Вернись ко мне

Война с Мальбонте закончилась. Многие в тот момент потеряли своих близких и знакомых. Но врага сумели одолеть. Сотни ангелов и демонов больше никогда не увидят лучей солнца, никогда не почувствуют, как могущественные потоки ветра обвивают их тела и как легко их сильные крылья подчиняют эту стихию своей воле, и тысячи оставшихся в живых будут лить о них горькие слёзы — такие раны никогда не срастаются, их ничем невозможно искупить. Посреди поля битвы стоял, ссутулив плечи, демон. Жертвы… он привык к ним. За свою долгую, бесконечную жизнь он проводил многих в последний путь, но сейчас победа, казалось, была достигнута слишком высокой ценой. Ценой жизни непризнанной, которая была чрезмерно важна для него, будущего властителя тьмы. Она, не думая ни минуты, старалась отвлечь врага на себя, чтобы сын Сатаны смог всадить в его тело клинок. Мальбонте пал. Он терял силы на глазах, по подбородку текла кровь, внезапно он рассмеялся: — Эх, Вики-Вики. Ты такая глупая… Могла просто встать на мою сторону, и мы бы с тобой правили всем этим поганым миром! Но ты выбрала его, — парень с ненавистью смотрел на её спутника, — его и своих жалких друзей! Он говорил медленно, с отвращением и презрением, будто выплевывал каждое слово. Казалось бы, битва окончена, но монстр не растерялся: пока были силы, одним быстрым отточенным движением выхватил кинжал и с яростным криком пронзил сердце непризнанной. Люцифер видел всё, как в замедленной съемке. Вот девушка пошатнулась, отступила на пару шагов. Её руки замерли у груди, на землю упали первые капельки крови. Мужчина не мог поверить, что это реально: только недавно он свыкся с мыслью, что кто-то может стать ему так дорог, и сейчас это сокровище у него забрали силой. Самый близкий человек, которого он только знал… Люцифер подхватил Вики на руки, чтобы она не упала на мокрую от крови погибших, уродливую землю. Он держал ее тело, пока она судорожно глотала воздух. Его руки, дрожа, гладили ее волосы и стирали слёзы со щёк. — Кхм. Лю.Люцифер… кхм, — она хотела что-то сказать, но тело начало скручивать судорогами — кашель не давал сказать и слова. Мужчина сдавил пальцами края раны, желая хоть как-то помочь непризнанной, сохранить её жизнь, пока не подоспеет помощь. Темноволосый коснулся ее губ, призывая молчать, она только еле заметно кивнула. — Я люблю тебя, моя непризнанная, — это была последняя фраза, которую могла слышать девушка, прежде чем её глаза закрылись. Она боролась, но сон был сильнее её воли… — Нет… НЕТ!!! Ты не можешь уйти от меня. Не можешь! Непризнанная, открой глаза… Прошу… Вики… Вернись ко мне… — душераздирающий крик разрезал застывший воздух. Он плакал. Впервые в жизни плакал, прижимая к себе тело девушки. Он пытался призвать Шепфу или ещё кого-нибудь, чтобы они помогли ей. Чтобы они остановили эти мучения. Вместе с ней умер и он сам. Люцифер сидел на земле, качаясь вперед назад, шептал слова любви, слёзы текли по щекам. Он укачивал ее, как маленького ребёнка, боялся выпустить из рук, как будто она пропадёт или вовсе растворится. К нему подбежали ее друзья. Мими закрыла рот рукой и отвернулась, поняв, что произошло. Ей так же, как и Люциферу, было невыносимо больно — её сердце было разбито. Она была лучшей подругой Вики, сестрой не по крови, а по духу. Кто угодно мог погибнуть в этой битве, но только не она! Она стала для Мими всем. Белокурый ангел прижал плачущую брюнетку к себе, гладя её волосы. Дино смотрел молча, боясь что-либо сказать. Он бы пожертвовал всем, чтобы вернуть подругу — она засела в сердца многих бессмертных, и он сам исключением не был, как бы это ни звучало. Боль утраты легче переживать вместе… Кто придумал эту глупость? Видя, как страдают его друзья, Люцифер будто получал очередное подтверждение, что всё кончено, это не мираж и не страшная сказка. Он больше не мог выносить это. Он должен все переосмыслить, один. Как и раньше, до появления Вики… Он поцеловал ещё раз ее в макушку и передал тело в руки товарищам. Объявил о том, что война закончена, Мальбонте повержен. Мужчина с алыми крыльями улетел в неизвестном направлении, и только рассветное солнце выделяло его фигуру на фоне серых туч, пока друзья заботились о Вики и уносили ее с поля боя. Люцифер не появлялся на людях уже неделю. Он не хотел никого видеть, ничто не имело смысла. Он не знал, как непризнанной удалось покорить его душу, которая тысячи лет