Архитектор

      Моно отпрянул назад, когда земля вокруг него взорвалась от ответного огня Охотника, заставив человека над ним выругаться и нырнуть обратно за холм. Архитектор не обратил внимания на испуганного мальчика и выстрелил в ответ, заставив Охотника спрятаться за деревом, болт пролетел мимо него. Шестая и Беглец широко раскрытыми глазами наблюдали, как их опекун усмехнулся, а затем сунул руку за пояс и вытащил бутылку, наполненную бензином, они видели, он зажигал пропитанную спиртом тряпку, зажатую в пробке бутылки, зажигалкой. Он бросил её в сторону Охотника, а сам зарядил новый болт, готовясь выстрелить ещё раз.       Глаза мужчины расширились за его холщовым мешком, когда он увидел, как горящая хрень полетела к нему, быстро выпрыгнул из своего укрытия, а она приземлилось на то место, где он только что находился, распространяя обжигающее пламя по всему дереву. Он закричал от боли, когда ещё один болт нашёл новое пристанище в его боку, стиснул зубы, сердито заряжая два новых снаряда в ружьё, а Архитектор закричал.       - У меня ещё много чего есть! Я сожгу весь этот грёбаный лес дотла, если понадобится, так что сэкономь нам обоим немного времени и умри!       Беглец и Шестая вздрогнули, услышав, как их обычно спокойный и заботливый отец так яростно ругается, его обычно тёплый голос пропитан злобой и враждебностью, а сам он заряжая очередной болт. Ни один из них не может винить его, но это не значит, что им нравится то, что они видят. Правый глаз Архитектора нестабильно пылал от ярости, создавая навязчивое зрелище, поскольку он не сводил глаз исключительно с их нынешнего преследователя. Это был не тот человек, который кормил их с широкой улыбкой и оставался рядом, когда они просыпались от кошмара в холодном поту. Это был не тот человек, который расспрашивал их об их мечтах, оставаясь допоздна только для того, чтобы облегчить им жизнь в их бывшей тюрьме. Этого человека не было, его заменила мстительная душа, которая отказалась упустить возможность заставить своего мучителя страдать. Они оба знали, что он не остановится на том, чтобы просто убить Охотника.       Они схватили Моно и очень быстро спрыгнули в кроличью нору, тяжело дыша и быстро пытаясь уйти от сражающихся. Встать между ними было бы самоубийством. Моно наконец удалось отдышаться.       Это был тот взрослый, с которым вы, ребята, дружите!? - удивлённо спросил он, никогда в жизни не видевший такого агрессивного взрослого. Он испытал огромное облегчение от того, что кровожадный человек не проявлял к ним никакого интереса. Шестая быстро ответила ему, когда они начали выползать из кроличьей норы, звуки стрельбы становились всё отдалённее.       - Он выглядел чертовски злым!       - Тебе показалось, мальчик со ср*ным мешком на голове!       Беглец улыбнулся, несмотря на их ужасное положение. У Архитектора случился бы припадок, если бы он увидел, как ругается девочка в дождевике. Хотя ситуация располагала к этому, так что он сомневался, что он был бы так же зол, как сейчас, на Охотника. Моно раздражённо фыркнул, но решил поднять сломанную часть рухнувшего моста за верёвку, позволив двоим перепрыгнуть через него, прежде чем они протянули ему руки. Он на мгновение заколебался, а потом разбежался и прыгнул, две руки крепко схватили его и потянули его вверх без особых усилий. Конечно, для мальчика было чем-то новым то, что о нём заботились другие дети, даже если один из них был не самым приятным человеком. Он списал это на адреналин и нервы: трудно быть лучиком солнца, когда в тебя стреляют.       -       Охотник, шипя от боли, вырвал болт из своего бока, он приобнял дерево, которое он использовал в качестве укрытия, переводя дух. Как, чёрт возьми, это вышло из-под контроля?! Он должен был спокойно прожить свои дни, охотясь в этих лесах на всё, что пожелает, никаких правил, никаких забот, и тем более никаких сумасшедших ублюдков с коктелем молотова и арбалетами, пытающихся убить его! Почему этот псих вообще пришёл сюда, несёт какую-то чушь и убивает его собак?! Всё, чего он хотел, это чтобы его оставили в покое, чтобы он охотился и собирал свои трофеи сколько душе угодно, даже если некоторые из его трофеев были хрупкими детьми...       Стоп, а куда убежали те сопляки, на которых он охотился?!       Он рискнул быстро взглянуть на кроличью нору и разочарованно вздохнул, когда увидел, что их там больше нет, случайный болт задел его голову, он быстро отступил обратно в укрытие. Эти дети были в отличном состоянии, не тощие от недоедания, как некоторые, которых он находил на протяжении многих лет. Он не позволит им уйти только из-за того, что этот сумасшедший урод не хотел оставлять его в покое. Он сделал глубокий и прислушался к звуку, с которым мужчина, как и в прошлый раз, потянулся к своему поясу. Лёгкое шуршание ткани было всем, что ему было нужно, он быстро привёл в действие своё ружьё и выглянул из своего укрытия, посылая две пули в стоящего человека. У мужчины хватило здравого смысла броситься в укрытие в тот момент, когда он увидел движение Охотника, болезненный крик, который услышал Охотник, убедил его, что он попал.       Он предпочёл бы выстрел на поражение, но он согласен и на ранение, если это означает, что он может продолжать преследовать этих детей.       Он зарядил две новые пули и выбежал с поляны, держа оружие направленным на холм, который мужчина использовал в качестве укрытия. Он потратил достаточно времени на этого психа, этих детей нужно повесить на стену. Ничто не помешает ему поймать эти идеальные экземпляры.       Только один ребёнок однажды сбежал от него и он не собирается увеличивать это число.       -       Архитектор зашипел от боли, схватившись за кровоточащий бок, и взглянул на рану. Большая часть удара прошла мимо него, оставив ему несколько ссадин и три, нет, четыре новых отверстия на левом боку. Он надеялся, что сквозных отверстий не было, из-за адреналина и ярости было трудно сказать, прошли пули сквозь него или в настоящее время покоятся в его плоти. Он промыл и продезинфицировал свои раны так быстро, как только мог, потом поспешно перевязал бок, каждая потраченная впустую секунда увеличивала расстояние между ним и Охотником. Он проигнорировал боль в боку, поднялся и вышел на поляну, чтобы пойти по следам, оставленным его добычей. Он усмехнулся, когда увидел маленькие капли крови, которые блестели в свете луны, идиот, не надо было выдёргивать болты.       Ни одна из ран не была опасной для жизни, но они, несомненно, подорвали его силы, ему просто придётся калечить себя ещё больше. Больше ничего не потребуется, чтобы уничтожить этого монстра, он не мог больше ждать. Он мечтал отомстить, пока шёл по мерцающему багровому следу.       -       Дети остановились, когда услышали хриплые и болезненные вздохи Охотника, скорчившегося за ящиком, и, спотыкаясь, выходящего на поляну. Теперь он искал их с удвоенной поспешностью, освещая фонариком любую маленькую щель, в которой они могли прятаться. На другой стороне поляны стояло заколоченное здание, из окна которого свисал сломанный телевизор. Им придётся спрыгнуть с небольшого утёса перед ними, чтобы продолжить путь. Моно уже собирался спрыгнуть вниз, когда заметил, что его товарищи смотрят на Охотника широко раскрытыми глазами, полными слез. Моно быстро вывел их из оцепенения.       - Эй! Нам нужно двигаться! Я сомневаюсь, что Охотнику удалось так быстро уложить здоровяка, что-то подсказывает мне, что он тоже не собирается так легко сдаваться, - Заверил он их. Этот человек буквально кипел от гнева и ярости, Моно сомневался, что он позволил бы убить себя, не нанеся серьезных увечий Охотнику. Шестая и Беглец кивнули в знак согласия, Архитектор никогда не подходил к чему-то без плана. Если у него хватило ума сделать коктель молотова, чтобы выманить Охотника, значит он был бы готов иметь дело с этим ржавым ружьём. У них не было времени беспокоиться о его состоянии, первостепенная задача - выбраться отсюда живыми. Архитектор не слишком отстал бы, так что, возможно, отвлечение внимания было бы всем, что ему нужно, чтобы покончить с этим уродом в холщовом мешке. Они спрыгнули вниз и тихо приземлились.       Трое детей поморщились, когда увидели ворону, клюющую какие-то кусочки мяса перед собой, они заметили несколько коробок, которые они могут использовать в качестве укрытия, когда набирутся смелости. Моно шёл первым, Шестая и Беглец следовали за ним вплотную, они бросились к первому ящику. Испуганная птица громко каркнула, Охотника повернулся на источник шума и успел заметить мальчика в синем свитере, скользнувшего за коробку. Мужчина быстро выстрелил, разрывая их укрытие на части, они побежали к следующей коробке. Ещё один выстрел уничтожил ящик, они начали подниматься, Охотник быстро выбросил стреляные гильзы. Он напрягся, услышав резкий звук, который раздался позади него, Охотник сместился вправо, получив болт в правое плечо. Лучше плечо, чем шея.       - Мы ещё не закончили, ты, ублюдок!       Разъярённый крик заставил его развернуться и выстрелить вслепую, Архитектора спрятался. Охотник перезарядил ружьё, оглядываясь на детей, которые сейчас входили в полуразрушенную лачугу через окно. Ещё один болт просвистел у него над головой, а он направился прямиком к зданию, его плечо вспыхнуло от боли, когда он сломал хлипкие доски, которые преграждали вход. Он едва успел заметить мальчишек, выпрыгивающих из окна, когда услышал шаги позади себя, повернулся и выстрелил вслепую, не попав ни во что, кроме воздуха. Архитектор быстро вошёл, поднимая арбалет с кровожадной ухмылкой и выстрелил. Охотник едва успел вскинуть ружьё, чтобы защитить лицо от выстрела, в результате чего оружие вылетело у него из рук. У него было мало времени, чтобы поднять его, он почувствовал, как мужчина втолкнул его в дверь. Ему удалось устоять на ногах, как только они миновали дверь, притупив дикий удар предплечьем, и он бросил агрессора в грязную воду окружающего болота.       Он повернулся, чтобы забрать своё ружьё, но закричал от острой боли в бедре. Он посмотрел вниз и увидел вонзившуюся в его плоть отвертку, а промокший преследователь смотрел на него снизу вверх. Архитектор резко вырвал отвёртку, проливая кровь на деревянные доски, Охотник упал на одно колено, схватившись за кровоточащее бедро. Он поднял глаза и получил удар ногой в голову, отчего он растянулся на спине, а Архитектор схватил брошенное ружьё. Охотник медленно встал, зарычав от боли и гнева, что доставило мужчине, бросившему ржавое ружьё в мутную воду, огромное удовольствие. Охотник достал охотничий нож, а Архитектор достал из-за пояса молоток и они тыкали друг в друга быстрыми взмахами и ударами.       Дети наблюдали, как они обмениваются ударами, из воды, морщась всякий раз, когда видели, как молоток оставляет синяки на коже или нож пускает кровь. Шестая и Беглец ускорили шаг, не желая видеть, как Архитектор понесёт ещё больший урон. Дети далеко ушли от дерущихся мужчин, им больше не нужно было бояться быть застреленными, так как Охотник потерял своё ружьё. Они достигли края очередной поляны и увидели ветхую хижину, дверь которой была слегка приоткрыта. Моно уже собирался предложить проверить её, но крик боли вернул их внимание к драке, Беглец задыхался, а Шестая подносила свои трясущиеся руки ко рту.       