Наш Новый Год вместе

❅────────❅•°•°•❅────────❅

— Я хочу спать… — в полголоса сказал Юра. — И я, — еле сдерживая зевоту, сказала я. — Балет меня усыпляет сильнее, чем ранние пары.       Тут меня ткнули локтём в бок. Ай. Сидящая рядом Юля была полностью поглощена «Щелкунчиком». Понятное дело, она и Лилия в нём хотя бы разбираются, но остаётся вопрос, что тут забыли Я, Юра и Яков.       Юля внимательнее всех смотрела на сцену, не упуская возможности отметить кривоногость балерин. Разумеется, не всех. Там ведь танцевала её сестра и парочка знакомых. Я даже не сомневаюсь, что на одну из них она положила глаз, не первый же день я с ней знакома.       А ведь уже четвертый год.       Юля с первых секунд знакомства умеет производит нужное впечатление. Казалось бы, врезались друг в друга, пора начинать возмущаться, кто тут слепой, но, на удивление, Юля помогла собрать мои же бумаги и оставила впечатление крайне вежливой персоны. В тот же день оказалось, что мы в одной команде, и у нас будет парная программа. За короткий срок у нас получилась очень даже неплохая программа! Правда, с Юрой они в начале не ладили. В первые месяцы их камнем преткновения была, непосредственно, я, а именно то, что у меня было одновременно две парные (и с Юрой и с Юлей). Сегодня же они вполне могут вести дружеские беседы. И, всё же, вспыльчивость и некоторая резкость характера сталкивают их лбами. Но уже не так часто, может раз в две недели побуянят и пройдёт. — Не, ну вы видели её прыжок?! — агрессивным шёпотом сказала Юля. — Покажите мне этого идиота, который пустил этого мокрого голубя на сцену! Тёть Лилия, ну скажите! — простонала она и закрыла ладонями лицо. — Не называй меня так, — не отрывая глаз от сцены, сказала Барановская. Только Юля осмеливалась называть «тётей» Барановскую, за эти четыре года они нашли немало общих тем и взглядов.       Глаза уже были не в состоянии оставаться открытыми, Юра поклёвывал носом, а Яков без капли смущения похрапывал где-то в углу, иногда просыпаясь от яростных тыканий в него острым нарощенным ногтём Барановской. Я положила тяжелую голову Юре на плечо и закрыла глаза. — Разбуди как закончится, — я обхватила руку Плисецкого и поудобнее расположилась на мягком кресле.       — Если сам не усну. — Прикрыв рот рукой, Юра зевнул. — Юля, если что, пихнёт. Спи, — и похлопал меня рукой по макушке.       А ведь если бы не лак на моей голове, я уже была бы хуже домовёнка Кузи. Капроновые колготки не спасали ноги от холодного ветерка из-под двери выхода. Надо было прийти как Юля, в брючном костюме. Кто ж знал, что даже в здании без нормальной вентиляции будет не только душно, но и прохладно. Ох уж эти старинные здания, «не требующие» реставрации. Жду не дождусь надеть свою куртку.

