Ещё один помощник

О том, что у меня будет ещё один помощник, я узнал уже после вступления в должность. Элиас сообщил мне это точно так же, как и всё, что не считал важным - мимоходом и не вдаваясь в объяснения. - Забавно, его тоже зовут Джон, - усмехнулся он и ушёл раньше, чем я успел задать появившиеся вопросы. Это было странно. Не поведение Элиаса, к нему или привыкаешь, или не остаёшься в Институте надолго. Нет, меня озадачил сам факт существования у прошлого архивариуса помощника. Само по себе, это, конечно, странным не было - я тоже попросил себе несколько помощников. Но вот в чём дело: очевидно, человек, уже работающий в архиве, подходил на должность главного архивариуса больше, чем тот, кто не имел подобного опыта. Но моё заявление рассмотрели быстро, и я в значительной степени уверен, что это было связано с отсутствие других претендентов. По крайней мере, я о таком даже не задумывался, пока Элиас не объявил мне о существовании “ещё одного Джона”. Позже, проведя в архиве всего полдня, я осознал несколько вещей. Во-первых, я был прав, собрав целую команду. Очевидно, усилий двух человек не хватало, чтобы содержать архивы в порядке. Во-вторых, у меня появились предположения, почему руководство Института не стремилось повысить Джона Ватсона - я нашёл на ручке двери короткую записку, предупреждающую, что он придет в 14:00 и подписанную этим именем, - и почему сам он не претендовал на должность главного архивариуса. Я провозился слишком долго в попытках записать одно заявление и к середине дня был вымотан так, словно весь день бегал по Лондону, опрашивая свидетелей, а не пытался каталогизировать обычную бумажку. Так что, когда Джон Ватсон появился, я раздумывал о том, стоит ли сделать перерыв, на который некоторые мои сотрудники - конечно, я о Мартине, - убежали ещё раньше. Я был голоден, раздражён проблемами с техникой и беспорядком в архиве, так что, вероятно, повёл себя слегка не сдержанно. Сказал что-то едкое и неприятное прежде, чем успел себя остановить. Но человек, стоящий передо мной, ничуть не удивился. Вся его реакция заключалась в секундном приподнимании бровей и не более того. Он заговорил вежливо и спокойно, словно вообще не заметил моей вспышки или не придал ей значения. Это заставило меня остыть гораздо лучше, чем все те замечания от знакомых и коллег, что я когда-либо слышал. У меня не всегда получалось сдерживать свой характер, особенно, в критические моменты. Но не было никакого смысла ссорится со своим новым помощником в первую же минуту знакомства. К счастью, Джон Ватсон не имел привычки держать на кого-то зло, так что дальше наша беседа протекала достаточно мирно. Он извинился за то, что отсутствовал утром, объяснив это тем, что его дочери всего год и в первой половине понедельника за ней некому присмотреть. Джон Ватсон уточнил, подходит ли мне мне то, что он всегда будет отсутствовать на работе утром в понедельник, среду и пятницу. Я согласился, не став задавать вопросы о жене или родственниках. Джон Ватсон не выглядел как человек, который бы стал просить о чём-то, не будь это по-настоящему важным. Конечно, я не люблю опираться только на ощущения, но сложно отрицать тот факт, что за время работы в Институте я стал понимать людей гораздо лучше. Это неизбежно - ты всё больше начинаешь обращать внимание на мелкие детали в делах, а потом и в обычной жизни. Можно сказать "повышенная внимательность", если хочется дать этому название. Так вот, Джон Ватсон… Он вообще мало вязался с тем бардаком, что творится в архивах. Аккуратный мужчина, лет на десять старше меня. В его последовательности и любви к порядку я убедился в тот же день, подтвердив первоначальные выводы. Джон без возражений взялся мне помогать, лишь уточнив метод каталогизации. Не то, чтобы у меня были другие варианты, кроме как по датам - по крайней мере, до тех пор, пока я не узнаю устройство архивов получше. Этого я Джону Ватсону говорить не стал, а он не спросил, просто принявшись за работу. Взглянув на старый аудиомагнитофон, Джон Ватсон коротко улыбнулся и высказался с одобрением. Он, очевидно, был приятно удивлён, что я нашёл его так быстро. В общем, сработаться с Джоном Ватсоном было легко, хотя мы и были знакомы всего несколько часов. Это сделало вторую половину дня чуть более сносной, чем первая - как и то, что я наконец-то определился с методами и оборудованием. Пусть они оказались совсем не теми, что я планировал изначально, но приятно было придерживаться хоть какого-то плана. Уже позже, вечером, занимаясь своими делами, я наконец понял, что именно беспокоило меня с того момента, как