Охотник ударил Архитектора кулаком в раненый бок, тот охнул и слегка пошатнулся. Этого было достаточно, чтобы мужчине вонзили нож в левое плечо, чуть ниже ключицы. Архитектор закричал в агонии, замахнулся молотком и нанёс удар в голову Охотника, удар был слабее, чем предполагалось, из-за раненого плеча, в глазах Охотника потемнело, он выпустил нож. Архитектор схватился за плечо, он тяжело дышал и смерил убийственным взглядом хромающего Охотника, который пытался добраться до хижины.       Разум Охотника отчаянно пытался придумать план, как уложить мужчину, от ран на животе и плече он кашлял кровью на свой мешок. Ему просто нужно добраться до хижины и взять своё запасное ружьё, тогда он сможет разнести ублюдка к чертям собачьим. Он сможет свободно преследовать детей, не опасаясь за свою жизнь, к чему он, конечно, не привык. Он бешеным взглядом наблюдал, как дети вбежали в его хижину, вероятно, надеясь спрятаться от него. Он подошёл к двери и услышал нечто такое, от чего его сердце ёкнуло.       Эти сопляки только что заперли его снаружи.       Он отчаянно колотил своими ушибленными и окровавленными кулаками в деревянную дверь, та тряслась, пока он пытался выломать её. Он врезался плечом в дверь, несмотря на то, как это было больно, та потрескалась. Грубый удар ногой проделал дыру достаточного размера, чтобы в неё поместилась его рука. Он собирался сунуть руку внутрь, но почувствовал острую боль в спине, заставившую его вскрикнуть и прислониться к двери, трясущимися руками потянувшись к ножу, который вонзился в его плоть. Он почувствовал, как чья-то рука грубо схватила его за затылок, холодный голос, пропитанный презрением и ненавистью, заполнил его уши.       - Куда ты так спешишь?       Дети выглянули из отверстия в двери в тот момент, когда Архитектор трижды грубо ударил Охотника головой о деревянную стену, вырвал нож из его спины, наслаждаясь криком, который издал сопротивляющийся человек, и бросил Охотника на поляну. Он подошёл к поверженному и задыхающемуся телу своего мучителя, прижимая ботинок к горлу мужчины и улыбнулся, тот начал кашлять и отплевываться в свой холщовый мешком. Он наклонил голову и медленно спросил:       - Ты совсем меня не помнишь, не так ли?       Единственный зрячий глаз Охотника выражал только замешательство и гнев, ярость разгорелась в его груди, он издал тихий, лишённый веселья смешок. - Неужели? Я думал, что наверняка произвёл впечатление, убив первую собаку, которая у тебя была, ну, технически ты убил её, но моя ловушка вынудила тебя это сделать, не так ли? - Он видел, как на избитого мужчину медленно снизошло узнавание, прежде чем оно сменилось тлеющим гневом при виде единственного ребёнка, который сбежал от него. - Я думаю, трудно узнать меня, повзрослевшего, не могу винить тебя за это. - Архитектор сделал небольшой круг и вонзил нож в руку Охотника, пригвоздив его к земле, пока тот кричал в агонии.       - Но я могу винить тебя за то, что ты потратил бесчисленные годы, охотясь и забирая моих друзей, заставляя меня жить в одиночестве и убивать других детей, чтобы выжить. - Он нанёс мужчине грубый удар ногой в живот, тот свернулся калачиком, хватая ртом воздух. - Я буду наслаждаться каждой секундой того, что я собираюсь сделать с тобой, меня огорчает только то, что я могу убить тебя только один раз, - Холодно сказал он, вытащил свой молот и ударил им по другой руке Охотника, послышался тошнотворный треск, мужчина издал ещё один крик боли под своим мешком. Архитектор с отвращением усмехнулся, у этого монстра хватило наглости плакать после всего дерьма, которое он натворил?! Бьюсь об заклад, он никогда не останавливался, чтобы дать этим умоляющим и плачущим детям шанс, так почему Архитектор должен проявлять такое милосердие?       