***
Финальная поза произвольной программы, и Женя облегченно выдохнул, победным жестом вскинув руку вверх. Прокат получился не идеальным, но лучшим, исходя из обстоятельств, в которых оказался парень. Травма долго не позволяла тренироваться в полную силу, но вот он стоит на московском катке, уставший после двух напряженных соревновательных дней Гран-при, и понимает, что не зря уговорил Алексея Николаевича поехать в Москву и «хотя бы как-то откатать». Тяжело дыша, Женя подъезжает к бортику, где его ждут радостный Мишин и не менее счастливая Татьяна Прокофьева. Тренеры поочередно обнимают своего ученика, передавая чехлы для коньков и спортивную кофту. Алексей Николаевич протягивает Жене руку, и тот отвечает крепким мужским рукопожатием. Он и сам испытывает непонятные чувства — вроде, была ошибка, но в целом фигурист оставил после себя неизгладимое впечатление, раз болельщики на протяжении нескольких минут аплодировали ему, тем самым, скорее всего, сбивая готовившего кататься Петю Гуменника. В сопровождении хореографа Женя направляется в kiss and cry, приветствуя своих поклонников на трибунах. Парень всегда относился к фанатам уважительно — всякий раз, когда у него появлялась возможность, останавливался в коридоре, чтобы оставить свой автограф, никогда не отказывал в совместной фотографии, даже если был очень уставшим. Ему хотелось давать людям, которым нравится его творчество (именно творчество), ответную реакцию, чтобы они видели — ему не все равно, он все видит и всем очень доволен. Присаживаясь на мягкий диванчик, Женя машет на камеру, передавая приветы тренерскому штабу Мишина, родным и друзьям. Лишь одно имя остается не произнесенным по определенным причинам, но его обладатель даже не обижается от такого исхода — он сам просил парня этого не делать. Аня не хотела афишировать отношения с Семененко, несмотря на то, что в день произвольной программы на московском этапе Гран-при ребята отмечали символическую дату — первый год с того момента, как девушка согласилась встречаться с фигуристом. Она даже не хотела приходить, ведь это обязательно вызовет кучу подозрений у внимательных фанатов, однако, дождавшись окончания программы, Щербакова села на трибуны, наблюдая за счастливым парнем. Они не виделись почти полтора месяца с контрольных прокатов, когда команда Мишина приезжала в Москву. Их встреча в коридоре дворца «Мегаспорт» продлилась всего пару минут — до тех пор, пока из-за угла не появился Алексей Николаевич, который отправил своего ученика в раздевалку, а Ане дал наставление привлекать внимание парня после выступлений, чем девушка не преминула воспользоваться. После короткой программы Женя посвятил ей весь вечер… И ночь тоже. Хорошо, что соседи девушки оказались крайне тактичными и не сообщили родителям, чем занималась их дочь в компании симпатичного парня с одиннадцати до трех часов ночи. Смутившись от воспоминаний того вечера, Аня усмехнулась, помотав головой, и уставилась на Женю. Сейчас он представлялся ей самым красивым, и сценический образ, который ему придумала она же, лишь подчеркивал его уникальность по сравнению со всеми теми парнями, которые каждый раз подкатывали к ней в социальных сетях. Женя был особенным для неё, и каждый раз Щербакова убеждалась в этом все сильнее и сильнее. С Олимпиады прошло полгода, но за это время ребята, казалось, только сблизились — Аня чуть ли не каждый месяц приезжала в Петербург, где проводила вечера, когда Женя сдавал сессии и долги в университете, с родителями парня. Екатерина Григорьевна стала для девушки чуть ли не второй мамой; с ней Щербакова могла делиться абсолютно всем, зная, что она всегда поддержит и попытается помочь, дать нужный совет, а женщина до такой степени полюбила «Анечку», что частенько забывалась и называла её дочерью. Девушка жалела, что не хотела знакомиться с такими потрясающими людьми, и создавала прецедент для ссор с своим молодым человеком, одна из которых чуть не довела их до конца… А она этого боялась, как огня, потому что любила. Больше фигурного катания любила. Увидев оценки за свой прокат, парень заулыбался, соглашаясь с выставленными баллами, и снова обнял рядом сидящую женщину. Хореограф похлопала ученика по спине и, поднимаясь на ноги, направилась в подтрибунное помещение, где Мишин настраивал на прокат Мишу Коляду. Женя еще раз окинул взглядом трибуны, благодаря поклонников за поддержку, и его взгляд наткнулся на тонкую девичью фигуру, которая расположилась около выхода и, улыбаясь, смотрела на него. Аня, расстегнув свое модное пальто, сидела, закинув ногу на ногу, и парень интуитивно сглотнул, заметив поднимающийся подол её и без того короткого платья. Девушка выглядела потрясающе: прическа, макияж и…это платье. Оно обтягивало её талию, подчеркивая достоинства девичьего тела, а небольшое декольте открывало вид на те места, которые Женя предпочел бы скрыть от лишних глаз — это мог видеть только он. Щербакова увидела чертиков в глазах фигуриста и, ухмыльнувшись, послала ему воздушный поцелуй. Несмотря на то, что трибуны были заполнены людьми, она наплевала на свои принципы, ведь ей уже начинало срывать крышу от непосредственной близости парня. Женя понял, что девушка играет им, осознавая, что он не может ничего сделать, пока не закончится церемония награждения, до которой еще кататься двум спортсменам. Он сел на лавочку неподалеку от катка, предназначенную для промежуточных лидеров соревнования. Их взгляды были обращены друг на друга, и химию между парой мог заметить каждый. Прокофьева, подойдя к ученику, тоже не оставила без внимания его взбудораженный вид и, поняв причину сего состояния парня, протянула ему его телефон, который разрывался от уведомлений. Семененко поблагодарил тренера и, разблокировав гаджет, зашел в диалог с Щербаковой.«Ты же не хотела приходить…»
Аня, достав из кармана айфон, прочитала полученное сообщение и, ехидно посмотрев на парня, принялась писать ответ.«Решила, что тебе будет нужна моя поддержка. А ты что, не рад меня видеть?»