Джон Ватсон со мной заговорил. Его лицо показалось мне знакомым, но я никак не мог вспомнить, откуда. Жаль, что на задворках памяти не мелькало ничего конкретного, потому что искать что-то на человека с таким именем - всё равно, что таскать грязь из Темзы в поисках золота. Добиться положительного результата почти невозможно, но сколько придётся потратить времени и сил… Нет, спасибо, мне и так было, куда потратить своё свободное время. В общем, я решил, что в этом нет ничего важного, и отложил эти мысли в сторону. Работы в архивах было достаточно много, чтобы она поглощала всё время и мысли. А Джон, на удивление, оказался действительно хорошим помощником - хотя бывал на работе почти вполовину реже, чем остальные сотрудники. Даже странно, что при Гертруде Робинсон все папки оказались в таком беспорядке. Возможно, тут всё же была какая-то непонятная мне система. Или же недостаток сотрудников в самом деле являлся критичным настолько, что это не мог компенсировать даже компетентный специалист. Не то, чтобы теперь это имело существенное значение. Так пролетело несколько месяцев, и в этом не было совершенно ничего необычного. Хотя мне иногда казалось, что с началом работы в архивов оно словно дополнительно ускорилось. Возможно, этому ощущению потворствовало огромное количество папок, которое нам следовало прочитать и расставить по местам. Иногда мне казалось, что я не управлюсь с этим и до старости, потому что каждый день поступали всё новые заявления, а количество заполненных коробок и полок только росло. Я уже давно привык к Джону, и теперь не смог бы однозначно сказать, было ли то ощущение узнавания в первый день знакомства по-настоящему достоверным. Джон оказался хорошим человеком - в том самом смысле, что обычно вкладывают в эту характеристику. Мы с ним не слишком много общались, но Джон прекрасно вписался в нашу маленькую команду. Не удивительно, с таким-то характером - Джон был удивительно терпелив к чужим причудам и привычкам, никогда не повышал голос и легко предлагал помощь. А ещё, он не сильно верил в сверхъестественное - насколько вообще возможно не верить, работая в Институте, - но не пытался никого переубеждать или что-то доказывать. Приятное разнообразие. Однажды, после того, как он выпроводил за дверь очередную нервную заявительницу - вежливо и с милой улыбкой, - я всё же спросил его об этом. Джон ответил просто и прямо, как делал это всегда. Сказал, что раньше был врачом. Не смотря на то, что у меня были похожие подозрения, я всё же удивился. Джон, конечно, иногда напоминал доктора, своими манерами и знаниями в области анатомии, проявляющими в самые неожиданные моменты, но всё же… Променять профессию врача на должность помощника архивариуса в Институте Магнуса - не самая обычная история. Впрочем, не мне судить или удивляться. В общем, это была одна из тех многих странных вещей, что ты узнаешь о коллегах за время долгой совместной работы, и, стоит заметить, далеко не из худших. Но спустя некоторое время случилось то, что изменило моё отношение к Джону Ватсону. Точнее, дало совершенно другую оптику. Это было в начале весны, на улице хлестал дождь, а в архивах, как всегда, держалась прохлада. Время медленно катилось к вечеру, приближая завершение очередного рабочего дня. Мы с Джоном, недавно вернувшимся из неожиданного отпуска, остались в архивах вдвоём - у всех остальных нашлись причины отсутствовать. Простуда - не удивительно, в такую погоду, - перекур или просто ранний побег в последний день недели. Может быть, именно тогда это и было к лучшему - потому что так приход Шерлока Холмса смог остаться незамеченным. Не то, чтобы он пытался скрыться. Наоборот - Шерлок Холмс ворвался в архивы и требовательно воскликнул: “Джон! Вот ты где”, явно обозначая своё присутствие. И прежде, чем я успел высказать незнакомцу всё необходимое о том, что посторонним запрещено бывать здесь без разрешения, Джон устало вздохнул и поднялся со стула. - Шерлок, я же просил не приходить ко мне на работу без предупреждения, - высказал он с той же терпеливой интонацией, с которой вежливые люди объясняют собеседнику одно и тоже в десятый раз. - Я не виноват, что ты не читал мои сообщения, - мужчина экспрессивно взмахнул рукой и в моей голове что-то наконец щёлкнуло. Шерлок Холмс - тот самый знаменитый частный сыщик, подстроивший свою фальшивую смерть, а пару лет назад громко восставший из могилы. Не узнать его было сложно, учитывая крайне запоминающееся лицо и редкое имя. И теперь я вспомнил, откуда знал Джона. Это имя и лицо мелькало рядом с Шерлоком Холмсом достаточно часто, чтобы оставаться на