Архитектор

      Это место кажется неправильным подумал Моно, когда вошёл в Сигнальную башню.       Время здесь двигалось странно, предметы парили наверху, а винтовые лестницы вели к дверным проёмам. Потолка он не видел. Шестой и Беглецу было так же неуютно, они осматривались, ничто в этой Башне, казалось, не подчинялось общепринятым законам, которые управляют внешним миром. Шестая не могла претендовать на звание Архитектора (несмотря на то, что она давно его знает), но она была совершенно уверена, что такая большая башня нуждается в опорах, чтобы её поддерживать, но она не видела таких опор. Они медленно вошли в комнату с тремя дверями, дверь в середине была широко открыта. Они остановились, когда услышали ровный стук молотка по металлу, с который Шестая и Беглец были хорошо знали. У Архитектор есть привычку работать над тем, что его интересует, независимо от времени суток, ритмичные удары молотка успокаивали его. Это означало, что он всё ещё был там, усердно работая и следя за своими детьми.       Моно собирался войти в дверь, но она медленно закрылась перед его лицом, заставив его сильно нахмуриться, открылась дверь справа от них. Они осторожно вошли в дверь, чуть не упав в обморок, когда их телепортировало к лестнице наверху. Моно покачал головой, Шестая и Беглец пришли в себя, удары молотка эхом отдавались впереди них. Они прошли через дверной проём, постепенно привыкая к тошнотворному ощущению, пока следовали за звуком. Очередной переход заставил их замереть в замешательстве, звуки молота теперь доносились сзади, из двери, через которую они только что вошли. Они прошли и удивлённо моргнули, когда оказались на другой лестнице.       - Эти двери не являются естественными... Нам нужно продолжать следовать за звуком, иначе мы будем проходить через эти двери весь день, - С досадой сказала Шестая, оба мальчика кивнули в знак согласия.       Казалось, что это место намеренно играло с ними, держа этот успокаивающий звук над их головами, прежде чем убрать его. Шестой это не нравилось, они тратили драгоценное время, которого у них не было, проходя через эти раздражающие двери. Они продолжали следовать за звуком, пересекая этажи и лестницы, пересекая неестественную Сигнальную Башню. Их беспокойство росло с каждой дверью, которую они пересекали, они не могли избавиться от ощущения, что за ними наблюдают. Беглец нервно оглядывал каждый тёмный угол, в то время как Шестая сжимала и разжимала кулаки, готовая призвать свои силы при первых признаках опасности. Моно был единственным, кого это, казалось, не затронуло, он и глазом не моргнул, когда они прошли через последнюю дверь. Всё это казалось до жути знакомым, как будто он уже ходил по этим коридорам раньше, хотя и знал, что он здесь впервые.       Беглец улыбнулся при виде слегка приоткрытой двери, изнутри доносился знакомый звук трудящегося Архитектора. Они медленно открыли дверь, неудивительно, что этот человек решил работать даже в таком странном месте. Вероятно, он придумывал какой-то план побега и планирует сравнять это место с землей с помощью какого-нибудь инструмента. Он посмотрит на детей с той ослепительной улыбкой, которую всегда носил, и скажет какую-нибудь глупую шутку о том, как долго они заставили его ждать. Беглец ожидал этого, несмотря на то, что его желудок неприятно скрутило, страх и беспокойство наполнили их, шум резко прекратился.       В комнате было невероятно темно, что вынудило Шестую достать зажигалку, они медленно прокрались внутрь. Они слышали тихое дыхание мужчины с другой стороны комнаты, Моно не мог вынести этой удушающей тишины.       - Мистер Архитектор, это мы, мы пришли, чтобы вытащить Вас отсюда! - Позвал он. Им пришлось подавить желание вздрогнуть, когда они услышали резкий вздох с другого конца комнаты, их волосы встали дыбом, сердца громко бились в ушах. Желание бежать только усилилось, когда загорелся зеленый свет, направленный на них сверху, они смотрели на свет широко раскрытыми, испуганными глазами.       На них уставился зелёный глаз, зрачок сузился в тонкую щель, как у рептилии или кошки. Пурпурный свет медленно заполнял комнату, позволяя им увидеть мясистую нить, которая удерживала глаз в воздухе. Они проследили за нитью и увидели зрелищ, которое неописуемо взволновало их.       