С края земли

      Жизнь в Альбервиле текла спокойно и размеренно, город постепенно готовился к туристическому сезону, который начинался в декабре. Пройдет месяц, любители горных лыж съедутся в Альпы, и до конца марта в гостиницах, барах, ресторанах, магазинчиках сувениров и спортивных товаров будет царит оживление, а на горных склонах — азарт и скорость.       Точка, в которой из ниоткуда появились Джейн и Роберт, находилась на каменистой горной тропе, ведущей вниз, в город. Ноябрьское утро было тихим и холодным, поэтому волшебники поспешили извлечь из безразмерных сумок утепленные куртки и шарфы. Одеваясь, во все глаза глядели на окружающий их пейзаж.       — И где же Локхарт нашел тут великанов?       Склоны гор, поросшие густым лесом, хранили молчание.       — И где же нам найти тут волшебников?       Вопросы повисли в прозрачном чистом воздухе.       Неторопливым шагом Трэверсы дошли до центральной улицы примерно за полчаса. Сияющие чистотой витрины кафе и бутиков заставили Роберта с грустью вспомнить разруху, постигшую Косой переулок. Но он ничего не сказал Джейн.       — Жаль, что Локхарт не упомянул ни одного волшебного адреса в Альбервиле, — Джейн слегка стукнула рукой по сумке.       — По-моему, ты слишком полагаешься на этого Гилдероя. Чересчур ему доверяешь, — Роберт был настроен скептически.       — Благодаря его «Путеводителю» я отыскала магический квартал аж в Мельбурне, — заступилась за любимого автора Джейн. — Я с детства обожала его книги. Среди волшебников не так-то много путешественников, а писателей среди них еще меньше. Собственно, я знаю только одного. И это — Локхарт.       — Но ты же не будешь отрицать, что его подвиги, как бы это сказать, чересчур героические?       — Он же писатель! Может, он просто выдумал половину своих приключений!       — Или все, — пробормотал Роберт себе под нос, но Джейн услышала.       — Да ну и что? Зато талантливо все описал. На втором курсе Гермиона с большим воодушевлением читала его приключения. Локхарт даже был их учителем по ЗОТИ! Комплект книг, помню, стоил недешево. Ох, Мерлин, мы же были в Косом переулке, во «Флориш и Блоттс», как раз когда Локхарт презентовал свои книги! Получается, я второй раз видела любимого писателя! Но не осознавала этого...       Первый раз Джейн увидела Локхарта, когда училась на третьем курсе Шармбатона. В Париже вышло французское издание «Самого точного и подробного путеводителя по всем известным краям света». Книжный магазин был битком набит поклонницами обаятельного улыбчивого Гилдероя. Мама уговорила Джейн не стесняться, а подойти за автографом. А Джейн не столько страшилась известного писателя, сколько боялась в толпе потерять маму.       Джейн остановилась, поглощенная воспоминаниями. Картинки из прошлого как наяву вставали перед ней.       — Здесь, в Альбервиле, в феврале девяносто второго проводились зимние Олимпийские игры, — после длинной паузы снова заговорила она. — А за два месяца до них, в декабре девяносто первого, мы с Дэвидом и Гермионой приезжали сюда кататься на лыжах. У Гермионы в Хогвартсе были рождественские каникулы. Тогда она еще проводила их с нами. Потом уже не каждый год приезжала. Да и летом все норовила в гости ускользнуть. К этим, как их, Уизли. Мы с Дэвидом думали, конечно, она волшебница, ей интересно с волшебниками, у них там магия. А мы обыкновенные люди… — Джейн вздохнула. — А раз обыкновенные, то мы заслужили, чтобы она с нами — так?!       Джейн вцепилась в рукав куртки Роберта. Стала трясти и приговаривать:       — Разве так можно?! Как она могла?!       Роберт приобнял ее свободной рукой, прижал к себе. Молчал. Помнил, что и сам хорош.       