Обрывки

      Кикио подкинула в воздух дротик дартса и, поймав, швырнула его в картину на стене. Кончик иглы вошел точно в красный завиток, который наверняка имел какой-то сакральный смысл на этом чуде абстракции. Госпожа Золдик поджала губы и метнула следующий дротик в возвышенную мазню. Дорогая свекровь наверняка в своей могиле извертелась от такого обращения с искусством, вышедшим из-под ее рук.       Скучно. Не сказать, что ей нечем заняться, но… Кикио вздохнула и, развалившись в неудобном кресле, посмотрела в распахнутое окно. Небо над горой Кукуру чистое, ярко светит солнце и слышно, как в низине поют птицы… Хороший день. Женщина задумчиво провела кончиком пальца по губам.       Может выдернуть детей с тренировок и утащить в лес на пикник?       Хорошая идея для погожего дня. Кикио довольно кивнула своим мыслям и, широко улыбнувшись, встала с кресла. Танцующей походкой она подошла к журнальному столику, на котором оставила телефон для связи с дворецкими, и, сообщив Цубоне об изменениях в планах тренировки детей, направилась на кухню.       — Здравствуй Кикио, — приветствие пухлощекой кухарки Милены было самым громким среди нестройного приветствия остальных поваров. — Перекусишь?       — Доброе утро, — поздоровалась госпожа Золдик со всеми и, улыбнувшись давней подруге, присела за неприметный столик в уголке. — Я хочу детей в лес сводить. На пикник. Собери чего-нибудь с собой.       — И правильно, — важно кивнула головой Милена, потянувшись к корзинам. — Сидишь в своем кабинете безвылазно. Так хоть с детьми немного побудешь. Чай будешь?       Кикио кивнула, скрыв улыбку ладонью. Женщина и сама не ожидала, что сиюминутное желание вызовет в ней столько радости.       Милена — долгих лет жизни этой незаменимой женщине — налила жасминового чая своей госпоже и, пока остальные шустро упаковывали корзины, присела напротив.       — Знаешь что твой сегодня учудил? — шепотом спросила она, наклонившись к Кикио ближе.       — Кто? Сильва? — спросила Золдик удивленно. Милена отрицательно покачала головой. — Миллуки? Иллуми? Свекор? — при упоминании последнего в голосе госпожи появились высокие ноты. Кухарка продолжала качать головой. — Да кто тогда?!       — Киллуа, — ответила Милена с улыбкой. — Я с вечера бисквиты пропитала, а утром торт сливочный доделала, думала к обеду на десерт подам. Я только украшать закончила, когда Килл пришел. Кикио, он как торт увидел, глазенки аж зажглись. Ну, я ему наказала: руками не трогай, это к обеду. Отвернулась буквально на минуту, поворачиваюсь, а он руки за спиной сложил и уже половину доедает! — Золдик улыбнулась, глядя на веселую подругу. — Вот Сластëна! Я вторую половину у него отобрала, а то аппетит пропал бы, столько сладкого за раз проглотить.       А что? Находчиво… указание он выполнил дословно. Кикио хмыкнула и вздохнула. Она точно знала, что аппетит у младших Золдиков из-за одного торта не пропадет.       — Я больше переживаю за его зубы, — отпив чаю, ответила она. — Пока молочные — не страшно. Выпадут, и Боги с ними, а дальше что?       — Что-что? Лечить, — хмыкнула Милена и пожала плечами. — К тому же, я думаю, это пройдет. Ты раньше мучное ела, будто у тебя три желудка, а сейчас один кусок не всегда доедаешь.       Закрыть неприятную тему собственного аппетита, за который так переживала кухарка, помог Иллуми. Старший сын, одетый в простые джинсы и толстовку, вошел в кухню.       — Доброе утро Луни, — поздоровалась она с сыном, показательно теряя интерес к повару.       Милена дурой не была, поэтому маневр старой подруги разгадала сразу. Закатив глаза, женщина поднялась со стула и сказала: — Доброе утро, Иллуми. Корзины почти собрали.       Луни кивнул повару и сел на ее место.       — Доброе утро, мама.       — Составишь мне компанию, пока ожидаем? — спросила Кикио, указывая на чайник с чаем.       Юноша отрицательно покачал головой и, откинувшись на спинку стула, сложил руки на груди. Кикио не сдержала улыбки, отметив про себя, что старший ребенок перенял этот жест у Сильвы.       — Собрались уже младшие, — сообщил Иллуми. — Миллуки за ними присматривает.       Женщина кивнула головой, показывая, что услышала и поняла сына.       — Сейчас заберем корзины и пойдем на одну дальнюю поляну, — женщина еще отпила чаю. — Мне там нравится.       — Стоит ли отменять тренировки ради пикника? — спросил Иллуми. Женщина перевела взгляд на хмурого сына.       С некоторых пор Иллуми сильно изменился. Стал замкнутым, менее эмоциональным. Он посвящал тренировкам все свободное время, подбивая на такой же распорядок дня и младших братьев. Дед и отец от его успехов в восторге, а вот сама Кикио подобной прыти понять так и не смогла.       — Ты прав: тренировки нежелательно прерывать. Однако, проводить их можно по-разному, — ответила Кикио и поднялась с удобного стула. — Милена, положи маленькую бутылку воды, пачку крекеров, нож, соль и полотенце. Больше ничего не надо.       Подруга может и удивилась, но ничем этого не высказала. Она быстро сложила все требуемое и протянула корзинку Иллуми. Старший сын неоднозначно хмыкнул и, забрав корзину, вышел из кухни. Кикио помахала Милене на прощание и выбежала следом.       Иллуми уже исполнилось шестнадцать. Подростковая угловатость почти покинула фигуру, оставив сухие четко очерченные мышцы. Длинные ноги, изящные, как у пианиста, кисти, широкие плечи и узкие бедра создавали тот самый образ, что во многих странах считались эталоном мужской красоты. Года через два-три черты нескладного подростка полностью исчезнут, оставив только самое лучшее, что даровала ему природа. Иллуми станет красивым мужчиной — это Кикио отчетливо видела. Она вздохнула и, подхватив юношу под свободную руку, чуть замедлила его шаг. Негоже госпоже Золдик бежать вслед как собачонка… Иллуми не всегда контролирует ситуацию вокруг себя… То есть, не так: он контролирует только те аспекты, от которых зависит его комфорт. Что ж, в этом эгоизме они похожи.       — Ты недоволен моим решением?       — Нет, — ответил Иллуми. — Урок ориентирования в лесу будет полезен для младших.       — Однако, у тебя были другие планы, — понятливо кивнула Кикио. — Прости за то, что их пришлось отложить.       — Ничего, — односложно ответил сын.       — И я думаю, что давать им ориентирование на территории поместья неразумно, — осторожно заметила она. Уж Золдики-то на своей земле вряд ли заблудятся даже в сопливом возрасте.       — И что ты тогда задумала?       По интонации было сложно разобрать вопрос ли это. Кикио кинула на сына быстрый взгляд: — Узнаешь со всеми, раз не догадался. Для тебя мое задание не будет сложным.       На улице ярко светило солнце. Ветер на вершине Кукуру даже летом оставался промозглым. Кикио чуть передернула плечами и немного виновато посмотрела на нахмурившегося сына. Иллуми многие повадки взял у отца, в частности, и гиперзаботу о родных.       — Все в порядке, — шепнула она ему. — В низине тепло, так что я не стала брать накидку.       Иллуми кивнул и перевел взгляд на младших. Кикио тоже посмотрела на детей.       Миллуки устроился под ближайшим деревом с книжкой в руках. Он негромко читал Аллуке и Каллуто о выделении органических ядов из организма человека. Киллуа повис вниз головой на ближайшей ветке того же дерева и примерялся запустить старшему брату за пазуху какую-то гадость.       — Доброе утро, дети, — громко поздоровалась она, привлекая внимание ребятни.       