Послушай, Ягами

Мощь – это умение применять тактику, сообразуясь с выгодой.

Сунь-цзы "Искусство войны"

— Лайт-кун, в твоих словах присутствовала некоторая неточность. Я не хотел тебе говорить, но, думаю, ты и сам это заметил. Покинув сырую крышу, по которой всё так же избивался упрямый ливень, Эл предложил Лайту пройти на спальные этажи, выбрав в качестве места остановки свои покои. Лайт, зайдя в номер, замер, поражаясь тому, что Рюдзаки здесь, кажется, ни разу не появлялся с момента заселения. Настолько необжиты были кровать, которую с педантичной аккуратностью, вероятно, заправлял Ватари, шкаф и остальные предметы быта. Эл спокойно прошёл в глубь номера и внезапно остановился, растерянно всматриваясь в проход за которым виделась кухня. — О какой неточности ты говоришь? — Лайт недоумённо наблюдал за тем, как лохматый парень неловко переминается с ноги на ногу. — И... почему ты замер? — Я имею ввиду то, что после проверки правила о тринадцати днях ничего не закончится. Просто у тебя и Амане не будет алиби. — Детектив почесал кончиками пальцев ног своё левое колено и продолжил, — Лайт-кун, я вспомнил, что очень давно не ел сладкого. Ватари ушёл куда-то без моего ведома? — Рюдз... — «Ватари! Твою же мать, Рэм! Я не отменил приказ!» — Лайт глухо откашлялся, стараясь скрыть дрожь в своём голосе, от осознания главной ошибки. А может? — «Но, если я не стану ничего предпринимать, то Ватари умрёт, а у меня будет железное алиби, потому что я находился с Рюдзаки. Но после Рэм останется тетрадь, в которой они найдут записанные имена и Ватари, и Эла. К какому выводу придёт Рюдзаки в таком случае? И, если сейчас я, ни с того, ни с сего побегу, например, в туалет, меня заподозрят первым делом. Но, я сейчас рассматриваю тот вариант, если Рэм уже убила Ватари... Нет, так не могло произойти. Сейчас пять вечера, их смерть запланирована на без пятнадцати семь. Я успею!» — Что-то горло запершило, Рюдзаки, я отойду в туалет ненадолго? Эл нахмурил брови и резко обернулся к собеседнику, словно пытаясь поймать того на не к месту брошенной ухмылке или на странной, несвойственной нормальному человеку гримасе. Но, не заметив ничего экстраординарного в поведении парня и постояв в таком положении несколько секунд, он медленно, с показательной вежливостью ответил: — Пожалуйста, Лайт-кун. Как только главный подозреваемый хлопнул дверью, детектив позволил себе судорожно взглотнуть, от непонимания действия врага. Что-то внутри отчаянно подсказывало, что Лайт идёт вовсе не в туалет, но логика категорически отказывалась идти в хоть каком-то направлении. Поэтому Эл пошел от обратного: «Он не пошёл убивать меня, потому что знает, что не сможет сделать это. Он не пошёл убивать Ватари, потому что иначе, все подозрения падут на него. Убийство следственной группы? Нет, это уже на грани имбецилизма. Больше убивать некого. Получается, он действительно лишь пошёл в туалет...» Эл не остался доволен своим заключением, но, неожиданно, в голову сама собой напросилась мысль: «Я прочитал абсолютно все правила тетради, но не видел ни одного про отмену смерти. Не видел я и про глаза смерти. Значит, существует то, что никак не зафиксированно в правилах. Исходя из этого, можно предположить, что возможность отменить запланированную смерть всё же есть! Точно! Если убивать нельзя, значит нужно отменить смерти тех, чьё убийство представляет для тебя угрозу! Все сходится.» Ручка двери бесшумно и медленно опускается вниз, но взгляд детектива ловит это почти незаметное движение. Как только Эл и Лайт вошли в номер, они даже не включали свет, довольствуясь лишь автоматически включающимся приглушённым светом около двери, поэтому тихий поворот металлической ручки настораживал, выглядел угрожающе. Впрочем, Элу это действие дарило облегчение и