Джейн несколько раз глубоко вздохнула, уткнувшись лбом ему в плечо. Не стоило устраивать истерику посреди улицы. Рука скользнула в сумку за Успокоительным зельем. «Интересно, а моя мама отвернулась бы от меня, если бы узнала, что я не волшебница?» — эта мысль словно острый нож прошлась Джейн по сердцу. Зубы стукнули о горлышко пузырька с зельем.       Роберт под руку повел Джейн в сторону ближайшего кафе. Усадил за столик.       — Посиди, переведи дух. Я вернусь буквально через пять минут.       Он краем глаза заметил на улице что-то весьма любопытное и хотел убедиться, что ему не почудилось.       Джейн кивнула. Ей и вправду требовалась передышка. Хорошо, что Роберт ушел. Джейн понимала, что нестабильность ее настроения — тяжелое испытание для человека, вынужденного изо дня в день наблюдать то слезы, то эйфорию, то упадок сил, то ледяное спокойствие, сменявшие друг друга по непредсказуемому графику.       Джейн посетила дамскую комнату, где умылась холодной водой и тщательно причесалась. Успокоительное зелье уже подействовало, и Джейн вернулась за свой столик. Из окна виднелись горы. «Как же найти великанов?» Из раздумья ее вывел приятный вежливый голос:       — Добрый день, мадам Гранже.       Джейн вздрогнула. По всему телу прошлась волна жара, потом холода, и сердце словно бы сделало кувырок. Глубоко вздохнув, Джейн обернулась.       Молодой официант стол в проходе между столиками.       — Вам как обычно? — с широкой улыбкой спросил он, протягивая меню.       Джейн выдохнула.       — Добрый день, Анри. Вы меня напугали.       — Простите, не хотел. А что Мион, тоже приехала с вами? — Анри завертел головой, оглядывая пустой зал ресторана.       — Нет, Мион не приехала. Я одна. И спешу, поэтому принесите мне, пожалуйста, горячий шоколад с толчеными орешками, как обычно.       Мерлин. В Антибе, где прошло все детство, получилось не столкнуться со знакомыми волшебниками, а в Альбервиле, куда наведывалась раз в год на неделю, моментально нашелся знакомый маггл. Джейн изо всех сил старалась сохранять спокойствие.       — Джейн, что случилось? На тебе лица нет.       Роберт сел за столик напротив Джейн.       — Все в порядке. Наверное. Официант узнал меня, — пояснила она.       Роберт нахмурился.       — Ваш шоколад, мадам Гранже, — улыбчивый Анри поставил на столик чашку. — Месье желает что-то заказать? — обратился он к Роберту.       — Нет, спасибо.       Анри отошел в сторону кухни.       — Хочешь, я сотру ему память? — предложил Роберт.       Джейн чуть не пролила на себя шоколад.       — Нет, что ты? Зачем?       — Да так. Для надежности.       Джейн задумалась. Без улыбки посмотрела на Роберта.       — И что, бегать теперь стирать память всем магглам, которые могут помнить Грейнджеров? Соседям? Пациентам? И без вмешательства все забудут. Наверное, уже забыли.       — Но этот же мальчишка помнит.       — В прошлом году ему понравилась Гермиона, он спрашивал разрешения пригласить ее на свидание. Поэтому меня и запомнил.       — Ясно. А у меня появились новости. Местный зельевар месье Флакон открывает свою лавку каждый день ровно в час дня.       — Как тебе удалось это узнать? — восхитилась Джейн.       — Секрет! На самом деле, шел по улице и увидел вывеску. «Волшебные книги и зелья Флакона».       — Так просто? — не поверила Джейн. Скорее допить шоколад!       Когда Роберт привел ее к лавке зельевара, Джейн удивилась еще больше.       — Я помню эту улицу! Вон книжный магазин, куда мы с Гермионой иногда заходили. Но…       Она остановилась. «Мам, я в другой книжный зайду еще, ладно, а вы с папой идите в гостиницу», — как наяву она услышала голос Гермионы. Понятно.       