Я на рассвете уйду с отрядом зеленогорских партизан. Часть 1.

(В главе использован текст оригинала. Приношу свои извинения.) Сегодняшнее заседание проходило несколько сумбурно. Его бывшее величество Шеллар вопреки своему обыкновению выделялся среди прочих членов совета даже тогда, когда молчал. Его забинтованное лицо, выставленная вбок нога в лубке и трость невольно привлекали к себе всеобщее внимание, напоминая присутствующим об участи всякого, кто будет иметь несчастье прогневать вспыльчивого наместника. Первым выступил комендант Мистралии кабальеро да Коста. Он сослался на тяжелую обстановку на вверенной ему территории и робко осведомился, нельзя ли перебросить туда немного солдат из Эгины. Харган категорически отказался. Реакция на это решение была предсказуема: представители Эгины, комендант Рахме и брат Павсаний, горячо восхвалили мудрость наместника, а Да Коста и его заместитель Астуриас столь же горячо возмутились. Перебранки не вышло — Харган, заранее этого ожидавший, на второй же фразе рявкнул и грохнул кулаком по столу, отчего разговорчивые подданные мгновенно вспомнили, кто здесь принимает решения. И все было бы хорошо, если бы на совещании не присутствовал брат Шеллар… Новый советник счел своим долгом и высшей необходимостью для блага ордена высказать собственное мнение по вопросу. Как будто кто-то спрашивал его мнения, или насильно тянул за язык, или хоть немного нуждался в его поддержке… — Должен заметить, что господин советник абсолютно прав, предпочитая концентрацию сил неразумному их распылению. Поддержание стабильности в каждом отдельно взятом регионе требует военного присутствия, объем которого не может быть ниже определенного минимума… Харгану приятно было видеть обалдевшие физиономии слушателей и сознавать, что не его одного занудные речи брата Шеллара приводят в уныние и раздражение. Но эти мелкие приятности не могли даже частично сгладить впечатление от подробного изложения выводов, доводов, подсчетов и обоснований. А рявкнуть на него — только себя со всех сторон дураком выставить. Чтобы все увидели: наместник малость неадекватен, его поддерживают, а он сопротивляется. Да и сопротивляется как-то не очень действенно — кричит, руками машет, а верный советник и ухом не ведет. Наверное, не так уж и страшен грозный рык божьего посланника… Пришлось подавить естественные побуждения темперамента и очень вежливо, изображая высшую степень благосклонности, вклиниться между двумя неопровержимыми доводами. — Брат Шеллар, мы все благодарим тебя за столь познавательное разъяснение, но мне кажется, что господа уже и так поняли, а времени у нас мало… Господа наперебой принялись уверять, что да, действительно поняли и правоту господина наместника полностью осознали. Дополнительных разъяснений не нужно, они тут все не тупые, а времени и в самом деле мало, давайте продолжим совещание. Доклад брата Павсания о ходе обращения в Эгине прошел без вопросов и комментариев. А вот когда дошло до Мистралии, Харган в очередной раз пожалел, что выпустил Шеллара в общество без предварительного инструктажа. Если бы обращенный советник сохранил прежнюю личность или будь на его месте кто-то другой, Харган с радостью поверил бы, что все дело только в личной неприязни и желании насолить ничтожному да Косте и его приятелю. Но зная, во что превратился брат Шеллар, невозможно было усомниться: им движет только забота о благе ордена… как он это понимает. — А все потому, — неожиданно и без разрешения провозгласил он, хамски перебив докладчика, — что кабальеро да Коста свое личное удобство ставит выше общего дела. Я и прежде считал этого господина образцом тщеславия и некомпетентности, а его нынешние сомнительные успехи лишь подтвердили мои догадки. Откуда же быть в Мистралии порядку, если правитель начал свою деятельность не с формирования кабинета, а с обустройства своих новых апартаментов. Вместо того чтобы первым делом, пользуясь военным положением, избавиться от нежелательных элементов, в частности, оцепить и выжечь рассадник криминала на набережной в Арборино, он созывал во дворец мастеров и растолковывал, какими видит свою спальню и приемную, а также организовал доставку во дворец партии юных девиц, не достигших брачного возраста, для удовлетворения своих низменных потребностей… — Неправда! — перебил любитель девиц, пунцовый от возмущения. — Насчет брачного возраста — клевета! В Мистралии брачный возраст считается с двенадцати!.. — С каких пор? — безжалостно уточнил Шеллар. — Со вчерашнего дня... — Еще одно наглядное подтверждение ранее сказанного. Вместо того чтобы заниматься делами ордена, дон Лауренсио подгонял законы под личные сексуальные пристрастия. А когда он наконец почесался и вспомнил, для чего здесь находится, в городе уже вовсю шли грабежи и полыхали пожары. Что неудивительно при отсутствии власти. — Перестаньте, — резко одернул его одноглазый Астуриас. — Чем бы там ни занимался патрон, он здесь не виноват. Следить за порядком в столице он поручил мне, и я уверяю, все необходимые меры были приняты. Что их оказалось недостаточно — это уже другой вопрос. И замечания по этому поводу у меня есть вполне конкретные. Например, почему те вампиры, которые должны были поддерживать в городе порядок, полетели мародерствовать и сами же спровоцировали