Звезды

Джотто сосредоточенно смотрел в раковину. Размышления о том, что надо делать, не давали ему думать о чем-то другом. Дедушка не говорил, но Джотто видел, что тот едва справляется. Он уже старый, ему сложно. А Джотто, хоть и маленький, но уже понимает это. Он должен что-то сделать. Все, что в его силах. Джотто поднял взгляд на свое отражение. Мальчик с необычным цветом глаз смотрел на него решительным взглядом. Но внимание Джотто привлекло то, что на его волосах возникло пламя. Джотто не мог двинуться, но пламя быстро погасло, не оставляя после себя никакого следа. Джотто решил, что ему это показалось. — Но я тоже могу! — воскликнул Джотто. — Я уже не маленький ребенок, дедушка! — Джотто, я сам справляюсь, не надо, — несмотря на напор внука, старик улыбался. Однако, Джотто продолжал на него смотреть с упрямством и твердой решимостью помочь. Взгляд старика изменился, когда он заметил, что на волосах Джотто возникло пламя. Но обеспокоенный взгляд заставил и самого Джотто волноваться, и пламя потухло, вновь ничего не оставляя после себя. — Давай лучше, ты ещё немного вырастешь, а потом поможешь? — дедушка заговорил первым, не спеша подходя к полке с шляпами. — А пока держи, — он одел на голову Джотто свою шляпу. Джотто очень нравилась эта шляпа, и все, что он мог делать, это просить примерить ее дома. Разумеется, дедушка не был против. Топот ног за ним подгоняли ребенка. Быстрее, пока они не догнали. Джотто не знал, чем именно разозлил их. Может им не понравились его светлые волосы, может то, что он не выглядит как тот, кто может постоять за себя, может, просто им захотелось. А может они хотят отобрать у него маленькую горстку мелочи, которую Джотто заработал сегодня. У Джотто не было времени размышлять над причиной. К тому же он в кого-то врезался и упал. Бросив беглый взгляд на вставшего на пути, Джотто вскочил на ноги и сразу же бросился дальше. Он не успел далеко убежать, как споткнулся и упал, растягиваясь на дороге. Подняться на ноги Джотто не успел, как преследовавшие его оказались рядом. — Эй! — подал голос ребенок, который наблюдал за ними. Это привлекло внимание компании. В тот день спаситель быстро ушел, пока Джотто ничего не сделал. Дедушка Джотто забеспокоился, когда увидел внука с синяками и ссадинами,но Джотто лишь с улыбкой ответил, что сегодня он встретил нового друга. Через несколько дней они снова встретились, только спаситель не был этому рад. — Меня зовут Джотто, — радостно произнес Джотто. Джи не спешил называть свое имя. А когда сдался и сказал, Джотто назвал его другом. Джи даже принял влечение Джотто к звездам, хотя сам ненавидел их. Маленький ребенок стоит, не в силах двинуться с места. Взгляд янтарного цвета глаз прикован к горящему дому. Джотто не знает, дедушка там или нет. Раскат грома раздался неожиданно и где-то рядом, из-за чего маленький Джотто вскрикнул. Позже сказали, что виновата гроза, и это не было поджогом. Джотто боялся, что и то, что он видит на голове, то пламя, которое только разбудило его любопытство, превратится во что-то такое же, что уничтожит. Джотто часто возвращался к горящему дому. Каждый раз он просыпался в холодном поту. Каждый раз его успокаивал Джи. И каждую бессонную ночь они устраивались у окна, глядя на звёздное ночное небо. Джи же не верил рассказу Джотто о том, что ему «когда-то показалось». Не может быть такого, чтобы у человека просто так возникало пламя на волосах. Джотто ходил из угла в угол. Останавливался у окна, глядя на хмурое небо, и шел в другой конец комнаты. Убирал руки в карманы, сразу же скрещивал на груди, потом убирал их за спину. Как будто его руки, как и мысли, не находили места. — Джотто, успокойся. То, что ты ходишь кругами по комнате, не поможет