На вывеске красовался трехногий котел, стоящий на толстой книге. И это посреди маггловского города. «Интересно, что же видят вместо котла магглы?» — Джейн напрягла память, но ничего на ум не приходило.       Месье Флакон оказался высоким бледным мужчиной в черном сюртуке. Его нос напоминал орлиный клюв, а в длинных черных волосах пробивалась седина. Он вежливо, но без улыбки поприветствовал посетителей и спросил:       — Чего изволите?       — Нас интересует не вполне обычный ингредиент… — начал по-английски Роберт, но месье Флакон перебил его:       — Я не говорю по-английски.       — Мы ищем кровь великанов, — Джейн решила перейти сразу к делу. Время не ждет.       — О, вы тоже зельевары? Исследователи? — разулыбался месье Флакон, обнажая крупные желтые зубы.       — Исследователи, но не зельевары, — уточнила Джейн.       — Я работал в свое время с этим ингредиентом. Надо сказать, он действительно редкий и, в целом, бесполезный, поэтому рецептов с ним очень мало.       — Почему же «бесполезный»?       Месье Флакон пожал плечами.       — К вашему сведению, для экспериментов с зельями чистая кровь великанов не годится. Эти существа не восприимчивы к магии, на них не действует большинство зелий и чар. То же с их кровью. Я сам проводил исследования. Как-то раз мне удалось заполучить образцы крови настоящего живого великана. Живого — это важно, потому что сразу после смерти в организме начинаются необратимые процессы и свойства всех добываемых ингредиентов меняются. Я приготовил несколько зелий на основе чисто великаньей крови и на основе крови полувеликана. Было удивительно сопоставить эффекты, тем более, что полувеликан и великан были родными братьями, вот как бывает. Результаты меня поразили. Я даже собирался написать статью в «Вестник зельеварения». Для завершения опытов требовалось еще немного крови, но она вся закончилась. Даже здесь, в Альпах, где, по слухам, еще остались великаны, никто не сумеет добраться до них и добыть их кровь. Иногда мне приносят их ногти или зубы, но от них нет никакого толка.       Месье Флакон замолчал, рассматривая что-то на своих полках. Джейн замерла, не решаясь задать вопрос. От которого так много зависело.       — К счастью, буквально пару месяцев назад мне удалось раздобыть еще несколько пробирок полувеликаньей крови. И моя статья уже почти готова! — месье Флакон с гордостью потряс в воздухе кипой пергамента.       — А кровь, кровь у вас еще осталась? — с дрожью в голосе спросила Джейн.       — Вчера вечерней совой отослал остатки коллеге, чтобы он проверил мои результаты, — с чувством глубокого удовлетворения сообщил месье Флакон.       — Спасибо, месье Флакон. Будет очень интересно прочитать вашу статью в «Вестнике зельеварения», — с этими словами Джейн вылетела на улицу.       Все напрасно! Все потеряно! Они никогда не найдут Гермиону!       Роберт догнал Джейн, когда она, пошатываясь, брела по улице и бездумно смотрела на витрины закрытых кафе и бутиков. Не сезон. Не судьба.       — Нужно вернуть книгу, — напомнил Роберт, подстраиваясь под ее шаг.       — Какую книгу? К чему это все? — Джейн была близка к истерике. Слезы катились по щекам.       — Книгу о великанах. Я заставил Флакона назвать адрес. Его коллега живет в Антибе, — сказал Роберт, прижимая Джейн к себе. — Надеюсь, он не успел ничего сварить.       — Что же мы стоим?! Аппарейт!       Снова Прованс. Молодой зельевар — его фамилия оказалась Дежавю — запросил за приготовление зелья двойную цену: за скорость, потому что он откладывал все текущие заказы, и за восстановление доверия месье Флакона, которому придется публиковать статью без проверки.       — Я подозревал, что вы вернетесь.       Скоростная варка зелья должна была занять три недели.       