Счастливого Рождества.

Крупные хлопья снега падали на землю, рассыпались пылью на голые ветки деревьев. Удивительно, но снег даже и не думал таять. Обыкновенно, Бет всегда встречала Рождество на своей ферме, где о снеге в декабре и речи быть не могло. Джорджия — не то место, где люди могут вдоволь повалятся в снежных сугробах, поиграть в снежки или слепить несуразного, кривого снеговика. Но Грин была очень далеко от своего дома. Настолько далеко, что прежние окрестности фермы стали расплываться в памяти, теряясь в закоулках всего того, что происходило в её жизни последний год. Бет осторожно прижала свою ладонь к холодному стеклу, сидя на мягком, уютном кресле у окна. Её ноги грелись в теплом пушистом пледе. В таком белом и мягком, словно воздушная сахарная вата. Её большие голубые глаза изумлённо провожали пристальным взглядом снежинки, падающие с неба. Она думала о доме, о своих родных и близких. Больнее всего было вспоминать про отца, про его несчастную, несправедливую и напрасную смерть. Она могла смириться со смертью мамы и Шона, она могла смириться со смертью Шона и даже, черт его побери, со смертью Джимми. Но отец погиб, не дожил до того, когда сможет умереть своей, естественной смертью. Эта несправедливость корила Бет больше всего, она до последнего не хотела принимать ту правду, в которой мир скатился в тартарары, и ничего уже не сможет вернуться на свои места. Блондинка наконец отлипила оледеневшую руку от стекла. Кожа всё ещё пощипывала от холода, это отрезвляло и помогало вернуться в реальность. Вдруг, Грин различила отчётливые шаги на этаж ниже. Она насторожилась, уже потянулась к своему заточенному недавно ножику, что лежал в кармане серой тёплой кофты, когда поняла, чьи это шаги. Бет с облегчением выдохнула, прикрыв глаза и расплылась в своём кресле. Она знала, что ей всегда нужно быть на чеку, он всегда напоминал ей об этом, с заботой похлопывая её по плечу, а она всегда пыталась доказать ему, что может постоять за себя. — Бет, я растопил камин внизу, тебе стоит спуститься и погрется там, пока ты не схлопотала себе какую-нибудь болячку. — мужской голос донёсся с лестничного пролёта, ведущего на второй этаж и явно был обращён к Блондинке. Бет лениво поднялась со своего мягкого кресла, всё ещё кутаясь в свой пушистый плед. Она поплелась к лестнице, ведущей прямиком в большую, просторную гостинную. Говоря начисто, Дэррил всегда спасал её от излишних самокопаний. Хоть он и был весьма молчалив и неразговорчив, но, каждый раз, замечая Бет, погруженную в свои мысли, всегда находил что-нибудь, о чем стоит поболтать, на что стоит отвлечься. Это была одна из миллиона вещей, за которые Грин бесконечно ценила Диксона. Бет наконец спустилась вниз и, её глаза засветились, словно у маленького ребёнка, получившего подарок в рождественскую ночь. Вся гостиная светилась тепло-желтым светом. Повсюду горели свечи, освещая зашторенную гостиную так, словно Грин оказалась в сказке, в одном из диснеевских мультфильмов, которые крутят перед рождеством. Но венцом всего этого была маленькая ёлочка, стоящая в бело-красном горшочке. Было не трудно догадаться, что дерево было искуственным, но, тем не менее, Бет была в совершённом восторге, в огромном детском восторге, об этом кричали не только огоньки в глазах, брови блондинки приподнялись, выдавая всё её удивление происходящему. — Дэррил, ты сделал всё это сам? — негромко спросила девушка, метаясь взглядом по всему помещению. Диксон сидел на просторном диване в гостинной, откидывая в сторону мокрые от талого снега ботинки в сторону порога у входной двери. — Я подумал, что это не будет лишним. Мне казалось, тебе будет немного комфортнее здесь, если всё будет… — мужчина замялся, явно подыскивая нужное и правильное слово, — немного праздничней. — наконец закончил Дэррил, украдкой поглядывая на Бет, всё ещё стоящую у прохода в зал. Девушка была обескуражена. Неужели Дэррил Диксон, тот самый угрюмый охотник, вечно пекущийся лишь о том, чтобы выжить, сделал что-то подобное, сделал это для Бет. Грин простояла так совсем недолго, она подбежала к дивану сзади, обхватывая плечи Деррила в свои объятья и прижимаясь своей щекой о макушку Диксона. — Спасибо, Дэррил. Ты сделал настоящее чудо. — негромко проговорила девушка, едва сдерживая нахлынувший поток эмоций. Это было чём-то особенным для Бет. Чём-то особенным, сделанным кое-кем очень особенным для неё. Диксон уже привык к чрезвычайной тактильности девчушки. Сделай она это пару месяцев назад, Дэррил бы несомненно оторопел и поспешил бы как можно скорее отстраниться от ненужного физического контакта. Но эти пару месяцев изменили так много в этом мужчине, что прежний Дэррил Диксон обязательно назвал бы себя тряпкой и наивным дурачком, прячущимся от реальных проблем в объятиях обаятельной блондинки. А именно такой Диксон всегда считал Бет. Несмотря на то, что Дэррил всегда чувствовал, что обязан защитить эту девочку, что он — единственная преграда между тем, чтобы Бет оказалась мертва, что он никогда бы в жизни не позволил себе повести себя с ней так, как его учил Мерл, он всегда читал Грин черезвычайно привлекательной. Начиная от еë стройных и аккуратных ног, и заканчивая светлыми и пушистыми волосами на её макушке. Она