Уродливый высокий мужчина склонился над верстаком, дети могли видеть очертания его позвоночника сквозь белую рубашку и жилет, испачканные маслом. Длинные, тонкие пальцы крепко сжали молоток, голова мужчины повернулась, чтобы посмотреть на них. Место, где должны были быть глаза, было заменено пропитанной кровью повязкой, из верхней части повязки торчала нитка плоти, соединявшаяся с глазом. Потрескавшиеся губы превратились в злобную усмешку, обнажив острые жёлтые зубы. Его грубый и хриплый голос резал им уши.       - Ещё куклы? Вам не надоедает этот старый трюк? - Глаз уставился на стены вокруг них, когда он поднял голову. Моно смотрел на искривлённого и искорёженного Архитектора, чувство вины захлестнуло его, когда некогда добрый человек закричал на них. - Уходите! Оставьте меня заниматься моей работой, на сегодня я разбил достаточно кукол, - Он отвернулся от них, чтобы продолжить свою работу, сердито ударяя молотком по погнутому металлу. Он зарычал, когда они посмотрели на обмякшие тела в углу комнаты, на них была похожая одежда, головы были раздавлены в пыль вместе с руками и ногами. Моно крепко сжал кулаки при виде этой ужасной Башни, которая мучила Архитектора фарфоровыми куклами, напоминающими школьных хулиганов, похожими на них. Шестая и Беглец были в недоумении, как они могут связаться с невменяемым человеком, который не мог отличить их от подделок? Моно решительно взобрался на верстак, он не позволит единственному человеку, который проявил к нему сострадание, зачахнуть в этом дурацком месте!       Висячий глаз посмотрел на него с презрением, дрожа от ярости, Архитектор повернулся чтобы посмотреть на мальчика.       - Я сказал уходи! Я размозжу твою чёртову голову, как всем остальным! - Он поднял молот, но мальчик крикнул в ответ высокому мужчине:       - Я не покину эту дурацкую Башню без тебя! Разве ты не хотел разорвать это место на части?! Как ты собираешься сделать это, запершись в этой комнате?! - Его слова заставили мужчину заколебаться, глаз наверху сузились, обычно они не были такими разговорчивыми. Они разговаривали? Было трудно мыслить ясно, только знакомое ощущение работы заставляло его чувствовать себя непринужденно. Эта неприятность мешала его работе и испытывала его ограниченное терпение. Он наклонился, чтобы усмехнуться маленькому существу.       - Ты думаешь, что только потому, что ты говоришь, как они, я буду плясать под твою дудку? Продолжай играть в эту глупую игру и посмотрим, к чему это тебя приведёт, ты, маленький лживый крысёныш. - Его голос дрожал от едва сдерживаемой ярости, Моно боролся с желанием вздрогнуть от его ненавистных слов.       - Единственный, кто здесь заблуждается - ты! Ты что, не можешь отличить каких-то дурацких кукол от оригинала? – Яростно возразил Моно, заставив Шестую и Беглеца нервно наблюдать, как мужчина кипит. Теперь взгляд был направлен прямо на мальчика, Архитектор ударил кулаками по столу. Какая дерзкая кукла! Он собирался стереть этого глупого маленького бесёнка в порошок за то, что тот посмел подражать милому маленькому...!       Глаз моргнул в замешательстве, мужчина схватился за голову, у него на кончике языка вертелось имя. Почему он не мог вспомнить имя мальчика? Теперь, когда он подумал об этом, как звали двух других? Его сердце узнало их, но его разум рисовал пробелы. Это его безмерно раздражало, почему он не мог вспомнить их имена? Разве он не заботился о них месяцами, защищая их от угроз? Что он за опекун, который не может вспомнить имена своих собственных детей?! Его голова болела каждый раз, когда он пытался думать об этом, потрескивание статических помех разрушало его воспоминания. Висячий глаз лихорадочно сканировал мальчика перед собой, тот начал учащённо дышать, медленно расширяясь, когда встретился с карими глазами Моно. Ни у одной из кукол не было таких глаз, таких ярких и полных жизни. Он никогда не сможет забыть глаза того мальчика в пакете, который впервые плакал в его объятиях. Он слегка улыбнулся при воспоминании о том, как ему пришлось нести сонного маленького Моно обратно в лагерь.       Стоп, как он его только что назвал?       - Моно? - Спросил он вслух, заставляя эти яркие карие глаза расшириться от радости, мальчик быстро кивнул. Шестая и Беглец быстро присоединились к своему другу, когда увидели, каким вменяемым становится Архитектор. Глаз, прищурившись, смотрел на них, отчаянно пытаясь вспомнить их имена. Вид жёлтого плаща вызвал фантомную боль в его правой руке, у девочки был действительно острый набор жемчужно-белых зубов для такой маленькой девочки. Другой мальчик заставил его смутно вспомнить звуки пилы, вгрызающейся в металл, растерянные и полные облегчения глаза смотрели на него, когда он убирал инструмент. Эти двое были неразлучны, его два маленьких проблемных ребёнка...       - Шестая... и Беглец, - Медленно сказал он, указывая на детей, те кивнули с широкими улыбками и полными слёз глазами. Это зрелище заставило его нахмуриться, он ненавидел смотреть на то, как эти дети плачут из-за чего-либо, почему они плакали?       Глаз моргнул, дети превратились в деревянных кукол, он на мгновение стиснуть зубы.       - Мы пришли, чтобы вытащить тебя, я не знаю, что эта Башня сделала с тобой, но мы можем уйти прямо сейчас! Мы можем найти способ вернуть тебя! - Сказала Шестая, её слова заставили его остановиться, её образ продолжала колебаться между плотью и деревом. Он быстро прикрыл глаз рукой, фактически ослепив себя, и повернул голову к детям. Глаз отчаянно моргал, пытаясь заглянуть за его пальцы, больше не реагируя на его команды. Он глубоко вздохнул, почувствовав, как боль вспыхнула в его сознании, он обрёл некоторую ясность мышления и быстро заговорил:       - Я не знаю, действительно ли это вы, ребята, я не могу доверять своему зрению. Оно постоянно искажает вашу внешность. Если вы действительно не куклы, то я хочу, чтобы вы взяли что-нибудь и уничтожили глаз, как только я его выпущу. - Глаза детей расширились, они не могли причинить боль этому человеку, даже если он был ужасно искажён.       Архитектор не дал им времени на раздумья, тихо застонав от боли.       - Пожалуйста... Если это действительно вы, ребята, то я знаю, что вы сделаете правильный выбор... Мне больно и я едва могу вспомнить ваши имена... Я не хочу продолжать испытывать это. - Он был зол из-за того, что даже сейчас ему приходилось пытаться вспомнить их имена, несмотря на все воспоминания, которые у него были. Ничто не могло сделать это ещё хуже, он не хотел снова забывать их. Моно проглотил свои сомнения и страхи, схватив небольшой молоток из ящика с инструментами, Шестая и Беглец медленно подобрали несколько ближайших гаечных ключей, которые валялись вокруг сжатого кулака Архитектора. Они сделали глубокие вдохи, чтобы подготовиться, это не должно было пройти безболезненно для Архитектора.       - Давай, папа.       Мягкий голос Беглец заставил его улыбнуться, он выпустил глаз. Глаз моргнул, а затем расширился от страха, когда дети обрушили на него своё оружие. Башня и Архитектор закричали в унисон, когда глаз превратился в кровавое пятно, стены вокруг них сильно затряслись, человек сжал лицо. Огни наверху замерцали, стоны боли Архитектора постепенно стали нормальными, чудовищный голос потерял свою остроту, когда человек вернулся в свою первоначальную форму. Свет, наконец, стабилизировался достаточно, чтобы троица увидела, как их тяжело дышащий опекун прикрывает свой правый глаз, а струйка крови течёт по его щеке. Моно смотрел на мужчину широко раскрытыми глазами, а тот смотрел на троих детей своим единственным работающим глазом. Он медленно открыл рот.       - Это... было очень мучительно, - Медленно сказал он как раз в тот момент, когда трое детей подбежали к нему и обняли, крепко прижимаясь к нему и издавая негромкие смешки облегчения и радости. Архитектор обнял их в ответ, они рыдали у него на груди, Моно плакал громче всех. Он был в ужасе от мысли, что стал причиной того, что этот человек пережил столько мучений от рук Сигнальной Башни. Он не был уверен, что делал бы, если бы Архитектор застрял тут, и тем более не хотел думать о том, как бы он отреагировал, если бы этот человек умер. Чувство вины съело бы его живьём. Архитектор собирался утешить истеричного мальчика, но стены содрогнулись, множество глаз открылось и уставилось на них с чистым отвращением, плоть вокруг них взорвалась. Архитектор быстро подхватил детей на руки и встал. Его изуродованный глаз причинял ему боль, когда он заставлял своё усталое тело двигаться и быстро открывать дверь.       