Синее-синее небо

Откровенно говоря, я не планировала лезть в Тайную Комнату этой ночью. Точно так же как не планировала портить школьное имущество. Но это уже случилось, а маховика времени у меня нет. Мысль, посетившая мою светлую голову в шесть утра, зайти в Тайную Комнату была спонтанной. Просто в тот момент я была именно в том туалете, а Плаксы Миртл, что удивительно, не было. Однако я никак не могла заговорить на парселтанге и это было проблемой. Что я только не делала чтобы шипение стало не просто «ш-ш-ш-ш» переходящее в «да биджу вас всех раздери!», а нормальное шипение на змеином языке. Возможно, способность говорить на парселтанге мне не передалась, что странно. На сколько я помню, считалось, что именно из-за крестража Гарри мог говорить на нём... Ах, да, крестраж. А так же шрам, который приносил вечный дискомфорт мальчишке и который никогда не приносил этот дискомфорт мне. По той простой причине, что шрам теперь едва ли видно, а крестража больше нет. По крайней мере я не чувствовала в себе ничего лишнего, а настоящая Гретта давно мертва. Сдержав себя от того, чтобы не разломать ту чёртову раковину на мелкие кусочки, я расковыряла небольшую щель и просунула туда листочек с печатью-маячком, после чего переместилась к нему, внутрь трубы, тут же прикрепляясь к её стенкам и оставляя на них нормальный маячок. Пока летела вниз, успела подумать о том, что мне этот василиск в общем-то и не нужен, раз уж я не умею говорить на змеином. Но посмотреть на него одним глазком было интересно. Мысль о том, что это может плохо закончится, я успешно отогнала куда подальше. А ещё стоило бы уже решить проблему с сенсорикой. В конце концов, без неё было хреново настолько же, насколько и с ней. Но лучше уж голова будет болеть от огромного количества нестабильных магических ядер, чем от магии замка. Вылетая из трубы, я сгруппировалась и, сделав несколько перекатов, встала на ноги, тут же осматриваясь. Меня окружали только каменные стены и косточки мелких (и не только) грызунов. — Эх..! Навевает воспоминания..! — блаженно протянула, не скрывая грустную улыбку. Помнится мне, однажды я побывала в мире призывных змей Орочимару – что не пещера, то склад костей. И не важно чьих. Немного поплутав, я вышла в какой-то зал. Да, пожалуй, это было куда больше похоже на зал, чем на комнату, как было написано в книге. Просторный, тускло освещённый, с уходящими вверх колоннами, обвитыми каменными змеями, которые поднимались до самого потолка. За последней парой колонн, у задней стены, стояла статуя, так же достигающая потолка. Чем-то она было похоже на высеченные лица Хокаге на всем известной скале. Наверное тем, что в чертах каменных лиц едва ли можно было найти сходство с настоящим человеком – настолько оно было искажено. Хотя, кто знает, может, Салазар Слизерин и впрямь был таким? К слову, я так и не смогла найти ни одного древнего портрета. То-есть, древних там завались, хоть сейчас в музей, но... Никого, кто знал бы основателей лично. Нет, конечно, может быть и такое, что кто-то да знал, вот только мне они этого не говорят. Со мной, да и не только со мной, вообще мало кто из портретов разговаривает. Большинство предпочитают оставаться наблюдателями и не вмешиваться в дела живых. Точно так же, как и призраки. Но всё равно... Неужели никого не интересует прошлое основателей Хогвартса? Это же такие выдающиеся личности! Да, прошло уже десять веков, но все словно забыли о них..! Возможно они и вовсе не хотят говорить, а может им что-то мешает, но факт остаётся фактом – никто об этом не говорит. И раз уж я здесь, то почему бы не осмотреться и не поискать что-нибудь интересное? Но осмотрев каждый уголок и каждый камешек, я так ничего и не нашла. Лишь зал, колонны и статуя. И даже местоположение василиска я нашла только благодаря тому, что он всё ещё живое существо. Если здесь что-то и искать, то только с помощью бьякугана. Можно, конечно, попытаться найти что-то с помощью сенсорики, но только после того как я найду способ заглушить магию замка. Собственно, выбора у меня больше не оставалось, а потому я просто вернулась в гостиную, где и просидела до самого вечера. От скуки я прошвырнулась по всем комнатам (ведь остальной замок был уже изучен, пускай и не полностью) и залезла в ванную старост. Довольно... уютненько, я бы сказала. Не удивлюсь, если сами старосты её и обставляли. Оставленная кем-то книга лежала на туалетном столике. Странно. Разве домовики не прибирают во всём замке? Рассмотрев книгу поближе, поняла, что она выглядит знакомо. Кажется именно так выглядели учебники по Чарам у пятого курса. Я вышла из ванны с мыслью, что уже завтра она будет найдена кем-то из старост.

