Часть 1
27 ноября 2022 г. в 23:45
Маленький Ричи Малфой бежал по ступенькам огромной лестницы поместья, а по пятам за ним следовал его друг Стив, который боялся оставаться в этом мрачном месте один. Стивен Забини гостил у Малфоев последний месяц лета вот уже три года, но неприветливого дома страшился до сих пор.
— Кто это? — спросил Стив, когда Ричард резко остановился возле большого портрета, скрытого плотной тканью. С одного угла ткань немного открепилась, и взглядам мальчишек предстал изображённый на портрете человек.
— Я его раньше не видел, — пожал плечами Ричи. — Давай посмотрим.
Малфой схватился цепкими ручонками за полу и потянул её на себя. В ткани откуда-то взялись острые скобы, и он немного поранил пальцы. Не настолько сильно, чтобы побежать к тётке, но достаточно, чтобы пошла кровь. Утерев руку о мантию, он с помощью Стива всё-таки стянул упрямую ткань с портрета.
С полотна на них надменный взглядом смотрел светловолосый мужчина. Одет он был в тёмно-зелёную мантию, а рядом с ним сидел огромный английский дог. Но что самое странное — портрет не двигался.
— Это что, магловская картина? — спросил Стив, указывая на неподвижную фигуру. — Почему он не двигается?
— Не знаю, — в который раз пожал плечами Ричи. — Я даже не знаю, кто это. На обратной стороне должна быть подпись.
Они развернули полотно и увидели практически стёршуюся надпись в углу «Драко Люциус Малфой 1801 год». Ричард заметил, что немного испачкал портрет кровью, но постарался быстро стереть её, чтобы не испортить семейную реликвию. Он не знал, показалось ему или нет, но кровь будто всосалась в холст. Наверное, показалось.
— Ничего себе, — присвистнул Стив, — вот это старьё!
— Надо рассказать об этой картине тёте, — вслух рассудил Ричард, не слушая восторгов друга. — Я столько раз ходил здесь — её не было.
***
Часы едва пробили полночь, когда в Малфой-мэноре, на третьем этаже возле лестницы, возник непонятный шум. Кроме этого, в доме стояла полная тишина — все домочадцы спали. Портрет в полный человеческий рост начал раскачиваться и биться о стену. Изображённый на нём Драко Малфой словно очнулся от долгого сна и не понимал, что происходит. Картина, вот уже двести лет служившая ему пристанищем, пыталась избавиться от него. Он держался за холст и раму, но картина вознамерилась выплюнуть Малфоя наружу. В конце концов ей это удалось, и Драко Малфой кубарем скатился вниз. Встав, он отряхнул мантию из дорогого тёмно-зелёного бархата и огляделся. Это определённо был Малфой-мэнор, но какой-то изменившийся. Драко не мог определить, что его настораживало, но сердце защемило. И почему это он оказался в картине? Память не поддавалась, он не мог разглядеть ответы среди плотного тумана, застилавшего воспоминания. Драко спустился по лестнице и очутился в холле. Определённо что-то было не так. Поместье ещё никогда не пребывало в таком запустении. Кое-где пыль и грязь, пожухлые цветы в вазах — такое ощущение, что домовыми эльфами тут и не пахнет. Кто посмел превратить его дом в жалкую помойку?! Кипя праведным гневом, он прошёл в гостиную, а затем спустился в кухню, откуда доносился слабый шум. Когда Малфой заглянул в кухню, где на его памяти трудилось не меньше дюжины домовиков, ему открылась интереснейшая картина: худощавый, лысеющий мужчина в не очень чистой рубашке и штанах с подтяжками стоял к нему спиной, что-то готовил и пританцовывал, напевая. — Что здесь происходит? — прогремел Малфой, наблюдая за тем, как мужчина подпрыгнул и развернулся, схватившись за сердце. Он близоруко прищурился и, не узнав хозяина дома, прошепелявил: — А ты кто ещё такой? — Я? — Драко начал терять терпение. — Я хозяин этого дома. А ты кто такой, жалкое отребье? — Пошёл к черту, — старик, а он был именно стариком, как теперь мог разглядеть Драко, ещё и немного картавил, — хозяйка дома — леди Мишель Малфой, так что иди заливай в другом месте. — Я не знаком с леди Мишель Малфой, но я Драко Люциус Малфой, — он двинулся на старикашку, — и если ты не объяснишь, как попал сюда, то я выкину тебя в окно. — Чегось? — Он почесал затылок. — Драко Малфой? Так он жил лет триста назад… Может, больше. А я Вилли Лумис, я это… управляющий дома. Вилли разглядывал пришельца с подозрением, но, вспомнив, что человек, не относящийся к роду Малфоев, не мог попасть на