Ожидание тяжело давалось Джейн. Вдруг зелье не получится? А вдруг ее еще кто-то узнает? После встречи с альбервильским официантом Джейн стала бояться выходить на улицу. Роберт настоял, чтобы они поселились в приличном отеле, и снял номер на двоих в «Сент Валери», с отдельными спальнями, просторной гостиной и своим, огороженным, участком сада. В гостиной стоял телевизор с большим выбором спутниковых каналов.       Снова маггловские новости, снова бесконечные мелодрамы. Джейн поняла, что ей надоело наблюдать за чужой жизнью. Воспоминания же о своей были зачастую болезненными. Она то перечитывала записи, сделанные в блокноте, то опять принималась записывать. Вспоминать, осознавать, принимать. Пестрая мозаика должна когда-то слиться воедино и принести долгожданный покой. Сейчас же покой только снился, да и то нечасто, в основном, когда рядом спал Роберт. В его присутствии Джейн чувствовала себя получше, однако Роберт не сидел целыми днями в гостинице. Он куда-то уходил после завтрака и возвращался только к ужину, и то не всегда. На вопросы отвечал уклончиво.       Джейн казалось, что она понемногу сходит с ума. Ее захлестывали эмоции. Она словно бы стояла над пропастью. Ей очень хотелось поговорить с целителем Ноухау. Или с кем-то, кому она могла бы полностью доверять. Рядом был Роберт. Несмотря на родство с ним и на близкие отношения, Джейн понимала, что Роберта в первую очередь интересуют именно эти близкие отношения и, случись что, выбирать он будет исходя из своих собственных интересов. Учтет, конечно, все сопутствующие факторы, но себе во вред поступать не станет. Как не стал еще до рождения Гермионы поднимать шум, ставить в известность старшего брата о том, что с его дочерью стряслась беда. Из страха за себя предпочел сбежать на край света и забыть обо всем. И за девятнадцать лет даже письма никому не написал.       Джейн всегда об этом помнила. И рада была бы забыть, но как.       Примерно через пять дней Джейн пересилила страх быть кем-то узнанной на улице. В самом деле, прошло два десятка лет. Она уже не семнадцатилетняя девочка, вчерашняя школьница, а взрослая самостоятельная женщина. Для особого спокойствия Джейн надела темные очки. Она узнала у зельевара Дежавю, где находится отделение совиной почты, и написала мадам Максим короткое письмо с просьбой о встрече. Джейн не позволяла излишним надеждам нарушать хрупкое душевное равновесие, но все же чувствовала потребность прикоснуться к своему прошлому. Джейн оплатила доставку письма, погладила пеструю сову. Сова клюнула ее за палец и улетела.       Ответное письмо пришло тем же вечером. Роберт еще не явился. Джейн собиралась на ужин, одна, когда в окно влетела сова. «В моем кабинете, завтра в три. Олимпия». Олимпия предпочитала говорить с глазу на глаз, а не писать витиеватые письма.       На следующий день Джейн аппарировала в Пиренеи. Шармбатон, как и Хогвартс, располагался в горах. Труднодоступное и качественно зачарованное место служило защитой от проникновения магглов. Волшебники же могли аппарировать на территорию школы, но только на площадь у Большого фонтана.       Джейн смахнула с ресниц слезинку, оказавшись в родных стенах. Убранство все такое же изящное. Всюду цветы и статуи, слышится негромкая мелодичная музыка. Студенты в идеально отглаженных платьях и костюмах неторопливо переходят из класса в класс, с достоинством приветствуют незнакомую волшебницу, провожают взглядами. Джейн добралась до кабинета директора. Высокие двойные двери распахнулись перед ней.       Олимпия поднялась ей навстречу из директорского кресла.       — О-ля-ля, моя дорогая Жаннет! — воскликнула она. — Я так рада видеть тебя, детка!       Джейн разрыдалась.       Она рассказала Олимпии все как есть. И про потерю памяти. И про маггловскую жизнь. И про дочь-волшебницу. Ей нужен был взгляд со стороны на это все.       