Право на поражение

      Персиваль Грейвс не упражняется в дуэльном клубе Отдела магического правопорядка. Он наблюдает, консультирует, является председателем, — но не дуэлирует.       Раньше это было не так. Будучи молодым аврором он бился минимум трижды в неделю, часто бросая вызов молодым коллегам. Они отвечали, ласково поддразнивая его «Перси». Исходы тренировочных дуэлей были разными: вопреки ожиданиям, Грейвс не всегда оказывался в них победителем. Слишком амбициозный и горячий, он иногда пропускал простейшие заклинания. Стойка новоприбывшего аврора была чуть расхлябанной, а шаги отвлекали внимание. Перси был молод и рвался в бой, куда его в силу недавнего зачисления пока не пускали старшие мракоборцы. Но кроме того он был одарён и упрям, поэтому часто появлялся в дуэльном зале по выполнению служебных обязательств.       Персивалю почти тридцать, он аврор среднего звена, в совершенстве освоивший невербальную магию. Несмотря на положение, в дуэльном клубе он появляется по-прежнему. Разве что теперь только по вторникам и четвергам, деловито вписывая занятия в свой уплотнившийся график. Заклинания он больше не пропускает, да и стойка стала гораздо уверенней, чем при зачислении. Невербальная магия стала его визитной карточкой. Приятным бонусом к ней прилагались удивлённые лица соперников, упустивших момент своего поражения.       К тридцати девяти Персиваль Грейвс становится старшим аврором. Его имя уже хорошо известно в преступных кругах, им восхищаются новобранцы и некоторые подчинённые, а о его способностях к беспалочковой магии начинают слагать легенды. В дуэльном клубе его знают и ждут, но уже мало кто предлагает сразиться. Это слегка огорчает. Персиваль ощущает магию вокруг и внутри себя, жаждет понять и обуздать её, но мало кто разделяет его ликование от возможности молча взмахом руки отбросить оппонента с пути. С ним бьются изредка, чаще всего мракоборцы старой школы, те, что когда-то не пускали его на грязные улицы Нью-Йорка. Персиваль улыбается этим воспоминаниям. Он стоит против пожилой белокурой женщины, мадам Фрюссо, что однажды накладывала заклинание на его повреждённую кисть. Она помнит его высунувшимся наперерез заклятию юношей, но видит перед собой сейчас лишь окрепшего мужчину, влиятельного аврора. Они оба без палочек. Для многих присутствующих это знаменательный поединок. Мадам Фрюссо из семьи колдомедиков и хорошо знает, что следы от заклятий не сходят полностью никогда. Знания Грейвса обширны, невербальная и беспалочковая магия на должном уровне и шаги наконец не отвлекают внимание. Но она видит бледную паутинку шрама над костяшками одной из кистей, и краешки тонких губ поднимаются в беззлобной усмешке. Красивое слитное движение корпусом, огибающий иссушенную временем фигуру плащ и мгновенная вспышка, как от одной из этих новомодных немаговских машин. Кажется, её название — фотоаппарат. Персиваль застывает, как на немаговском снимке. Мадам Фрюссо готова принять его поражение. Она хочет выйти из стойки и вдруг понимает, что не может двинуть и пальцем. Персиваль выпрямляется, прекращая подыгрывать, и скромно приятно улыбается. Контр-заклятием было «Протего Экспоненсиа», отражающее чары противника. При должной сноровке они воздействуют на него же самого. Мадам Фрюссо после завершения дуэли жмёт Персивалю руку с паутинкой шрама и признаёт, что ученик превзошёл учителя.       Мистера Грейвса назначают директором Отдела магического правопорядка в возрасте сорока трёх лет. В дуэльном клубе он больше не упражняется. Отмахивается, что аппарации и стычки с нарушителями порядка отнимают все силы, не говоря уже о страшнейшем зле магического и немагического миров — квартальных отчётах… Но на деле ему просто не с кем биться. Амбициозные новобранцы не успеют встать в шаткую стойку, прежде чем будут обезоружены. Авроры среднего звена вкушают разгул мелкой преступности, осмелевшей под лозунгами Грин-де-Вальда. Старшие же мракоборцы ищут самого тёмного мага. Старая гвардия… Из них осталась лишь мадам Фрюссо да подслеповатый легилимент Симмондс. Они попробовали сразиться, но вскоре мистеру Грейвсу легко дался и дар окклюменции. Не стыдно проиграть такому противнику. Симмондс получил право на поражение.       В отличии от самого мистера Грейвса. Он часто вспоминал слова мадам Фрюссо: «Ученик превзошёл учителя», — и считал, что это не правда. Это было правдой пять лет назад. Теперь же Персиваль Грейвс превзошёл всех дуэлянтов Нью-Йорка.       Однажды он под оборотным зельем прошёл на вечер в запрещённом дуэльном клубе «Булава и спичка». Общество там было смешанное: маги, гоблины, домашние эльфы. Но даже стараясь не слишком пользоваться своими примечательными способностями, Персиваль не нашёл среди гостей равного соперника. Ему было не жалко посылать облаву на это место, но ощущение, что даже потраченного времени оно не стоило, горько клубилось где-то в груди.       У мистера Грейвса не было права на поражение, ведь он превзошёл всех. А значит на это задание не мог быть послан никто другой.