***

— Привет, — я вынырнула из-за угла, вливаясь в толпу студентов и присоединяясь к Невиллу, Драко, Блейзу, Гермионе и Тони. Мы перекинулись несколькими фразами, после чего разошлись каждый за свой стол. Обычно мы ели вместе за столом воронов, изредка переселяясь за какие-то другие, но сегодня стоило присоединиться к своим факультетам: всё таки первое сентября. Я особо не следила за распределением, но оно, как и всегда, прошло в штатном режиме. Речь директора отличалась от прошлогодней лишь тем, что имя преподавателя по ЗоТИ было Гилдерой Локхарт, а не Квиринус Квиррелл (не считая прочих мелочей). Праздничный ужин был полон разговоров, ненавистной мне тыквы, жирных и не очень блюд, странных закусок и вкусных десертов. Всё было как обычно. Первокурсники уходили под началом старост, а остальные добирались сами. Мы с Невиллом пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим спальням.

***

Дни вернулись в привычное русло, не считая того, что помимо предметов Хогвартса, я изучала множество обычных. Было несложно, особенно учитывая то, что всё это учил мой клон – я таки решилась использовать их в школе, не желая растрачивать такую возможность попусту. Клоны перестали развеиваться, после того как я вспомнила, что вообще-то существует фуин. А ещё, думаю, я всё же начала привыкать к постоянному контролю, пускай это и выматывало. Гермионе в этом плане было гораздо сложнее. Она очень старалась быть отличницей и там, и тут, а я старалась помогать ей по мере своих сил, всё же куда больше уделяя внимание на изучение книг в библиотеке, тренировкам и поискам чего-нибудь интересного. В такие моменты начинаю задумываться о том, что Реддл вполне мог бы повеселить. И так. Празднование дней рождений друзей, учёба, общение с самыми разными студентами Хогвартса, ещё учёба, тренировки утром и вечером, изучение книг в библиотеке, попытки найти способ уменьшить давление магии замка, попытки найти кого-нибудь со времён основателей, а ещё лучше – их самих. Ну и что, что они всего-лишь портреты. У всех время шло, а у меня летело. Забитый распорядок дней позволял мне выматываться настолько, что я засыпала ещё до того как голова коснётся подушки. В какой-то момент я поняла, что совсем забыла про чудесную комнату под названием «Выручай-комната». Отправила туда пол десятка клонов, дабы изучали местные горы хлама и уже через неделю у меня на руках была диадема. А через пару месяцев мне вручили довольно большой свиток, под завязку набитый полезными и интересными вещицами, рассортированных по другим свиткам. Я вообще предпочитала забывать о множестве вещей, считая, что пока не лучшее время обращать на них внимание. Как с Тайной Комнатой. Почему-то мне казалось, что всё должно сохранять свою последовательность. Поэтому я и не лезла туда весь прошлый год. Конечно, это не коснулось Выручай-комнаты. Но некоторые вещи не забывали про меня. Ну или не вещи... В любом случае, Локхарт упорно строил из себя самовлюблённого павлина (здесь Малфой заявил, что если его отец услышит, то очень оскорбится, поэтому я переименовала этого недо-учителя на самовлюблённого нарцисса, но потом осознала, что леди Малфой тоже не оценит. В итоге, не зная что придумать, он стал гусём. Ну а что, самовлюблённый гусь тоже звучит.) На его уроках было забавно. И весело. Но ровно до того момента, пока он не выберет цель для своего "театра" и этой целью не окажешься ты. Таким образом, извинившись перед ребятами, я слиняла с его уроков. На