Олимпия выслушала внимательно. Даже сказала, что помнит Гермиону.       — Во время Турнира Трех Волшебников я еще удивилась — как девочка похожа на тебя, Жаннет… Мне сказали, что она магглорожденная, но очень сильная ведьма. Я не поверила — сильные маги могут быть только чистокровными.       Джейн не знала, как перевести разговор на тему крови и стоит ли это делать вообще, но случай сам подвернулся. Она подавила неловкость и рассказала, что разыскивает Гермиону и в поисках может помочь кровь великанов. Не знает ли Олимпия, где ее раздобыть.       Мадам Максим долго молчала.       — Моя дорогая, я крайне сочувствую тебе. Но… Кровь… Ведь через кровь можно получить над кем-то почти неограниченную власть… Я не могу давать кому-то свою кровь. Даже если на то есть очень важные причины. Но я могу сама приготовить зелье. У тебя есть рецепт?       Олимпия всегда любила зельеварение и предпочитала быть в курсе всех новинок. Пару лет назад Хагрид написал ей, что собирается в Альпы, забрать от великанов младшего брата. Во время путешествия из разговоров выяснилось, что Рубеус иногда продает в Лютном свою кровь — «всего несколько флаконов, о чем говорить», — чтобы ее использовали для приготовления зелий. «Солидная прибавка к жалованью», — хвастался наивный лесничий. Свою «прибавку» он тратил на приобретение «зверюшек».       У Олимпии тогда случился молчаливый приступ ревности. Как так, англичане, эти островные снобы, проводят эксперименты с кровью великанов, а французские зельевары нет? Свою собственную кровь мадам Максим ревностно оберегала, а вот крови Рубеуса ей жалко не было. К тому же подвернулся уникальный случай — Грохх, младший брат хогвартского лесничего, был настоящим великаном, а не полукровкой, как Рубеус и сама мадам Максим. Уговорить Хагрида «ради науки» пожертвовать «парой капелек крови», своей и брата, удалось, намекнув, что во Франции можно раздобыть абсолютно уникальных «зверюшек». Хагрид сомневался, но перспектива обзавестись новыми питомцами, а также женские чары Олимпии склонили его к верному решению.       Пара капелек крови, общим объемом около трех литров, перешла во владение месье Флакона, бывшего выпускника Шармбатона, весьма талантливого зельевара. Мадам Максим себя тоже не обделила, ведь ценные ингредиенты на дороге не валяются. Рубеусу ничего не сказали. Его внимание поглотили урчащие виноградные улитки, в которых он влюбился с первого взгляда.       Конечно, Джейн ничего об этом не знала. Окрыленная надеждой, она спросила:       — Что я могу сделать для вас, мадам Максим?       Олимпия ответила обтекаемо:       — Посмотрим.       Это могло означать все, что угодно.       Через неделю Джейн вновь была в кабинете директора Шармбатона.       — Добрый день, дорогая. Твое зелье готово.       Что-то с мадам Максим было не так. Она говорила невнятно и сидела в своем кресле, отвернувшись от Джейн.       — Олимпия, что с вами? — обеспокоенно спросила Джейн.       — Ах, моя дорогая. Это так ужасно, не передать словами. Я страдаю от дикой зубной боли. Ввиду моей природы, ни зелья, ни заклинания не действуют. Целители отказываются лечить меня.       Олимпия развернулась к Джейн, и та увидела, что распухшая щека мадам Максим подвязана огромным шарфом.       — О, мне так жаль. Мадам, если бы вы позволили, я могла бы взглянуть, — предложила Джейн.       — А ты что, разбираешься в зубной боли? — невнятно, но заинтересованно спросила мадам Максим.       — Да. Я рассказывала вам. У магглов я восемнадцать лет работала стоматологом — зубным врачом.       — Ведь магглы лечат без магии! — взгляд полувеликанши просветлел.       — Совершенно верно!       