Паоло. — Джи, мы должны ему как-то помочь. Он же наш друг! — воскликнул Джотто, но остановился, беспомощно глядя на друга. — Ты больше нервничаешь, чем думаешь. — Да, ты прав, — неуверенно произнес Джотто и сел на стул. «Вдох-выдох, Джотто. Закрой глаза. Вдох-выдох. Это помогает успокоиться», — дедушка часто советовал Джотто быть более спокойным. Совет дедушки помог расслабиться. Они с Джи были правы, надо быть спокойным. Джотто ушел в свои мысли и даже не заметил, что на лбу зажглось пламя. И что Джи не сводил с него взгляд, пока пламя не потухло. Джи побежал на крик Джотто в ванную, чтобы увидеть, что его светлый друг сидит на полу в испуге. — Джи.. Снова это пламя.. — Тебе показалось,— хмуро ответил Джи. — Но оно правда было...— растерянно произнес Джотто, глядя куда-то в пол. Доказать у него не получалось на словах, а показать никак. Он сам не знает, что происходит и почему. — Показалось, — так же хмуро произнес Джи, прекрасно понимая, что возникновение пламени на лбу его друга — не норма. И когда-нибудь он узнает. Впрочем, и, наверняка, узнает причину возникновения. На удивление, огонь Джотто не приносил вреда, только пугал. На следующий день Джотто разглядывал свое отражение, убрав челку со лба. Должен же он как-то доказать Джи, что оно есть. Теперь это был не страх, что снова появится, а азарт. А еще ему стало интересно, почему оно появляется. Но главное — доказать другу. Кивнув самому себе, Джотто перевел взгляд на отражение, и сразу же отскочил от зеркала с криком. Снова это пламя, снова неожиданно. Немного придя в себя, блондин заметил стоящего недалеко парня, который не успел никак среагировать. — В-вот теперь видел? — Этому есть объяснение. Не знаю, — заранее ответил на незаданный вопрос. — Как только узнаю, сообщу. Через месяц Джотто привык к внезапному появлению пламени на его волосах. — Ты же не уйдешь? — однажды ночью задал вопрос Джотто, не сводя взгляд с темного, усыпанного множеством звёзд, неба. — С чего бы? — Ну… — неуверенно потянул, думая, как сказать. — Это… колдовство? Многие боятся колдовства. — Ты не колдун, успокойся, — немного строго, но по доброму отвечает. — Значит, не уйдешь? — Куда же ты без меня, — усмехается Джи, на что собеседник улыбнулся. Пламя, конечно, очень странное, но оно не вредило. Кто знал, что обычная «потеря» кошелька обернется новым знакомством, дружбой, а впоследствии даст начало крупной мафиозной семье. Козарт оказался хорошим другом, как и другие знакомства. Джотто был рад и благодарен тому, что они согласились пойти за ним. Джотто не умел контролировать пламя, но ему это не мешало, пока никто не знал. Никто не обрадуется, когда увидит пламя на чьей-то голове. Тем более пламя, которое никак не вредит «хозяину». В лучшем случае это испугает других людей, а ведь могут даже закидать камнями. — Ч-что это?— испуганно пятится Козарт, на которого смотрят аж две пары глаз. — Это… — тыкает в лоб Джотто. — Ну… — спохватившись, Джотто задумался. — Это не страшно на самом деле… Козарт продолжает пятиться, даже когда пламя на лбу Джотто погасло. — Мы не разобрались, что это, но оно не причиняет вред, — спокойно ответил Джи. — Ты же не убежишь, Козарт? — произнес Джотто с детской наивностью. Тем временем Козарт уперся спиной в стену, так и не сводя взгляда с Джотто. Сказать что-то он решился не сразу. — Н-нет... Но не делай так больше… — стараясь расслабиться, Козарт отвел взгляд. Однако, иногда Козарт поглядывал на Джотто и его лоб, где возникало пламя. Не смотря на то, что они друзья, Козарт всё ещё боялся этого. Джотто и Козарт о чем-то увлеченно разговаривали, Джи шел рядом. Джи особо не хотел вмешиваться в разговор, иначе эти двое от него не отстанут. Тем более Джотто и Козарт обходились и без участия