территорию поместья самовольно, решил, что белобрысый парнишка действительно Малфой. Но, конечно же, не тот, за кого себя выдавал. Даже волшебники не могут жить по триста лет. — Какой сейчас месяц? — задал Драко вопрос. — Отвечай! — Октябрь — время собирать тыквы. — А какой год? — Вилли заметил, как побледнел Малфой, рассматривая телик на тумбе. — Так это, две тысяча первый был с утра, — задумчиво почесался он, — или две тысяча второй? Нет, точно первый! А вы когда приехали? Предупредили бы хоть. Хозяева спят. — Я и есть твой хозяин, дурень ты этакий! — взбеленился Драко и присел на стул. — Две тысяча первый! Я провёл в поганой картине двести лет! Память начала постепенно возвращаться к нему, как после длительных увеселений, которыми он иногда злоупотреблял. Он смотрел на мявшегося возле стола мужчину, который представился управляющим, и не мог поверить, что был заточён в собственном портрете так долго. Но сейчас же он жив. Как так вышло? — Почему не видно домовых эльфов? — спросил Драко, морщась от пахнувшего алкоголем старика. — Так это, освободили их, — отмахнулся Вилли, — госпожа министр уже давно указ подписала. — Госпожа министр, — задумчиво проговорил Малфой. На его памяти был только один человек, который хотел свободы для этих тупоголовых существ. Но Гермиона Грейнджер жила с ним в одно время и уже давно кормила червей в могиле. От этих мыслей ему стало грустно и горестно, но, вспомнив, кто его засунул в дьявольский портрет, Драко забыл о тоске по давней любви. — Не думал, что застану времена, когда такой пост будет занимать дьяволова дочь, — продолжил он, — и кто же она? — Гермиона Грейнджер-младшая. Драко не слишком удивился его словам, но волоски на шее пустились в пляс. Он знал, что чертовка жива. Но как ей удалось? Философский камень? — Есть хотите? — спросил Вилли, возвращаясь к готовке. — А то с дороги, небось проголодались. Он стукнул ножом по доске и случайно задел палец. Кровь брызнула на дерево, и Малфой сразу понял, как Грейнджер заточила его в портрете. Да, ему действительно хотелось есть. Вернее, пить. — Вилли Лумис, — обратился к нему Драко, осторожно подойдя сзади, — ты же не волшебник? — Ну и что ж с того? — обиделся Вилли. — Сейчас уже за это не обижают. Родители были волшебниками, а вот я немного не уродился. — Сквиб, — Драко задумчиво рассматривал жилку на его шее, которая призывно подёргивалась, — будешь служить мне. А сейчас мне нужно немного твоей крови. Видишь ли, заточения в волшебные портреты на столь длительный срок накладывают свои отпечатки. — Кровь? — ужаснулся старик. — Вот уж нет. В нашем трудовом договоре такого нет. — Если будешь сопротивляться, я тебя убью, — Малфой посмотрел в его мутные глаза. — А если нет — будешь жить. Первый глоток крови был сродни первому рассвету. Драко совсем не хотел останавливаться, но хрип мужчины подсказал ему, что он немного увлёкся. Отпустив старика и утерев губы, Драко довольно улыбнулся и пошёл в сторону лестницы. Вилли затрусил за ним, прижимая какую-то тряпку к шее. — Итак, мне нужна волшебная палочка, — не оборачиваясь, сказал Малфой. — Устрой мне спальню, а завтра утром я представлюсь домочадцам. Сколько их, кстати? — Четверо, сэр.***
Проснулся Драко в прекрасном расположении духа. Он не был заточён в портрете, а проспал всю ночь в замечательной, тёплой постели — что может быть лучше? В его комнату постучались. Это был Вилли, и он принёс волшебную палочку. — Она вроде как принадлежала Драко Малфою, — заметил он, разматывая тряпицу, в которую была замотана палочка. — Да, это она. — С нескрываемым трепетом Драко взял древко в руки и почувствовал, как магия проходит сквозь него. Она теплилась, тлела внутри, а теперь, найдя выход, заиграла новыми красками, во много раз усиленная новоприобретённым вампиризмом. Ему только предстояло изучить свою сущность, но пока Малфоя всё устраивало. Они спустились в обеденный зал, и при свете дня Драко восхитился, как былая красота его великолепного дома не поблекла за двести лет. Немного запылилась и запачкалась, но это можно исправить. — Ты видел когда-нибудь подобную красоту? — обратился Драко к Вилли. — Да каждый день вижу. В зал вбежали двое мальчишек, один из которых был явно Малфоем. Драко с интересом воззрился на него. — Это тот дядька с портрета, — другой мальчик дёрнул