Джейн трансфигурировала директорское кресло в стоматологическое. Олимпия внимательно наблюдала, потом не без опасения села в обновленное кресло.       — Не бойтесь, Олимпия. Открывайте рот. Я только посмотрю и немножко потрогаю.       Вот и пригодились купленные еще в Мельбурне, на Рынке королевы Виктории, стоматологические инструменты. Новенький набор был на вид хорош и удобен. Перед покупкой Джейн сомневалась — ну зачем ей эти инструменты, она же теперь вновь волшебница, у нее есть волшебная палочка. Но мягкий блеск медицинской стали завораживал. «Не забывайте, кто вы», — советовала Ноухау. Джейн очень боялась что-нибудь забыть, поэтому через три дня колебаний вернулась в магазин медицинского оборудования и набор купила.       Джейн увеличила рабочие части инструментов при помощи Энгоргио, так же заклинанием продезинфицировала их и приступила к осмотру. Бережно исследовав зубы мадам Максим, стоматолог нашла источник неприятностей. Обломок кости воткнулся в десну между седьмым и восьмым верхними зубами справа. Ткань десны воспалилась.       — Сейчас будет немножко больно, не закрывайте ротик.       Олимпия моргнула, что согласна. Приложив усилие, Джейн извлекла из ее десны инородный предмет.       — Вот и причина воспаления, — она показала кость Олимпии. — Кость застряла в десне.       — Ах, это, наверное, случилось на хэллоуинском пиру! Подавали дивную говядину!       Мадам Максим любила хорошо покушать.       — Действительно, похоже на говяжью. Пожалуйста, раскройте еще раз рот, мне нужно еще кое-что сделать.       Джейн постаралась вычистить застрявшие в межзубных промежутках остатки пищи. Олимпия была эффектной дамой и хорошо следила за собой, но гигиене полости рта не уделяла должного внимания.       — Я выпишу вам рецепт на полоскание, абсолютно немагический, на травах. Кора дуба, ромашка, молодая хвоя. Через три дня все должно пройти.       Джейн помогла своей пациентке встать с кресла и трансфигурировала его обратно в привычное директорское. Олимпия улыбалась во весь рот, хотя отек со щеки еще не спал.       — Спасибо тебе огромное, моя дорогая! Что я бы без тебя делала, ума не приложу.       — Если нужно будет, пишите, мадам Максим.       — Не забудь свое зелье. И еще — вот.       Олимпия протянула Джейн голубой шейный платочек, часть студенческой формы старших курсов.       — Это портал сюда, в Шармбатон. На всякий случай.       Джейн вернулась в Антиб в отличном настроении. Как раз к финальным титрам нового кинофильма. Он назывался, кажется, «Титаник».       Роберт явился в номер поздно вечером, когда Джейн уже легла. Не стал заходить к ней, и свет тоже не включал. Достал из сумки маленький флакон и посмотрел сквозь него на почти полную луну, висевшую в небе над Средиземным морем. Жидкость блеснула темно-красным. «Теперь ты точно не спрячешься!» — криво усмехнулся он.       Джейн не стала рассказывать Роберту о своих визитах в Шармбатон. Подумала, если он не делится, где проводит время, то и она не будет. Зелье, сваренное мадам Максим, послужит для подстраховки, если ее ученик, месье Дежавю, не справится. А если справится, что ж.       Месье Дежавю завершил работу в срок.       — Я был лучшим на своем курсе по зельеварению, — похвастался он, отдавая Роберту зелье.       — Посмотрим, — ответил тот. Джейн тихонько толкнула его в бок.       — Шармбатон готовит отличных зельеваров, месье Дежавю, спасибо за вашу работу, — поблагодарила она.       Роберт предпочел молча расплатиться.       Обратно из Ниццы в Лондон Трэверсы вновь летели на самолете и успели посмотреть только что вышедший фильм «Титаник». Джейн не сдержала слез. Роберт, чтобы она не заметила, в самый драматичный момент шепнул: «Так тебе и надо, щенок».