❅────────❅•°•°•❅────────❅

      Свет от огромных прожекторов, бьющий прямо в лицо балеринам, отлично мешает разглядеть зрителей нашего спектакля. Их завороженные взгляды каждый раз подпитывают желание сделать всё на максимум, отдаться танцу, истории, происходящей на сцене. Без них театр не был бы театром, балерины и балероны не были бы собою, искусство танца не было бы оценено по достоинству, и мир потерял бы частичку прекрасного. Можно много говорить о том, насколько актёры или танцоры, выступающие на сцене, связаны со зрителями. Два мира — мир театра и мир зрителя, словно инь и янь, противоположны, но взаимодополняют друг друга. И ни один из этих миров не может без другого. В этом всё человечество. В этом все мы.       Ощущения балерины на сцене весьма специфичны, ведь ей нужно произвести особое впечатление. Ведь именно от того, как хорошо выступит балерина, может зависеть весь концерт в глазах зрителя. Конечно, многое стоит учитывать в рамках конкретного человека. Но люди различаются не больше, чем они похожи друг на друга. Именно поэтому люди умеют любить себе подобных. Они похожи.       Резко выпутавшись из капкана собственных мыслей, я замечаю, что что-то не так. Что-то очень даже не так. Но всепоглощающая пучина из музыки, ярких декораций и танцоров на сцене вновь уносит меня туда, откуда я только-только выбралась.       Проживая жизнь на сцене, ты, по сути, теряешь что-то от себя. Никогда люди не будут ценить то, что ты оставил всего себя, посвящая жизнь любимому делу. Никто не повысит тебе зарплату оттого, что ты днями и ночами репетировал у зеркала, выучивал сценарий и работал, работал и работал. Никто не погладит по голове за то, как ты трудился, как ты ломал себя, достигая новых вершин. Все, абсолютно все вокруг смотрят лишь на то, чего ты добился. На результат. Вот именно поэтому проживать жизнь на сцене — худшее решение. Не зря слова «искусство» и «искусственный» — однокоренные.       Вдруг я понимаю, отчего зал казался мне странным. Тут никого нет. Все эти зрители, декорации, танцоры и музыка были лишь моим воображением. Желаемой картинкой, которую нарисовало моё воображение. Ведь мою жизнь на сцене никто так и не оценил.