другой урок. К профессору Флитвику. Просто в день, когда я не пошла на урок по ЗоТИ, я решила пойти на другой. К МакКошке идти было нельзя – за шкирку на место вернёт. Снейп, если не сдаст, то загрузит работой. Декан конечно не сдаст, но и идти к ней как-то... А вот к Флитвику вполне можно было. Поэтому я, едва ли успев постучать в дверь, завалилась в кабинет с оптимистичным и бодрым «Профессор Флитвик, можно я посижу на вашем уроке!», прерывая урок. Где-то сбоку услышала сдавленный смех Берта. Я осмотрелась: Гриффиндор и Слизерин. Помахала Хью и Берту, получив в ответ весёлый взгляд с приветственным маханием от Берта, и сдержанный кивок со слегка приподнятыми уголками губ от Хью. Профессор, узнав причину моего прогуливания уроков, всё же позволил посидеть, но взял с меня слово, что я буду сидеть тихо. А потом, в какой-то момент, все просто привыкли, что по вторникам я хожу на Чары вместе с шестым курсом Слизерина и Гриффиндора, а по пятницам туда же с четвертым Хаффлпаффа и Когтеврана. Конечно, от остальных учителей это не укрылось. Но так как я заранее объяснила всё декану и та, с горем пополам, дала своё разрешение на моё непосещение ЗоТИ, то Локхарт не смог ничего от неё добиться. А потому я оказалась в кабинете директора... Нет, ну в самом деле, всё же было так хорошо! Он не трогал меня, а я не трогала его! Но знаете что. В этот раз я даже не буду мстить Локхарту за это. Ведь у меня появилась возможность оставить здесь свои печати. Однако даже директор не смог ничего поделать с моими прогулами ЗоТИ. Профессор Флитвик заступился, объясняя, что даже на уроках по Чарам у старших курсов, я внимательно слушаю предмет, а не просто бездельничаю. А профессор Спраут добавила, что старшекурсники отдали младшим свои конспекты и таким образом мы изучаем предмет. А выслушав истории об уроках Локхарта не только от меня, но и остальных ребят с разных курсов, директор пообещал уволить того сразу же, как истечёт срок магического контракта. Увы, истечёт он только к концу учебного года. — Профессор, — обернулась, уже уходя из кабинета. Тот вопросительно приподнял бровь. — Что такое, Гарри? — А правда, что должность преподавателя по Защите от Тёмных Искусств проклята? — с детским интересом задала вопрос. Старик тихо рассмеялся. — Невозможно проклясть что-то неосязаемое. То, что мы даже не можем потрогать, — он ответил столь очевидное для меня, но не для тех, кто верит в эту байку. — Тогда почему профессора по этому предмету сменяются каждый год? — В наше время слишком мало специалистов, которые захотят просиживать штаны в стенах замка. Им гораздо интереснее изучать мир, не правда ли? Я кивнула. — А вы? Что интересно вам? Дамблдор на секунду замер, а потом как-то странно улыбнулся. С ностальгией, я бы сказала. — Я вношу в этот мир частичку чего-то прекрасного и, согласись, это не может не приносить радость. Меня, как профессора и директора, очень радует, когда студенты Хогвартса чего-то добиваются в своей жизни. Мне радостно видеть то как они растут, стремясь к своим целям. Я задумчиво что-то промычала, после чего поблагодарила директора и, попрощавшись, закрыла за собой дверь. Думаю, это мог бы быть ожидаемый ответ. Дамблдор не сказал, что ему интересно. Он лишь сказал, что рад заниматься тем, чем занимается сейчас. Ладно, сделаем вид, что нас устроил этот ответ. В конце концов, неизвестно, что было в его прошлом. Гриндевальд конечно тот ещё засранец, но и Дамблдор не был белым и пушистым.