***

      Белый низкий туман обволакивает поместье, ощущение сырой опасности скребётся в сердцевинке ладони. Магия обладает температурой, тяжестью, вкусом, и Персиваль это чувствует. Её густоту. Её терпкую горечь с металлическим привкусом. Лёгкое покалывание, словно электрические разряды, на кончиках пальцев. Всё в этом месте пропитано магией одного конкретного волшебника. От неё мурашки по коже.       Грейвс в стойке, он сосредоточен, напряжён. Они идут друг на друга. У Персиваля правильная постановка палочки, жёсткая кисть, с десяток атакующих заклинаний на языке. Он вновь чувствует, что он — аврор, обязавшийся стоять за сохранность магического мира. Это подстёгивает его, делая происходящее более чем действительным.       Грин-де-Вальд небрежен. Мужчина идёт по вымощенной брусчаткой дорожке медленным прогулочным шагом и осматривает статуи, застывшие в саду. Он выглядит так, словно глава мракоборцев Американского Министерства лишь очередной гипсовый болванчик на его пути. Персиваль и правда побледнел им в тон. Палочка Грин-де-Вальда опущена, но он уверен — то лишь притворное миролюбие.       Аврор посылает первые заклятия — тот их не глядя отражает, продолжая отдавать внимание статуям. Грейвс пробует вновь, и вновь никакого результата. По неясной причине Персиваль раздражается больше, чем от неудачи. Он делает шаг, сокращая дистанцию. Это даётся легко: движения отработаны и впаяны в мышцы, ноги несут его, не забирая ни капли внимания у заклинаний. На широкую спину Грин-де-Вальда сыпется разнообразный арсенал заклятий МАКУСА. Сверкают молнии, палочка, инкрустированная перламутром, рассекает туман. Плечо Грейвса уже начинает цвести огнём от усилий. Он смотрит точно на цель. Он вкладывает все те эмоции, что не смог у него вызвать дуэльный клуб.       Персиваль идёт навстречу верной смерти и это легко, ведь движения давно отработаны. Он делает это, потому что у него нет права на поражение. Когда тонкая направленная магия начинает утомлять своей неэффективностью, он переходит на беспалочковую, заставляя противника наконец поднять свою. Палочка Грин-де-Вальда изящная, аккуратная — легендарная бузинная палочка. Нигде никогда не указывалось, что это именно она, — палочка, дарованная самой Смертью. Персиваль не замечает, когда выпускает из рук свою. В ход идут «Сине Манибус», «Иури», «Эдмортем», под которыми темный волшебник лишь лениво поводит плечами и направляется к следующей статуе. Он отмахивается от чужой магии словно от надоедливой мухи. Это горячит и выводит из себя. Персиваль взмахивает кистями, на одной из которых белеет паутинка шрама. Он направляет всю свою магию на разбирающего витиеватую французскую надпись у одного из постаментов Грин-де-Вальда. Грейвс превращает это в долгий изматывающий «Круциатус».       Не то чтобы непростительные заклятья были гордостью авроров МАКУСА, но они заставляют Грин-де-Вальда наконец обернуться и удивлённо приподнять белёсые брови. Видя это Грейвс запоздало думает, что мучает непростительным лишь одного себя. Геллерт кивает своим мыслям и опускает мракоборца на колени. Он не произносит ни слова, даже палочку не использует — просто совершает невесомый взмах свободной рукой. Мокрый гравий впивается в колени сквозь брюки, и пальцы Грейвса стынут, переставая ощущать покалывание. Он сдавленно выдыхает, стараясь вернуть затраченные силы.       У Персиваля Грейвса не осталось права на поражение, а значит, рано или поздно он должен был встретить того, кого не смог бы превзойти. Начищенные мыски ботинок Грин-де-Вальда появляются в поле видимости, и Грейвсу позорно не хватает сил даже чтобы изобразить упрямство на лице. Он справляется с сорвавшимся дыханием. Персиваль Грейвс, директор Отдела магического правопорядка Америки, прощается с жизнью. Он уверен, в этом нет слабости: он умирает, защищая свой мир — пусть мир простит ему короткое прощание. Аврор закрывает глаза.       На растрепавшиеся волосы ложится крупная бледная ладонь. Грейвс всегда суеверно считал что руки, на которых столько смертей, должны быть тяжёлыми, но она обычная, и в этом даже нет никакой магии. Рука не сжимает, не заставляет склониться — просто лежит естественной живой тяжестью. — Ты сам довёл себя до этого бессилия.       Пальцы соскальзывают с шапки чёрных волос, очерчивают венку, что пульсирует на седеющем виске, и опускаются на подбородок. Мистер Грейвс ждёт, неожиданно вновь чувствуя себя юношей, сунувшимся наперерез заклятию. Тёплые пальцы мнут подбородок, и мужчина лишь сейчас замечает, как сжал челюсти. Шрам на кисти впервые за долгие годы ноет. Грин-де-Вальд не настаивает, лишь предлагает. Расслабить челюсть, открыть глаза, посмотреть на него. — Разве я тебе враг, Персиваль?       Никто не произносил его имя так. Произносили со страхом, со строгостью, с гордостью, страстью… но не так. Тихо, с мягкой хрипотцой, словно им владеют. Или предлагают владеть. И Персиваль открывает глаза.       Туман уже не холодит и горечь с металлическим привкусом не ощущается. Тёплые бледные пальцы скользят по линии челюсти, невесомо оглаживают за ухом и опускаются на плечо поверх пальто. Они не враги. Теперь Грейвс это понимает. Грин-де-Вальд предложил ему то, о чём никто никогда прежде даже не говорил. Грин-де-Вальд предложил ему особую привилегию. Право не быть главой аврората. Право пропускать простейшие заклятия. Право быть превзойдённым.       Право на поражение.

***

      Персиваль Грейвс не упражняется в дуэльном клубе Отдела магического правопорядка. Он вообще больше не появляется в МАКУСА. Персиваль Грейвс потерян для мракоборцев и всего магического сообщества. Он упражняется лишь с Геллертом Грин-де-Вальдом в дуэльном зале Нурменгарда. И иногда, в особо безоблачные дни, Персиваль ощущает, что превзошёл не всех. У него ещё всё впереди.