Куча плоти снесла дверь слева от него, она ворвалась в холл, заставив Архитектора сместиться в сторону, когда он пробегал мимо. Он прижал перепуганных детей к груди и бросился к двери, стараясь избавиться от головокружения, но обнаружил, что стоит на лестнице. Плоть вокруг него корчилась и кричала, бесчисленные глаза злобно смотрели на них. Она отказывается позволить им всем уйти, ей нужен был хозяин, даже если он не будет одарён от природы, как Моно или Шестая. Она получит своего хозяина, даже если для этого придётся искалечить этого приводящего в бешенство человека. Она чувствовала, что по мере того, как они продвигались, она медленно ослабевала, что вынуждало её отчаянно преграждать им путь падающими обломками и кусками плоти. Архитектор усмехнулся, когда путь впереди стал уже из-за плоти, пытающейся отрезать их от выхода, он полез за пояс, чтобы достать маленький флакончик лака для волос. Он подобрал его, когда проходил через заброшенные дома Бледного Города, когда они только прибыли. Он достал его и отчаянно закричал:       - Шестая! Твоя зажигалка! - Девочка быстро подняла её, Архитектор нажал на сопло, небольшой порыв пламени охватил плоть, наполнив воздух тошнотворным запахом горящей плоти, Башня завизжала в чистой ярости. Стены отступили в попытке погасить пламя, а Архитектор пробежал мимо, его перекосило от вида очередной двери и он чуть не закричал от радости, увидев дверной проём, охваченный помехами. Он ещё сильнее оттолкнулся своими ноющими ногами и побежал по небольшому каменистому мосту, стараясь сохранить равновесие, мост затрясся от обломков падающих вокруг него. Он прошёл примерно половину пути, когда почувствовал, что земля уходит у него из-под ног, его глаза расширились от страха и он прыгнул на осыпающийся выступ.       Он не сможет это сделать, его пальцы были в нескольких дюймах от выступа. Он почувствовал, как слёзы разочарования выступили у него на глазах, он наклонился, чтобы схватить детей, он мог, по крайней мере, бросить их к выходу, прежде чем упадёт вниз. Моно понял его намерение и почувствовал, как его трясёт от горя и гнева, он не мог поверить, что вот-вот потеряет Архитектора после всего, что они сделали для того, чтобы освободить его. Слёзы навернулись на его глазах, когда он вспомнил их первую встречу, как мужчина погладил его по голове, несмотря на свои тяжёлые раны, одаривал доброй улыбкой, когда они шли через лес. Его успокаивающие слова и любящие объятия, когда он сказал мальчику, что не ненавидит его, единственный взрослый на планете, который не смотрел на него с презрением. Он дал ему дом с детьми, которых он мог называть своими друзьями. Это был единственный раз, когда он наслаждался жизнью, не боясь будущего, не беспокоясь о том, что он будет есть в следующий раз или где он будет спать.       Статические помехи пробежали по его одежде и рукам, он протянул руки, он не позволит ему страдать ещё хоть на секунду дольше в этом ужасном месте!       Моно сжал руки в кулаки и сделал тянущее движение руками. Архитектор вздрогнул, когда почувствовал, как знакомое ощущение статики пронеслось по нему. Он чуть не упал, когда почувствовал под ногами твёрдую почву, он растерянно моргнул и уставился на дверь в нескольких футах от себя. Шестая и Беглец тоже пытались сориентироваться, Сигнальная Башня взревела от недоверия и возмущения: этого не должно было случиться! Мальчик должен был упасть, а не ускользнуть в безопасное место, не должно было быть так много проблем! Глаза прищурились при виде тяжело дышащей фигуры Архитектора, это была ЕГО вина! Он должен был умереть или прожить остаток своего жалкого существования на этом дурацком корабле, он никогда не должен был возвращаться сюда! Каждый цикл разыгрывался таким образом, что же сделало эту версию такой особенной?! Что вдохновило этого раздражающего человека зайти так далеко?! Почему он так отличался от других?!       - Я же говорил тебе, что скоро получу свой кайф! Я сохраню твою неминуемую гибель в памяти, ты, грёбаная мерзость! - Сказал Архитектор, широко улыбаясь глазам, злобно рассмеялся и прыгнул в дверь, оставив Башню оплакивать свою судьбу, стены начали рушиться и кровоточить. Глаза дрожали от убийственной ярости, она чувствовала, что медленно увядает без хозяина, который стабильно поддерживал бы её.       -       Архитектор закричал от боли, когда ударился о грязный деревянный пол разрушенной квартиры, дети с такими же криками упали на спины, Архитектор занёс ногу и грубо пнул телевизор. Экран разлетелся вдребезги, Архитектор почувствовал, как осколки стекла укололи его ногу, хороший обмен. Он не хотел давать этой мерзости ни единого шанса получить одного из них.       Он осторожно прикрыл глаз и перевернулся на спину, слегка поморщился и медленно потянулся за своим травматологическим комплектом. Он нахмурился, когда нащупал лишь рулон марли, но это лучше, чем ничего. Он со стоном сел и начал наматывать марлю на глаз, глядя вниз на спотыкающихся детей, прежде чем его взгляд упал на слабо стонущего Моно. Шестая быстро поддержала мальчика, нахмурившись при виде крови, текущей у него из носа, он пытался сосредоточиться на своём окружении.       - Моно? С тобой всё в порядке? Моргни, если ты меня слышишь. - Медленное моргание заставило её вздохнуть с облегчением, мальчик осторожно потёр ноющую голову, Беглец мягко подхватил его под плечо и помог подняться, пока Архитектор затягивал повязку. Мужчина медленно опустился на колени рядом со слабо улыбающимся мальчиком, протянул палец и позволил Моно нежно сжать его своими маленькими ручками.       - Привет, пап...       Архитектор проигнорировал укол боли, который он почувствовал при этих словах, его последние мгновения с Тощим болезненно врезались в его память, он улыбнулся слабому мальчику.       - Эй, Моно... Это уже второй раз, когда ты спас меня, малыш. Мне придётся купить тебе плащ, если ты будешь продолжать в том же духе". Мальчик издал тихий смешок, ему удалось самостоятельно встать, мужчина осторожно поднял его и осторожно покачивал мальчика, осматривая его. У Моно было всего несколько синяков и царапин, единственной заботой был его окровавленный нос. Он осторожно погладил уставшего мальчика по голове, Моно тихо вздохнул от удовольствия, Архитектор позволил Шестой и Беглецу запрыгнуть ему на руку. Он посадил их на плечо, сел на подоконник и посмотрел на город, Сигнальная Башня начала прогибаться под каким-то невидимым напряжением. Он улыбнулся, когда она, наконец, прогнулось, рухнув внутрь себя с нечеловеческим криком агонии.       Он наблюдал, как Башня рушится в смеси пыли и крови, он тоскливо вздохнул, когда она рухнула. Он ещё мгновение смотрел на это зрелище, опустил взгляд на сонного Моно, который цеплялся за его жилет, Шестая и Беглец также крепко вцепились в его одежду. Они боялись потерять своего опекуна, боялись, что он исчезнет, если они отпустят его хотя бы на мгновение. Он мягко улыбнулся и подошёл к дивану, позволяя себе медленно погрузиться в подушки и на мгновение прикрыть глаз.       - Папа?       - Я ещё не умер, Шестая.       Он получил суровую пощёчину за несвоевременную шутку и улыбнулся, когда Шестая нахмурилась.       - С нами всё будет в порядке? Мы не знаем, что будет со зрителями теперь, когда сигнал пропал. - Он тихо вздохнул, это, безусловно, будет проблемой в будущем. Он начинал уставать, просто думая об этом, он просто хотел немного отдохнуть, чёрт возьми. Он медленно открыл глаз.       - Мы разберёмся с ними, если они станут проблемой, я уверен, что они не выйдут за пределы города. - Ответил он. Девочка кивнула и расслабилась рядом с ним. От Сигнальной Башни остались лишь щебень и гнилая плоть, он заслужил небольшой отдых. Он с радостью вернёт этих детей домой, как только его тело отдохнёт, он не должен быть беспечным.       Существовали и другие ужасы, в равной мере нападающие на детей и взрослых. Должны быть разработаны планы для подготовки к этим неизвестным угрозам, его правый глаз на мгновение приобрёл слабый блеск, а Архитектор позволил себе расслабиться. После этого он сможет приступить к работе.       В конце концов, праздные руки - мастерская Дьявола.