Килл, не ожидая оклика, чуть не свалился с ветки и недовольно посмотрел на мать и брата. Иллуми ответил не менее хмурым взглядом.       — Мама! — воскликнул Каллуто, неуклюже побежав к матери.       — Перестань, — шепнула Кикио старшему сыну, следя, чтобы самый младший из Золдиков не расквасил себе нос. — Киллу только четыре и он, к слову, не упал…       Каллуто врезался в ноги Кикио и повис на юбке. Аллука, отставая от брата буквально на пару шагов, так же врезалась в мать. Госпожа Золдик крепче уцепилась за Иллуми, стараясь не потерять равновесие.       Не упала…       Она вздохнула и улыбнулась счастливым малышам. Как назло вспомнилось то, что единственной девочке позволялось встречать папу таким же способом. Еще полгода и Сильве придется прятать самое дорогое от встречи с широким лбом дочери.       — Доброе утро, мама, — вежливо поздоровался Миллуки и, закрыв книгу, поднялся на ноги.       — Утро, — недовольно отзывался насупленный Киллуа с ветки. Мальчик поджал под себя ноги и сложил руки на груди, всем своим видом показывая, что не собирается спускаться.       — Килл, слезай, — сказала женщина, поглаживая младших детей по головам.       — Не хочу, — отозвался ребенок и отвернулся от матери.       Кикио вздохнула, уговаривая себя, что прицельный запуск маленького камешка в ребенка — непедагогично. Она мягко улыбнулась и ласково начала уговаривать: — Килл, не вредничай и слезай с ветки. Пошли на поляну, я кое-что интересное придумала для вас.       — Пустая трата времени, — фыркнул Киллуа. — Я не хочу.       Улыбка пропала с ее лица. Кикио закатила глаза и распорядилась: — Милки, забери у брата корзину. Луни, спусти его и пойдемте.       Она взяла младших за руки и подняла взгляд на дерево. Иллуми ловко запрыгнул на тонкую ветку. Кикио нахмурила брови, заметив, как ветка прогнулась под весом сыновей. Не страшно, если Килл упадет с ветки — не высоко лететь, да и группироваться при падениях его уже научили, но вот если он угодит Иллуми под ноги, травм не избежать. Женщина вздохнула и чуть сильнее сжала руки младших детей. Аллука ойкнула.       — Прости, родная, — Кикио виновато улыбнулась дочери и постаралась расслабиться, осторожно гладя нежные руки детей большими пальцами. Только переломов не хватало… Не хотелось бы испортить день своей несдержанностью.       Странный цинизм для матери — избегать травм детей, чтобы не испортить себе день. Кикио хмыкнула. Она знала женщин, жен уважаемых мужчин к слову, которые тряслись над каждой царапиной своего ребенка, но могли позволить себе ударить сироту. Интересно, у всего нормального такие двойные стандарты? Да и кто вырастит из залюбленных детей? Кикио закусила губу, перевела внимание обратно на дерево и нехотя признала, что кто угодно из них может вырасти. Даже наемный убийца. Вопрос того, как долго такой наемник проживет, остается открытым, но факта это не меняет.       Иллуми почти снял брата. Он что-то неразборчиво рыкнул и силой дернул Киллуа за ноги, отчего оба чуть не свалились с ветки. Кикио сперва дернулась вперед, но вовремя остановилась, поняв, что Луни не потерял равновесия, а вот струхнувший Килл ослабил хватку на дереве. Госпожа Золдик вздохнула и криво ухмыльнулась. Отцепить Киллуа от ветки оказалось непростой задачей для ее старшего сына. Иллуми даже на человека стал походить, а не на мороженую треску. Может доверить ему натаскивать Киллуа на совместных заданиях?..       — Ну, все, пойдемте, — скомандовала Кикио, когда Иллуми все же удалось отцепить Килла от ветки. Старший сын забросил брата на плечо и спрыгнул на землю, без труда догнав их.       