спокойствие, потому что он узнал его. Так тихо дверь открывал только Ватари, не желая отвлекать детектива. Как только свет из коридора был виден достаточно, чтобы освещать добрую часть номера, глаза пожилого человека встретились с неторопливым взором детектива. — Рюдзаки, я не мог найти тебя. Не думал, что ты решишь пойти в номер. Ты слишком долго не ел сладкого, и я принёс тебе клубничный чизкейк. — Ватари невозмутимо подошёл к своему подопечному и протянул ему широкую тарелку с тортом. Как и ожидалось, Эл сразу вцепился в тарелку с любимым десертом и ласково улыбнулся своему пожилому опекуну. *** Лайт завернул за угол и, к своему счастью, увидел Рэм, молча слоняющейся в стенах штаба. Не забывая о видеокамерах, которые Эл предусмотрительно разместил по всему зданию, студент обошёл богиню смерти, напоследок оглянувшись и встретившись с ней взглядом, и направился на крышу, зная, что Рэм поняла его и сейчас придёт. «В камере мой взгляд будет выглядеть как простое разглядывание необычного существа, что совсем не выглядит подозрительно». Пройдя по коридору ещё немного, она прошла сквозь стену, избегая появляться в зоне камер на том же маршруте к крыше, что и Лайт. Добравшись до пункта назначения, Лайт, наконец, обернулся и подозвал богиню: — Рэм, план меняется. Сегодня ты не должна убивать ни Эла, ни Ватари. Ты поняла меня? — Хорошо, Ягами, я не трону их сегодня. — не став задавать лишних вопросов, понимая, что сейчас Лайт не в том положении, чтобы разглагольствовать вместе с богом смерти вне камер, Рэм развернулась и вновь пролетела сквозь препятствие в лице пыльного кафеля. Всё шло совершенно не так. Весь план Лайта пошёл под откос. Его заклятый враг остаётся жив ещё 21 день, за который возможно сделать всё что угодно. Через 13 дней его алиби покатится к чертям собачьим. Проклятая, повернутая на своей любимице, богиня смерти может убить его в любой момент, чтобы защитить Мису. «Действительно ли Эл откажется от подозрений в мою сторону на время проверки правила? Конечно же нет, чёрт...» — Вспомнив о непрекращаемой слежке детектива за ним, Лайт бросился в сторону лестницы, — «в туалет всё-таки нужно сходить». *** — Я здесь. — захлопнув дверь номера, Лайт прошёл в номер и увидел детектива, тем временем уплетающего чизкейк. — Это ты нашёл чизкейк, или Ватари с чизкейком нашёл тебя? — Ммм... втолое — Рюдзаки запихал себе в рот настолько огромный кусок торта, что выговорить одно слово далось ему с трудом. Прожевав, он продолжил более внятно, — Лайт, ты подумал над тем, что я тебе сказал? — Ты говорил так, будто уже известно о ложности правила. Не забывай, есть так же второй вариант. — Кира сказал это настолько непринуждённо, насколько то было возможным. — Ну да, прости, Лайт-кун, я забыл. «Забыл, как же... Ты действительно думаешь, что я верю тебе хоть на грамм? Лжец. Хотя, если вдуматься, то и ты вряд-ли найдёшь и одну причину, чтобы доверять мне. Так что, мы квиты, Рюдзаки.» — Только вот, ты сказал, что не хотел говорить мне об этом. Почему? — А ты сам не понимаешь, Лайт-кун? Ты можешь ложно предложить, что тогда у тебя, точнее, прости, у Киры, конечно же, будет шанс победить в противостоянии с L. Но это далеко не так. Как только, вернее, если выяснится, что правило о тринадцати днях ложное, Кира попадёт под арест, а затем... Ты и сам догадываешься. — Эл спокойно перевёл взгляд на Лайта, на долю секунды оторвавшись от поедания сладкого чизкейка. «Вот же гад. — Лайт с преогромным трудом удержался, чтобы не врезать детективу по лицу, — этот ублюдок намеренно выводит меня из себя своими "случайными ошибками"». — Что-то не так, Лайт-кун? — сейчас Эл смотрел на него с самыми чистыми глазами, но за пеленой напускной невинности прятались холодный ум и трезвый расчёт последствий собственных действий. — Ты, кажется, отказался