***

А потом наступили зимние каникулы и Рождество. Мы замечательно отметили его в кругу семьи, подарили друг другу подарки, а на следующий день Берт и Ларри завалились к нам домой раньше, чем я успела начать собираться к ним. У них было по бумажному пакету с чем-то невероятно вкусно пахнущим, которые они вручили нам, весело рассказывая про то как мама Ларри вышвырнула их из тёплого дома, чтобы в этом году не я шла по морозу, а они. Вообще, невероятно бойкая женщина по имени Элеонора очень сдружилась с тётей за то время, что дети отсутствуют дома. Поэтому, посидев пару часов у нас, мы пошли домой к Ларри с подобными пакетами и подарками, получив приглашение в гости ещё за день до Рождества. У Ларри была невероятно дружная и довольно большая семья. А ещё очень активная, поэтому ещё с прошлого раза я запомнила, что стоит быть начеку, если не хочешь, чтобы тебя внезапно сбили с ног. Элеонора лавировала между членами семьи невероятно изящно и непринуждённо, поддерживая разговор с нашей тётей и тем самым заставляя восхищаться. — Не бегайте около стола! — кинула мальчишкам в догонку, вновь возвращая внимание к тёте Петунии. Мальчишек, к слову, было семь. А тех что пробежали только что – трое. Эдмунд (младший брат Ларри), Арнольд и Алан (сыновья сестры мужа Элеоноры – Скарлетт). — Нас подождите! — крикнула им вдогонку Лара, перепрыгивая последнии две ступеньки. Её сестра Лана не рискнула сделать так же, просто спускаясь вниз. Лара и Лана – двойняшки, а так же младшие сёстры Ларри, которым уже через месяц будет по девять лет. А вот Эдмунду уже двенадцать. Самой младшей, Софии, всего неделю назад исполнилось пять лет. — Уил, открой бутылку, — обратилась Элеонора к своему мужу Уильяму, протягивая ту самую бутылку. — Барри, принеси салат из кухни, — попросила внука миссис Бриджит – она не говорит мне свою фамилию, поэтому я называю её так. Бриджит – это сестра Эдгара, который в свою очередь является отцом Элеоноры. Что-то случилось с родителями Барри, и его растила бабушка все шестнадцать лет – сейчас ему двадцать три. Парень кивнул, поднялся из-за стола и скрылся в кухне, потрепав меня по голове перед уходом. Кстати, заметила, что порой он этого даже не замечает. Просто у него есть такая привычка, распространяющаяся на всех младших сестёр и братьев, которые подворачиваются под руку. А теперь ещё и на меня с Дадли. Старше Барри (и не имеющий детей) был только Эйден, которому на данный момент тридцать два года. Его матерью является Джулия, а она, кстати, сестра Регины. Ну а Регина – это мама Уильяма. Повторюсь, но родители Элеоноры – Эдгар и Дженнифер. У Дженнифер тоже есть сестра – Мэдисон. Она замужем за Кристофером вот уже сколько лет, а их сын Тайлер женат на милой женщине с именем Амелия. Стивену, их сыну, было восемь. Они, как и все члены семьи, приезжали на каждое Рождество. Что касается самой Элеоноры, то у неё было две сестры: Венди и Лаура. Венди была замужем за Марком и растили шестилетнюю девочку Мелиссу. Лаура же являлась гордой представительницей бизнес-леди и прекрасной тётей для детей своих сестёр. Семья Уильяма была чуть меньше: Генри и Регина являются родителями Скарлетт и самого Генри. У Скарлетт есть муж – Артур и, помимо двух мальчишек, дочка – Грейс. Вообще-то Ларри с семьёй живут в Лондоне. Но в последнии несколько лет они куда больше времени находятся в Литтл-Уингинге у родителей Элеоноры, где так же каждые каникулы или праздники собираются почти все члены семьи. Мы здорово повеселились, играя в разные игры не только с детьми, но и со старшим поколением. Неожиданно узнала, что любовь Берта к игральным картам пошла вовсе не откуда-то из его семьи, а от двоюродной бабушки Ларри – Джулии. Та ещё любительница азартных игр, хотя и знает меру. Азартная, хитрая, весёлая, активная и немножко шебутнутая ведьма, покинувшая магический мир. А вечером, чересчур неожиданно, в доме появился Хью. К нему тут же полезли все мелкие братья и сёстры Ларри, а сами парни по-дружески обнялись, поздравляя друг друга с праздником. Эти каникулы мы с Дадли провели в компании огромной семьи Олдриджей (это потом мне объяснили, что они являются небольшим родом волшебников и те кто жениться/выходит замуж за кого-либо из Олдриджей, то вступает в этот род. Да, пожалуй, их вполне можно назвать Родом, пускай и небольшим) одного Берка и одного Шафика. В Хогвартс ехали счастливые и полные хороших воспоминаний.