Джи. Джотто резко остановился, двое друзей удивлённо посмотрели на него, не понимая резкого щелчка в голове Джотто. — Вы слышите? — где-то недалеко слышалась красивая мелодия флейты, и Джотто направился в ту сторону. — Меня зовут Асари Угетсу, — произнес парень с темными волосами, опуская флейту. Он слышал восхищения о своей игре на флейте от Джотто и Козарта. — Меня зовут Джотто, это Джи и Козарт. — Приятно познакомиться, — Асари рассмеялся. Джотто медленно и аккуратно протягивает руку сжавшемуся ребенку. — Привет, меня зовут Джотто, а тебя? Ребенок вздрогнул, но осмотрел Джотто и тихо произнес: «Лампо». — Лампо, пойдем с нами? — Джотто мягко улыбнулся, когда ребенок взял его за руку. — Экс… Рад знакомству! — громко воскликнул собеседник, нахождение рядом с храмом его никак не волновало. Прихожане уже привыкли к его громкому голосу. — Мы тоже, Накл, — с улыбкой ответил Джотто. — Спасибо. Тебя как зовут? — в ответ тишина. Он даже не смотрел на Джотто. — Меня — Джотто. Молчаливый парень со светлыми волосами не был заинтересован в разговоре с Джотто, а вот Джотто наоборот хотел поговорить с ним. Елена была прекрасной и доброй девушкой. Она убедила своего возлюбленного присоединиться. Интуиция Джотто ничего не сказала. Джотто ожидал осуждения, испуга, любой отрицательной реакции, но не восхищение и интерес от друзей, когда они впервые увидели, что у Джотто есть пламя. — Джотто, это было здорово, — Асари как всегда улыбался. — Никогда не видел подобное. — Да! А с ним можно летать? Джотто задумался о словах Накла. Сам он задумывался об этом, но не думал о том, чтобы проверить это. — Джотто, нет. Ты не можешь быть уверен, получится ли, — Джи догадался, о чем думал друг. — Джотто, да. Я не буду уверен, если не попробую. Как бы Джи не бдел, Джотто ускользнул от пристального наблюдения. Домой Асари, Накл и Джотто вернулись грязные и потрепанные, особенно Джотто. Но все трое были в хорошем настроении. — Джи, ты не поверишь! Я умею летать! — воскликнул Джотто сразу же, как увидел Джи. — Ты в своем уме? — Джи злился. Мало того, что Джотто убежал, так они ещё вернулись поздно ночью, ещё и Джотто учился летать. — Да ладно тебе, зато мы знаем, что может это пламя, — Джотто сиял, а Джи не мог на него злиться. За несколько месяцев Джотто научился контролировать пламя, когда оно есть. Правда, сам осознанно зажечь его всё ещё не мог. Джи все еще с подозрением относился к пламени. — Джи, — однажды ночью тихо позвал друга Джотто, глядя на пламя на его ладони. Его пламя, его родное, уже не пугало. Сейчас Джотто относился к нему как к чему-то обычному, что было у него давно. Они всё ещё не разобрались, откуда оно взялось, а дедушка никогда не рассказывал сказки о людях с пламенем. — Почему не спишь? — так же тихо ответил Джи. — Я не могу уснуть. Когда я закрываю глаза, я вижу тот дом… Джотто резко схватился рукой за одежду в области груди, где было его сердце, а пламя, не имея контроля, потухло. Джи сразу же приблизился к нему. — Больно… — еще тише произнес Джотто. Джи нахмурился: он замечал, что Джотто хмурится после долгого использования пламени. Остальные, возможно, тоже это видели, но все молчали. — Ты не должен использовать его. — Почему? Оно было у меня с… — С чего? Ты сам не знаешь, когда и почему оно у тебя, — Джи начинал злиться: Джотто подвергает себя и, возможно, всех остальных опасности. — Что если оно однажды поглотит тебя? Но глядя в наивные янтарного цвета глаза, Джи перестал злиться. И он все равно не одобрял. — Хорошо, — едва слышно согласился Джотто, и уткнулся лбом в грудь Джи, прикрывая глаза. Семью нужно защищать, они сами решили это. Семью и тех, кто сам не может защитить себя. Но что если от этого страдают другие, кто так же не может