, оставляя на нем маленькие царапины. — Попал в небольшую передрягу, — отмахивается демон, улыбаясь. — Все хорошо. Ты же знаешь, что меня такие мелочи не возьмут. — Люциус! На тебе живого места нет! — Ты права, все немного болит. Тебе пару дней придется обнимать меня очень осторожно. Обещаю, тебе будет за это хорошая компенсация, — бесстыдная улыбка трогает мужские губы. — Хватит строить из себя клоуна! — по щекам все-таки скатились слезы. Теплая рука касается девичьего лица и вытирает эти соленые капли. Превозмогая боль, Люциус тянется и сладко целует дрожащие губы. Держит силой до тех пор, пока всхлипы его девушки не утихают. Затем отстраняется и гладит ее короткие шелковистые волосы, чуть растрепав. Пара красных капель впитываются в кожу головы, но это абсолютно неважно. — Ты даже не представляешь, сколь сильно я не люблю твои слезы. — Но они появились от твоей глупости, так что ты будешь терпеть, — Авалина сдавленно хихикает. — Это что, наказание? — Именно. Они смеются. Затем Авалина обрабатывает чужие раны и слушает короткую историю о том, что новая девушка, с которой Люциус заключил контракт, до ужаса проблемная. Сегодня на нее напали приспешники ангела, потому что она пыталась изучить демоническую книгу. И если бы Люциуса и Белла не было рядом, то сегодня книга попала бы в руки ангелов, а девушка была мертва. — На тебя она похожа в плане поиска проблем, — ворчит Люциус. — Смотри не влюбись в нее, — по-лисьи фырчит Авалина. — У меня есть ты, вообще-то. Я че, на шлюху похож? — Просто заметка. — Меня задевают твои заметки. Я требую извинений. — Обойдешься. Авалина наклоняется к лицу демона и сладко целует его. Теперь она могла возбуждать демона одним только прикосновением губ, хотя в начале их отношений даже не целовалась ни разу. Что уж могло коснуться постели? Девушка демона месяц боялась пускать так близко к себе, потому что не хотела разочаровать. Она безмерно любила Люциуса и потому боялась, что недостаточно хороша для него. Правда, даже сегодня это было так. Ей каждый день было страшно, ведь Люциус постоянно встречается с талантливыми людьми, красивыми, куда более опытными и приятными, чем сама Авалина. А теперь она боялась, что однажды Люциус не вернется домой. Еще больше девушку волновал факт того, что ангелы совсем потеряли совесть. Нет, конечно ей говорили, что они на самом деле те еще отморозки, но чтобы армию отправить на одного демона… Это выше всех моралей. Неужели у ангелов совсем нет чести? Да, Люциус был силен, но идти на такие подлости… Авалина была слишком наивна, чтобы понять их. Она верила в любовь и мир во всем мире. Но она не подозревала, что ее вера в первое постепенно угасала.

Не надо мне таких небес. Я лучше буду без.