***

Я проснулась ночью первого апреля из-за того, что у меня пропало ощущение давления магии. Вот просто так. Внезапно. Это было хорошо, но не думать о причине было невозможно. Уже к середине апреля я смирилась, так и не получив ответа, а в замке всё было по прежнему. Почти. Благодаря тому, что теперь я не ощущала того огромного давления замка, то могла с лёгкостью ориентироваться и ощущать чужие магические потоки. Да и свои, кстати, тоже. Со временем физические данные начали расти, ведь я получила неограниченный источник магии, который больше не вредил мне. Но, вот же странность. Уже через два месяца я обнаружила тетрадь, которая позже оказалась дневником (прошу заметить, что почерк был каким-то знакомым). Но странно было даже не это. Странно было то, что в нём, словно специально, было написано про Тайную Комнату. Там было подробно написано как туда пройти и даже была нарисована карта. Пойти туда, где может быть ловушка..? Естественно!

***

Что удивительно, кабинет Салазара Слизерина всё ещё не покрылся пылью. ...магия – больше ничем не могу объяснить данное явление. Из-за того, что я не могла говорить на парселтанге, пришлось вновь портить школьное имущество. Ну или имущество Слизерина, Ками-сама его знает. Я перенеслась в комнату тем же способом, что и в трубу когда-то: с помощью бумажки и печати, вновь подпортив ландшафт. Подобрав бумажку, я осмотрелась, игнорируя взгляд. Обычный старинный кабинет, наполненный множеством свитков, книг и колбочек с разными жидкостями. Рассматривая всё, что лежит на столе, его содержимое и содержимое шкафов, я всё больше приходила в восторг. Но... если уж у Салазара Слизерина в кабинете находиться кладезь информации, то что же у Кандиды? Что у других основателей? Наконец повернув голову в сторону, я столкнулась со взглядом мужчины лет 40-50, с чёрными, как смоль волосами, серыми глазами и небольшой бородой, которая придавала ему ещё большей солидности. Взгляд его был пронизывающим и оценивающим. Где-то глубоко прятал интерес и искорку хитринки, а ещё… Стоило мне повернуться и я увидела как взгляд его меняется. Там появилось узнавание и удивление, смешанное с облегчением и… радостью? — Гретта? — уточнил он, растягивая на лице улыбку, которая предназначалась старой знакомой. …и которой я не являлась. — Откуда вы знаете моё имя? — мой взгляд стал острым, я ощетинились. Мужчина замер, несколько секунд рассматривая меня. Но на его лице больше не было улыбки, а в глазах появилось удивление и настороженность. — Ты – Гретта Поттер? — уточнил. — Верно, — кивнула. — Гретта Лилиан Поттер. — Лилиан..? — ещё сильнее удивился он. — Уверена? Я выразительно подняла бровь, мол, как я могу быть не уверена? — Я уверена в этом ровно настолько же, насколько уверена, что никогда не встречалась с вами. Но я так же уверена, что вы видели кого-то, кто очень похож на меня и имеет такое же имя. Он вновь замолчал, о чём-то думая. Мы не сводили друг с друга взглядов. — Кто твои родители? — Джеймс Поттер и Лилиан Эванс. — Чистокровная, — он констатировал факт, но никак не спрашивал. — Полукровка, — поправила. — С чего бы? — приподнял бровь. — Моя мать является маглорождённой, — пояснила под насмешливым взглядом. — С каких пор Эвансы являются не волшебниками? — А с каких пор они чистокровные маги? — нахмурились. Он хмыкнул, после чего махнул рукой в сторону шкафов. — Самый первый шкаф, третья полка, пятая книга слева. Я последовала его указаниям. Это была тяжёлая книга с обложкой из дерева, обитого тёмно-красным бархатом с серебряными витиеватыми буквами: — «История Рода Эванс»? — удивлённо прочла, косясь на портрет. — Верно. Скажи, какой сейчас год? И как так вышло, что ты не знаешь об Эвансах? — Сейчас 1992 год, — ответила, листая книгу. — На второй вопрос ответить не смогу. — Ого, — его брови взмыли вверх. — Уже прошло так много времени? — И всё же, — я отложила книгу в сторону. — Что за Гретта Поттер? Салазар вернул себе привычное нейтральное выражение лица, вновь смотря на меня. — Что ж... Боюсь я не смогу сказать. — Не можете или не хотите? — Не могу. Я хмыкнула, вновь открывая книгу. Но почитать мне не дали. — Как ты здесь оказалась? Ты ведь не мой наследник. К тому же, — взгляд его стал заинтересованным. — Не использовала вход. — Нет, не наследник, — покачала головой. — Вашим наследником был другой человек. — Был? — Был. Умер, но пытается казаться живым, — хмыкнула, прищурившись. — Начало мне уже не нравится, — помрачнел он. — Расскажи всё, что тебе известно о нём. И я постаралась рассказать то, что знают волшебники этого мира.