защитить себя? Дети, старики… Пламя беспощадно. Оно поглощает все на своем пути, никого не жалеет. Никто не ускользает от него. Мужчина, стоявший на коленях в мольбе не трогать его семью, был поглощен пламенем на глазах у тех, кого пытался уберечь от этой участи. А следом за ним и женщина, крепко обнимая своих детей. Крик агонии разрезал тишину дома, а запах горящей плоти заполнил комнату. Пламя пожирало семью, дети кричали. Джотто смотрел на них без тени сочувствия, без желания помочь. Какой-то ребенок подбежал к нему, видимо, его спрятала женщина, и начал колотить своими маленькими руками, как мог и до куда смог достать. Рука схватила тонкую детскую шею, чтобы поднять на уровень глаз Джотто. Следом ребенка охватило черное пламя, тот даже не успел крикнуть, как оно спалило дотла, Джотто только успел откинуть от себя уже мертвое истлевшее тело. Все остальные уже лежали в луже крови, либо догорали. Прежде чем выйти из комнаты, Джотто медленно провел рукой с пламенем по дивану,составляя свой последний след в этом здании. Джотто заглянул в каждую комнату, проверяя, есть ли кто ещё живой. Даже если есть, у него мало шансов выбраться из горящего дома. Джотто знает, что его уже ждут на улице. Знает, что не делал этого, и он просыпается до того, как выходит на улицу. Бессонная ночь с черным, как смоль, небом без единой звезды. Таким же темным, как в его снах. Небо — последнее, что обычно видит Джотто до того, как просыпается. В этот раз его ждал его за дверью ждал Джи, а за спиной Джотто — их дом. На улице уже зима и яркий солнечный день. Ни намека на черное беззвездное небо, которое обычно его встречало после пожара. — Джи, зачем мы туда идём? — устало протянул Джотто. — Я уже говорил тебе. — Джи сам был не в восторге идти куда-то в такой холод. — Я забыл. — Джотто запнулся обо что-то в снегу, но устоял на ногах. — Джи? — удивлённый голос, а сам Джотто осмотрелся. Друга нигде не было, так быстро куда-то деться он точно не мог. — Джи! Это не смешно! Кругом белоснежное поле. Солнце быстро скрылось за горизонтом. — Да что такое… — Джотто не знает, когда они...он успел оказаться на заснеженном поле, а вокруг никого, только темная ночь и белый снег. Джотто бежит вперёд, или назад, в белоснежном поле стерлось понятие «вперед, назад», будто замкнутый круг, который всегда приведет обратно. Джотто остановился, тяжело дыша. За спиной раздался чей-то хрип, и Вонгола резко развернулся. Перед ним стоял наполовину обожженный человек. Шаг в сторону Джотто, и человека охватило пламя. Чёрное. Запах сгорающей плоти и нечеловеческий крик заставили Джотто броситься с этого места. Куда-нибудь подальше. Но крик все еще стоял в ушах. Крик неожиданно стих только тогда, когда Джотто упал в снег. Тишина позволила вздохнуть спокойно, пока Джотто не заметил, что снег, в который он упал, был в крови. Белоснежное поле было в крови и трупах. Сгоревшие, горящие, застреленные…. Раздался женский плач и шепот мольбы о пощаде. Рядом — чей-то предсмертный хрип, а где-то вдали — крик агонии. Казалось, все поле шумело, но вокруг были одни мертвые… Рядом с ним поднялся человек, женщина. Она хрипела мольбы о помощи и медленно, как позволяли ее израненные ноги, приближалась к Джотто. Все, что видел Джотто — ее разодранную острым предметом одежду, за которой виднелись свежие раны, с которых еще капала кровь, окрашивая и без того красный снег еще больше. Следующий, кто поднялся — мужчина, но на нем не было верхней части одежды. У него, так же как и у женщины, было разодрано тело острым предметом. Окровавленные ребра и внутренние органы виднелись через разорванные раны. Джотто никогда не пользовался ножом с такими целями, он даже не пользовался в готовке, потому что часто случайно резал