Купить победу

Ян сидел перед Райнхардом с высоко поднятой головой, выпрямившись и расправив плечи. Тонкие губы адмирала были плотно сжаты, лицо казалось непроницаемым и суровым. Вокруг была та самая каюта на «Брунгильде», низкий столик с блюдцами кофейного прибора и диван, но в этот раз его противник смотрел именно так, как и должно смотреть на врага — ни следа растерянности, ошеломления или светящегося в глазах искреннего любопытства. Возможно, с этим выражением Ян изучал на тактических экранах построения имперских флотов, — уже попавших в заранее подготовленную ловушку, стремительно тающих под огнем. Адмирал по-прежнему сжимал в руке фарфоровую чашечку с кофе, но теперь, заглядывая в нее, он не смущался, а неприятно улыбался. Эта улыбка, ледяная и чуть презрительная, абсолютно чужая на заурядном, простоватом лице Яна, внезапно показалась императору Галактики очень и очень знакомой. В последнее время, после известия о повторном захвате Изерлона, Райнхард слишком часто ловил ее в зеркальных отражающих поверхностях. — Ваше Величество, вы серьезно предлагали мне быть вашим адмиралом? Недостойно вас предполагать, что меня можно купить так дешево. Впрочем, не думаю, что вам нужен я. Вы просто хотели купить победу надо мной. Паузу, повисшую после этих слов, казалось, можно было потрогать руками. — Ах, как я восхищался, когда вы еще только начинали ваше стремительное восхождение в Рейхе, — наконец протянул адмирал вполголоса, как бы про себя. — Постоянно выигрывать — малыми силами, отчаянно рискуя, сталкиваясь с завистью и противодействием собственных командиров. Побеждать за счет новизны решений, тактического гения, кадров и скорости, в конце концов. Но вот далее… Кайзера вы так не свергли, — он оказался столь любезен, что умер сам. Его зятья были трусы и идиоты — их переиграл бы в бою и пятилетний ребенок. Регентство вам принес не талант полководца, а Вестерланд — мерзкое невоенное решение. Убийство Лихтенладе и людей его клана руками ваших адмиралов тоже не слишком похоже на войну. Не надо великого ума, чтоб сокрушить Трюнихта или бездарного командующего Лобоса, а Вермиллион вы мне уступили. Так что же такое эти ваши блистательные победы? И были ли они? Может ли быть так, что кто-то за пределами этой Вселенной — Один ли, Мать Терра или другое божество, сотворившее наш мир, — просто любит лично вас и играет всегда на вашей стороне? — Кирхайс… — глухо ответил Райнхард, стискивая зубы, как от боли, вглядываясь в эту улыбку и непроницаемые черные глаза. — Хороша божественная милость! Чего стоят победы или поражения рядом с его смертью? — И я вам нужен в качестве его неидеальной замены? — отрешенно уточнил Ян. Теперь изменился не только его взгляд, но и голос. Безэмоциональный и ровный голос человека, который всегда прав, — он тоже показался Райнхарду удивительно знакомым. — Я так не думаю, Ваше Величество. То, что вам нужно — безоговорочная победа. Суррогат. То, что заглушит вечную боль потери. И просто-напросто купить такую ценность — лишь одним гросс-адмиральским званием единственному врагу? Нет, победа над ним покупается реками крови, миллионами тонн искореженного железа, сорванным здоровьем и разумом, расколотой душей. Вы хотите, чтобы я склонился перед вами? Для этого вам придется победить меня по-настоящему. Не просто убить — уничтожить. Ян помолчал, бесстрастно глядя куда-то мимо Райнхарда. — Вы ведь понимаете, что моей смерти в бою будет мало? Наоборот, после нее я буду жить долго, очень долго. В памяти моих сторонников, во имя дела, которое защищаю. В листовках, лозунгах и воззваниях, в каждом гражданине павшего Альянса, который будет стрелять в спину вашим солдатам на землях Нойе Рейха. Будущее покажет, кто кого. Моя смерть — это еще не победа. Вам придется превзойти меня, заставить сдаться и признать поражение. Сломить и подчинить. Только так, и никак иначе. А вы пытались жульничать. Да еще и так по-детски бесхитростно. «Имперский адмирал», надо же… Удрученно покачав головой, Ян со вздохом поставил чашечку с кофе на столик. Опустив голову и погасив бескомпромиссный взгляд под упавшей на лоб лохматой челкой, после короткой паузы он грустно добавил: — А еще признай, что ты просто не хочешь меня убивать, Райнхард. И император Галактики покачнулся, как от удара, задохнувшись и судорожно хватаясь за грудь, нащупывая золотую цепочку. Этим голосом, с этими интонациями, — увещевательно, но твердо — часто говорил с ним Кирхайс. Но Кирхайс не назвал бы его просто Райнхардом, пропустив вежливое обращение. Это было немыслимо. И кайзер отчаянно замотал головой, отгоняя болезненное наваждение. В ответ на это Ян сложил руки на груди. В его глазах был абсолютный холод. Коротко произнес, будто ставил последнюю точку или выносил приговор: — Я разочарован, Ваше Величество. Я считал вас достойным противником. И Райнхард проснулся, рывком выныривая из вязкого, выматывающего сна. Слова вражеского адмирала, только что словно бы выжженные в мозгу, понемногу таяли, исчезали из памяти, оставляя после себя раздражающее, царапающее изнутри чувство. Как будто сейчас, во сне, он понял что-то очень неприятное, но важное для себя. И никак не мог удержать это в голове. — Фройляйн Мариендорф, объявите о собрании старших офицеров. Мы выступаем на Изерлон. Я сам возглавлю эту операцию.