***

Спустившись в столовую на следующий день, я задала интересующий меня вопрос. — Чего? Тебя заинтересовали родственники? — удивился Драко, отрываясь от завтрака. — Ага, — кивнула. — Ну... Из Поттеров уже никого не осталось, насколько я помню, — протянул Невилл. — Разве что какие-нибудь совсем дальние родственники, в других странах, — вставил Драко. — Надо у взрослых спрашивать. — В данный момент меня интересуют мои непосредственно близкие, вероятно умершие, родственники. Вы вроде знаете членов разных родов наизусть, да? Можете их перечислить? — Мм.., — задумался Лонгботтом. — Если точнее, то только женщин, которые были в роду. — Имеешь ввиду тех кто вступил в род и тех кто там был изначально? — я кивнула. — Ну... Лили Поттер, Юфимия Поттер, потом жена Генри Поттера, имени которой никто не знает... — С ней что-то случилось вроде, — прервал Малфой. — И она так и не вступила в Род. — Да, — кивнул Невилл. — Кстати! Я только что понял, что у тебя такое же имя как и у жены Генри Поттера. В смысле, не того Генри, у которого с женой что-то случилось, а у его отца. Его тоже Генри звали... Его вновь перебил Драко. — По крайне мере все помнят его как Генри, но мой дед говорит, что его звали по-другому. Только не помнит как. — Тебе он, получается, прапрадед. Это его жену звали Гретта Поттер. — А какая у неё была фамилия до этого? — Мм.., — Невилл почесал затылок, пытаясь вспомнить. — Флимонт, — подсказал Блейз. — Флимонт..? — переспросила. Не помню таких. Только если Флимонта Поттера – отца Джеймса. — Ага. Она была последней в роду. Вышла замуж за Поттера, а потом Флимонтом назвали её внука. Таким образом она хотела увековечить свой Род, — отчеканил мальчишка, подтверждая мои мысли. — Ого, — хмыкнула, мысленно подбираясь. — А можете рассказать о ней? — О ней особо ничего не известно. Я попрошу прислать книгу о Поттерах, но ты там ничего не найдёшь. И о Флимонтах у нас ничего нет вроде. — Всё равно спасибо, — растянула губы в искренней улыбке.

***

Получив книгу, я изучила её вдоль и поперек, но была вынуждена разочароваться – Блейз был прав. Гретта Поттер (ранее Флимонт) ничем не выделялась при жизни. Настолько, что в книге о ней была лишь пара предложений и даже не было портрета. Радовало лишь то, что никакой другой Гретты Поттер там больше не было. Однако оставалось непонятным – откуда Слизерин знал её?