себя, но это не мешало им подниматься. Многие их тех, кто поднялся, молили о помощи. Так же, как и тот, который был в доме. Здесь были даже дети, чьи лица или тела обгорели в пламени. Но были и те, чьи лица исполосовали ножом. Разрезы на лице, на теле. Куски мяса у некоторых свисали с лица… Дети, женщины, старики. Все те, кого хотел защитить Джотто… У кого-то даже была вырезана кожа на лице, обнажая куски мяса и черепа. Джотто не мог даже сказать слова. Не мог объяснить, сказать, что это не он. Даже не мог убежать, его ноги будто утонули в снегу. Но чьи-то кровавые руки из-под земли держали, не давая двинуться. Хрипы, крики, мольба, все слились вместе, создавая единый мерзкий звук, который резал уши. Джотто хотел было убежать из этого места, полного ходячих, уже растерзанных трупов, но упал в снег. Ве, что он мог сделать — закрыть уши руками, но это не помогало. Джотто все равно слышал все это, как бы не старался зажать уши. Более того, даже закрытые глаза не спасали. Казалось, это наоборот ухудшило. Безжизненные, стеклянные глаза смотрели прямо на него. Смрад, дыхание затхлой опасности, окровавленное снежное поле, и вокруг восставшие искалеченные трупы тех, кого Джотто видел когда-то, и тех, кого нет. Запах крови и горелой плоти. Вокруг темнота и едва видимые силуэты мертвых. Будто все погрузилось в пучину тьмы. Страх сковал все тело, а интуиция Вонголы кричала. Ледяной холод, невыносимый смрад и сильное чувство опасности врезалось в сознание. Джотто должен бежать отсюда, пока они, или тот, кто сделал это с ними, не настиг его. Только тело не двигалось, даже крик не вырвался из легких. Весеннее спокойствие, тихий шелест ветвей, лёгкий прохладный ветер. Спокойная размеренная старость,о которой мечтают многие. Джотто не старый, но он знает, что ему осталось не долго. Хранителей нет, Риккардо во главе. Он предал их. Козарта, Джи… Привычный плащ заменило непривычное кимоно. Мафиозная жизнь уступила размеренному течению времени. Когда они встретятся, Джотто не сможет смотреть им в глаза. Они не встретятся. Их больше нет. Никто из семьи не знает, что Джотто скрылся в Японии. Кашель сдавил горло. Джи бы спросил, в порядке ли Джотто, не поверил бы фальшивой улыбке. Джотто хочет вернуть это время, сказать, что он не в порядке, заранее извиниться перед всеми. Услышать поддержку, чтобы он не переживал. Но все равно Джотто будет винить себя. Все, что они достигли,осталось в другой стране. Сейчас там злой и, возможно, алчный босс. Джотто поддался страху. Не было тех, кто скажет, что бояться нечего, или что они рядом. Сейчас никто не пойдет за ним, глядя с осуждением, но без слов упрека. Никто не скажет, что пора бы перестать быть ребенком. Что бы сказал Джи, если бы узнал, что Джотто больше не ребенок, что живет спокойной жизнью, о которой они когда-то мечтали в детстве. Ничего не скажет, мертвые не говорят. Джотто их предал. Джотто перестал бессонными ночами смотреть на звёзды. В его жизни нет ничего яркого, и звезды были напоминанием того, что он сделал. Наблюдение за звездами не помогало. Либо Джотто уже ничего не видел яркого в ночном небе, либо эти ночи были без звезд. Спросить было уже не у кого. Джи уже нет, некому было упрекнуть, некому было сказать, что пора заканчивать с этим. Что пламя может навредить. Следующий вдох прерывается сильным кашлем. Когда тяжело вдохнуть — больно. А когда на грудь давит глубина… Джотто вспомнил, почему не любит черное ночное небо без звезд. Оно напоминает ему черную глубину моря. Такое же черное, как и его жизнь. Как и его черное пламя. Погружаясь глубже, Джотто не мог пошевелиться. Это было похоже на погружение в самого себя, в мафию. Сначала беззаботно плаваешь, а потом черные щупальца затаскивают тебя на темное