наследника Драко за мантию, — выбрался. — Меня зовут Драко Люциус Малфой, — возвестил он. — Судя по вашим лицам, именно вы меня освободили. — Мы не специально, — начал темнокожий мальчик. — Меня зовут Ричард Малфой, — маленький Малфой подошёл к своему предку и протянул руку, Драко её крепко пожал и улыбнулся. — Много крови попало на портрет? — тихо поинтересовался Драко. — Всего капля, — прошептал Ричард. — Этого оказалось достаточно. — Отойдите от детей и следуйте за мной! — властный голос прозвучал со ступенек лестницы, и Драко обернулся. Его взору предстала женщина лет сорока, так напомнившая ему мать, что на мгновение спёрло дыхание. Светлые волосы были уложены в пышную причёску, а лиловая мантия была перетянута на талии широким поясом. Женщина источала элегантность и внутреннюю силу. — Если не ошибаюсь, вы леди Мишель Малфой? — Драко склонил голову. — С превеликим удовольствием. Он прошёл в свой бывший кабинет вслед за леди Малфой. Драко видел, как напряжена её спина, и не мог судить её за это. Не каждый день к тебе в дом приходит давно умерший родственник. — Итак, вы утверждаете, что вы Драко Люциус Малфой? — в её тоне сквозили нотки скептицизма, но Драко нисколько не обиделся. — Именно, — подтвердил он, оглядывая огромный камин, за которым не слишком ухаживали. — Да, без домовиков дом скоро превратится в труху. — Он слишком дорог в обслуживании, — нетерпеливо ответила Мишель. — После смерти мужа мы немного поиздержались. Но вернёмся к вашим рассказам. Настоящий Драко Малфой жил двести лет назад. Вы что же, восстали из мёртвых? — Видите ли, я и не умирал, — Малфой всё не отходил от камина и с преувеличенным вниманием разглядывал его, что нервировало хозяйку дома, — я стал жертвой любовных игр с одной прекрасной, но очень мстительной женщиной. — Вот как… — Вы зовёте её министр магии. — Вы хотите сказать, что Гермиона Грейнджер-младшая… — тонкие брови Мишель поползли вверх. — Вряд ли она «младшая», — холодно улыбнулся Драко, — интуиция подсказывает мне, что раз уж она такое сотворила со мной, то для себя-то смогла выторговать вечную жизнь. — Я должна вам верить? — Вы нуждаетесь в таком покровителе, как я. Мы семья, моя дорогая Мишель, а семья для Малфоев превыше всего. Я намерен вернуть нашему роду былое величие, и вы мне в этом поможете. Он резким движением вытащил волшебную палочку и прочертил возле камина замысловатую руну. Тот задрожал и опустился, открыв проход вниз. Мишель не могла поверить своим глазам: столько лет находиться здесь и не знать о тайном ходе. — После вас, — холодно сказала она. — Мой отец любил всякие загадки и тайные строения в доме. Их великое множество, но этот был моим любимым. Я прятался здесь совсем мальчишкой. Отец хоть и был мечтателем, но вовремя позаботился о семье. Когда Драко привёл Мишель в нужное место, у неё перехватило дыхание. На всех поверхностях, подёрнутых пыльной пеленой, покоились драгоценности и картины. Она не могла поверить, что всё это время они сидели на целом состоянии. — Я заслужил ваше доверие, леди Малфой? — насладившись её шоком, спросил Драко и протянул руку для рукопожатия. — Никто, кроме домашних, не должен узнать, кто вы такой, — она ответила на рукопожатие, — вы просто дальний родственник из глубинки. Этим утром Мишель представила его семье. Они завтракали, когда Драко вошёл в столовую. Их, как и говорил Вилли, было четверо: сама Мишель, её брат Роджер, чей сын Ричард освободил Драко, и Элизабет — дочь Мишель. Роджер и Мишель давно овдовели и вернулись в родовое гнездо. За столом сидел ещё один ребёнок, но, так как он не был Малфоем, интереса Драко не вызвал. — Это наш дальний родственник — Драко Малфой, — торжественно возвестила Мишель. — Ричи сказал, что он вылез из картины, — недовольно отозвалась Элизабет, прищурившись. — Это действительно так, — кивнул Драко, усаживаясь во главе стола, — я провёл в портрете двести лет. Это весьма неприятно, хочу заметить. Но сейчас я с вами и готов вернуть Малфоям их былой лоск и уважение. — Вам предстоит тяжёлая работа, — хмыкнул Роджер. Драко не очень понравился этот худой мужчина с хитрыми глазами и нервными манерами. Не будь он его родственником, Малфой с удовольствием им бы пообедал. — Ну, у меня есть время всего мира, так что я никуда не тороплюсь, — холодно ответил Драко и оглядел своё немногочисленное семейство. — Хочу узнать, как изменился мир за время моего заточения.***
