Архитектор

      Архитектор был недоволен тем фактом, что ему снова пришлось идти под дождём, но, по крайней мере, ему удалось стащить зонтик из вестибюля, прежде чем они покинули больницу. Шестая и Моно сидели у него на плече, а Беглец сидел у него на макушке, мужчина чувствовал, как мальчик время от времени играет с его волосами, Архитектор осторожно вошёл в обветшалое здание. Звуки каких-то неприятных телепередач заполнили его уши, раздражающие звуки звенели в его голове, он открыл дверь в следующий зал. Он нахмурился, когда в поле зрения появилось обмякшее тело зрителя, его шея была согнута под неестественным углом, вода лилась из дыры в потолке. Он с отвращением перешагнул через тело, Моно изо всех сил старался не обращать внимания на тело, в то время как Шестая казалась невозмутимой.       Здание зловеще скрипело, пока Архитектор поднимался по лестнице, крепко держась за перила, поднимаясь на следующий этаж. Остальная часть лестницы была разрушена, что вынудило его пересечь комнаты впереди, чтобы найти альтернативный путь на крышу. От звука чего-то падающего позади себя он быстро обернуться, чуть не уронив детей, он увидел тело, падающее с лестницы. Громкий стук эхом отозвался внутри здания, быстро заглушаемый радостным звоном телевизоров. Архитектор обернулся и слегка поморщился, он не хотел представлять, как выглядело это тело после удара о землю на такой скорости.       - Ты можешь не поворачиваться так быстро? Мы чуть не упали, - Прошептала Шестая, не желая громко говорить в доме, несмотря на то, насколько рассеянными были зрители.       - Извини, испугался, - Тихо извинился он, входя в обветшалую квартиру, и слегка улыбнулся про себя, когда увидел пожарную лестницу, свисающую из окна. Он открыл окно и вышел обратно под дождь, поднимаясь по лестнице, пока они не оказались на крыше. Архитектор взглянул в сторону Сигнальной башни и почувствовал, что его голова болезненно пульсирует, он тихо застонал от дискомфорта и поднёс руку к голове. Беглец сделал паузу в своих действиях, боясь ухудшить состояние Архитектора, а мужчина облокотился на перила пожарной лестницы. Боль на мгновение исчезла, он сделал прерывистый вдох, который был пугающе похож на ту же боль, которую он испытал, когда его поразили сигналы от телевизоров. Либо башня знала, что он был близко, либо это было просто следствием того, что он был так близко к этой проклятой штуке.       - Ты в порядке? Может быть, нам следует..., - Начал Моно и вздрогнул, когда мужчина внезапно прервал его, голос Архитектора был наполнен болью и разочарованием.       - Я в порядке, просто нужно перестать смотреть на эту чёртову дрянь, - Прошипел Архитектор и продолжил идти по крыше, пусть эта мерзость знает, что он идёт. Это не повлияет на его действия, он всё равно проникнет внутрь, даже если ему придётся выломать парадные двери. Дети посмотрели друг на друга с явным удивлением и беспокойством, их опекун никогда не отмахивался от их беспокойства таким образом. Он всегда оставался терпеливым и спокойным, он осознавал, насколько ужасны события, он никогда не позволял своим негативным эмоциям выплеснуться наружу, когда говорил с детьми. Сейчас он не проявил такой сдержанности, они видели, как его кулак сжимается при каждом приступе боли, который пронзал его разум.       Архитектор посмотрел здание впереди, которое, к счастью, они могли пересечь без особых проблем. Его заботило состояние самого дальнего здания, в нём была щель, которую можно было преодолеть, только если они прыгнут. Он не мог позволить детям сесть ему на плечи, если они хотели преодолеть разрыв. Он не обращал внимания на зрителей, бросавшихся с близлежащих крыш, они безжизненно смотрели на Сигнальную Башню, мужчина изо всех сил старался не обращать внимания на приступы боли, которые угрожали нарушить его концентрацию. Ему становилось всё труднее ясно мыслить, всё, что он мог слышать - грёбаный статический звон в своей голове. Ему пришлось приложить максимум усилий, чтобы просто вспомнить, куда он идёт, он не хотел падать навстречу своей смерти, как эти безмозглые зрители.       Они достигли пропасти, мужчина присел, чтобы дети могли спрыгнуть.       - Я собираюсь перепрыгнуть, я облокочусь на перила пожарной лестницы и поймаю вас, ребята, чтобы вы могли присоединиться ко мне, - Быстро сказал он, дети медленно кивнули.       - Ты ведь сможешь до туда допрыгнуть? - Спросил Моно. Архитектор просто похлопал себя по ногам, слегка улыбнувшись мальчику в пакете.       - Эти ноги никогда не подводили меня в лесу, не подведут и сейчас, - Ответил Архитектор, немного отошёл назад, разбежался и перепрыгнул через разрыв. Он схватился за перила, громко при этом ворча, и крепко вцепился в них, его ноги на мгновение повисли в воздухе, прежде чем найти опору на металлическом каркасе, после чего Архитектор подтянулся. Он отряхнулся, а потом перегнулся через перила, вытянув одну руку, а другой крепко вцепившись в перила.       Шестая прыгнула первой, вздохнув с облегчением, когда почувствовала, как пальцы Архитектора крепко обхватили её живот, боясь уронить. Она была благополучно помещена рядом с ним, потом он поймал кричащего Беглеца, поставил тяжело дышащего мальчика на землю и посмотрел на Моно. Мальчик нервно смотрел на расстояние между ним и рукой мужчины, Архитектор собирался что-то сказать, но Моно внезапно рванулся и прыгнул. Архитектору пришлось наклониться вперёд ещё на несколько дюймов, чтобы поймать мальчика, который рисковал пролететь мимо его руки, и выдохнул, когда испуганный мальчик посмотрел на него широко раскрытыми глазами спрятанными за его бумажным пакетом.       - Я держу тебя, малыш, - Прохрипел он, медленно подтягиваясь обратно в безопасное место, в то время как Шестая и Беглец тянули его за брюки, чтобы помочь ему подняться. Он поставил Моно на землю и откинулся назад, громко вздохнув и вытирая капли дождя с лица, а потом медленно встал.       Шестая и Беглец поглаживали спину всё ещё дрожащего Моно, пока Архитектор переводил дыхание, часть его хотела поторопить детей, он не желал больше терять время. Другая часть напоминала ему, что бедный ребёнок чуть не разбился насмерть, секунда или две отдыха их не убьют. Мальчик, казалось, немного пришёл в себя, увидел, что мужчина встал, и медленно последовал за ним, он начал подниматься по лестнице, а Шестая и Беглец последовали за ним с обеспокоенными лицами. Мужчина нахмурился, когда окно не открылось, дети слегка подпрыгнуть, когда он грубо ударил локтём в стекло, разбив его, и небрежно залез внутрь. Дети осторожно переступали через битое стекло, следуя за своим опекуном, наблюдая, как он медленно открывает следующую дверь, прежде чем внезапно остановиться.       Он чувствовал, как здание стонет и шатается под ним, оно было невероятно неустойчивым, малейший неверный шаг мог привести к тому, что что-то рухнет им на головы. Комната впереди была в полном беспорядке, большая дыра позволяла дождю проникать внутрь и попадать на неровные и приподнятые половицы. Он пристально посмотрел на дверь в другом конце комнаты, им придётся двигаться осторожно, чтобы не разрушить хрупкое здание ещё больше. Архитектор обернулся, чтобы поговорить со своими детьми.       - Это здание в очень плохом состоянии, особенно этот этаж, кажется, что он вот-вот рухнет. Действуйте осторожно, - Предупредил он, потом приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы можно было протиснуться внутрь, а за ним последовала троица детей, осторожно крадущихся на цыпочках по комнате. Архитектор почувствовал, как кровь застыла у него в жилах, когда он увидел, как один из столов наверху сдвинулся, заставив деревянную опору задрожать от напряжения и сломаться. Он быстро подхватил испуганных детей на руки и плечом врезался в дверь.       Он споткнулся и покатился по пыльному полу, крепко прижимая детей к груди, а затем быстро поднялся на ноги. Пол сдвинулся, угрожая сбросить его обратно, он побежал к концу коридора. Его глаза расширились, когда пол внезапно подался, заставив его упасть, он повернулся в полёте, чтобы не упасть на детей. Архитектор почувствовал, как воздух покинул его легкие, когда он больно ударился о землю, он моргал, чтобы избавиться от тёмных пятен в глазах, звуки панических криков заполнили его уши. Он едва мог разобрать форму чего-то падающего на него, он быстро вытолкнул детей из своих рук и подальше от опасности, пытаясь подняться на ноги.       Он почувствовал, как что-то ударило его по затылку, и темнота затопила его зрение.       -       Шестая, Беглец и Моно с болезненным стуком врезались в дверь, едва не попав под падающую деревянную балку, они встали на трясущиеся ноги. Глаза Беглеца расширились, когда он увидел неподвижную фигуру Архитектора, покоящуюся под толстой деревянной балкой.       - ПАПА! - закричал он в панике, заставив двух других детей вздрогнуть по разным причинам. Шестая и Беглец всегда обращались к мужчине по профессии с тех пор, как они высадились на материке, было трудно использовать это ласковое слово, так как они никогда не знали, что их ждёт. Шестая хотела оставаться как можно более спокойной в подобных ситуациях чтобы избежать паники, как Беглец, который безуспешно пытался оттолкнуть балку от мужчины. Она подбежала и прижала маленькую ручку к шее Архитектора, игнорируя ошеломляющее чувство облегчения и радости, которое наполнило её сердце.       - Он жив, должно быть, он потерял сознание. - Сказала она. Беглец вздохнул с облегчением.       Моно стоял у двери с непроницаемым выражением лица, скрытым под маской, он был рад, что Архитектор жив. Он почувствовал, как чуждая эмоция сжимает его сердце и наполняет голову отвлекающими мыслями. Он слышал, как несколько детей в лагере иногда называли этого человека папой, широко улыбаясь, когда он ласково гладил их по голове с самой тёплой улыбкой, которую он когда-либо видел. Это из-за фаворитизма? Он просто относился к другим с большим уважением и позволял им называть себя так? Он на мгновение задумался, как приятно было бы называть его так, но в голову мальчика пришла тёмная мысль. Почему Архитектор должен позволить мальчику, который был ответственен не только за его поимку, но и за поимку двух его любимых детей, называть его таким ласковым словом? Эта мысль заставила его сильно нахмуриться, всё, что он сделал, это доставил группе неудобства своими глупыми действиями.       Он был вырван из своих мыслей, когда услышал, как открылась дверь, он поднял глаза и увидел, как Беглец с ворчанием падает с дверной ручки. Шестая положила руку на плечо Моно, приняв его молчание за беспокойство.       - Возможно, мы сможем найти что-то, что разбудит его, эта балка слишком тяжёлая для нас троих. - Сказала девочка. Она была немного удивлена, когда мальчик вздрогнул от её прикосновения, как от кислоты, и быстро осмотрел зал.       - Я проверю комнату слева. - Тихо сказал он и убежал прежде, чем кто-либо из двух детей успел что-нибудь сказать, он изо всех сил старался не выдать голосом эту новую эмоцию. Будет лучше, если они разбудят Архитектора, он, скорее всего, будет счастлив видеть их, а не Моно. Мальчик, спотыкаясь, вслепую вошёл в комнату, совершенно не заметив телевизора, стоявшего у стены, слёзы затуманили его глаза.       У него были сомнения по поводу того, как долго сможет терпеть Архитектор, прежде чем решит, что от мальчика больше проблем, чем он того стоит. Кто вообще мог его винить? Он уже дважды чуть не убил их! Три раза, если считать случай на той пожарной лестнице. Мужчина всегда делает больше только для того, чтобы компенсировать недостатки Моно! Почему он верил, что сможет честно жить с этими людьми, не создавая никаких проблем? Всё, что он делал в своей жизни - это пытался исправить проблемы, которые сам создавал, в лесу, в школе, в больнице.       Прямо сейчас!       Моно крепко сжал своё пальто, чувствуя, как слёзы текут по его щекам, он не хотел создавать так много проблем. Он просто хотел чего-то, кроме этого болезненного одиночества и беспокойства, которые преследовали его, куда бы он ни пошёл. Судьба просто не позволяла ему обрести то любящее тепло, которое исходило от дружеских отношений, бросая ему неудачу за неудачей на каждом шагу. Если они не выгонят его из-за чистого разочарования и обиды, то они в конце концов умрут от ещё одного беспорядка, который он устроит. Почему это происходит? Почему он не может просто жить счастливо, не беспокоясь о том, что причинит боль или принесёт неудобства другим, просто находясь рядом с ними? Какое ужасное проклятие заставило мир ненавидеть его так, что он отчаянно пытался отнять у мальчика единственное, что делает его по-настоящему счастливым?       Его разочарование только усилилось, когда телевизор включился, наполнив его голову громкими помехами. Мальчику больше не было больно, это был просто какой-то раздражающий звук, который он отчаянно хотел заглушить. Он прошёл к телевизору и сердито приложил ладонь к экрану, игнорируя обеспокоенные крики Шестой и Беглеца из другой комнаты, пока настраивал передачу. Он приземлился на колени в этом дурацком коридоре, медленно двигаясь к двери со зловещим глазом, насмешливо смотрящим на него сверху вниз. Он вскочил и повернул дверную ручку. Что, бл*ть, скрывалось за этой тупой дверью, которая не может просто подождать!?       