дно, где спасение только в своем свете. Только Джотто не умел плавать. Его пытались научить хранители, но ни у кого не получилось. Возможно, Джотто просто не хотел, а возможно это осталось из прошлого. Джотто общительный и рассказывает много чего, но только не то, почему он боится грозы или пламя. Иногда даже своего. На дне холодно, темно и пусто. Вокруг будто лёд, постепенно поглощающий все, как и пламя. Этот лёд — противоположность пламени Вонголы. То, что Джотто тоже освоил. Джотто не знает, что хуже: сгореть в пламени, или быть в него заточенным. В любом случае, это его пламя. Не было ни дня, когда Джотто не вспоминал. — Прости, Джи, я не сдержал слово, — тихо произнес Джотто, глядя на пламя на его ладони. — Я всегда использовал его. Грудь сдавило болью, будто он тонет до сих пор. Глаза в панике бегают по комнате, в поисках хоть кого-нибудь знакомого, но никого нет. Джотто схватился за грудь, сжимая в пальцах ткань ночной одежды. Там, где сердце поглощает ледяное пламя. Сильный приступ кашля заставил упасть на колени. Джотто знал, что долго не проживет, он чувствовал, как его же пламя поглощает его изнутри. Об этом никто не знал. Джотто надеется только на то, что его чёрное пламя не перейдет к потомкам. Джотто закрыл глаза в очередном приступе кашля. Когда-нибудь будет ночь, полная звезд в два раза больше, чем сегодня, будет виден путь звезд, — тихо произнес Джотто, глядя в ночное небо. — Когда-нибудь на небе появится ещё одна звезда. Джи ничего не ответил. Когда-нибудь. Когда я погибну. Рядом раздался чей-то испуганный писк, из-за чего Джотто тоже дернулся. Грудь сдавливало болью, но боль как будто отдаленная, утихающая. Кашель уже не сдавливал горло. — Примо-сан? — тихий голос. Джотто удивлённо разглядывал мальчика перед ним. У этого мальчика были такие же растрепанные волосы, но темнее, и испуганные глаза, какие были у Джотто примерно в том же возрасте. — Дечимо? Джотто не знал этого ребенка, но что-то подсказывало, что перед ним его преемник Савада Цунаеши. Как будто Джотто что-то забыл. Что-то важное, что-то… Что было частью его жизни. Вот он сгорает от внутреннего пламени, но открывает глаза, и боль постепенно утихает. Перед ним «Дечимо», который удивленно смотрит на Джотто. Сам Джотто тоже не понимает, что произошло, как он оказался тут, и кто этот ребенок. Кажется, кабинет, в котором Джотто находился, принадлежал ему, но как будто тот изменился, как будто прошли года. Точно, когда здесь был Джотто, все стояло не так. Джотто подошел к книжному шкафу, провел рукой по книгам. Некоторые он помнил, некоторые выглядели совсем чужими, новыми. На итальянском, на японском и других языках, которые Джотто не знал. Джотто взял одну из старых книг. Им с…Джотто не помнил ни имена, ни откуда книги появились у него. Джотто даже не знает, почему был уверен, что помнил эти книги. В книге, которую Джотто держал в руках, была короткая подпись: «От Джи». С Джи они познакомились, когда им было около пятнадцати лет. Джотто убрал книгу обратно, беря следующую, чтобы пролистать ее в поисках заметок, подписей. Чего-нибудь, что могло бы помочь ему вспомнить. Теперь Джотто был уверен, он не помнил ничего из того, что было. Был некий «Джи», чей силуэт всплывал в памяти. Но ни лица, ни ещё чего-то Джотто не мог вспомнить. Кажется, это был его друг. Но разве друзей забывают? Проверенные книги лежали на полу, но память все еще не вернулась полностью. Джотто помнил, что они с Джи и Козартом основали «Виджеланте», которая впоследствии разрослась так, что они смогли разделиться на семьи. Но ничего не помнил о том, почему они разошлись. Джотто вышел из кабинета. Остальные должны быть тоже где-то здесь. Бродящего по коридорам Джотто нашел ребенок, который его