❅────────❅•°•°•❅────────❅

      Сон не был таким глубоким, поэтому, когда таксист кашлянул, я проснулась.       Раньше Юле приходилось сходить с транспорта отдельно от нас, но сейчас мы живём в одном доме рядом с нашим универом. Сначала была идея заселиться втроём в общежитие, но постельные клопы уже заняли наши кровати. Буквально в том году мы с Юрой съехались. Юля тоже порывалась жить с нами в однушке, но решила, что спать на ковре не для неё, так что предпочла быть нашей соседкой сбоку.       Расплатившись, мы вышли из теплой машины. — Ну и дубак… — пробубнила Юля и сильнее закуталась в свой шарф. — Если снова отключат отопление, я пойду за заявлением. — Меня с собой возьми, — сказал Юра, потирая руки в перчатках.       Попытать удачу стоило, поэтому мы направились к подъезду. Недалеко находился каток, но оттуда крика детишек почти не было слышно, их заглушили плач и рёв с детской площадки прямо под нашими окнами. Ей богу, так бы и скинула на одного из этих микропупсов кирпичик. И если я себя ещё сдерживаю, то вот Юра или Юля явно загадают под куранты, чтобы один детёныш всё же стал блинчиком. Не, ну правда, я с Юрой самолично тот каток заливала, чтобы все туда сбежались.       Зайдя в квартиру, Юра первым делом приложил ладонь к батареи. — Ну как? — с надеждой спросила я. — Никак. Послезавтра идём на разборки.       За стенкой послышались удары чей-то ноги по батареи. Юлю в таком состоянии трогать опасно, поэтому было принято решение пойти в магазин без неё. Тем более, Юра и я решили до последнего отложить покупки для праздника. Конечно, зачем покупать собственные ёлочные игрушки, если мои родители и Юркин дедушка уже дали в аренду свои. Но, опять же, их придётся отдать, а их и так немного, буквально на треть ёлки хватило. Поэтому мы, за день до Нового Года, наконец зашли в ближайший супермаркет. — Оливье нам тоже кто-то принесёт или сами будем готовить? — на выдохе спросила я. — Думаю, второе. Ну ничего, щас быстро закупимся и отправимся домой под теплые одеяла, — вытаскивая тележку, спокойно сказал Плеша. Мне б его энергии.       Проходя вдоль рядов, Юра бросал в тележку продукты прямо на ходу. Вот балда, у нас же денег не хватит! — Стоять! — я остановила нашего шопоголика за плечо. — Жаба не душит?       Меня одарили непонимающим взглядом. Кто-то у нас не знает меры. Посмотрев корзину, Юра нахмурился. Быстро схватив что-то с полочки с новогодней приблудой, уже через секунду это оказалось у меня на голове. — Так-то лучше, — сказал довольный нагадивший Плёша и пошёл покатил дальше, ничего не выкладывая. Сняв чудо-ободок с оленьими рогами, я поторопилась вслед за транжирой. В таком темпе и в кредиты залезть недолго.       В это время корзина всё пополнялась и пополнялась. На фоне играла какая-то новогодняя мелодия, под которую Юра неплохо так отрывался. Не то чтобы там какая-то дискотека, просто катается на тележке, как на самокате, сбивая прохожих. Наконец, я преградила нашему танцору дорогу. — Юра, мы не миллионеры. Пошли выкладывать, — и надела на него те самые рожки. — Пошли. — Ладно, но не всё. Тут есть нужное! — покрутил он у меня перед лицом указательным пальцем. Я попыталась этот палец откусить, ибо нефиг. — Сейчас посмотрим…       Через минуту, как мамочки забирают у своих детей всякие сладости, я вырывала из лам Плёхи ненужную еду. Набрал всякий хлам! — Юра, зачем нам эти хлебцы? У нас дома есть свежий хлеб, — уже битый час спрашивала я. — Это для нашей спортивной формы! Марго, ёлы-палы, нас Барашек точно ведь будет взвешивать после праздников. — Хорошо, значит все эти майонезы, кетчупы и так далее убирай, у нас диета, — уже запустив руки в корзину, сказала я. Ёпрст, а чего так много?! — Нет! На новый год можно себе позволить! — кричал Юрец, вытаскивая меня из корзины за талию, как капризный ребёнок. — Да определись ты уже, можно или нельзя! — Но фитоняшка уже убежала в отдел с новогодними сладостями. Маркетологи были бы просто в восторге от его горящих глаз при виде красного и зелёного на упаковке. Ладно, пока разложу оставшуюся ерунду по полкам. — Даже рыбу успел закинуть.       Наконец, в корзине остались только ингредиенты для салатов или других блюд и ёлочные игрушки. Ура, осталось найти Юру и домой. Только вспомнила, и вот, уже мчится мне на встречу. Всё ещё в тех рожках, но теперь ещё и в руках что-то несёт. Твою мать. После каникул идём на курсы финансовой грамотности.       Весь счастливый Юра тыкал мне в лицо маленькими ёлочными игрушками, которые он развесил на пальцы. Колокольчики, ангелочки, бантики и подобная ересь, которую будет не видно на ёлке. Хотя выглядит вроде очень даже ничего, симпатично. — Это всё со скидкой ещё. Давай возьмем? — умолял он, все ещё брякая игрушками. А может это я жмотничаю? Но блин, игрушки прикольные, почему бы и нет? — О, миленько. Ладно, пойдём к кассе, — и покатила тележку. — А где всё, что я клал? — спохватился Юра. — Да блин! — скорчил грустную мину Юра. — Ладно, а борщ оставила хоть? — Я что, не в себе, твои борщи выкладывать?