Вечером Драко полностью познал неудобства вечной жизни. Голод наступал, заставляя его нервничать и злиться ещё больше, чем обычно. Вилли отказывался делиться кровью, а о том, чтобы укусить кого-то из домашних, не могло быть и речи, поэтому Драко решил попытать счастья за пределами Уилтшира. Ещё одним разочарованием Малфоя было то, что на голодный желудок он не мог трансгрессировать, о чём тут же поведал Мишель: — Я не могу перенестись дальше, чем на два метра, так что нужно запрячь лошадей, чтобы я мог провести променад. — У нас нет лошадей, — терпеливо объяснила Мишель, — у нас «Шевроле». — Что это за адская штуковина? — спросил Драко, обходя машину в гараже, когда Вилли его туда сопроводил. — Это автомобиль. — Лумис уселся за руль и стал ждать, пока хозяин сядет рядом. — Магловское изобретение, но волшебники тоже пользуются. Очень удобно, садитесь уже! — Какой кошмар, сижу в магловской колеснице, — простонал Малфой, когда Вилли повёз его по тёмным дорогам. Они встретили группу студентов, которые пошли в палаточный поход. Драко присоединился к ним у костра и был поражён, насколько мало маглы отличаются от волшебников. За разговором он почти забыл о причине своего появления, но мелькавший позади Лумис с недовольным лицом напомнил ему о голоде. Утром следующего дня местные жители нашли студентов полностью обескровленными и с выражением ужаса на лицах. Их было восемь человек. Магловская полиция трудилась над трупами несчастных бок о бок с аврорами Министерства Магии и не подозревала об этом. Гермиона Грейнджер сидела за столом, сложив руки в замок, и слушала доклад начальника аврората Абрахама Костнера. — Не о чем беспокоиться, госпожа министр, — торопливо проговорил он, — какой-то заезжий вампир решил поживиться. Думаю, мы его больше не увидим. — Как интересно вы мыслите, — вздёрнула Гермиона идеальную бровь, — погибли маглы, только и всего. — Дело не в этом, — растерялся он, — разумеется, мы опросим всех волшебников, которые живут рядом с местом преступления. Начнём с Малфой-мэнора. — Это произошло рядом с Малфоями? — Свет в лампах замигал, и Абрахам с опаской взглянул на министра, которая не сводила с него пристального взгляда в ожидании ответа. — Да, всего в нескольких милях от их поместья, — спохватился он, — они, конечно, странные, но вампиров вроде среди них нет. Спустя пятнадцать минут министр магии трансгрессировала к воротам Малфой-мэнора, отворила их и решительным шагом направилась к дому. Шпильки её туфель стучали по брусчатой дорожке, а зубы скрежетали от злости и нетерпения. Она слишком давно не была здесь, но помнила каждый камень этого чёртового дома. Несколько громких ударов в дверь, и на пороге появился худой мужчина с осунувшимся лицом. Круги под глазами и синюшный цвет лица выдавали недостаток сна и железа. Или же его кровью питался вампир. — Чего вы долбитесь тут?! — гаркнул он, недовольно щурясь от света. — Что вам? — Мне нужен Драко Малфой, — хищно улыбнулась Гермиона, наслаждаясь замешательством на его лице. — Ты знаешь, кто это. Она оттолкнула оторопевшего управляющего и вошла внутрь. Да, дом переживал не лучшие дни. От былого величия не осталось и следа. Гермиона ухмыльнулась облезлым стенам, которые окружали её: ей определённо нравился этот вид. То, что стало с Малфоями, было её заслугой, и она была собой довольна. — Госпожа министр, — ей навстречу вышла Мишель Малфой, нынешняя хозяйка поместья. Против неё Гермиона ничего не имела, но она так была похожа на Нарциссу, что вызывала только раздражение и отвращение. — Какой приятный сюрприз. — Добрый день, Мишель, — холодно ответила Грейнджер, показывая идеальные зубы. Об их приветствие можно было порезаться. — Слышала, к вам приехал родственник. Хотела поприветствовать его лично. — С какой это стати? — Мишель вскинула бровь. — Вы знакомы? «Этой суке всё известно. Если Драко вылез из чёртовой картины, он всё ей рассказал. Надо было хранить портрет у себя», — подумала Гермиона, лихорадочно соображая. — Что ты, вовсе нет. Просто недалеко погибло восемь маглов, и полиция опрашивает возможных свидетелей, — уклончиво ответила Гермиона, — а так как мы старые друзья, решила побеседовать с вами сама. — Ох, Гермиона, — зарычала