«Прости, принцесса. Сегодня не вернусь домой. Ангелы совсем оборзели. Если что, я жив и в полном порядке», — прочитав сообщение, Авалина тяжело вздыхает. На часах восемь вечера. Ей двадцать три года, и сегодня годовщина ее отношений с Люциусом. Для демона три года, вероятно, были ничем, пустым звуком, мгновением в его бесконечно долгой жизни, однако для Авалины это была важная дата. Она сегодня тайком взяла на работе выходной и целый день готовила дом для небольшого праздника. Даже ужин приготовила — Люциус обожал готовку девушки, но слишком часто ей готовить не позволял, потому что не терпит видеть, как устает его девушка. Нет-нет. Уже не девушка. Невеста. Он еще не сделал ей предложения, но девушка находила спрятанную бархатную коробочку с кольцом. Кому, как не ей, оно предназначено? — Пошел к черту. Домой вообще можешь не приходить, — телефон обиженно рухнул на кровать, а рядом присела его хозяйка. Она спрятала лицо в ладонях, пытаясь не заплакать от обиды. Конечно, она все понимала. Контракт — это важно, и книга тоже, но… Не слишком ли много места в чужой жизни она занимала? Хотя… Демоны ведь для этого и живут. Как грустно. Им даже любить некогда. Неожиданно раздается звонок. Найдя силы отодрать себя от кровати, Авалина идет открывать дверь. За ней оказывается Белл. Взглянув на девушку, он мгновенно теряет свою привычную улыбку. Ему вдруг стало жаль ее. Но он протянул ей шикарный букет цветов и подарочный пакет, который неспешно принимают и кладут на туалетный столик в прихожей. — Это тебе от Люциуса. Он бы и сам отдал, но он же… Остается у этой… — очевидно, Беллу было неловко произносить имя девушки, с которой у Люциуса контракт. — Спасибо тебе, — натянутая улыбка возникает на красных от помады губах. — Хочешь зайти? Все равно ужин одна не съем, а выкидывать жаль. — Почему бы и нет? Кстати, ты замечательно выглядишь. Люциус упускает лучший вид в своей жизни. Авалина немного, но искренне смеется. Белл всегда поднимал ей настроение, еще с начала знакомства. Его можно было считать хорошим другом. Люциус его вполне оправданно называл своим братом. Девушка понимала, почему. По словам демона лени, они дружат и везде друг с другом уже более пяти веков безотрывно. Такую дружбу грех не ценить. Наверное, Авалина даже могла позавидовать им. У нее никогда не было таких хороших друзей, хотя и ужасных не было. — Ты безупречно готовишь, какую хочешь душу продам за эти блюда! — хвалит ее демон, и девушка смущенно улыбается. — Спасибо. Люциус тоже ценит мою готовку. — Ты буквально идеал любого адекватного мужчины, а выбрала этого петуха. Не жалеешь? — Что ты такое говоришь? Я люблю его. — Но он ведь тебя расстраивает. — У него такая работа. Я знала, на что иду. Да, конечно, я ревную немного и бесконечно волнуюсь о здоровье Люциуса, но сомневаться в нем у меня нет поводов. — Завидую я ему. Сколько девушек не перевидал, мне такую встретить еще не удалось. — Ты еще найдешь свою мечту. Дальше разговор идет на совершенно легкие темы, которые не трогали тему отношений. Букет цветов и подарок так и остались в прихожей на туалетном столике. Про них никто не вспомнил и вспоминать не хотел — Авалину не купить подарками, она ценила в партнере внимание и его эмоции по отношению к ней. Она действительно была слишком светлой и наивной для мира демонов и ангелов. Белл уложил Авалину спать под утро, как только та стала совсем сонной, отписался Люциусу, что она в порядке, и тихонечко ушел, не тревожа чужой сон. Магия закрыла дверь на замок. Вот только девушка скоро проснулась от плохого сна, который мгновенно забылся с пробуждением. Заметила, что легла спать накрашенная и в платье, пошла отмываться и переодеваться, пребывая в раздумьях о том, что Люциус почти не проводит с ней время последние несколько месяцев. Он либо в своей компании, либо возится с девушкой, с которой у него контракт. Это звучало отвратительно. И даже кольцо, хранящееся в шкафу с его футболками, уже не так радовало. Надо прекращать ждать его дома и, наконец, выходить гулять. Иначе она точно от переживаний свихнется. Да, так она и поступит. Это будет правильно.

Нет повода простить, но есть причина сдаться.

