Зубная Фея

      Все дети и взрослые знают о Зубной Фее. Только в Готэме это даже близко не милые сказочки.       Дети и даже взрослые ждут Зубную Фею, только совсем не для того, чтобы получить свою монетку. Хотя он всегда её оставляет.  Монетка – это часть ритуала, дань традициям. А традиции очень важны. Они превращают жуткого монстра без принципов в олицетворение коллективной идеи, общих страхов и тревог.       Дети и взрослые в Готэме никогда не забывают забирать свои зубы у стоматолога. Каждый свой зуб.  Потому что Зубная Фея всегда планирует свои ночные визиты. И если под нужной подушкой не окажется зуба, то, и тут всё просто, он заберёт другой. Прямо у тебя изо рта.  Правила всем известны заранее.       Он – Зубная Фея. А Зубная Фея не пытается забрать зуб, он забирает грёбаный зуб, даже если для этого нужно выдрать его без какого-то обезбола. Это приучает к педантичности и укрепляет память. А там уже умоляйте, извиняйтесь, плачьте, рыдайте, пускайте пузыри и идите к психотерапевту.        Свою часть он выполнял безупречно: бесшумно заглядывал под подушку, и если зуб был на положенном ему месте – заменял его монеткой.  Это честная сделка – зуб в обмен на монетку. Очень-очень старая и предельно честная сделка. И её традиции не предусматривают анестезию или долгие увещевательные разговоры: у негобыл список и он шёл по порядку.        Забирая то, что ему причитается, Зубная Фея аккуратно подписывал бирку и прибирал добычу в поясную сумку.  Он любил то, чем занимался. Это была настоящая работа мечты. Минус же был всего один, но зато какой. Всего два слова: сомнительный список. Вот что ему не нравилось в жизнях людей – всякого рода сомнительные вещи. На каждом закате солнца Зубная Фея получал план работы на грядущую ночь и в нем почти всегда был сомнительный столбец. Тот, в котором были эти негодяи, тратящие его время.       В Готэме постоянно кто-то получал по зубам и Зубная Фея приходил получать своё.  Но отдельные личности… От мыслей о них у него могла бы начаться изжога, если бы только у него был желудок. Потому что они регулярно оставались должны. Они постоянно получали по зубам, оставаясь с зубами. Например, Джим Гордон, ну что за везучий сукин сын? И Зубной Фее совершенно не нравились эти регулярные случайности и везение.  Частенько в списке с Гордоном шёл и Харви Буллок или Освальд Честерфилд Кобблпот. Брюс Уэйн и Альфред Пенниуорт. Барбара Кин, Табита Галлаван…  Бывало, что даже все вместе. Или несколько паршивцев в разных комбинациях.  Он знал эти имена и уже выучил их наизусть. Для существа вроде него не составило бы труда запомнить весь Большой Оксфордский словарь, только взглянув на обложку. Но дело было не в этом, чёрт возьми!  Была бы его воля… Уже ободрал бы им челюсти голыми руками и зашил грубыми нитками пустые рты, оставив захлёбываться солью собственной крови… Но нет.  У сделки есть правила и он будет терпелив. Нельзя же работать топорно, словно какой-то дикарь.       Но Зубная Фея пообещал себе, что когда придёт их время за каждого из сомнительного столбца он оставит зарубку прямо на собственном теле.  И будет любоваться этими шрамами, ведь у каждого из них будет имя и очень долгая история. Возможно, только возможно, что их свидания пройдут чуточку больнее обычного, но ведь и аппетит приходит во время еды.        Но Зубная Фея не отказывал себе в удовольствии, в маленькой шалости, если можно так сказать.  Иногда он навещал паршивцев по ночам. Принимал свой любимый бледный безбровый вид и создавал им атмосферу.  В дело шла проверенная формула, которую он подсмотрел в стоматологических кабинетах.  Зубная Фея насылал холодок в животе и делал мокрыми ладошки. Рисовал отвратительные картины под закрытыми глазами. Наводил страхи и приподнимал крышки над старыми сундуками детских травм.  После него оставалось немного запаха горящих костей и антисептика.  По своему настроению он любил  добавлять миазмы гниения или немного аромата корицы. Просто чтобы не быть предсказуемым.  А если наглецы просыпались ночью в холодном поту и вставали испить водички… То это была его удача! Он делал пустыми чёрными дырами рты их отражений, намекая на то, что их ждёт. И наслаждаясь, как в ужасе они трут сонные глаза, ощупывая рот языком, уходил очень довольным. …В конце концов, что есть вечная жизнь без маленьких шалостей?        Он мечтательно прикрывал глаза, представляя, когда придёт их время: как славно они повеселятся, как много монеток будет насыпано им под мокрые покрасневшие подушки.  Он дождётся.       Дождался же, пока безмозглые амёбы выползут на сушу и отрастят себе зубы. Дождётся.       В конце концов он мог поставить на это свой зуб. Он же тут грёбаная зубная фея.