Мишель, — я знаю, что это ты его засунула в ту картину на двести лет! А теперь ещё и пришла в мой дом, чтобы посмотреть на своё детище? Пошла ты на хрен! Только подойди к моей семье, и я убью тебя. — Мишель, — сладко улыбнулась Гермиона, медленно приближаясь к ней, — не говори такие вещи министру. Это может плохо кончиться для тебя и твоей семьи. Тем более, ты не знаешь, что сделал этот сукин сын. — В любом случае это не повод так издеваться над человеком. Их разговор был прерван звуком быстрых шагов по лестнице и нелестным ворчанием. Гермиона могла бы узнать этот голос из миллиона. Волосы на затылке зашевелились. Она так давно не видела его, но образ Драко в её мыслях нисколько не потускнел. Но это не меняло того, что она его ненавидела. — Почему вы не даёте мне спать? — прогремел Малфой, оказавшись в холле. — Я не спал всю ночь, зачем так шуметь? — Извини, Драко, — обратилась к нему Мишель, — к тебе тут гостья. Малфой прищурился чувствительными от яркого света глазами и наконец смог разглядеть её. Губы на мгновение исказились в яростной гримасе, но он тут же взял себя в руки. Идеально вышколенный аристократ. Гермиону слегка затошнило. — Как смеешь ты являться в мой дом? — проскрежетал он, делая к ней шаг. — Тебе здесь никто не рад. На последнем слове его голос слегка дрогнул, и Грейнджер усмехнулась про себя. Что бы он сейчас ни чувствовал, она до сих пор ему небезразлична. Это понимание тёплой волной прошлось по её внутренностям. — Здравствуй, Драко, — обворожительно пропела она, кокетливо повела плечом и сменила улыбку на холодную маску. — Во-первых, как ты выбрался? А во-вторых, восемь убитых маглов практически на пороге твоего дома. Не хочешь объясниться? — Ты убил восемь маглов? — охнула Мишель, округлив глаза. — Ну, мне же надо где-то питаться, — отмахнулся Малфой. — В своё оправдание могу сказать, что они не страдали. — Ты отправишься в Азкабан за это, — прошипела Гермиона. — Неужели? — Драко плотоядно улыбнулся и вплотную придвинулся к ней. — Тогда как же ты объяснишь, что я переместился во времени? Я уничтожу тебя, моя маленькая пташка. — Тебе никто не поверит, — сузила она глаза, — моё слово против твоего. — Я умею быть убедительным. К тому же у меня есть доказательства. Было глупо оставлять картину здесь. Твоё тщеславие тебя погубит. Краем уха Гермиона услышала удаляющиеся лёгкие шаги. Мишель наконец-то поняла, что их нужно оставить. — Я скучала, — прошептала Грейнджер почти ему в губы и схватилась за воротник его тёмного халата. — Ты заточила меня в картине на двести лет, мстительная ведьма! — Драко вывернулся из её хватки. — Ты обманул меня! — А вот и нет! Я собирался расторгнуть помолвку, чтобы жениться на тебе. Но ты ничего не позволила объяснить. — Ты лжёшь. Ты готов сейчас сказать что угодно, лишь бы я простила тебя. — Мне не в грош твоё прощение, сумасшедшая! Моих прежних чувств давно нет, так что больше не возвращайся в мой дом. Убирайся. — Ты пожалеешь, Драко Малфой, что вернулся, — прошипела она, — на этот раз я убью тебя безвозвратно.***
— Итак, — Драко Малфой скрестил длинные бледные пальцы, сидя за завтраком перед своими потомками, — наше положение в обществе весьма унизительно. С Малфоями никто не хочет сотрудничать и знаться. Это неслыханно! — Вот так новость, — хмыкнул Роджер, но под взглядом Драко тут же умолк. — Просто твоя сука-бывшая приложила к этому свою мёртвую руку, — проворчала Элизабет, закатив глаза. — Элизабет! — воскликнула её мать, хлопнув её по руке газетой. — В общем-то она права, — пробормотал Драко, поднимаясь. — Ну так и в чём дело? — спросила Мишель. — У нас есть все доказательства того, что она засунула тебя в ту картину. На ней её магический отпечаток. — Ты не забывай, что, как только все узнают о моём вампиризме, меня сразу же отправят в Азкабан. Нет, здесь нужно действовать осторожнее. Хитрее. А пока нам нужно возвращать свой вес в обществе. Этим же утром Драко отправился в Волшебный банк Гринготтс, которым в семнадцатом веке Малфои практически управляли. Он знал, чем привлечь самого главного гоблина Бодрига Косого. У Драко имелась одна прекрасная вещица из красного рубина гоблинской работы, за которую любой гоблин продал бы душу. Этот медальон, так же как и другие богатства, был спрятан в тайнике под Малфой-мэнором. Отец Драко