беспорядки? — А я кому велел их покормить? — сердито рыкнул Харган, пытаясь сообразить, откуда Шеллару так точно все известно. Раньше ему разведка докладывала, но теперь-то откуда он мог узнать, чем там занимается да Коста в своей Мистралии? — Им были предложены несколько пленных, — пожал плечами Астуриас. — Но господа возжелали деликатесов и изысканных развлечений. Так чтобы и поесть, и потрахать, да не кого попало, а кого они сами выберут. Должен заметить, странные у ваших покойных подчиненных понятия о поддержании порядка. — Кстати, — тут же подхватил Шеллар, в момент перескочив с одной темы на другую. — Аналогичные жалобы на поведение вампиров поступали и от жителей Даэн-Рисса. Вампиры свободно летают по городу, кусают жителей и насилуют девиц. У наших покойных соратников хоть какое-то понятие о дисциплине имеется? Или слово наместника для них мало что значит? Наместник приподнялся со стула, встопорщив крылья под плащом, и в полный голос заорал: — Молчать! Или сейчас я сам кого-то покусаю! Брат Шеллар, я запрещаю тебе раскрывать рот без моего повеления! О поведении вампиров поговорим отдельно! Мы обсуждали ситуацию в Мистралии! Продолжай, Астуриас. — Спасибо. — Астуриас принялся объяснять, что уже сделано для укрепления новой власти в Мистралии и что он еще собирается для этого сделать. Взгляд его в это время ни разу не обратился в сторону наместника, но неотрывно следил за Шелларом, словно одноглазый впервые увидел говорливого советника и жаждал изучить эту аномалию. Когда речь зашла об уже упомянутом «рассаднике криминала», который мастер-вор решительно рекомендовал не выжигать, а, напротив, эффективно использовать, неугомонный Шеллар поднял руку, требуя слова. — Брат Шеллар, твое мнение по вопросу мы уже слышали, — устало откликнулся Харган, понимая, что советник не отстанет. — Не надо повторять второй раз. — Благодарю вас, я не собирался повторять свою точку зрения, она и так всем понятна, как и симпатии мастера Астуриаса к уголовным элементам. Но я хотел бы слышать ваше собственное мнение касательно взаимодействия служителей господа с криминальными структурами. Харган не видел ничего плохого в том, чтобы использовать уголовников. Повелитель поступал так постоянно, и сейчас на него работали все окрестные банды, а многие из тех, кто прежде охотился в пустошах, ныне командовали подразделениями его армии. В таком вопросе только одно имеет значение: кто кого на самом деле использует. Главное — именно в этом не проколоться. Но при такой постановке вопроса, которую предложил брат Шеллар, согласие с его оппонентом уронит авторитет ордена… Он что, нарочно с этим выступил? — Зависит от обстоятельств, — выбрал наиболее нейтральный ответ наместник. — Например, в Ортане, где все благополучно, в таких действиях нет необходимости. В Мистралии же для нас будет ценна любая помощь. Но! Мастер Астуриас, ты головой отвечаешь за результат. Они должны работать на нас, а не мы на них. Если я увижу, что стоимость их услуг хоть немного превышает сами услуги, спрошу лично с тебя. Что ты опять хотел сказать, брат Шеллар? Ты уверен, что это важно? — Я хотел лишь напомнить, что, если вы сомневаетесь в честности намерений мастера Астуриаса, третья ступень посвящения решит все проблемы так же верно, как это произошло в моем случае. — Спасибо, я это и без тебя знаю, — раздраженно отозвался Харган, отмечая себе на память: больше не пускать этого патологически честного фанатика на совещания. — Кабальеро да Коста и мастер Астуриас уже знают, что им надо пройти посвящение. Осталось лишь согласовать сроки… Одноглазый еще раз пристально посмотрел на Шеллара и вдруг во всеуслышание заявил: — Я отказываюсь. — Что? — угрожающе рыкнул Харган, окончательно сознавая свою главную ошибку. — Я отказываюсь проходить посвящение. Если вас не устраивает вольный наемник на должности министра, я готов сложить с себя полномочия и удалиться в любом указанном вами направлении или заняться любым делом, какое вы сочтете возможным мне доверить, хоть мыть полы в вашем храме. Но сделать из себя вот такое… — Он кивком указал на бывшего короля. — Извините, господин наместник, нет таких денег и такой власти, которые заставили бы меня отказаться от собственной личности. Даже бессмертие того не стоит. Присутствующие загалдели, брат Павсаний принялся уверять, что посвящение совершенно безвредно, и приводить в пример себя, брат Джареф — объяснять, что Шеллар чересчур упорствовал в своих враждебных намерениях, а тем, кто приходит служить ордену добровольно, опасаться нечего, да Коста — напоминать, что Шеллар таким и был, и посвящение лишь вернуло ему истинный облик, а сам Шеллар охотно поддакивал всем троим. А наместник горестно наблюдал за всем этим, подперев кулаком гребень, и понимал, что подлец Шеллар даже после посвящения, даже без всяких там «враждебных намерений», будучи верным слугой Повелителя, одним своим существованием умудрился подложить ордену грандиозную свинью. Сколько бы теперь ни рвали глотки честные братья, доказывая очевидное, — все это бесполезно. Прецедент создан. И теперь любой вражеский шпион может запросто отказаться от посвящения, мотивируя свой отказ печальным опытом брата Шеллара и выражая готовность служить ордену там, где посвящение не требуется. Хоть полы мыть.