встретил раньше. — Примо-сан, другие Хранители тоже говорят, что перед ними появились Ваши Хранители, и они все скоро будут здесь. — Хорошо… — Джотто ненадолго задумался, вспоминая имя или как назвать собеседника. — Дечимо. Но можешь звать по имени, — Джотто мягко улыбнулся. Кажется, перед ним его потомок. — Скорее всего это произошло из-за недавнего всплеска энергии колец Вонголы, — голос раздался со спины, и Джотто вздрогнул. Пока Джотто разглядывал новое лицо, тот что-то объяснял про кольца. Примо посмотрел на свою руку, где когда-то давно было кольцо, которое осталось в Италии. Точно, Джотто лично запечатал кольца! Одно из колец сейчас у Дечимо. Но выглядит оно не так, как выглядело последний раз. Как по щелчку пронзает осознание. Кольца могли измениться только в одном случае. — Дечимо, ты в порядке? — Джотто резко хватает Цуну за плечи, чем напугал последнего. — Д-да… Примо-сан, хватит… — Ты уверен? Нигде не болит? — Джотто положил руку на чужую грудь в области сердца. Цуна не понимал причины беспокойства предка, но выглядел он как вполне здоровый ребенок, только худой. Возможно, Джотто не прав, и где-то ошибся, когда запечатывал. Воспоминания о времени, проведенном в кольце, резко нахлынули, заставляя замереть. Он же умер! Умер, и его душа осталась в кольце. Дечимо владеет его пламенем. Джотто знает, что «Дечимо» — не просто прозвище. Что его кольца отвергли всех, кроме Цунаеши. Знает, что Вонгола сменила восьмого босса. На лице Джотто появилась улыбка: он встретит, наконец, своих друзей, спустя столько времени. — Когда остальные прибудут, я ожидаю их в кабинете собраний. Примо поторопился в кабинет, где у них раньше проходили совещания. Они так долго не виделись, что Джотто успел соскучиться даже по хмурому и молчаливому Алауди. Кто бы подумал, что они встретятся даже после смерти, вновь живые. А как они умерли… Джи с Лампо не вернулись, Асари и Накл остались в Италии, а сам Джотто… В размышлениях Примо успел добраться до кабинета. Рука легла на ручку и Джотто был готов открыть дверь. Джотто их предал и сбежал. Сбежал, как сейчас обратно в свой кабинет. Джотто ходил из стороны в сторону. Он не мог выйти к людям, которых считал семьей. Не после того, как он их предал. Не после того, как сбежал. Цунаеши робко заглянул в кабинет, который уже принадлежал ему, но он в нем не любил находиться. После других боссов здесь веет чем-то...чего Савада не любит. — Джотто-сан, — тихо произнес Цуна. — Там все собрались. Джотто замер. То, чего он боялся, чего не хотел. — Я выйду. Позже, Дечимо. Цуна тихо ушел, закрыв за собой дверь. Савада развернулся, и прямо перед ним оказался мужчина с красными волосами и хмурым взглядом. Цуна даже пискнул, отскакивая, но врезался плечом в дверь. — Осторожнее, Дечимо, — не смотря на грозный вид, мужчина сказал спокойно. — Джотто-сан немного занят, — тихо произнес Савада, но рука мужчины отодвинула его с дороги. Джи зашёл в кабинет, так же, как и Цуна ранее, закрыл за собой дверь. — Джотто… — Нет! Джи, нет, — перебил друга Джотто вместо приветствия. — Нет, я не пойду к ним. — Почему? Мы через столько прошли, а ты спустя сто лет, не можешь выйти и сказать «привет»? — Нет… не после того, что я сделал, — Джотто развернулся лицом к Джи. В глазах Вонголы была грусть и сожаление за то, что произошло. — Я сбежал. Я бросил все, чего мы так добивались! — Джотто, они не злятся на тебя. Мы все пошли за тобой. Джотто молча обнял Джи. Ему не хватало этого, общения с другими Хранителями. Хоть какого-нибудь общества, как он покинул Италию. Да, у него была семья, но все равно не хватало. Джотто даже не успел пообщаться со своим ребенком. — Пойдем, остальные ждут, — произнес Джи, дав Джотто время успокоиться и взять себя в руки.