была заперта ото всех, и от этого было только хуже — Люцифер знал, что больше ничто не сможет согреть его. Даже родные чертоги Ада кажутся ему холодной глыбой в Антарктиде. Пусто. Нет злости от того, что не смог уберечь. Нет грусти. Он был морально и физически измотан. Всё это время он старался забыться и забыть ту единственную, причиняя вред другим: он избивал заключенных в тюрьмах Ада, яростнее, чем когда-либо раньше, но ничего не помогало. Мужчина стоял посреди поляны, глядя на закат. Они впервые встретились здесь. Впервые он увидел эти голубые глаза и утонул в них. Впервые понял, что она — его лучшая награда и, кроме нее, ему ничего не надо. Впервые он принял свои чувства к ней — на этой полянке. Впервые поругались. Впервые поцеловались. Впервые гуляли вместе, не скрывая их отношения. Она пришла с закатом, ушла на рассвете. Он привык к ней. Он ждёт. Он надеется, что она снова придёт закатом. Сегодня с ней все прощаются, но он не может — снова видеть ее и не чувствовать отголоски ее прекрасной энергии со вкусом черники. Она так раздражала первое время, не давала нормально вздохнуть, приторный запах окутывал его с самого первого ее появления в его жизни. Поэтому он сейчас здесь. Как только закатное солнце покинуло свои владения, Люцифер встал и решительно шагнул в пропасть, в пушистые облака. Он больше так не может. Без нее нет смысла. И он так жалеет, что не говорил этих слов ей при жизни. Что не смог открыться полностью и не показал, как сильно может любить дьявол. Она должна была знать, что значит для него, но ушла слишком рано. Всё, что осталось от нее — постель, пропахшая ее шампунем и черникой . Чертовой черникой. Оставила его в комнате, где на спинке дивана до сих пор лежал ее вязаный кардиган и теплые носки — они так любили читать по вечерам. Несмотря на способности бессмертных, она все равно постоянно замерзала и укрывалась в шерстяной плед, тянулась было за носками, но Люцифер постоянно отбирал их и надевал сам, кладя ее ноги себе на колени, одной рукой гладя икры, иногда отвлекаясь, чтобы перевернуть страницу в книге. Оставила его одного в мрачной ванной комнате, где единственным ярким пятном была ее косметика, с которой она закрывалась здесь на пару добрых часов перед учебой, ее зелёное полотенце, в котором она часто выходила в комнату, тем самым разогревая интерес темноволосого красавца. Была и одна милая деталь — зубные щетки. Они были обычными, но на внутренней стороне были половинки сердечек, соединяя которые получалось одно общее. Вики принесла их с очередного задания, когда была на земле. Люцифер долго противился, говоря, что это какой-то бред и ему такие сопли не нравятся, но спустя время он поменял своё мнение. Вики любила все земное, поэтому они часто сбегали после заданий на очередное свидание, которое старался устроить Люцифер. Они ходили в кино, но часто не досматривали его, увлекаясь друг другом. Пару раз были в разных парках аттракционов, где Люцифер постоянно пытался утащить девушку на самые страшные горки, и один раз она повелась на его уговоры. Закончилось тем, что парень пытался успокоить её от нахлынувшего адреналина, выражавшегося в виде потока слез. Специально для нее он украл с земли телефон с песнями, которые она так любила слушать в душе. Он готов был сделать все, чтобы рядом с ним ей было комфортно и она улыбалась. Все эти вещи останутся на своём законном месте, парень не будет ничего трогать. Не сможет. Мужчина будет видеть ее со всеми этими вещами, во всех комнатах его скромной обители в школе и в Аду. И ему будет невыносимо больно от этого, но так Люцифер будет чувствовать ее так, будто она все ещё жива. Его непризнанную. Его Вики. Красноглазый никогда не сможет залатать эту зияющую дыру внутри. Тело и душа привязаны к этой девчонке, навсегда. Он летел спиной вниз, прекрасная зная, что не умрет, а только сильно покалечится. Он был готов на все, чтобы не чувствовать этой боли, которая с каждым днём разрасталась больше и больше, как колючий плющ. Он остался совершенно один. Ни отца, ни девушки, которая его любила… Он надеялся, что хотя бы в этот раз его задумка окажется удачной: ему хотелось, чтобы боль физическая уняла душевную. Земля все ближе и ближе, а он не раскрывает свои бордовые, как адская ночь, крылья. Он открыл глаза в последний раз и увидел девушку, летящую к нему в объятия. Списав это на галлюцинации, он снова закрыл глаза.