Reflections

      Мысли его — путаный клубок: не найти ни начала, ни конца. Дотторе тщетно пытается отыскать ту самую нить, что разрушит всю конструкцию, если за неё потянуть, превратит её в нечто более связное или хотя бы понятное.       Вспышки перед глазами фиолетовые, а он всё никак не поймет, то-ли это воля его пурпурной ведьмы, то-ли простой недостаток сна. Некомфортно в любом случае, хоть первый вариант куда приятнее второго.       Вот ведь мрак беспросветный: Лиза так далеко, но кажется, что стоит только руку вытянуть, и он тут же обхватит её тонкое запястье, окольцовывая позднее женскую ладонь мягкими, чувственными поцелуями. Так бывает только с ней.       Такой эффект оказывает только она.       Лиза — фантомный образ в его голове, канувший в самых глубинах его памяти. Дотторе знает лишь Лизу из академии — единственную, с кем ему действительно хотелось состязаться, и единственную, кто пробуждал в нём не только сумасшедшую тягу к соревнованию, но и безграничный, всепоглощающий интерес. К ней было не подступиться: словно кошка, она ухитрялась исчезать из виду, даже если секундой ранее казалось, что она стоит от тебя по правую сторону. Так же резко она и появлялась рядом, когда на её присутствие не было и намёка.       — Что, Дотторе, неужели ты поддашься мне? — томно прошептала Лиза Дотторе на ухо, едва касаясь губами его мочки.       — Лизонька, ты находишься в моей комнате и сидишь на моём столе. Я ли тебе поддаюсь? — проговорил он так же тихо, мягко умещая руки на её бедрах и носом зарываясь в русые волосы. — Да и неужели твоё желание обыграть меня настолько велико?       Ласковая улыбка взыграла на её лице, когда мужская ладонь плавно проскользила по её талии. Мысль об их близости покоряла сознание, подчиняя его себе полностью: поглощённые друг другом, ни Лиза, ни Дотторе уже не обращали внимание на давящую духоту, стоявшую в комнате, что так тревожила обоих немногим ранее.       — Ты так и не понял, что я уже тебя обыграла, — опалила горячим дыханием кожу его уха Лиза всё тем же соблазнительным шёпотом. — Ведь это не я открыла тебе дорогу к своему сердцу, дорогой Дотторе.       — Ведьма проклятая, — мягко, без толики злости в голосе проговорил он, будто признавая тем самым своё поражение. — В таком случае, что же ты выиграла, Лизонька?       — Я думала, ты не любитель задавать глупые вопросы, — хмыкнула Лиза и тут же слезла со стола, поспешив ретироваться из его некрепкой хватки. Щёлкнув Дотторе по носу, она забрала книгу, за которой, в общем-то, и приходила, после чего уверенной поступью двинулась к двери. — Как-нибудь забегу к тебе на чай, — проворковала она, не оборачиваясь.       — В таком случае не забудь прихватить противоядие.       Вдруг её мягкий, переливчатый смех будто выбил воздух из его лёгких. Лиза вновь обратила на него взгляд, и тогда ему впервые показалось, будто искры в них пляшут и скачут с места на место.       — Ох, Дотторе, если бы меня мог сразить обычный яд, я бы, может, и не говорила бы сейчас с тобой.       — Иди, ведьма, и не подавай мне идеи, — поторопил он Лизу, поправляя воротник рубашки.       Хочется и сейчас её, лукавую, к себе прижимать, чтобы своими речами ласкала его слух, а своими действиями распаляла лишь для неё горящее желание. Действительно, ведьма, какой не сыскать, ведь только перед ней он согласен был преклонить колени, лишь её образ отрезвлял затуманенный разум.       Дотторе и вправду проиграл ей ещё в самом начале.       — Ведьма проклятая, — тихо возмутился Дотторе, но, вопреки смыслу сказанного, уголки его губ медленно поползли вверх, растягиваясь в тёплой, мягкой улыбке.       Такой, какую он дарил только Лизе.