❅────────❅•°•°•❅────────❅

      Придя домой, мы обнаружили, что батареи так и не подключили. Поэтому, положив продукты в холодильник, а остальное рядом с ёлкой, было принято решение: — Пошли на каток? — спросила я. — Пошли. Блин, я погреться хотел вообще!       Быстренько найдя коньки, мы отправились на улицу. Уже совсем стемнело, да и поздно, поэтому детишек не видно и не слышно. А на катке тем более. Пока мы дошли до места, начался снег. — Мы тут оставляли лопату? — Да, я её где-то правда закопал, чтоб микропупсы не спиздили.       Надев коньки, мы сразу принялись за чистку льда от напавшего снега. Лопаты было целых две, Юрец больно хорошо спрятал прошлую, поэтому кто-то даже вторую принёс. Управились мы быстро.       На фоне играла медленная новогодняя музыка, подстать ей падали снежинки. Моя и Юркина шапка уже были усыпаны белыми мухами. Ну я и отряхнула, правда всё посыпалось ему на нос. — Эй! — взгляд Юры задержался на моей шапке, и тот час нос ощутил весь холод сегодняшнего дня. И смеётся. Злодей. Поэтому, быстро схватив его шапку, я умчалась подальше. Теперь уже хихикала я, то-то же! Но, вовремя оглянувшись назад, я увидела, что Юра уже приближался. Не на шутку испугавшись, я взвизгнула и покатила со всех ног. — Отстань! — всё также с визгами и криками я улепётывала от лучшего фигуриста страны. Нет, не от себя, но Юрка тоже неплох. Пускай в интернетах и пишут, что я серенькая мышка на его фоне, но я в это не верю. Тем более, наши умения в принципе, одинаковые или взаимно дополняющие. Я буксую на лутцах, он на акселях, всё идеально. Роль в моём прозвище сыграла, скорее всего, фамилия Мышкова. Не могу правда выбрать, что больше нравится: «Крыса на коньках» или «Мышьяк».       В это время Юре не хватало всего нескольких сантиметров, чтобы дотянуться до моей шапки. Вы думаете, ему нужна своя, пф, нет конечно! Надо что-то делать. Варианта всего три: сдаться, выпрыгнуть за бортик и… Ха, придумала!       Я резко остановилась, и Юра мгновенно снёс меня с ног. Но я придавила его своей тушкой, не давая тому возможности встать. Победила и уничтожила. Усевшись на брыкающегося в попытках встать Плёшку, я подняла руки и победно крикнула: — И вот снова победу одерживает Маргарита Мышкова! Хотя кто бы сомневался, да? — Я наклонилась к Юре и гордо улыбалась, махая ему большим с указательным пальцем, в виде галочки.       