Гнев Моно медленно угас, сменившись парализующим страхом, когда дверь медленно открылась. Невероятно Тощий терпеливо сидел на стуле, его глаза были скрыты полями шляпы, он медленно начал подниматься. Он был одет в тёмно-синий костюм и брюки, а также парадные туфли. Тощий мгновение смотрел на мальчика с непроницаемым выражением лица, а потом Моно почувствовал, как его выдернули из телевизора.       - Моно, Моно! Ты должен встать! Я не знаю, что ты сделал, но что-то происходит! - В панике закричал Беглец, пытаясь вытащить мальчика в пакете из тумана, вызванного страхом. Шестая пыталась выключить телевизор и побледнела, когда увидела, что шнур питания даже не подключён к розетке.       - Нам нужно уходить, СЕЙЧАС ЖЕ! - крикнула она, Моно медленно встал, глядя на экран, а Тощий шёл к ним через телевизор. Его шаги были громкими и пронизанными помехами, он внезапно исчез, что побудило мальчика протянуть руку к телевизору, но в следующий момент две большие ладони прижались к экрану и Моно почувствовал, как его тело скрутило от боли, статические помехи заполнили его зрение и мозг болезненными импульсами, он едва чувствовал, как Беглец оттащил его от экрана, сквозь который прошёл Тощий. Он медленно встал во весь рост, глядя вниз на бегущих детей, и неторопливо пошёл за ними.       Детии побежали в соседнюю комнату, а через мгновение голова Тощего выглянула из дверного проёма в коридор, Шестая спряталась под маленьким столиком, а Беглец и Моно укрылись под кроватью. Вскоре Тощий стоял у двери, пристально глядя вниз на укрытие Шестой, здание начало трястись и раскачиваться. Шестая была выбита из своего укрытия, её дыхание участилось, когда она почувствовала, что комната ожила от статики. Она отчаянно пыталась подползти к своим друзьям, Моно в страхе и агонии закрыл голову, а Тощий потянулся, чтобы схватить девочку. Беглец уже планировал выбежать, но за спиной мужчины раздался крик:       - Отойди от них, с*ка!       Архитектор замахнулся сломанной деревянной доской на Тощего и его глаза расширились, когда мужчина небрежно уклонился от его удара с отработанной лёгкостью. Тощий вырвал импровизированное оружие у него из рук и крепко схватился за голову Архитектора обеими руками. Архитектор изо всех сил пытался вырваться из его хватки, отметив лёгкое выражение сожаления, промелькнувшее на лице Тощего, прежде чем он услышал знакомый звук помех.       Дети никогда раньше не слышали, чтобы Архитектор так громко кричал.       Мир перед его глазами побелел, его пронзила мучительная боль, каждый нерв в его теле кричал вместе с ним, он отчаянно пытался вырваться из хватки этого монстра. Статические помехи наполнили его разум волнами ужасной боли, двое мужчин начали мерцать и дрожать, как глюк. Крики Архитектора стали искажёнными, прежде чем двое взрослых исчезли во вспышке статического электричества, оставив эхо крика агонии вместе с тёмной фигурой там, где только что стоял опекун. Дети смотрели на статичное остаточное изображение Архитектора широко раскрытыми, он испуганными глазами осматривал свои руки прежде чем рухнуть на колени. Он исчез, как только дети выползли из своих укрытий. У Моно перехватило дыхание, он уставился на то место, где раньше был их опекун, чувствуя, что его сильно трясёт от осознания, что он только что выпустил.       Он освободил монстра, монстра, который только что похитил единственного человека, которому не было плевать на них.       -       Архитектор медленно проснулся, чувствуя жар и головокружение, он изо всех сил пытался открыть глаза. Каждое малейшее движение заставляло его тело болеть от дискомфорта. Он сидел на каком-то стуле, лампа над ним заливала комнату зелёным светом, Архитектор огляделся. Его взгляд остановился на Тощем, стоящим рядом с чем-то знакомым, чем-то, от чего у него кровь застыла в жилах.       Его старый верстак стоял у стены, все его инструменты были аккуратно разложены вокруг него, чертежи Чрева висели на стене, а мужчина спокойно рассматривал его. Тощий медленно заговорил, его голос звучал как искажённый сигнал неисправного телевизора, случайно прерываясь или повышаясь на октаву.       - Извините за грубое обращении, но это было необходимо. Я уверен, что Вы планировали войти в эту ужасную Башню, поэтому я решил помочь Вам. - Тощий остановился, чтобы слегка приподнять шляпу, ещё раз обращаясь к перепуганному мужчине. - Добро пожаловать обратно в вашу старую мастерскую, мистер Архитектор.