считал, что ненадёжно хранить подобные вещи в банке. Ему не хотелось расставаться с фамильной драгоценностью, которую в четырнадцатом веке его прапрабабке подарил влюблённый в неё гоблин. Всё их братство знало об этом и хотело волшебный медальон забрать обратно, чтобы скрыть постыдный поступок предка. Драко взвесил все за и против и решил купить себе место в обществе, чтобы наказать Гермиону. Все его внутренности горели от предстоящей мести. Как и следовало ожидать, Бодриг готов был продать свою старую бабку взамен на медальон. Его маленькие жадные глазки горели при виде огромного камня на груди Малфоя. — Я хочу контрольный пакет акций, — без обиняков заявил Драко. — Но это невозможно! — Гоблин на секунду оторвался от созерцания драгоценности. — Банком всегда управляли гоблины. — Технически да, — согласился он, — пятьдесят один процент акций на имя Малфой, и медальон ваш. — Но… но — Не интересует? — вскинул Драко бровь и стал подниматься с кресла в кабинете Бодрига. — Что ж… — Интересует! — зло выпалил гоблин. — Мы включим вас в число партнёров. — И переименуете банк. — Что? — глаза гоблина чуть не вылезли из орбит. — Малфой и гоблинс. Прекрасное название.***
На следующий день все заголовки волшебных газет кричали о том, что Малфои — новые партнёры гоблинов в главном Волшебном банке. Это было беспрецедентно и неслыханно. Все ломали голову, что заставило гоблинов изменить своим принципам о сотрудничестве с магами. — А этот новый Малфой — цепкий парень, — восхищённо присвистнул Коллинс, личный помощник министра магии. — Чем же он их подкупил? — Вот это ты и выяснишь, — прошипела Гермиона, комкая газету и бросая её в огонь. — Узнаешь, что он им такого дал, что они даже название изменили. А если не узнаешь, я тебя уволю. Грейнджер была раздосадована и очень зла. В её голове зрел план по избавлению от этого отголоска прошлого. Малфой был нежелателен и губителен для неё и её карьеры. Он много знал и был подлым вампиром, жаждущим мести. Она собиралась убить его. С особой жестокостью. В приёмной послышался какой-то шум, дверь распахнулась, и в кабинет буквально вплыл Драко Малфой, за ним вбежала секретарша. — Госпожа министр, я говорила ему… — Ничего, Эйприл, — махнула рукой Гермиона и впилась глазами в самодовольную физиономию Малфоя, — можете оставить нас. — Прекрасно выглядишь, госпожа министр, — улыбнулся Драко, и если бы Гермиона не так хорошо его знала, то подумала бы, что улыбка искренняя. Но всё равно сердце немного упало. — Мистер главный банкир, — ядовито обнажила она зубы, — чем обязана такой чести? В прошлый мой визит ты сказал, чтобы я не приближалась к тебе. — Ну, я был зол, — пожал он плечами, — а ты бы не была? Двести лет в картине! — Это было справедливо, — упрямо ответила Гермиона, — ты всегда думал прежде всего членом, так что получил по заслугам. — Сумасшедшая ведьма, — проворчал Малфой, поглядывая на её открытое декольте. — Ненавижу тебя, — в тон ему ответила Грейнджер. — Так зачем пожаловал? — Я устраиваю званый вечер в пятницу, — его серые глаза облизали её фигуру, скрытую строгим костюмом, когда она встала из-за стола, — хотел лично пригласить тебя. — И зачем мне туда идти? — Гермиона поправила юбку, наслаждаясь его голодным выражением лица от вида её ног в тёмных чулках. — Заманиваешь меня в ловушку? — Отнюдь, — еле ворочая языком, ответил Малфой, — хочу сотрудничества, госпожа министр. В новых временных реалиях женщины заняли достойное место, так что нужно приспосабливаться. — Таким ты всегда и был, сукин сын, — Гермиона склонилась над ним и провела длинными ногтями по его подбородку, — жалким приспособленцем. Ладно, я приду. Он перехватил её руку и резко потянул на себя, сжимая талию. Гермиона протяжно застонала, когда Малфой уткнулся ей в шею. От него пахло смертью и опасностью. Ей нравилось. — Я мечтал, пока был в картине, что схвачу твою маленькую головку и раздавлю как грецкий орех, — прошипел Драко ей в губы. Гермиона прикрыла глаза и потянулась к нему. Драко усмехнулся и отодвинулся. — Увидимся в пятницу, исчадие ада.***