Ни с того ни с сего, Юрец как рванул вверх, и в мгновенье ока мы поменялись местами. Тяжёлый. Уже лёжа на спине, я пыталась вновь отвоевать своё звание царя горы, но безуспешно. — Ха! Победитель тут я, Маргоша! И так будет всегда! — нахал треснул мне по лбу и натянул шапку на лицо. Нечестно! Пришлось прибегнуть к плану Б. — Ладно-ладно, победитель, — я по-быстрому убрала шапку от греха подальше с головы и приподнялась на локти, приблизившись к Юриному лицу. Тот на секунду смутился, но оказался не против. И за секунду до соприкосновения я свергла нашего доверчивого. — Ха-ха! И вновь победа за… Марго! Ура-а-а! — Я захлопала в ладоши. — Нечестно, эй! — полный возмущения кричал Юра. Я улыбнулась и быстро чмокнула того. — Ничего не знаю, победа оправдывает жертвы. — Подниматься сил не было, поэтому я легла рядом с надувшимся Плешкой. — Ты обиделся? — Нет, — сказал как отрезал. Понятно, значит обиделся. — Ну прости. Ты просто тяжелый. — Блин, щас ещё хуже сделаю, дурында. — Я не тяжелый, я просто сидел тяжело. — Я это и имела ввиду.       Снег всё падал и падал. Красиво, правда жаль, что сейчас вся тушь потечёт. Мелодии на катке сменялись одна за другой, уходить совсем не хотелось. Нащупав ладонь Юры в мокрой перчатке, я аккуратно вложила свою. Домой не хотелось совсем, казалось, что на улице всегда теплей, чем там. Хотя, может это зависит от компаньона рядом, как сейчас. Лежишь себе, думаешь где звёзды, а где снежинка или самолёт. Я повернула голову к Юре. Зелёные глаза следили за снежинками, которые летели прямо на лицо. Щёки красные, губы синие, замёрз наш Плёшка. — Может домой? У тебя уже ресницы в инее.       Плёша молча повернулся ко мне. А ведь кое-кто ещё и перепутал коньки для занятий и тёплые для улицы, но опустим это. Губы у Юры уже тоже подрагивали от холода. Выдыхая клубы тёплого воздуха, я сжала руку Плисецкого. Молчит как партизан на допросе, в жизни не скажет, что замёрз. Но Юра неподвижно лежал и смотрел на меня. Я ещё и писать хочу, он точно не помер? Я помахала ему перед лицом ладошкой. — Живой? Или окочурился от холода? Вставай, попу отморозим, ещё и без шапок оба.       Я приподнялась и нашла где-то сзади свою шапку. Пока я стряхивала с неё снег, Юра тоже присел и начал отряхивать пальто. Она будто в сугробе побывала, ё-моё, но даже Юра быстрее почистился от снежка. — Почему снег такой липучий… — Юра в это время терпеливо сидел и ждал. — Чё сидишь? Вставай уже, пальтишко промокнет. О, всё! Можем идт. — Юра приблизился, господи пускай инна не будет это читать ёбаный рот.А я прочитала)))) и наши губы соединились в поцелуе. Стало теплее. Через несколько секунд моя растерянность пропала. Я запустила пальцы в Юрины шелковистые волосы, лучшие, что я трогала в своей жизни. Когда сам Юра чуть задел моё ухо, когда убирал волосы, я поёжилась от холодных пальцев и взяла его руки в свои, они хоть потеплее его будут.       Наконец выйдя из транса, длившегося неизвестное количество времени, я ощутила, как эти самые ручонки немеют. Ещё и продолжает главное сидеть на льду холодном. Балда.