***

— Я узнала, что Гретта Поттер, ранее носившая фамилию Флимонт, является моей родственницей. Но она жила в 18-19 веке. Откуда вы могли её знать? — Я, кажется, уже говорил, что не могу рассказать об этом, — ухмыльнулся мужчина, показывая, что доволен тем, что я решила что-то найти на эту тему. — А кто может? — тут же отреагировала. — Хельга может. Она не давала обещания. — Что за обещание? — Обещание того, что мы не расскажем о Гретте ничего, что может её выдать, — в его глазах появилась грусть, а в голове были нотки ностальгии. Но вместе с тем там были видны хитрые лисьи искорки. — Почему? Насколько мне известно, при жизни она ничем не выделялась. Мужчина весело расхохотался. — Так кажется лишь тем, кто не был с ней близко знаком. На самом деле она хранит в себе столько секретов, сколько никто не сможет себе представить. — А вы были с ней близки и знали какие-то секреты. Но непонятно как. Вернулись к тому с чего начали. — Я правильно поняла, что это может рассказать её портрет? У Хельги Хаффлпафф он есть? — Да, портрет есть, но он не в замке. — А остальных? Есть ли портреты Годрика Гриффиндора и Кандиды Когтевран? — Хм? Да, есть. Но они, в отличии от моего, не в их кабинетах. — Тогда где? — А тебе всё скажи, да? Почему же сама не говоришь как оказалась здесь? Я тяжко вздохнула под насмешливый взглядом. — Я начертила знак, с помощью которого могу переместиться к любому из них. — Что-то похожее на аппарацию? — Мм... Возможно..? Процесс перемещения гораздо приятнее, а перемещаться можно только туда, где есть маячок, — я махнула в сторону стола, где и оставила свою печать в прошлый визит. — А ещё от этого нет защитных барьеров по типу антиаппарационных над Хогвартсом. Ну, точнее есть, но у магов нет. — Вот оно как, — задумчиво протянул мужчина, с интересом смотря мне в глаза. Я устало выдохнула, понимая, что он уцепился за эту формулировку. — Где находятся портреты остальных основателей? — Портрет Годрика был в его кабинете директора. Полагаю, другие директора обосновались там же, — хмыкнул он. — Кандида спрятала свой в Выручай-комнате. Её кабинет, кстати, напрямую связан с комнатой. — Связан? — не поняла я — Выручай-комнату можно назвать чем-то вроде коридора, ведущего к кабинету Кандиды. Стоит лишь подумать о нём и Выручай-комната станет этим самым коридором, в котором будет множество дверей. Но ни одна из них не откроется, если ты с первого раза не найдёшь нужную. — И какую же? — Вот сама и узнаешь, — он хитро прищурился. Хотелось выругаться. Очень. — А портрет Хельги? — спросила вместо этого. — Понятия не имею, — его ухмылка стала чуть шире, стоило ему только заметить моё дёрнувшееся веко. — Об этом известно только Гретте. — Кстати, — вспомнила про родственницу. — Вы знаете её полное имя? — Знаю, — кивнул он. — Но не скажу. — Почему? — Я не могу этого сказать. — Ах, да, об этом. Почему портрет не может сказать? Как портрет можно связать клятвой? — Скажи спасибо Гретте, это она постаралась. Она вообще полна сюрпризов, — в его голове проскользнула нотки теплоты и ностальгии, вновь удивившие меня. Я тяжело вздохнула и села у противоположной от портрета стены. Ну и как мне вообще искать информацию об этой Гретте Поттер-Флимонт? И какого биджу мы с ней похожи настолько, что нас путают? Кстати. А ведь в том сне с пареньком на крыше какой-то высотки... Неужели это был не просто сон? Да, сон бы вряд-ли повторялся один в один, но... Я тогда действительно поверила, что это была я, только старше. Но если это не я, а Гретта Флимонт... Какого чёрта мне вообще сниться что-то такое о ней?! — Она ведь старше меня. Но даже так мы ужасно похожи… Портрет ничего не сказал. — Почему о ней так мало известно? Последняя из Рода Флимонт, а в книгах даже портрета нет. Я даже написала знакомым из книжных магазинов, но у них нет ни единой книги о Флимонтах. Единственная книга, в которой упоминается Гретта Флимонт – это книга про Поттеров, не считая Флимонтов. Но даже там едва ли о ней что-то пишут. Точная дата рождения неизвестна, портрета нет и написано о ней только два предложения. Два..! Даже про жену её сына больше! И в Хогвартсе её будто бы никто и не знал никогда. Про вас кстати тоже, — я резко перевела взгляд на Слизерина. — Я спросила чуть ли не у всех привидений и призраков про вашу четвёрку, но все молчат! Или они намеренно меня игнорируют, или они не могут об этом рассказать. Но почему? Кому это вообще может выгодно? Да и Гретта Флимонт тоже… Зачем ей это надо было? — я замолчала, окидывая комнату взглядом. Какая-то мысль старательно пыталась скрыться от меня. — Нет, подождите. Вы же не хотите сказать, что и то, и другое сделала Гретта Флимонт? — я ошалело посмотрела на Слизерина, который с весёлым интересом наблюдал за мной. Он медленно моргнул, но вслух ничего не сказал. — Тогда.., — я замерла, осознав кое-что ещё. — Да нет, бред же. Не может же та тетрадь с картой Тайной Комнаты оказаться её..? — Она полна сюрпризов, — только и сказал портрет. Я вновь застыла, не понимая. — Но зачем? — поражённо вскинулась. — Для чего? Почему она так старательно избегала любого упоминания о ней? И... и как, биджу вас раздери, вы вообще могли с ней общаться?! Девять веков! Вас разделяло девять веков, если не больше! И почему этот дневник вот так внезапно оказался у меня?! Я уставилась на него, пытаясь найти ответы. Но он ничего не ответил. Я снова вздохнула. — Вы были очень близки, да? Портрет кивнул. — И вы совсем ничего не можете о ней рассказать? — Нет, не могу, — он покачал головой. — Но я уверен, что вы с ней ещё встретитесь. — Встретимся? — я приподняла бровь, обозначая своё удивление. — Разве она не мертва? — Кто знает, — весело ухмыльнулся он. А потом сменил тему. — Сколько тебе лет? — Двенадцать. — Вот как? — а во взгляде ни капли доверия. — А на самом деле? Ха..! Смешно. Какой-то портрет мне не верит. Но... Откуда я знаю сколько мне лет? Мне слишком лень высчитывать года за все жизни. Но если совсем округлять... Нет, не буду ему говорят, что размениваю уже пятый или шестой десяток лет. — За двадцать точно, — только и сказала, как бы намекая, что не помню.