от подозрений в мою сторону на тринадцать дней, — процедил Лайт сквозь зубы, — будь добр соблюдать условия нашего договора. — Я всего навсего ошибся, извини, если это задело тебя. Я постараюсь впредь следить получше за своим языком. К этому времени тарелка, на которой несколько минут назад ещё красовался огромный торт, опустела. Эл с тоской похлопал чёрными глазами, глядя на неё и, внезапно, сказал: — Лайт-кун, ты не против? Я собираюсь отойти на пару минут за новой порцией сладкого. — Ты можешь позвать Ватари как и всегда. — У меня полно времени сейчас, и я не хочу упускать возможность прогуляться. — Как знаешь. Под тяжёлый вздох Лайта, дверь номера захлопнулась. Могло показаться, что детектив, имеющий регулярно темнеющие мешки под глазами, нисколько не интересуется здоровым образом жизни, но это не совсем так. В силу своей специфичной профессии ему действительно очень часто приходилось пренебрегать сном и здоровой пищей, но каждый раз, как только выпадала возможность, Эл с радостью заходил в спортивный зал или бассейн для поддержания хорошей физической формы. Но к сожалению, и сейчас времени на занятия физической активностью у него не было и, поэтому, чтобы хоть немного восполнить потерянные тренировки, а также для видимости, что он имеет огромное количество свободного времени, Эл решил прогуляться пешком по лестнице, даже не пользуясь лифтом. Впрочем, спускаясь вниз на семь этажей, лохматый детектив провёл время с пользой, ещё раз обдумывая те вопросы, которые он собирался задать богу смерти, поселившемуся в штабе. Как и ожидалось, Эл застал Рэм за бесцельным расхаживанием между бывшими полицейскими, то и дело пугая Мацуду, который ещё не успел свыкнуться со столь необычным существом. — Рэм, скажи мне, насколько далеко боги смерти могут отходить от владельца тетради? Богиня смерти оглянулась и с безразличным видом уставилась на человека, который решил вытянуть из неё информацию. Смерив его оценивающим взором, она неторопливо сказала: — Примерно на четырнадцать километров. Эл усмехнулся. — Интересно... Получается, что если Кира не находится здесь, то тебе нет смысла находится в штабе, разве не так? Осознав, что сказала лишнего, Рэм молча уставилась на детектива, всем своим видом показывая, что разговор ей наскучил. Все бывшие полицейские удивлённо переводили взгляд то на богиню смерти, то на Эла. — Рэм, ты извлекаешь какую-то выгоду от сотрудничества с кирой? Иначе я не могу объяснить то, что ты отказываешься давать какие либо справки о нём. — Эл, будто заинтересовывался в разговоре всё больше и больше, в то время как команда расследования не могла понять к чему клонит Рюдзаки. — Я не сотрудничаю с кирой и, тем более, не получаю абсолютно никакой выгоды. И я вряд-ли я получу её от сотрудничества с тобой, детектив, — голос Рэм не выражал совершенно ничего. Понимая, что если сейчас он ничего не предпримет, то, вероятно, никакую информацию от скрытной богини смерти ему не видать, посему, предложил поговорить наедине и обсудить все выгоды их взаимного сотрудничества. — Ты настолько самоуверен, что полагаешь, будто способен склонить на свою сторону бога смерти? — слова Рэм звучали холодно, но детектив успел подсмотреть в них нотки скромного любопытства. — Я настолько самоуверен, что не питаю ложных надежд, но не упускаю возможностей. Несколько секунд молчания для полного обдумывания предложения Эла, а затем принятия решения. — Хорошо, детектив. *** — Бог смерти, я хочу получить все выгоды от общения с тобой и если тебе что-нибудь потребуется от меня, я помогу. — Эл специально начал разговор так, будто Рэм уже согласилась работать вместе и продолжил, — скажи, какую пользу ты получаешь от нахождения здесь? Богиня, обладающая белоснежной наружностью, поколебалась несколько