Авалина действительно стала больше гулять, как и обещала самой себе. Теперь после работы она сидела с Леви в кафе и обсуждала все последние новости. Потом она возвращалась домой, ходила на пробежку или просто покататься на велосипеде. Люциус появлялся дома так редко, что ждать его теперь стало бессмысленно: ангелы стали охотиться и за ним, а потому могли навредить и его милой девушке тоже. Оба приняли решение, что пока им лучше не видеться вживую. Но Люциус постоянно звонил по видеосвязи и любовался своей девушкой. «Подожди немного, я скоро разберусь с этим. А это, чтобы ты не подумала убежать», — сказал он ей как-то, надевая на палец то самое кольцо, которое находила Авалина. Она была счастлива, но ей словно что-то тяжелое упало на плечи. Она так долго хотела этой свадьбы, а теперь… Было будто бы не по себе. Наверное, это от того, что она почти не проводит с Люциусом время. Скоро все наладится. Демон ведь ей обещал. А он не нарушает своего слова. — Эй, Лина! — раздался знакомый голос. Это был один из ее новых друзей. Они познакомились, когда Авалина совершала пробежку, а он неудачно объехал ее на скейте. Они столкнулись и упали. Странное начало дружбы, но с Аланом было комфортно. Он был профессиональным скейтбордистом и это впечатляло: сама девушка боялась травм, которые можно получить при обычном падении, а тот вытворял невероятные трюки, от которых кровь в жилах стынет! — Привет, Алан, — девушка приветливо улыбается, когда парень останавливается рядом, подбирая скейт. — Смотрю, ты сегодня опять одна. У твоего жениха что, трудоголизм? — Можно и так сказать, — Авалина смеется. — Ну и нахрен его. Че он тебе только мозги пудрит? — Люблю я его. — Да знаю уж. Мелкий, кстати, жалуется, что ты не заходишь давно. Он тебе там поделку сделал. «Мелким» звался младший брат Алана, Дариан, от которого Авалина была в восторге. Она обожала детей, а ему было всего одиннадцать. Дариан жил с братом один, потому что их родители погибли в автокатастрофе несколько лет назад. Но Алан оказался дельным родителем, раз у него растет такой прелестный юнец. — Я могу прийти завтра с ночевкой. — О, мелкий от счастья умрет, когда узнает. Они смеются. Затем Алан нарушает пробежку Авалины и весь вечер учит ее ездить на скейте, несмотря на мольбы оставить ее в покое. Они смогли оторваться от этого занятия лишь когда почти стемнело. И парень, как ответственный молодой человек, провожает девушку до ее дома. Попрощавшись объятиями, она зашла домой и заметила, что был включен свет. Из гостиной прибежал Люциус и поймал ее в кольцо своих рук. Самых родных рук на свете. — Где тебя черти носили?! — ругается он. — Я тебе звоню, ты трубку не берешь! — Телефон на беззвучном режиме, извини. Все время забываю снять его после работы, — Авалина обнимает демона. — Я гулять ходила в парк в соседнем районе. — Ты где так гуляла, что все коленки в пластырях? — Меня учили кататься на скейте. Не волнуйся так, мне все обработали. — Хорошо. Приятно было ощутить беспокойство демона. Но… Его объятия казались уже какими-то чужими. Он слишком давно этого не делал, вот девушка и отвыкла. Правда ведь?.. — Я думаю о том, чтобы завтра позвать тебя на свидание, а потом всю ночь любоваться звездами, — признается вдруг Люциус. — А как же ангелы? — Ребята решили немного помочь мне. Еще примерно дня три они смогут их водить за нос, а потом я снова пропаду, родная. Как же тепло и нежно звучало это обращение… Каждый раз Авалина таяла от этого, точно лед под палящим солнцем. — Извини, но ночь за звездами провести не получится. Я обещала младшему брата своего друга прийти к ним, — девушке становилось совестно. — А? Изменяешь мне, да? — Что? Ты совсем крышей поехал?! — Это была шутка, — губы демона озарила ехидная улыбка. — Но, если серьезно, то конечно иди. Жаль, что выпадает на те дни, когда я могу провести время с тобой. Я ужасно скучаю. Сердце болезненно сжимается. Люциус скучал по ней. Авалина должна этому радоваться, но ей почему-то стало тяжело. Словно чужие чувства ей стали не нужны и были лишним грузом. На душе стало тревожно. «Что происходит? Почему? Я… Я больше не люблю его? Нет! Люблю, что за глупости. Я просто… Просто запуталась в себе. Опять». Казалось, их объятие длилось вечность. И его тепло согревало только тело.

Да — бежать. Нет — остаться.