Дети медленно вышли из хижины как раз в тот момент, когда Охотник получил удар по колену от человека с молотком, заставивший их вздрогнуть, они услышали, как сломалась кость, мужчина закричал. Моно боролся с позывами рвоты, когда увидел нож, воткнутый в руку плачущего мужчины, Шестая и Беглец побледнели, наблюдая, как мужчина, которого они считали отцом, проделал то же самое с другой ногой. Беглец не мог спокойно смотреть на это, отвернулся и заткнул уши, а Шестая медленно приблизился к двум взрослым. Она заговорила, когда мужчина нанёс удар ногой в живот монстра.       - Архитектор, пожалуйста, остановись...       Архитектор не слышал её, он ломал Охотнику рёбра сильным ударом ноги. Содрогающиеся вздохи монстра под ним было единственным, что он слышал, он медленно вытащил окровавленную отвёртку из его пояса. Он сел на грудь дёргающегося человека и, улыбаясь, внимательно осмотрел холщовый мешок. Шестая ещё раз попыталась докричаться до своего опекуна, знакомое и тёмное чувство бурлило глубоко в её груди, когда она говорила.       - Достаточно, он побеждён.       Архитектор поднёс инструмент к отверстию мешка, придерживая голову Охотника свободной рукой.       - Мне всегда было интересно, что за глаз смотрит на нас через эту дурацкую штуку, - сказал он, ухмыляясь, почувствовав, как человек под ним напрягся от страха. Он поднял инструмент и приготовился вонзить его в глаз сопротивляющегося монстра. - Как ты относишься к тому, чтобы мы это выяснили!? - Шестая больше не могла этого выносить.       - Я сказал, ОСТАНОВИСЬ!       От её крика Архитектор замер, это холодное чувство тёмной и удушающей магии пронзило его до костей, ему стало трудно дышать. Невидимая сила оттолкнула его от Охотника, схватившись за горло, он начал хрипло кашлять. Шестая смотрела широко раскрытыми глазами, наблюдая, как чёрный дым медленно начал покидать его тело и приближаться к ней. Она быстро отключила свои способности, чтобы не нанести ему ещё больший урон, Архитектор резко ахнул, когда чёрный дым снова вошёл в его тело. Девочка наблюдала, как он медленно сел и закашлял в руку, схватившись за грудь. Шестой было больно, её маленькое тело сотрясалось от приступа кашля. Месяцы пренебрежения и неиспользования сделали эту тёмную силу нестабильной, она причиняя телу девочки боль всякий раз, когда та пыталась использовать её в больших объёмах. Архитектор уставился на девочку, борясь с желанием закричать на неё.       - Почему ты остановила меня, Шестая? - В голосе мужчины был явный оттенок гнева, чего она, конечно, не привыкла слышать.       - Он достаточно страдал, ты должен был просто убить его, - Сказала Шестая. Его глаза сузились от её ответа, он не собирался так покончить с этим ублюдком. Моно и Беглец оправились от воздействия магии Шестой, мальчик в пакете задрожал, когда к нему вернулось дыхание. Ему казалось, что он тонет, а ледяная рука держит его голову под водой, пока он пытается вдохнуть воздух. Он не хочет когда-либо вновь испытывать это чувство.       - Я решу, когда это чудовище достаточно настрадается, - Тихо сказал Архитектор, девочка нахмурилась.       - Как ты можешь такое говорить после того, что ты собирался сделать?       - Я не вижу проблем, девочка.       - Ты собирался выколоть ему глаз прямо у нас на глазах!       - Он взял вас в плен и собирался сделать из вас в настенное украшение! Всё, что я делал - это защищаю вас и мстил за бесчисленное количество детей, которых он убил! - крикнул в ответ Архитектор, потеряв терпение. Его разгневанные глаза смотрели на девочку, которая отказывалась отступать.       - Ты делаешь это не ради нас и даже не ради своих мёртвых друзей! Ты делаешь это ради себя! - Закричала в ответ девочка, глаза мужчины расширились. Как, чёрт возьми, она могла такое сказать? Он отважился войти сюда с единственной целью - убить одну из самых больших угроз в лесу. Его смерть сделает эту местность более безопасной для них, ну и что, если ублюдок немного пострадает? - Посмотри на себя! Ты весь в синяках и крови, зачем тебе мучить его, если всё, что тебе нужно сделать, это убить его? Как это поможет нам или тем, кого он убил? - Спросила она, мужчина открыл рот, чтобы возразить, но остановился.       