Жалкий

      Он хочет избить её, как и она его. Он хочет вылить на неё свой гнев, как и она на него. Он хочет сказать ей, униженной и беспомощной ту же фразу, что она говорила ему. Но он не может. Кандалы стягивают запястья, стёртые в кровь, не давая ему уйти. На ногах тоже цепи.       Она его так боится? — Эта мысль льстила, однако правда была другой – ей не нравится, когда он слишком свободно двигается. Ей нравится смотреть, как он мучается и пытается вырваться. Хотя её взгляд всегда остаётся равнодушным, как и выражение лица. Максимум, на что она способна – смотреть на него со злостью, презрением, отвращением, но не любовью, не сочувствием. Обычного человека такое обращение давно бы сломало, Скарамучча терпит. Он знает, что она спокойно выкинет своего сына снова, как только он ей надоест, но.. Почему-то он этого не хочет. Ему не понятно, почему ему больно не только физически, но и морально. Раньше такого не было. Его било множество людей и больно было только на месте синяков. Сейчас боль поселилась в сердце и не давала дышать.       Он лишь кукла. Просто кукла.       Хотелось плакать, однако он не смел себе позволить такой роскоши.       Райдэн приходит к нему и смотрит с безразличием, смешанным с отвращением.       Скарамучча привык.       Зачем он вообще вернулся? Что он тут искал? Почему не даст отпор? Слишком много вопросов, на которых нет ответов.       Сёгун пинает его в бок, парень не сдерживает судорожного выдоха. Ей это нравится. Он не видит этого, но он уверен, что ей нравится заставлять его испытывать эти мерзкие и болезненные ощущения.       Он как всегда стоит перед ней на коленях. Она сидит на корточках рядом. С губ слетает излюбленная фраза:       — Ты жалок.       Чего он тут искал? Почему сейчас смотрит на неё с таким удивлением? Он же давно привык.       Почему по щекам бегут слёзы? Он ведь больше ничего не чувствует.