❅────────❅•°•°•❅────────❅

Что вы чувствуете в момент дарения подарка? Может быть, интригу из-за желания открыть подарок? Любопытство из-за интереса узнать реакцию близких на подарок, за которым вы бегали как за священным Граалем? Наверное.

— Долго мы будем сидеть? — в абсолютной тишине прозвучал голос Юры. Я даже слегка подпрыгнула, настолько неожиданно это было. — Давайте фастом начинать уже. Я есть хочу. — Мне показалось, или он только что сделал максимально жалобное лицо? А-ха-х, довели мальчика. — Давай тогда ты и начнёшь, — предложила откуда-то сбоку Юленька. Ох, кажется, я совсем улетела в неизвестность. Настолько, что забыла, что я тут не одна. Хотя, может я тут одна и все, что тут происходит — моя разгулявшаяся после детского шампанского фантазия? — Аргх, ладно. — А, нет. Я здорова.       Он, вытащив из своего рюкзака-или-что-это-я-не-разбираюсь две достаточно большие коробки, стал говорить свою, видимо заготовленную заранее, речь: — Что ж, дамы. Этот год стал, очевидно, одним из наиобычнейших годов. Однако, это не обесценивает всех тех воспоминаний, связанных с вами. Да, конечно, иногда вы вели себя слегка не так, как я бы хотел, но, думаю, мы собрались здесь не за тем, чтобы слышать мои долгие мысленные перипетии. Я вообще-то хотел сказать, что, как умный мужчина, выбрал вам подарки, основываясь на своём особом видении. Поэтому давайте без убийств в разгар зимы, — он зрительно указал на те самые коробки, как бы разрешая нам их открыть.       Нас долго уговаривать не пришлось. Первой до своего подарка добралась Юля. Хотя тут нечему удивляться, она же как тот энергетик. Нещадно разорвав упаковку в клочья, Юле предстала какая-то вытянутая деревяшка с отверстиями и углублениями. Думаю, в этот момент в её голове была та обезьянка с тарелками из мема. Она взглянула на Юрку глазами аля «это что?» и смотрела на него так ещё секунд 15, пока тот не удосужился объяснить, что же это за шайтан-машина такая: — Это столик для ванной. Зная твою любовь посидеть в ванной, я решил, что такой подарок будет для тебя как никогда лучше.       Всё, что он получил на это — лишь недовольное фырканье.       Так, теперь моя очередь. Моя коробка, в отличие от Юлиной, была меньше, но оттого не легче. Открыв на этот раз аккуратнее, перед собой я увидела странный, эм, органайзер? Наверное. Это нечто из кожи, внутри которого листы бумаги справа, а слева что-то типа павербанка? Так много вопросов и так мало ответов… — Это многофункциональный блокнот*. Для работы и разработки программ тебе нужно всё и сразу, вот я и решил подарить тебе это. — Мой подарок на фоне твоего будет ушербным, — сказала я, поглядев на него, — так что ты особо не расстраивайся. Мы тут все же бедные студенты, а не «мильонеры».       В ответ Юля, всё оттуда же сбоку, хихикнула. — Лично я никакой проблемы в этом не вижу, так что всё в порядке, — улыбнувшись, сказал мне Юра. — Раз уж такая пьянка, то давайте я следующая, — спохватилась Юля. — Просто если Маргошик считает свои подарки ущербными, то я не знаю, что тогда у меня. Речей не будет, просто разбирайте.       Что ж, в этот раз накинулись мы не так охотно. Из-за этого Юля, кажется, начала чувствовать себя ещё ущербней. Я посмотрела на неё и улыбнулась, ибо её подарки не будут ущербными никогда.       Оказалось, Юля играет на опережение мне. По-другому я никак не могу объяснить то, что она подарила нам парные подарки. Футболки, если быть точнее. — Честно, я никогда не думала, что буду сидеть тут с вами, — начала говорить она, пока мы не задали вопросы. — Я думала многое. И Новый год в компании неизвестных мне, конечно же нетрезвых, людей на чужой хате. И какой-нибудь бал-макскарад в стиле 19 века. Да даже новогодняя ёлка в детском саду казалась мне большей перспективой, чем сидеть тут с вами в этот Новый год и дарить вам подарки. Я говорила, что тут не будет долгих и длинных речей? Так вот, знайте, что я вам солгала. Вы оба стали действительно близкими мне людьми. Я даже могу назвать вас семьёй, как бы громко это не звучало. Вы, ребят, стали неотъемлемой частью моей жизни. Тем, без чего я бы не смогла спокойно прожить свою молодость, а-ха-х. Поэтому я хочу подарить вам эти футболки в знак того, что вы и только вы сумели настолько изменить мою жизнь, что я, далеко не мастер красивых и сладких речей, сижу перед вами и рассказываю вам о том, насколько же вы мне дороги. — Ох, мне показалось, или она только что стёрла слезу?

❅────────❅•°•°•❅────────❅

— При виде того, как вы подготовились, меня всё больше и больше бросает в дрожь. Потому что я не готовила ничего.       Подняв взгляд на них, в одних глазах я прочитала полное отсутствие желания слушать очередную длинную речь с вытекающими оттуда истериками.       Мой подарок, также как и у Юли, оказался парным. Это были кулоны. Мне показалось достаточно гениальным решением с одной стороны и простым с другой подарить именно их. Юлин был цвета янтаря, а Юрин — цвета Байкала. По крайней мере, так написано в описании к ним. Вспоминая начало нашей дружбы с Юлей, мне очень хотелось, чтобы между этими двумя было что-то общее. Что-то, что объединяло бы их. Что сближало бы. Ибо отношения у них, казалось, не заладились с самого начала. Мне так хотелось это исправить.       Со временем все неровности в отношениях между нами троими, конечно, сгладились, но чувство то никуда не ушло. Наоборот, оно стало сильнее. Только теперь мне хотелось показать этими кулонами не «перемирие» между ними, а то, насколько мы действительно стали близки. Юля была абсолютно права. Мы стали семьёй друг для друга. Тот переезд стал началом прекрасной истории, которая будет длиться ещё очень и очень долго.

Я знаю это.