Поэма об Исходе

Так дал плоды лихой навет, И брат на брата меч поднял. Ветров Владыка то узнал И вызвал нолдор на совет. Сказал: - Ты внял лихим речам, Наперекор пошел ты крови. Ты говорил, что вы в неволе, Но непокорны вы бичам? Так знай, Владыка Арды - я, И, коль я рабства возжелаю, Тебе не скрыться, обещаю. Но я не стану. Пусть заря Над миром да не омрачится! И я скажу - виновен ты, В изгнание от дурноты Ты исцелись, и осветится Твой разум пусть. Да будет так. И вышел Финголфин вперед: - Прощаю брата своего... На то же старший ничего Не молвил, только скривил рот В ухмылке, прочь ушел. За ним все сыновья в изгнанье, И Финве это наказанье С ним разделил и там нашел Покой свой вечный. Но не время; Сейчас же нолдор отбывали, А Финголфину передали До срока власти царской бремя. Но Манве в этом разглядел Мелькора темные слова, Что злоба в нем еще жива, И изловить его велел. А Темный далеко уж был - Едва смекнув, что рассекречен, Он тучей стал, и, не замечен, Так в Средеземье переплыл. Там долго он блуждал во тьме, Там прятался от валар гнева И вспоминал благие древа, Как помощь вдруг пришла извне. Огромный сгусток древней силы И темноты предстал пред падшим. О, зря все мыслили увядшим Бессмертный дух валийской жилы! Из вечной темноты и мрака, Из древних каменных высот Явилась та, что все сожрет И свет поглотит безо смака. - Внемли же, - Мелькор ей сказал. - Я все отдам, что вожделенье Твое захочет, коль служенье Исполнишь, что я указал! Унголианта устрашилась Великой силы божества, Но, зову внемля естества, Еще сильнее обольстилась. А Мелькор в мыслях хохотал, Ведь не желал он обещанье Исполнить, это лишь вещанье - Обманом паука смотал.