мгновений, прежде чем клюнуть на уловку, приготовленную для неё Рюдзаки: — Детектив, я скажу тебе, только если ты предоставишь для меня лучшие условия, нежели... — Рэм умолчала, но не сомневалась в том, что Эл догадался кого она имела ввиду. — Я смогу сделать лучше, если буду знать, лучше чего мне нужно сделать, — настойчивее произнёс он. Громкий упрекающий вздох Рэм рассёк тишину, но, в последний раз с сомнением посмотрев на детектива, она сдалась: — Я хочу защитить Киру. — Ч-что? — Рюдзаки, казалось, обомлел от такого поворота событий, но быстро взяв себя в руки, медленно спросил, — от кого? — От тебя, Эл Лоулайт, — Рэм немного позабавила вся ситуация, но вспомнив вторую проблему, она продолжила серьёзнее, — и от другого киры. Собственное имя непривычно резануло слух. Эл удивлённо вскинул брови. — Какой именно кира представляет опасность? — «Лайт? Скорее всего. Амане не представляет для него опасности из-за своей любви, хоть и владеет глазами бога смерти. Но зачем ей защищать Мису?» — Первый кира. — Понятно... Постой, ты заключила договор с первым кирой? — Да. — Тогда почему он опасен для второго киры? — Потому что настоящий кира убьёт второго при любом удобном случае, если тот будет мешаться. Мне бы тяжело далось оставить их вдвоём без своего присмотра. Первый кира обставлял всё так, как угодно ему, пока ты не записал себя в тетрадь смерти. «Всё сходится!» — Я понял тебя, Рэм. Ты хочешь, чтобы я защитил второго киру от первого и... от тюрьмы? — Да, Эл. — Первый кира обещал защищать его от закона? — Да, и не только. — От чего то ещё? — Лохматый детектив разговаривал, не высовывая палец изо рта, как будто собирался обгладать всю дистальную фалангу. — Он обещал сделать второго киру счастливым. Лимит удивления Эла за этот разговор превысился настолько, насколько это вообще было возможно. — Зачем тебе всё это, Рэм? — Я привязалась ко второму кире за то время, что наблюдала за ним из своего мира вместе с другим богом смерти. Тот бог – Джелос очень любил этого человека, поэтому когда на него напал другой, Джелос убил нападавшего, тем самым удлинил жизнь второго киры. Работа богов смерти – убивать. Поэтому, удлиняя жизнь человеку, бог рассыпается в пепел. Эл слушал рассказ Рэм с открытым ртом, и когда он завершился, детектив произнёс: — Боги смерти умеют любить... Ты сказала, что тебе тяжело далось бы оставить их вдвоём без своего присмотра. — «Тоесть, ты должна была умереть, защитив второго киру от меня? Нет. Первый кира обещал сделать второго счастливым. Каким образом? Миса любит Лайта и хочет быть с ним. Сделать её счастливой он может, став её парнем? Но, стал бы Ягами делать это просто так? Конечно нет. Вероятно, он шантажировал Рэм этим: "я смогу быть с Мисой, только когда мы окажемся вне подозрений. Чтобы оказаться вне подозоений мне нужно избавиться от человека, который меня подозревает — это Эл"». — Рэм, ты собиралась убить меня по плану первого киры, тем самым спасая и первого, и второго. Ты бы умерла после этого, и не смогла бы присматривать за вторым кирой. Верно? — Ты действительно умён, детектив. — богиня смерти со скрытым восхищением смотрела на Эла, — если согласишься принять мои условия, я соглашусь принять твои. Пару секунд раздумий – и решение принято. — Я не буду предпринимать никаких действий в сторону Мисы, чтобы посадить её за решётку, и не дам Лайту убить её. Взамен ты больше не станешь заключать договоры о союзничестве с Ягами Лайтом и будешь давать ответы на мои вопросы. Договорились? На долю мгновения смутившись от того, что Эл не постеснялся прямо назвать имена, Рэм замолчала, но тот сразу же понял в чём дело: — Хорошо, я защищу второго киру, но ты, в свою очередь, не должна в вступать в союз с первым. Также, твоя задача – отвечать на мои расспросы. Дого... — Договорились.