Драко вошёл в комнату к Элизабет и огляделся. Раньше это была комната его гувернантки, и он хорошо помнил, какой порядок здесь всегда царил: немецкая фрекен не оставляла ни пылинки и его лупцевала за беспорядок. Сейчас же эту комнату было сложно узнать: пергаменты на полу, стол, заваленный книгами и одеждой, открытый шкаф и много, очень много картинок с разными мужчинами на стенах. — Элизабет, — обратился Драко к королеве хаоса, которая, сидя на кровати, смотрела на него исподлобья, — не хочешь помочь мне организовать званый вечер? — Я не хочу участвовать в этом отстое, — проговорила она, — сейчас никто не устраивает «званых вечеров». — А что устраивают? — поинтересовался он. Ему нравилась Элизабет, она напоминала Драко его самого в юности. — Тусовку, вечеринку, — она посмотрела на него как на идиота, — это не должно быть похоже на скучную бурду, к которой ты привык в своём пятнадцатом веке или откуда ты там прибыл. И должен петь кто-то очень знаменитый. Это обязательно. — Великий Мерлин, кто этот пернатый мужчина? — Драко обратил внимание на магловское фото, к которым только начал привыкать; на нём был изображён поющий человек в разноцветном костюме из множества перьев. Вид он имел сумасшедшего, который сбежал из Бедлама. — Это Элтон Джон, — пожала плечами Лиззи. — Он знаменит? — Да, весьма, — кивнула она. — Он будет выступать в пятницу на нашей тусовке! — торжественно объявил Драко и направился к двери. — Но он магл… — Знаешь, после того как я отужинал восемью маглами, я могу сказать, что они ничем не отличаются от нас. Так что выброси все эти предубеждения из головы, Элизабет! Она торопливо кивнула, и Драко уже собирался уйти, но снова обернулся: — Кстати, сколько тебе лет? — Семнадцать. — Семнадцать, и ещё не замужем! Ладно, как раз найдём тебе достойную партию. Ты должна родить хотя бы однажды, пока твои чресла не ссохнутся.***
Весь высший свет прибыл в поместье Малфоев, чтобы посмотреть на волшебника, который подмял под себя гоблинский банк. Они стекались со всей Магической Британии, заполняя всё пространство волшебного дома. Драко был со всеми мил и приветлив, держа под руку Мишель, которая светилась от счастья — ей очень не хватало светской жизни. Даже Лиззи выглядела вполне довольной и с интересом поглядывала на рыжего долговязого мальчишку, который не отводил от неё взгляда. — Ты ведь не хочешь замуж за Уизли? — тихо взмолился Драко, подходя к Лиззи сзади. — Я добуду тебе любого мужа, только не пятнай нашу фамилию этими убогими. — Ты странный, — покачала Элизабет головой и ушла, оставив его в раздумьях, согласилась она с ним или скоро у него будут рыжие прапраправнуки. Грейнджер прибыла самой последней, приковав всё внимание к себе. Её блестящее тёмно-красное платье в пол сверкало в свете софитов, которыми был украшен мэнор по настоянию Лиззи. Глядя на Гермиону, Драко понимал, почему влюбился в неё двести лет назад и почему решил прервать свой чистокровный род ради маглорождённой ведьмы. Тряхнув головой, он попытался себе напомнить о мстительной миссии, но кончики пальцев покалывало от желания прикоснуться к её соблазнительным изгибам. — Прости, я опоздала, — она застенчиво улыбнулась Драко, когда он подошёл, чтобы поприветствовать её. — Я не заметил, — сухо ответил он, кивая ей и с наслаждением замечая, как улыбка сходит с её лица. Драко не просто так выбрал эту тактику. Он очень хорошо знал Гермиону Грейнджер. Она была в равной степени сумасшедшей истеричкой, он был психопатом с жаждой подавлять других. Они были бы идеальной парой. Были бы, если бы она не засунула его в портрет на двести лет. — А ты не меняешься, злобный паршивец, — её губы сложились в ядовитую ухмылку, и Малфою захотелось раздвинуть их языком. Он снова тряхнул головой, изгоняя из головы непрошеные видения. — Скоро будет петь пернатый человек, — он развернул Гермиону к сцене и указал на стоявший там рояль. Через минуту вышел Элтон Джон в зелёном сверкающем смокинге и розовых очках. Он поприветствовал публику и сел за рояль. Примерно на середине песни Грейнджер схватила Драко за руку и потянула его в сторону лестницы. Она прекрасно знала поместье и безошибочно нашла дорогу в библиотеку. Её любимое место в этом доме. — Ты внезапно решила почитать? — насмешливо спросил он, глядя на то, как она рывком закрывает дверь и запечатывает её заклинанием. — Помнится мне, мы делали в этой библиотеке вещи поинтереснее, — промурлыкала она, касаясь его шеи длинным красным ногтем, — после которых ты меня бросил! Грейнджер припечатала Драко к стене и вдавила