Откровения

      — Ну, а мне почём знать. Ты решил вытрясти душу у очередного инвалида от Силы, будучи на пару ступеней в духовном развитии выше. Отец-отец — это ни в какие ворота не лезет.       Люксор вывалила на ситха всё и сразу. Скопом. Ей таить нечего.       Особенно от родного отца.       Так ведь?       Как и не было времени кривить душой и плести какие-либо интриги на ровном месте. Да и не умела она. Честно-честно! Чай Скайуокер же, не Палпатин, хотя, это ещё можно было оспорить, главное только тесты-ДНК пройти, а уж потом... Но это только на случай того, если все фанноные рояли в дюнах, окажутся правдивыми. А пока нужно было поступать по ситуации, но от ситуации подрагивали колени и волосы в самых неожиданных местах.       Да и нервы, честно говоря, были не к чёрту.       Из рта лез предательский гогот, но Люксор держалась, как могла, сжимая зубы в плотную линию. Если она засмеётся, то им однозначно каюк.       Невольные всхлипы, тремор рук и прозрачные, как дневное небо Татуина, глаза смотрели так, что загляни в них, в эти светлые омуты, пропадёшь раз и навсегда. Ну или получишь в глаз, если очень долго будешь пялить зенки.       Нужно быть последним дураком, чтобы купиться на это.       Лея была прижата девичьим телом к холодном металлу камеры так, чтобы та не попадала в обзор Вейдера. Это было бесполезно, но действия тела говорили за себя. Те жили отдельно от разума, подчиняясь неведомой воле, разум и логика пребывали в полном раздрае, жизнью руководил адреналин, а вся ситуация была отдана на откуп случаю и воле Силы.       Если судить по семейной предрасположенности, то последней.       Скайуокер она или кто?       По крайней мере «учитель» говорил так. А Учитель(!) фигни не посоветует.       Где-то на периферии Люксор было честно стыдно, и она раскаивалась. Но дурная голова — плохой советчик. Потусторонняя дурь шептала:       «Если подыхать, то красиво».       На лаву раскалённого как адов котёл двадцать четыре на семь Мустафара не тянуло, и то хлеб. Долго прикрывать сестру грудью, задом к Вейдеру, не получалось.       Спасатель Альдеранских принцесс из неё был не ахти, а диверсант и подавно. Судя по покушениям на её ноги, принцесса тоже не отличались эмпатией. Вся техника безопасности при встрече с форсъюзером, наставления как окружающих, так и здравого смыла никуда не лезть и не высовываться были в одночасье позабыты.       Всё в лучших джедайских традициях времён Республики. Какой из всех имевшихся она не вдавалась в подробности, с историей этого мира у Люксор было всë на уровне: «Ситхи резали Джедаев, Джедаи резали Ситхов, и в результате всех нагнул Палыч. Повстанцы творили (творят) какую-то хрень. Здесь есть Вейдер. Кеноби жив. Пока жив. А Палыч укуривается на "тёмной стороне" потусторонним спайсом», — но это не точно.       Громко, топорно и шумно.       Никакой грации. Импровизация цвела и пахла.       Принцесса совершенно не по-королевски материлась, а Люк получала тычки от неизвестной девицы, что на очередную попытку возмутится и влепить пощёчину, перетекла в положение заложницы.       Незадачливая спасательница скрутила руки Леи, на что барышня из лучших пробуждений стремилась отдавить неизвестной ноги с переменным успехом, уже как самая настоящая принцесса.       Инстинкты брали вверх, в голове царил хаос, а язык вываливал претензии главнокомандующему флотом.       Информация капала по капле, по нитке и прикладывала окружающих не хуже снежного кома.       Не даром мастер говорил, что у неё не рот, а дырявое ведро. И в общем-то был прав...       И лучше бы она молчала.       Иногда.       Ибо в момент опасности у Скайуокер совершенно отсутствовал инстинкт самосохранения.       Люксор прекрасно это понимала, но и сделать с собой ничего не могла.       Когда, казалось бы, уже всё кончено и её прижмут к ногтю, у неё открывалось второе дыхание, язык, обычно пребывающий в состоянии нобуанского узла, развязывался и начинал выдавать такие чудеса философской акробатики, что у нападавших начинало проявляться чувство… Если ни когнитивного диссонанса, то лёгкого ступора. У некоторых пускались в пляс как веки, так и волосы.       Но то иногда, но всё же дело шло не по сценарию. Которого, к слову, тоже не было, но он был одним и тем же. Заболтать злодея, если не до смерти, то нервного тика. И противник уже хотел её: если не поиметь, то как минимум грохнуть. Да только какая разница, когда этот ушлый представитель маргинального общества хотел наехать именно на Скайуокер.       С приставкой Наберрие. Законной и имеющей полное право на имена домов своих родителей в полной мере.       Доводить окружающих она умела.       В эти моменты стыд, молчаливость и доброжелательность снимало как рукой. Цирк продолжался.       Вейдер замер, дёрнулся, так, будто обухом огрели.       — Кто?       — Здравствуй отец, говорю.