Спектральный ассасин

      В Скайриме было холодно. С губ срывались клочки пара, растворяясь в морозе, будто мед в молоке. Дыхание не было необходимо вампиру, это было лишь приятным воспоминанием о днях, когда воздух был необходим, как… Хах, кажется, говорят «Необходим, как воздух», да?       Ария поежилась, зарылась лицом в теплый воротник и направилась в Форт. Она заняла его не так давно, чтобы немного поработать. Темное Братство ослабло и потеряло свою силу. Вампирша хотела объединиться с убежищами в Скайриме, но написанное письмо осталось без ответа. Пока что девушка осталась в захваченном форте, пытаясь немного восстановить силы.       Научившись у Мастера Лашанса магии воскрешения, она защитила себя скелетами, подняла нескольких разбойников и осталась одна в неприступной крепости. Стоило войти в родной Форт, повеяло ностальгией. Стук костей шагающих по коридорам скелетов заставил вспомнить другую крепость.       Форт Фаррагут.       Эти два слова отзывались в груди тупой болью. Ария вспоминала, как впервые оказалась в его стенах, разрушила нескольких скелетов, а после под руководством       Мастера Лашанса собирала их по кусочкам. Он был добр, несмотря ни на что.       Казалось, некромант, убийца, один из самых жестоких Спикеров. Он всегда угощал ее яблоками, накидывал на плечи плед, если она засыпала за столом, и помогал учить заклинания. Люсьен был не только Мастером, он был…       Для всех Братьев Чейденхолла он был Отцом, братом, наставником.       Для Арии он был тем, чьи слова заставляли сердце биться чаще. Чьи прикосновения пускали дрожь по телу. Чей взгляд бросал на щеки легкую вуаль смущения.       Прошло сто лет, а Ария до сих пор боялась себе признаться, что до сих пор любила этого человека.       Любила того, кого не успела спасти.       Она до сих пор помнила день, когда вошла на Ферму Эпплвотч и увидела его обнаженное, изрезанное, бездыханное тело. Помнила, как кричала, срывая голос. Помнила, как впилась клыками в горло предателя Белламона. И помнила, как больно было стоять у его могилы.       Была мысль поднять его труп. Заставить его оставаться рядом, не отпускать, но… Это был не Люсьен. Это были не его глаза, не его слова, не его действия.       Тогда Ария нашла другой выход. В древних книгах были истории о призраках, душах, что были призваны на помощь в трудную минуту. Девушка знала, что нельзя так просто вырвать душу из Пустоты Матери Ночи. Знала, что великий Ситис не отпустит своего слугу, но…       Но была надежда.       Спустя столько попыток, бессонных ночей. Ария снова и снова шептала заклинания, снова и снова призывала души, но это было не то. Это был не Люсьен. Она шептала до боли, колдовала до кровавых язв на руках, до слабости, до потери сознания.       Ария просто хотела еще раз увидеть того, кто подарил ей Семью.       И вот новая книга на столе. Новое заклинание на губах. Новая ночь на земле. Ария снова вытянула руку и зашептала заклинание, пытаясь вызвать к себе дух Лашанса. Это было так тяжело, так…сложно. Силы кончались слишком быстро.       Руку прошибло болью, будто электрическим разрядом. Показалось, что кость сломали сразу в нескольких местах. Ария вскрикнула, сжалась и прижала руку к груди. Больно.       Однако холод, наполнивший комнату заставил в надежде поднять глаза. Во тьме рабочего кабинета стоял дух. Высокий мужчина, чье лицо было сокрыто полупрозрачной вуалью мантии. Он медленно обернулся, нашел бледно-голубыми глазами девушку и замер. — Люсьен… — с губ сорвалось имя быстрее, чем пришло осознание. Это был он. Получилось. Вышло. Пустота отпустила его. Он прямо здесь. Стоит и смотрит. Глаза наполнились слезами, дыхание перехватило. Ария шагнула ближе, прикусила губу и всхлипнула. — Тише, яблочко, почему ты плачешь? — голос Лашанса был таким же, как при жизни. Ни капли не изменился. Низкий, тихий, чуть хрипловатый, бархатистый. — Люсьен… Люсьен, это ты… — девушка выпрямилась, шагнула ближе и сильнее сжала зубами губу. — Я…я так давно тебя не видела… мне так жаль… — Яблочко…ты большая молодец. — мужчина грустно улыбнулся, поднял руку и коснулся щеки вампирши, пытаясь стереть слезы. Кожу обдало невероятным холодом. Будто кто-то взял лед и провел им по щеке. — Ты столько сделала для Братства. — Я не смогла спасти тебя… — голос срывался в жалобный хрип. — Если бы я была быстрее, если бы я только успела… — Ты ничего не могла сделать. Отец Ужаса призвал меня, и мы не можем ему противоречить. — Мне так без тебя тяжело — второй щеки тоже коснулся лед. Слезы продолжали течь по бледному лицу, дрожь охватила все тело, не позволяя ровно стоять. — Ты справишься. Ты сильная, яблочко. Такая сильная. — Лашанс склонился ближе, улыбнувшись уголками тонких губ.       Ария сделала еще шаг, протянула руки и прижалась к пустоте. Ладони прошли сквозь тело духа, ноги ослабли, и девушка рухнула на пол. Колени отозвались тупой болью.             Где-то в груди была она же.       С губ сорвался надрывный крик. Было так больно.       Спустя столько лет. Спустя столько попыток. Спустя столько бессонных ночей.       Она даже не может коснуться его. — Яблочко… — тихий голос Спикера прозвучал у самого уха. Он опустился на колено рядом, провел рукой по щеке и поморщился. Ему тоже хотелось коснуться ее. Помочь, стереть слезы. — Я так скучаю… Я так тебя люблю. Мне так жаль, что я не смогла сказать тебе это…ты мне так дорог. — Отец Ужаса избрал мою судьбу. Мне суждено было расплатиться за свои ошибки. — Но это и мои ошибки тоже! — отчаянно выкрикнула Ария, широким взмахом будто ударив духа. Рука снова прошла сквозь его силуэт. Девушка подползла к столу и стянула клинок горя. Он должен был достаться следующему слышащему, но он до сих пор не появился. Значит клинок заберет кто-то другой. — Яблочко… — Люсьен сделал шаг ближе, склонился и заглянул в глаза Арии. — Ты не виновата. Ты лишь выполняла приказ. — Мы оба виноваты. Но почему-то расплатился только ты. И я исправлю это.