Она была абсолютно права, рассуждая логически, всё, что ему нужно было сделать, это убить Охотника, чтобы сделать это место более безопасным и отомстить за своих друзей. Его нынешнее состояние не приблизило его к достижения этой цели, ему, несомненно, нужно будет привести себя в порядок после того, как он расправится с этим человеком. Он посмотрел на своё кровоточащее плечо, Господи, он даже не остановился, чтобы перевязать его. Неужели он действительно ходил в таком состоянии, ни о чём не заботясь? Ясность в его сознании быстро смыла гнев, позволив ему почувствовать, насколько ему на самом деле больно. Его плечо, казалось, горело огнём, а бок истекал кровью от удара Охотника, малейшее движение вызывало ощущение, что в него вонзаются осколки льда. Он действительно ничего этого не чувствовал? Адреналин - адский наркотик, который, как он чувствовал, медленно покидал его организм.       Он сел и оцепенело схватил свой травматологический набор, девочка вздохнула. Он продезинфицировал и очистил рану, насколько мог одной рукой, морщась, когда начал медленно перевязывать плечо. Он прикусил край марли и разорвал её, она была достаточно тугой, чтобы, по крайней мере, остановить кровотечение. Ему понадобится помощь, когда он вернётся в лагерь. Он медленно встал и заметил ружьё, висевшее на стене в хижине.       - Принесите мне, пожалуйста, ружьё, - Тихо сказал он, подходя к Охотнику, Беглец и Шестая кивнули и зашли в хижину. Моно наблюдал, как мужчина хватал пригоршню за пригоршней патронов, пряча их в карман, пока Шестая и Беглец изо всех сил пытались вытащить оружие. Моно быстро подбежал и помог им, передав оружие в вытянутую руку Архитектора.       Мужчина пробормотал слова благодарности, откидывая ствол, чтобы зарядить ружьё, и моргнул, увидев, что оно уже заряжено. Он вернул стволы на место и прицелился в голову Охотника. Он посмотрел на детей, которые затыкали уши, готовясь, ни один из них не отводил взгляда от того, что должно было произойти. Было бы глупо говорить им отвернуться после того, как он пытал Охотника перед ними, он почувствовал отвращение к себе и выстрелил. Кровь брызнула на поляну, когда пули попали в цель, дети вздрогнули, когда он выбросил отработанный заряд. Он мгновение смотрел на труп, потом перекинул ружьё через здоровое плечо. Он подошёл к детям, отметив, как мальчик с пакетом шарахнулся в сторону, когда он опустился перед ними на колени.       - Мне жаль, что вам, ребята, пришлось всё это видеть, я... - У него не хват*ло слов, как он мог оправдать пытки человека перед группой детей? Предполагалось, что он должен оградить их от подобных вещей, а не давать им места в первом ряду. Он был расстроен и устал, он не мог придумать, что сказать. - Пойдём домой, - Сказал он, протягивая руку. Беглец и Шестая пошли с некоторой нерешительностью, не привыкшие видеть человека в такой растерянности. Архитектор поднял бровь, когда увидел, что мальчик с пакетом на голове стоит, удивляясь, почему он не залезает и вздохнул про себя. Правильно, он только что застрелил кого-то из ружья - не самое лучшее первое впечатление для ребёнка. - Я знаю, ты, наверное, напуган после того, что увидел, но я обещаю тебе, что не причиню тебе вреда, я буду рад приютить тебя, если у тебя нет дома. - Прошло много времени и, возможно, в этом лесу может быть целое сообщество детей.       