«Я рад видеть тебя всегда, но это платье… Не могла одеться как-то менее вызывающе?»
«Я ведь для тебя старалась… Эх, получается, зря?»
«Анюта… Ты меня только до грани доводишь своими выходками»
Девушка подняла голову и, состроив невинное личико, пожала плечами. Женя тихо усмехнулся, взъерошив волосы, как его телефон завибрировал, уведомляя об очередном сообщении.«Ты сегодня очень красивый… Мы встретимся? Родители уехали на дачу вместе с сестренками. Или ты опять под контролем?»
«Сегодня я полностью в вашем распоряжении, Анна Станиславовна»
«Ну, раз так, то жду после церемонии награждения около дворца спорта. И не опаздывай»
***
Гран-при в Москве закончился для Жени очень даже хорошо — несмотря на помарки в обеих программах, он смог занять второе место и сохранил возможность отобраться в финал. Алексей Николаевич был им доволен, хотя его и омрачало неудачное выступление Миши. Церемония награждения проходила слишком долго — медали вручались победителям и призерам во всех дисциплинах, из-за чего время тянулось бесконечно. Парень дергался, так как уже предвкушал встречу со своей Маргаритой. Мысли рисовали непристойные вещи, которые он хотел сделать с ней за её откровенный наряд и вызывающее поведение, но мозг все-таки отбрасывал их на задний план, ведь сначала нужно получить заслуженную медаль и, сделав пару фото, смыть начинавшую осыпаться краску с волос и общую усталость, накопившуюся за время всего турнира. Ощутив тяжесть серебра на шее, Семененко, как положено, сделал круг почета вокруг катка и, улыбнувшись объективу камер, зашел в подтрибунное помещение, а оттуда и в раздевалку, где почти никого не осталось. Женя наскоро сходил в душ, переоделся и, собрав вещи, пулей вылетел из спорткомплекса. На улице было оживленно. Люди выходили из дворца спорта и направлялись кто куда. Парень, оказавшись на улице, попытался разглядеть среди толпы Щербакову, но только с третьей попытки он заметил её около машины такси, рукой подзывающую его к себе. Ведомый любым желанием девушки, Женя подошел к ней и крепко обнял, вдыхая аромат её духов, которые действовали на него одурманивающе. Аня прижалась к парню в ответ, шепча слова поздравлений. Она была искренне рада за то, что Семененко смог с первых официальных соревнований зарекомендовать себя и показать пусть не идеальный, но хороший прокат. Он был поводом для её гордости, а она вся была для него чем-то сокровенным и невероятно притягательным. Она была для него всем. — Поехали, машина уже давно ждет, — отстранившись от парня, девушка поправила его свисающую челку и широко улыбнулась. Женя перехватил её руку и нежно коснулся губами её запястья. Тепло от прикосновения родного человека разлилось по телу олимпийской чемпионки, и она, не сдержавшись, снова обняла его, целуя в обе щеки, — я безумно соскучилась по тебе. — Я сильнее, — ответил парень, сжимая хрупкое тело в своих крепких руках, — если бы Алексей Николаевич не отпустил бы, то я, честное слово, сбежал из отеля, чтобы хотя бы увидеть тебя. — Болтун, — усмехнувшись, девушка все-таки намотала остатки своей воли в кулак и смогла «вырваться» из объятий парня. Тот сразу же открыл дверь машины, приглашая Аню сесть, и после неё приземлился рядом, бросив сумку в ноги. Таксист молча отключил аварийную сигнализацию и выехал на дорогу. — Ты зачем такое короткое платье надела? — наклонившись к девушке, дабы заправить прядь её волос, прошептал Женя. Его рука давно покоилась на ноге Щербаковой, и это нисколько не смущало ни саму Аню, ни наблюдающего за парой через лобовое зеркало таксиста. — Ну, у нас сегодня вообще-то год отношений, — как бы напоминания, произнесла девушка, повернувшись лицом к молодому человеку. Она держалась, чтобы не накинуться на него с поцелуями, ведь мужская рука, с каждым разом поднимающаяся все выше и выше, постепенно лишала её самоконтроля, — я думала, тебе понравится. — А кто сказал, что мне не нравится? — парень тоже крепился из последних сил, поэтому, уткнувшись в плечо Щербаковой, стал покрывать фарфоровую кожу поцелуями, оглаживая девичьи бедра. Девушка тихо выдохнула — предел её терпения был близок. — Можете побыстрее, пожалуйста! — не выдержав, крикнула Аня таксисту, на что тот едва заметно кивнул. — У меня дома…утюг не выключен, еще и кошка…бешеная. Женя прекрасно слышал, как дрожал её голос, и усмехнулся, продолжая свою «пытку для двоих»: узел возбуждения завязывался внизу живота с неимоверно быстрой скоростью. Его поцелуи заставляли Аню мычать, её руки сжимали его, пальцы которой, потеряв всякие рамки дозволенного, уже оттягивали капроновую ткань колготок и кружево нового комплекта, купленного специально по случаю годовщины. Их первой