слуху за счёт популярности сыщика. - Извини, Джонатан, - произнёс Джон, повернувшись ко мне, осознающему столь внезапное откровение. - Я сейчас его уведу. Я согласно кивнул, но Джон этого уже не заметил, переключив внимание на заговорившего Шерлока. - Но, Джон, у нас есть срочное дело. - Правда? - Джон усмехнулся. - И на сколько? Не помню, чтобы пару часов назад слышал о чём-то, тянущем хотя бы на пятёрку. - Я не идиот и прекрасно помню наш уговор, - Шерлок драматично взмахнул рукавами рубашки. - Это семь, Лестрейд нашёл прекрасное убийство. Хоть что-то хорошее в такую погоду, а то мне начало казаться, что все преступники попрятались от дождя. - Мне нужно работать, Шерлок, - возразил Джон без всякого энтузиазма, и я мог его понять. Что угодно сейчас казалось лучше, чем провести ещё пару часов в компании всех этих папок. - Я тебя умоляю, - Шерлок закатил глаза. - Во-первых, твои архивы никуда не убегут до понедельника. Во-вторых, мистер Симс не против дать тебе отгул на один вечер. Я ведь прав? Шерлок Холмс посмотрел на меня с такой самоуверенностью, что я решил даже не пытаться возражать. Не то, чтобы в этом был смысл, учитывая услышанное. Убийство на семёрку - интересная классификация, явно предполагающая под собой нечто достаточно серьёзное. И, если Шерлоку Холмсу действительно требовалась в этом расследовании помощь Джона Ватсона, то я не хотел стать тем, кто помешает справедливости восторжествовать. - Я не против, Джон, - подтвердил я. - Увидимся в понедельник. - Спасибо, Джонатан. Прости за поведение Шерлока, он всегда такой. Доброго вечера. Джон улыбнулся мне напоследок, буквально утаскивая Шерлока Холмса прочь, пока тот начал что-то быстро и тихо говорить, наклонившись ближе к Джону. Мне было интересно, как именно Шерлок Холмс добрался до архивов через Институт, не вызывая вопросов. Но не только это. Ещё интереснее было бы узнать, существовала ли между ним и Институтом какая-то связь? Расследовал ли он когда-либо дела, связанные с нашими заявлениями? Можно ли было уточнить у него подробности тех заявлений, где упоминалось его имя - а таких, на самом деле, было достаточно много, - или Джон не делал это по какой-то определённой причине? Я не был уверен, что он вообще захочет говорить обо всём этом. Мы не были близкими друзьями, а пресса за годы известности Шерлока Холмса наверняка уже успела надоесть им с расспросами. Я не хотел лезть не в своё дело и пересекать личные границы, но меня одолевало любопытство. Но, удивительно, как легко было спрятаться на виду. Ведь Джон не был скрытным, он, как и все, ездил на работу в общественном транспорте и ходил обедать в кафе неподалёку, но никогда не приводил за собой зевак или репортёров Это, конечно, было к лучшему - Институт не готов к той публичности, что следует за Шерлоком Холмсом. В общем, я не провёл выходные, всё время думая о Джоне и его друге, но время от времени не мог отделаться от этих размышлений. Я даже открыл свежие криминальные новости, чего обычно со мной не бывало. Хватало подобных вещей и на работе. И даже тогда лишь поискал конкретное имя, не вчитываясь в остальное. Я ничего не нашёл, поэтому, поддавшись искушению, повторил попытку ещё раз в воскресенье вечером. Нужный результаты всё ещё отсутствовали, только сплетни и бесполезные упоминания. Имя Шерлока Холмса уже давно стало нарицательным, что добавляло поиску дополнительной сложности. Не то, чтобы я был слишком заинтересован, но перестать думать об этом не получалось. Так что я решил больше не сопротивляться и провёл вечер за увлекательным чтением подробностей о жизни, фальшивой смерти и воскрешении Шерлока Холмса, с неизменно присутствующим в эпицентре событий Джоном Ватсоном. Во всех этих статьях и на фотографиях казалось, что эти двое неразлучны. Даже сейчас журналисты продолжали иногда снимать их вместе и вытаскивать на свет совместное прошлое. Но я знал Джона лично достаточно долго, чтобы видеть, насколько всё это не соответствует правде. Конечно, Джон упоминал о своём соседе по квартире, но не слишком часто. Он не называл имени, и это не казалось странным в контексте, как и поведение того самого соседа, оказавшегося Шерлоком Холмсом. В конце концов, он даже помогал Джону с Рози, которую тот воспитывал один после смерти жены. Образ Шерлока Холмса, как бессердечного и неуравновешенного грубияна, за который цеплялись СМИ, не имел ничего общего с реальностью. Не то, чтобы это стало неожиданностью. И пусть у меня и появилась пара вопросов к Джону, но торопиться задавать их я не собирался. В конце концов, каждый имеет право на частную жизнь и свои тайны.