Сказать, что Моно был шокирован этим предложением, было бы преуменьшением, он думал, что мужчина заберёт своих друзей и просто уйдёт. Он уже собирался вернуться в Бледный город один с тяжестью на сердце. От мысли, что он находится в обществе, полном детей, ему хотелось рассмеяться, ни один нормальный ребёнок не стал бы строить дом в этих лесах, когда рядом Охотник. Вот почему он был так удивлён, когда мужчина оставил свою руку там, где она была, и ждал его ответа, предложение было заманчивым, даже несмотря на те ужасные вещи, свидетелем которых он только что стал. Сомнения одинокого мальчика исчезли, когда он заглянул в глаза Архитектора, эти некогда грозные глаза стали тёплыми,не смотря на его усталый вид. Моно чувствовал, что может доверять этому человеку, что-то глубоко внутри него уверяло его, что он не причинит ему вреда, несмотря на всё то, на что он был способен. Моно медленно наступил на его протянутую руку.       От лёгкой улыбки, появившейся на лице Архитектора, он почувствовал, что сделал правильный выбор.       Они сидели на его здоровом плече и он пошёл.       - Как тебя зовут, мой пакетоголовый друг? — спросил он. Моно открыл рот, чтобы ответить, но Беглец взволнованно заговорил:       - Его зовут Моно и он вытащил нас из хижины Охотника!       Архитектор тихо хмыкнул.       - Правда? Он мне уже нравится, всегда приятно встретить такого же любителя сбежать из заточения, - Это вызвало тихий смешок Шестой и Беглеца, напряженная атмосфера медленно испарялась, Архитектор снова заговорил со смущённым мальчиком. - Спасибо, что освободили этих двух проблемных детей, можешь называть меня Архитектором. Приятно познакомиться, Моно, - Тихо сказал мужчина, демонстративно игнорируя возмущенные крики двух пассажиров. Моно почувствовал, как его сердце наполнилось радостью от слов этого человека, вероятно, это был первый раз, когда кто-то сказал, что рад с ним познакомиться, конечно, он не встречал много разговорчивых людей, но всё же!       Было ли грустно, что это сделало его таким счастливым? Немного. Волновало ли его это? Ни капельки. У него наконец-то будут друзья, о которых он мечтал всю свою жизнь, и он встретит других детей, живых, дышащих детей. Зачем ему тратить время на то, чтобы чувствовать себя плохо, когда он был в нескольких шагах от того, чтобы получить то, чего он отчаянно хотел?       - Я тоже рад познакомиться с вами, мистер Архитектор, - Радостно откликнулся он и застыл на месте, когда почувствовал, как чей-то палец нежно погладил его по макушке. Соскучившийся по прикосновениям мальчик нетерпеливо наклонился к его заботливой руке, слегка шокировав мужчину и двух детей. Архитектор нахмурился, даже самые доверчивые дети Утробы не реагировали таким образом на его ласку. Потребовались дни, чтобы им стало комфортно в его присутствии, особенно после его откровения. Мальчик, должно быть, долгое время был один, если он был так восприимчив к человеку, который на его глазах убил другого человека.       - Ты долгое время был один, не так ли, Моно? - Мальчик замер от его слов, медленно отодвигаясь от его пальца, вероятно, он был слишком цепким. Этого было бы достаточно, чтобы отпугнуть любого, особенно если они встретились в первый раз. Он уже собирался извиниться, но мужчина начал успокаивающе растирать ему спину, снова заговорив. - Всё в порядке, Моно, ты должно быть, очень храбрый, раз выживал так долго в одиночку. - Одному Богу известно, как долго он продержался бы без своих ловушек, а у этого мальчика и тех не было. Каким бы впечатляющим ты ни был, оставаться в одиночестве в течение длительного периода времени не правильно. - Я уверен, тебе понравится наш маленький лагерь, сейчас он маленький, но у нас много детей, которые хотели бы познакомиться с тобой. Ты больше не будешь один, - Заверил его Архитектор. Моно почувствовал, как слёзы потекли по его щекам, когда он услышал, как уверенно Архитектор это сказал. Как долго он ждал, когда кто-нибудь скажет ему это? На самом деле он и сам этого не помнил. Единственное, что он знал наверняка, так это то, что никогда в жизни он не чувствовал себя таким счастливым.