— Да? — в телефоне раздался родной голос Люциуса. Ответом ему послужило молчание первые две секунды, а после — плач. Демон не на шутку начал волноваться и это было отлично слышно в его голосе: — Лина, ты дома? Я сейчас приеду. — Не приезжай, — отозвался хриплый женский голос. — Я не смогу сказать тебе это в лицо. — Что сказать? Почему ты плачешь? Да объясни ты, какого хрена происходит! — Люциус… Пожалуйста, прости меня, — Авалина снова всхлипнула и продолжила: — Я знаю, что очень важна тебе, что у нас свадьба на носу… Но я… Я… — Так. Вдох. Выдох. Авалине пришлось сделать дыхательные упражнения, потому что демон отказывался слушать девушку дальше. И когда слезы прекратились, а дышать стало легче, она продолжила свою речь безжизненным голосом: — Я остыла к тебе. Я больше не ощущаю любви к тебе. Извини. Я оставила коробочку с кольцом на столе. Оно мне не принадлежит. Я сейчас же съеду из твоего дома. Мне очень жаль. — … Что? Скажи мне, что ты проиграла Грею спор, и он вынудил тебя сказать это. — Я бы очень хотела этого. Но это не шутка. Извини. Прости меня, пожалуйста. Я знаю, что ты тепло ко мне относишься, что любишь, но я… Так совпало. Мы немного разные. Я благодарна тебе за каждую секунду, что ты провел со мной, но я больше не могу тебя любить и обманывать тоже не хочу, ты этого не заслуживаешь. — … Да. Да, я понимаю. Хорошо. — Спасибо тебе за все. Ты так много делал для меня. — Не за что, дурочка. От последнего слова Авалине стало еще больнее. И не потому, что оно обидное. Оно уже давно не было таковым. Люциус произнес его слишком горько и тепло одновременно. Девушка и представить не могла, как больно ему сделала. Но Люциус очень сильный и сможет это пережить. По крайней мере, девушка очень надеялась на это. Звонок прекратился. Авалина посмотрела на Алана, что все время разговора держал ее за руку в качестве поддержки, потому что одна она бы ни за что не смогла признаться. Из ее глаз снова хлынули слезы. Она действительно больше не любила. Но осознавать пустоту внутри себя было слишком тяжело. Ведь под этой пустотой был тяжелый груз в виде боли Люциуса. Он демон, но способен испытывать боль от собственных чувств. Вряд ли девушка когда-нибудь простит себе это. Она влюбила его в себя, пусть и ненамеренно, и как только они отдалились, она потеряла все чувства. Это звучало ужасно эгоистично. — Ты молодец, — шепчет Алан. — Мне кажется, будто я весь мир предала. — Это нормально. Если хочешь, то оставайся тут до утра. — Нет. Нет, нельзя, иначе я никогда не смогу расстаться с Люциусом. Нам будет от этого больно обоим. — Ты права. Тогда идем. Он берет ее чемоданы. Они покидают огромную квартиру и уезжают в небольшой дом Алана: парень предложил девушке жить вместе. И ей не нужно снова снимать квартиру, и ему не так страшно оставлять Дариана одного, когда он уезжает на турниры. К тому же, мелкий никогда не был против. Он ведь души не чаял в Авалине, ровно как и его старший брат.

***

Прошло два месяца. Пустота в сердце медленно затянулась. Люциус согласился остаться с Авалиной друзьями. Но они ни разу не виделись с тех пор, как она ему позвонила с предложением расстаться. Сегодня демон, наконец, освободился от той проблемной девушки и решил это отпраздновать. Именно поэтому он предложил Авалине встречу. Чтобы лично пригласить на праздник. Из небольшого загородного дома девушка вышла не одна, а в компании молодого парня, который бесконечно нежно ей улыбался. Та улыбалась ему в ответ, и Люциус хорошо знал это ее движение губ. Она тоже любила его. Что ж. Наверное, так и должно быть. Они оба люди, проводят больше времени вместе. Авалине никогда не был нужен Люциус, но она всегда говорила, что не жалеет об их отношениях, какими бы они ни были. Демон тоже не жалел, хоть он и не мог перестать любить так быстро. — Привет, Люц, — Авалина обнимает демона, как только оказывается рядом, и от нее пахнет теми духами, которые дарил демон на годовщину. — Давно не виделись. Поздравь меня, я освободился от этого ада, — ухмылка, дерзкая и яркая, озаряет мужские губы. — Ура! Поздравляю! Представляю, как ты рад! — Ага. Я решил выпить с нашими по этому поводу. Придете, вы оба? — А я тут каким боком? — спрашивает Алан, выгибая бровь. — Не строй из себя идиота, я эту дурочку знаю лучше, чем ты когда-либо сможешь, юнец. По одной только лыбе видно, что она по уши втрескалась. Щеки Авалины мгновенно залились румянцем. Ну ничего от этой ходячей занозы не скроешь! Алан только ухмыляется в ответ. Затем протягивает свою руку для рукопожатия и произносит: — Ты прав, мы недавно начали отношения. Никаких обид? — Пока ты адекватный — никаких. Но за нее тебя убью не только я, но и еще некоторое количество людей. — Это я знаю. Все трое улыбаются. Жизнь никогда не стоит на месте, она идет и порой не так, как нам хочется, но именно так, как нужно идти. И с этим важно уметь смириться.