***

— И что, совсем ничего нельзя узнать о Гретте Флимонт? — Дадли очень было интересно узнать о ней как можно больше, как и мне. Прямо сейчас мы общались через сквозные зеркала, которые когда-то прислал мне Драко по моей же просьбе. — Совсем, — покачала головой. — Только портрет Хельги Хаффлпафф, но его местоположение знает только сама Гретта. — А если найти портреты Кандиды и Гриффиндора? Ты вроде говорила, что сможешь попасть к директору в кабинет. — Да, нужно будет попробовать. Но пока лучше никуда не вылезать, близнецы как-то странно поглядывают в мою сторону в последнее время. — Что-то случилось? — Дело в том, что я всё ещё не забрала у них одну очень занимательную вещицу. Это карта, которую создали мой отец и его друзья. На этой карте нарисован замок и указаны тайные хода. Уверена, что там только часть, но я всё ещё не смотрела на неё. А ещё там видно местонахождение магов, правда не знаю каких именно. Или карта показывает всех магов, или только тех, кого они знали. Дадли присвистнул. — Тогда почему ты её всё ещё не забрала? — удивился он. — Разве из-за этого ты не..? — ...делаю себе хуже? Ставлю себя под угрозу? — уточнила, продолжая за мальчишку. — Именно так. Но когда я только вспомнила про неё, то подумала, что не так уж и плохо будет, если они поиграют с ней ещё несколько лет. Кузен хмыкнул, как бы говоря «как знаешь». — А что там со вторым Игроком? — спустя несколько секунд тишины спросил кузен. — Тоже никаких результатов. Как была надпись о поиске Игрока, так и осталась, — вздохнула. — Везде тупик? — весело уточнил он. — Ага, — так же весело кивнула.