выглядела будто ангел, невинный, наивный и добрый. Добрый настолько, что любые порочные мысли в голове Диксона вызывали у него отвращение к самому себе. Он не мог даже думать о Бет так, как думал о других девушках в своей жизни. Диксон не стал предпринимать никаких действий, позволяя девушке делать с ним что угодно — словно с большой плюшевой игрушкой. Он наслаждался прикосновением прохладных рук Грин. Спустя пару минут, Бет уже сидела рядом с ним, завороженно смотря на длинные языки пламени, вырывающиеся из горящего камина. Звук тлеющего дерева вновь вгонял в мысли о ферме. В такие прохладные дни Шон и отец вместе разжигали камин, а Бет, лишь услышав тресканье дерева, уже бежала в гостиную, чтобы наблюдать за тем, как пламя в стареньком камине разгарается всё больше и больше, дожидаясь, пока отец достанет с высокой полки её любимую книгу и начнёт читать её любимую сказку. — Знаешь, я рада, что это Рождество я проведу рядом с тобой. — произнесла Бет поглядывая своими голубыми глазами на Дэррила, оттирающего её охотничий ножик от крови, что осталась на нём с прошлой вылезли Бет. — Что ты такое говоришь, девчонка? — Дэррил легко усмехнулся, проводя серой тряпкой вдоль лезвия ножа, — Ты должна мечтать провести это Рождество с каким-нибудь красавчиком твоего возраста, а не со старым мужиком, чистящим твой нож от крови. — Съязвил Диксон, даже не глядя на Грин. Бет отвела взгляд от Дэррила, словно обдумывая сказанные им слова. — Я бы ни за что не променяла угрюмого Дэррила Диксона на какого-нибудь смазливого парня. — Бет решила съязвить в ответ, не желая отступать от своего мнения, — На самом деле, я совсем не жалею, что провожу этот день с тобой, а не с кем-то вроде Джимми. — негромко добавила Грин, беребирая в руках край тёплого пледа. Мужчина наконец соизволил посмотреть на Бет с нескрываемым непониманием. Он не понимал, почему Грин говорит такую очевидную неправду. — Чем же старый пропитый охотник лучше твоего парня? — Дэррил был обескуражен словами блондинки настолько, что едва смог выдавить из себя несколько слов. Но Бет не стала думать над ответом долго, она всегда была искренней с Диксоном. — Рядом с тобой, я чувствую себя в безопасности. — Коротко призналась Бет, продолжая глядеть на Дэррила своими выразительными голубыми глазами. И как Диксон всё ещё мог держать себя в руках от того, чтобы обнять эту девчонку, беззащитного котёнка, смотрящего на него этими своими бездонными глазами? — Я рад, что ты так думаешь. — произнёс Деррил, откладывая своё неимоверное важное дело по натиранию лезвия ножа до блеска. Бет тепло, по-семейному улыбнулась. Улыбнулась так, как умеет только она одна. Девушка подсела ближе к Деррилу, обхватывая его торс руками и прижимаясь к его груди. Деррил был тёплым. Он был неимоверно уютным и надёжным, он всегда выручал Бет, когда она нуждалась в чужом тепле, он был рядом даже тогда, когда они остались одни, когда оставили поиски остальных выживших для того, чтобы найти безопасное место. Деррил скромно опустил свою руку на плечо Грин, осторожно поглаживая её сквозь ткань пледа, стараясь не делать лишних действий. Волосы Бет пахли чём-то сладким, приятным и пряным. Её блондинистые волосы были распущенны и слегка растрепанны, словно она проснулась совсем недавно. Дэррилу нравилось видеть Грин такой — обычной, неопрятной, по-домашнему уютной. В мешковатой, явно большеватой для неё одежде. Она нравилась Диксону такой обычной, какой она и была на самом деле. — Я всегда буду рядом с тобой, Деррил Диксон. Так же, как и ты всегда рядом со мной. — негромко проговорила Бет, смиренно оставаясь на груди мужчины. Она медленно вдыхала запах одежды Деррила. Резковатый запах бензина, древесины, хвои и табака. Может быть, Бет бы сочла это сочитание неуместным, если бы не знала Дэррила так хорошо, как она знает его сейчас. Сейчас она считала этот запах самым приятным на её памяти, самым понятным и родным. — Только не вздумай рисковать своей жизнью ради этого, девчонка. — с тёплой улыбкой на лице ответил Дэррил. Он приподнял руку с плеча блондинки, начав осторожно перебирать её светлые распущенные локоны волос. Мягкие и воздушные, словно семена пушистых белых одуванчиков. Деррил и сам не понял, как Бет успела подобраться к его лицу. Кажется, он был слишком увлечён своим занятием, он слишком много думал о её шелковистых волосах, что совсем забылся в этом моменте. Грин осторожно приподнялась, ухватившись за плечи Диксона и скромно поцеловала его в уголок губ. Её горячее дыхание осталось на коже Диксона, напоминая ему о случившимся даже тогда, когда Бет уже остранилась от его губ, смотря в лицо Деррила своими большими голубыми глазами. — С рождеством, Дэррил Диксон. — легко проговорила девушка, словно то, что она сделала пару секунд назад было в порядке вещей. Только вот Диксон так не думал, он был обескуражен тем, что вытворяет эта девчонка, что это девчонка вытворяет с ним. Но он не хотел врать самому себе, не сегодня. Он был благодарен ей за это, за то, что Бет Грин поцеловала его. Так нежно, так осторожно и неумело, как умеет только она и больше никто на этом гребанном свете. — С рождеством, Бет Грин. — Ответил Дэррил, спокойно улыбаясь ей в ответ. Это Рождество стало особенным для них обоих.