острый каблук в его ботинок, заставляя втянуть воздух носом. — Ты что-то задумал, дорогой Драко, и я знаю об этом. — Малфой посмотрел на неё сверху вниз и сжал руки в кулаки, чтобы не трогать её. Эта женщина действовала на него магически. Иногда он ловил себя на мысли, что готов простить ей годы заточения и забвения. — Но, глядя на тебя, мне так хочется тебя облизать, — продолжила она, слегка прикусывая его подбородок. — Так оближи, — кривая ухмылка тронула его губы, Гермиона схватила его за грудки и швырнула на так удачно стоявший неподалёку тёмный диван. Драко отметил увеличившуюся силу Грейнджер, что свидетельствовало о её нечеловеческой природе. — Ненавижу тебя, Малфой, — приговаривала она, залезая на него сверху и впиваясь в его губы, — сукин ты сын. — Это взаимно, чокнутая стерва, — прошептал он, шаря руками по её зовущему телу. Грейнджер тёрлась о него словно кошка, кусая и тут же зализывая его губы. Одно движение её цепких рук — и пуговицы от рубашки разлетелись по всему полу. — Ты так же прекрасна, — выдохнул Драко, освобождая её от платья. Она бесстыдно отбросила платье в сторону и осталась в одной подвязке на ноге, без нижнего белья. — Я так скучала, Драко, — сказала Гермиона, прижимаясь к нему сильнее, чувствуя его возбуждение через ткань брюк. — Ни один мужчина не сравнится с тобой. Услышав это, Малфой рывком перевернул её на спину и подмял под себя. Он грубо схватил её за подбородок и приблизился к её лицу, заглядывая в горящие в темноте глаза. — И многих мужчин ты узнала? — О, немало, — с придыхание ответила она, зная, что он сейчас взорвётся от агрессии. — Грязная шлюха, Грейнджер, — прорычал Драко. — Да, я была очень плохой, — простонала Гермиона, протянув к его ремню руки, по которым тут же получила шлепок. — Я сам, — его голос дрожал от ярости и страсти, — а потом я отхожу тебя этим ремнём до синяков. — Всё что угодно, Малфой, — она откинула руки, — только трахни меня. Я так тосковала по тебе. — Ты только моя, Грейнджер, — его голос звенел у неё в ушах, когда Драко входил, а она выгибалась навстречу, — сумасшедшая мегера и психопатка. Ты только моя, слышишь? — Только твоя, — повторяла она, двигаясь с ним в такт, — чёртов обманщик. Ненавижу тебя. Она чувствовала, как по их телам скользит пот, смешиваясь друг с другом. В библиотеке было слишком жарко, или это они настолько разгорячённые. Гермиона была вампиром и тщательно это скрывала, но сейчас могла не сдерживаться. В момент наивысшего счастья она откинула голову и впилась зубами в мраморную кожу Малфоя, чувствуя, как течёт мёртвая кровь. Он зашипел и застонал одновременно. Его глаза расширились от удивления, и Драко неосознанно обнажил клыки. Гермиона с готовностью подставила ему шею. Боль граничила с наслаждением, когда он кусал и изливался в неё. Их тела тряслись во взаимном, грязном и греховном экстазе. Грейнджер только сейчас понимала, насколько сильно ей этого не хватало. Единения тел и душ. Ни с кем не было так, как с ним. Малфой был ужасным человеком, предавшим её однажды, но он понёс наказание, и она сама не была святой. Расслабившись, он упал на неё, накрыв своим телом. Немного сдвинулся вбок, чтобы дать ей дышать, но не прекращал касаться. Словно ему это было жизненно необходимо. В жизни каждого мужчины всегда есть та женщина. Её он никогда не сможет забыть, даже если она исчезнет из его жизни. Даже если она плохая. Даже если она много раз сделала больно. Он будет вспоминать о ней, как о той женщине, пытаясь изгнать образ из мыслей. В редких случаях та женщина идёт с ним рука об руку. Гермиона Грейнджер была той женщиной. Мелочной сукой, не знавшей пощады и сострадания к тем, кто её обидел. Но она любила его. Драко знал. — Я не верю тебе, Малфой, — проговорила она млеющим голосом, — ни единому твоему слову. — А я твоему, Грейнджер, ты лживая дрянь. — А ты грязный изменщик. Она крепче прижалась к нему, вдыхая запах крови и секса на его коже. Её любимый запах. Гермиона собиралась заточить его обратно в картину или убить, но это подождёт. Может быть, завтра или через месяц. Возможно, через год. Он гладил её по каштановым волосам и прижимал к себе, прикрыв глаза от наслаждения. Драко собирался опозорить её и изгнать из Британии навсегда, но это подождёт. Может быть, завтра или через месяц. Возможно, через год.