The Lost Art of Smiling

Ксавье посмотрел на ночное небо. Он делал наброски облаков, медленно проплывающих перед яркой осенней луной. — Ты когда-нибудь раньше ходила в поход? — поинтересовался он, не отрываясь от бумаги. Уэнсдей никак не отреагировала на его слова. — Мы не в походе. Мы просто ждём Энид. — В лесу? С костром и палаткой? Уэнсдей смерила его безразличным взглядом. — Ох, ты обращался ко мне? Я тебя не услышала. Он ухмыльнулся. — Я просто указал на очевидный факт. Мы действительно отправились в поход. И мы проводим вечер вместе, прямо как парочка. Она предпочла не обращать внимания на насмешливые нотки в его голосе. — Что ты рисуешь? — спросила она вместо этого. — Разве тебе интересно? — он развернул свой скетчбук так, чтобы Уэнсдей ничего не было видно. Она встала на цыпочки, пытаясь украдкой взглянуть на бумагу, но безуспешно. — Ты ведь не рисуешь меня, правда? — Нет. Не всё в этом мире сводится к тебе, Уэнсдей, — он вернулся к своему скетчбуку. — Я думаю, это мило, что ты делаешь это для Энид. — Я делаю это не для того, чтобы быть милой. Моя единственная цель — убедиться, что мою соседку по комнате не найдут бродящей по лесу абсолютно голой и покрытой кровью какого-нибудь бурундука. — Значит, всё это — обычная вежливость? — его взгляд метнулся к аккуратно сложенной стопке одежды Энид, на которой прямо сейчас сидел Вещь, ожидая, когда силуэт Энид покажется на выходе из тёмного леса. Ксавье прикусил язык, не желая вызывать гнев Уэнсдей, что определённо случилось бы, укажи он, что она также принесла любимое радужное одеяло Энид и целую коллекцию её мягких игрушек. ☠ ☠ — Ты собираешься это съесть? Он смотрел, как Уэнсдей нацепила на ветку пять зефирок и держала её над огнём. Услышав его вопрос, она резко повернулась к нему, её зефир беспощадно горел. — Нет. Он двигался медленно и обдуманно, поджаривая свою зефирку. Уэнсдей наблюдала за ним, пока её ветка продолжала тлеть. — Твой способ не такой интересный, — заметила она. — Интересный? Нет, определённо нет. Спустя мгновение он предложил ей идеально поджаренный зефир, и она нерешительно отправила его в рот. Она посмотрела на него так, как будто её наслаждение стоило ей некоторого уровня личного достоинства. Её темные глаза встретились с его. ☠ ☠ Они стояли в тишине, наблюдая, как Вещь прижимается к плюшевому единорогу. Уэнсдей прочистила горло. — Мне жаль. — Жаль за что? — Ксавье изучал её бесстрастное лицо. — За то, что я полагала, что ты монстр и серийный убийца. Его губы изогнулись в ухмылке. — Быть может, я должен был принять как комплимент, что Великая Уэнсдей Аддамс какое-то время думала, что я на что-то способен. — Я не считаю тебя совершенно бесполезным, — решительно сказала она. — О-о-о, это действительно высокая похвала, — голос Ксавье был низким и ровным. — Не будь таким напыщенным. Она тяжело вздохнула. — Я хотела бы предложить график. — График чего? — он нахмурился. — Обычных внеучебных экскурсий в кампусе и за его пределами. Он был озадачен. — Экскурсий? — Не заставляй меня произносить это. — Я вообще не понимаю, о чем ты, Уэнсдей. Она поджала губы и смерила его тяжёлым взглядом. — Хорошо. Если ты настаиваешь на том, чтобы заставить меня сказать это, я объясню тебе: я хочу, чтобы мы встречались. — Встречались? — он выронил свой скетчбук, и Вещь поспешил поднять его, закрывая рисунок ночного леса. — Я думал, ты вроде как в какой-то степени меня ненавидишь. — Так и есть. Я ненавижу то, что ты мне нравишься. Его глаза встретились с её, и он нерешительно улыбнулся. — Это мило, — он придвинулся к ней чуть ближе. — Надеюсь, ты не планируешь быть невероятно самодовольным по этому поводу, — отблески огня танцевали в её глазах. — И не называй меня милой. Тебе, вероятно, следует знать, что я нахожу все личные нежности отвратительными. Не будет никаких милых прозвищ. И, уж тем более, никаких ненужных заявлений о чувствах. Он осторожно дотронулся до кос, которые касались её ключиц, и сдвинул их так, чтобы они упали на её спину. — Принято к сведению. Мы сможем танцевать? Она посмотрела на него и произнесла с сомнением: — Мне действительно нравится танцевать. Его руки дотронулись до её плеч. — А мне нравится смотреть, как ты танцуешь. Это так... — Не смей говорить «мило», — перебила она его. — Мы можем внести танцы в наш график. — Могу ли я называть тебя своей девушкой? — Я бы этого не хотела. — Ma petite amie? — Нет. — Cara Mia? — Никогда, никогда, никогда не повторяй этих слов в моём присутствии. Может, ничего из этого и не выйдет. — Это определённо будет непросто, — он наклонился, проводя губами по её волосам. Она громко сглотнула, когда её рука легла поверх его сердца. — У тебя учащённое сердцебиение. — Не волнуйся об этом. Просто я нервничаю — так обычно реагируют люди, у которых есть чувства, — прошептал он, целуя её в висок. — Всё в порядке, Уэнсдей? Она подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом, и ей понравился вид его дрожащих губ. Это было всë: всё, чего она так боялась и о чем тайно размышляла. Когда он коснулся своими мягкими губами еë губ, это было яснее, чем видение. Острее, чем удар электрическим током. Тепло от того, как она прижалась к нему, затопило её чувства, и не было места ни для чего, кроме этих покалывающих ощущений. Он отстранился первым, сразу же изучая её лицо. Её веки по-прежнему были опущены, а губы — приоткрыты. — Уэнсдей Аддамс, ты погубишь меня. Она положила голову ему на грудь. — Пока нет. Где-то вдалеке хрустнули ветки, и Вещь схватил платье Энид, побежав в направлении источника звука. Они наблюдали за удаляющейся фигурой, всё ещё крепко прижимаясь друг к другу. Её руки обвились вокруг его спины, притягивая его ещё ближе. — Я не ненавижу это, — призналась она. Он рассмеялся, поднимая глаза на полную луну. Ночью облака выглядели по-другому, двигаясь несколько медленнее, когда пересекали звёздное покрывало. Он посмотрел на Уэнсдей сверху вниз, удивленный её открытым выражением лица. Он склонил голову и нежно поцеловал её, обхватив её подбородок своими большими руками. — Девушка, — прошептала она, услышав безошибочно узнаваемый вой Энид. — Знаешь, я думаю, это не было бы концом света, если бы ты называл меня своей девушкой. Время от времени и только тогда, когда это необходимо для уточнения нашей договоренности. — И с целью прояснения нашего графика внеучебных экскурсий, значит ли это, что я могу называться твоим парнем? — Верно. — Как романтично. — Действительно, — тёмные глаза Уэнсдей вспыхнули, встретившись с его взглядом. Её губы дрогнули, и на долю секунды ему показалось, что она вот-вот улыбнётся.