Неспешным шагом до приглянувшейся поляны идти порядка сорока минут. Решив скоротать путь разговором, Кикио повернулась к Иллуми и спросила о Йоркшине, где проходило его последнее задание. Было интересно, как изменился город, в котором она провела свою юность. Минут через десять медленной прогулки Каллуто устал. Кикио взяла его на руки, поручив Аллуке уцепиться за Миллуки.       — Мам, может, я Каллуто понесу? — предложил сын, нахмурившись.       — Нет, я сама. Аллука скоро устанет, возьмешь ее, — ухмыльнулась Кикио, отлично понимая, что Миллуки просто не хочет отвечать на нескончаемый поток вопросов сестры. Женщина поймала недовольный взгляд мальчика и громче добавила: — Кое-кто взял моду капризничать и кататься на руках братьев. Будто и не начал уже тренировки.       Киллуа, так и висевший у Иллуми на плече, вскинулся и задергал ногами: — Я сам! Поставь меня!       Иллуми еле успел подхватить ребенка, чтобы он не навернулся в пыль. Встав на ноги, Киллуа деловито поправил одежду и задрал подбородок. Его лицо покраснело. Аллука, завидев любимого брата, потеряла интерес к Миллуки. Она подбежала к нему, схватила ладонь обеими ручками и затараторила: — Килл, ты заболел? Мамочка говорила, что, если долго висеть вниз головой, кровь стекает в голову. Если долго висеть, то от этого можно заболеть. Сначала личико начинает краснеть, а потом и голова болеть. Килл, ты покраснел! А голова у тебя не болит? Килл, а покатаешь меня так же, как Луни тебя покатал? А у меня голова заболит?       Позади чуть слышно вздохнул Миллуки. Из всего младшего поколения Золдиков «почемучка» проявилась именно у Аллуки. Старшим кажется, что она задает глупые вопросы, ответы на которые лежат на поверхности. Женщина вздохнула. В отличие от Аллуки, трое старших сыновей предпочитали искать ответы сами. Особенно в этом усердствовал Миллуки. Он почти до всех своих «почему» доходил своим умом. Иллуми в свое время чересчур глубоко копал, часто путаясь сам и вводя в замешательство своими заключениями окружающих. Киллуа не такой индивидуалист, но задавать свои вопросы предпочитает учителям, а не родителям.       — Не хмурься, Милки, — улыбнувшись, сказала Кикио сыну. — Не всем же быть гениями.       — Не всем же быть книжными червями, — фыркнул идущий впереди Киллуа. — Изучать мир интереснее не по книжке!       Миллуки побагровел от таких слов и сжал крупные кулаки.       — Да я тебя… — начал Миллуки, рванувшись вперед.       — Перестань! — одернула его Кикио, остановив свободной рукой. — С каких пор ты на подначки вестись начал?       — Он всегда велся, — довольно улыбаясь, поддакнул Киллуа.       — А ты рот закрой, — посоветовала ему Кикио и пригрозила: — Когда-нибудь тебе братья язык отрежут.       Киллуа надулся и замолк, однако это не помешало Аллуке сыпать вопросами. Через некоторое время ребенок потихоньку начал отвечать сестре. Сперва тихо, все еще дуя губы, но с каждым вопросом все более спокойно и открыто. Под пулеметную очередь из вопросов заснул Каллуто. Кикио слегка отстала, чтобы старшие дети могли спокойно переговариваться, не боясь разбудить брата. Когда Аллука устала, Иллуми подхватил малышку на руки и посадил на шею. Радостный писк пронесся по лесу. Кикио не сдержала улыбки, наблюдая за детьми. Пусть они не слишком дружны, но все же они понимают, что такое семья и помогают друг другу. Так и должно быть.       На ее руках проснулся и завозился Каллуто.       — Привет, малыш, — проворковала женщина и вынула из его рта большой палец. От привычки сосать палец мальчик отучался с трудом. — Это вредная привычка. Откусишь когда-нибудь.       — Не откусю, — тихо заверил ее мальчик и зашевелился. — Я сам поду.       — Ну, иди, иди, — сказала она спуская его с рук. Надо бы чаще разговаривать с младшим сыном. У остальных детей в его возрасте уже была более четкая речь.       — Мы почти дошли, — предупредила она.       Небольшая поляна, окруженная высокими елями, была залита солнечным светом. Киллуа с громким гигиканьем первым вбежал на поляну и рухнул в траву, громко засмеявшись.       — Луни, — восторженно завопила Аллука, нетерпеливо подпрыгивая на шее у брата и показывая маленьким пальчиком на белку. — Белка! Поймай ее! Ну, пожалуйста!       Мимо них пробежал Каллуто, повторяя за Киллуа, но запнулся за свои же ноги и шлепнулся лицом в траву.       — Моклая! — удивленно воскликнул он, приподнявшись на руках. — Мама, она моклая! Дождя же не было!       Женщина проследила за тем, как Иллуми, придерживая Аллуку, запрыгнул на дерево и поймал ловкую белку. Девочка восторженно пищала и гладила перепуганного зверька по мягкой шерстке. Реакция животных на дочь была странной — они почему-то до панических приступов ее боятся. Женщина хмыкнула, скосив глаза на несчастную белку. Остается надеяться, что у зверька не случится инфаркт. Дочка еще не сталкивалась со смертью, а портить день таким происшествием Кикио не хотелось. Она сняла туфли и, откинув их под дерево, пошла к младшему сыну по усыпанной росой траве.       — Это из-за росы, малыш, — сказала она, присев на корточки рядом. Она улыбнулась Каллуто и сняла с пухлой щечки травинку. — Видишь капелька? — она пальцем показала на росу. — Это роса. Она каждое утро появляется на траве и цветах из-за повышенной влажности воздуха.       Каллуто с кряхтением поднялся на ноги и чуть оттянул свое кимоно: — Оно моклое, — недовольно сообщил он матери и стряхнул травинку. — И глязное.       — Сейчас сядем на плед, и солнышко быстро высушит твое кимоно, — сказала женщина, убирая травинки с одежды сына. Она огляделась. Иллуми все еще не спустился с дерева: сейчас они с Аллукой увлеченно рассматривали листик. Аллука что-то восторженно втирала старшему брату. Миллуки уже расстелил большой плед, предусмотрительно оставив его часть в тени деревьев, а часть на солнце. Рядом с ним носился Киллуа, больше мешая, чем помогая.       — Милки! Оставь корзину в покое! — окликнула хозяйственного сына Кикио. Женщина подхватила Каллуто на руки и пошла к пледу. — Иллуми, Аллука, спускайтесь!       Она скинула обувь с младшего сына и усадила его на солнечную сторону. Пока солнце не сильное, голову не должно напечь.       — Каллуто, ложись на спинку, раскидывай руки и суши кимоно.       Младший сын кивнул и послушно лег, прикрыв от яркого света глаза. Кикио отставила корзинку для пикника в сторону и дождалась, пока все дети усядутся на плед.       — Сегодня у нас будет необычная тренировка, — широко улыбнувшись, сообщила она детям. Реакция на ее слова была разной: Иллуми никак не отреагировал, Миллуки немного оживился и пододвинулся ближе, Киллуа нахмурился и утратил все веселье, Аллука вжала голову в плечи, а Каллуто лишь приоткрыл один глаз. Кикио облизала сухие губы и продолжила: — Это больше тренировка для младшего состава нашей группы. Луни, Милки, для вас мое задание будет легким, — решила сразу предупредить она старших детей. — Сегодня мы весь день проведем на этой поляне в лесу. Пропитания у нас нет, так что придется вам самим заняться добычей продуктов.       Женщина оценила и вздох Иллуми и скепсис на лице Миллуки. Ну, ничего. Скоро они поймут, что на безопасной территории семьи Золдик не водится ничего крупнее белки.       — И что? — недовольно протянул Киллуа. — До дома недалеко. Сходим и возьмем продуктов.       — Запрещено, — покачала головой Кикио.       — Потерпим до вечера, — упрямо сказал Киллуа. — Нас уже учили подавлять голод.       — Кого нас? — вздохнула женщина. — Аллуку и Каллуто такому не обучали.       Третий сын ненадолго задумался, насупив брови.       — В корзине есть провизия, — все еще хмурясь и чувствуя подвох, сказал Киллуа. — Аллука и Каллуто поедят, а мы потерпим.       — Ага, сейчас. В корзине только мои крекеры, — фыркнула женщина, с удовольствием наблюдая за вытянутой физиономией сына. — Ваша задача, мальчики, позаботится о младших. Луни и Милки не привыкать к такому, а вот тебе, Килл, подобная задача дана впервые.       Киллуа с щелчком зубов захлопнул рот. Кикио улыбкой ответила на обиженный взгляд сына.       — Кричать о том, что это нечестно и несправедливо смысла нет, — продолжила она, надеясь, что ее улыбка не злорадная. — Ваша задача добыть пропитание и накормить младших. Вспоминаем, что можно, а что нельзя есть в лесу и бегом на охоту. Ах, да — не забудьте про воду.       — Я тоже хочу на охоту! — неожиданно четко воскликнул Каллуто. — Я тоже охотник!       — Ты тоже убийца, малыш, — поправила она младшего сына, погрозив пальцем. — Это немного разные понятия. Позже объясню. Но если хочешь добывать пропитание со старшими, то вперед. Разделите обязанности сами.       — А я? — немного обиженно спросила Аллука. — Что буду делать я?       — А мы, милая, останемся на поляне и займемся женскими делами, — сказала Кикио, усаживая девочку себе на колени.       — Не хочу женскими делами заниматься, — по пухлым щечкам Аллуки покатились слезы. — Я с мальчиками хочу!       Кикио вытерла слезы дочери тыльной стороной руки. Поразительно, как тихо могут плакать дети. Даже Аллука, не проходящая специальных тренировок Золдиков, плачет без всхлипов и стонов.       — Не плачь, милая, — успокаивала ее Кикио. — У нас с тобой самая важная задача: понять и определить, можно ли есть то, что принесут мальчики и приготовить.       — Приготовить? — шмыгнула носом Аллука, потихоньку успокаиваясь. — А я не умею.       — Я умею, — ответила Кикио. — И тебя научу.       Девочка заулыбалась и закивала головой. Женщина посмотрела на сыновей. Мальчики встали чуть в стороне, обсуждая между собой план действий. Роль главного на себя взял Иллуми. Он что-то рассказывал остальным, скупо жестикулируя руками. Первым в лес направился Миллуки. Следующим пошел Киллуа, что-то недовольно ворча себе под нос и пиная камни под ногами. Иллуми, подхватив Каллуто, сорвался с места последним. Интересно, что Иллуми поручит самому младшему?       Пока мальчики отсутствовали, Кикио рассказывала о съедобных и не съедобных растениях. Женщина не уставала поражаться способностям детей — Аллука будто губка впитывала информацию, заваливая ворохом нелогичных на первый взгляд вопросов.       — А если съесть ядовитый гриб и антидот общего действия?       — Не факт, что поможет, — нахмурилась Кикио. — Органические яды крайне опасны и непредсказуемы. К ним легче выработать иммунитет, чем искать противоядие.       — А если живешь в зоне, где вода отравлена — у тебя будет вырабатываться иммунитет или ты умрешь?       — Или то, или то, — поджала губы женщина, понимая, что дочка потихоньку заводит ее в тупик. — Некоторые племена материка Вергероса живут в полой антисанитарии, они моются и сливают отходы в ту же реку, воду которой пьют. Для меня это чистый яд, однако, они живут так веками.       — А Метеор? — Кикио посмотрела на блестящие любопытством глаза дочери. — Миллуки рассказывал, что там воздух токсичен.       — Правду рассказывал, — вздохнула Золдик и погладила девочку по голове. — Рожденные в городе-свалке почти не ощущают неудобств, однако пришлым приходится носить защитные костюмы в определенное время.       — В какое время?       — Во время сжигания мусора.       — Значит, отсталые страны имеют больше шансов на выживание? Их организм сильнее.       От подобного умозаключения Кикио на мгновение растерялась и потерла шею.       — Можно и так сказать, — поджала губы она. — Но не забывай, что продолжительность жизни в странах третьего мира по статистике ниже, чем в развитых странах.       — Но они же здоровее?       — Нет, это не так работает, — покачала головой Кикио. — Милая, они просто приспособлены к плохим условиям — это не делает продолжительность их жизни больше.       — А зачем нам проверять продукты? Мы же прошли интоксикацию ядами, а значит можем есть любые ягоды и грибы.       — Ваш отец так же думал, — вздохнула Кикио, припомнив как в далекой молодости Сильва, еще не будучи ее мужем наелся в лесах Отчимы какой-то ягоды. Помереть, не помер, но кусты удобрил знатно. — Скажу так, все, что растет в лесу съедобно, просто некоторые растения только один раз. Даже для Золдиков.       — Потому что органические яды непредсказуемы?       — Да, — кивнула она и повернула голову на далекий шум. Похоже кто-то уже возвращался. — И еще потому что они могут эволюционировать.       — А что?..       Очередной вопрос прервало появление Иллуми с Каллуто. Аллука позабыла о том, что хотела спросить и побежала к братьям. Луни скупо улыбнулся младшей сестре и передал ей кусок коры с ягодой на ней. Кикио посмотрела на Каллуто, перемазанного соком дикой малины, и проводила взглядом стремительно удаляющегося старшего сына.       — Милая, принеси из корзины бутылку воды и полотенце, — попросила она Аллуку и подозвала к себе довольного сына. — А ты, свинюшка, иди сюда. Руки и лицо помоем.       Каллуто забавно оттянул свое кимоно, посмотрел на грязные разводы и недовольно сообщил: — У меня одежда глязная!       — Терпи, — пожала плечами Кикио. — Сам измарал.       — А Цубоне говолит, что, если замолался, надо слазу пелеодеться, — сказал Каллуто и пошел к матери.       — Она права, — кивнула женщина.       — Но мы не взяли с собой сменной одежды, так что будешь ходить грязным.       Мальчик насупился и надул губы.       — Нашла! — радостно воскликнула Аллука и со счастливой улыбкой подбежала к матери. — Вот!       — Спасибо, — сказала Кикио, забирая у дочери полотенце с бутылкой. — Поешь малины пока.       Девочка кивнула и подхватила кусочек коры с чуть мятой ягодой: — Вкусно!       Женщина кивнула довольной дочери и намочила полотенце.       — Иди сюда, добытчик. Умываться будем.       — Я убица, — заявил все еще хмурый сын и заполз матери на колени, оставляя пятна на платье. Кикио хмыкнула на такое замечание. Она перехватила руки грязнули и быстро стерла грязь.       — Все. Теперь ты более-менее чистый, убиенец.       Каллуто довольно кивнул и пошагал к сестре. Девочка протянула ему ягоду, но малыш отказался: — Это тебе.       — Спасибо! — отозвалась она. — Мамочка, ты будешь?       — Нет, милая, — улыбаясь, ответила Кикио. — Мальчикам не забудь оставить.       Вскоре вернулись сыновья. Миллуки принес дикого лука и каштанов. Иллуми и Киллуа принесли куропатку и рыбу — оба при этом были вымокшими до нитки.       — Вы рыбу руками ловили? — спросила Кикио, глядя, как вода стекает с их одежды и волос. — Раздевайтесь, сейчас на ветках развешаем — высохнет.       Киллуа скинул мокрые ботинки и убрал волосы с лица, показав покрасневшее и чуть опухшее ухо.       — Луни, что случилось? — спросила она у сына.       — Улей диких шершней случился, — ответил Иллуми, с трудом снимая толстовку. — Пришлось нырять в маар и сидеть под водой некоторое время.       — Да все же хорошо закончилось! — возмутился Киллуа под смешок Миллуки. — Даже отлично! Я куропатку поймал, Иллуми рыбу выловил.       — А улей тут причем? — хмыкнула Кикио, скривив губы в подобии улыбки. Старший сын прищурил глаза, посмотрев на Киллуа, отчего мальчик нахмурился и с вызовом сказал: — Улей есть — должен быть мед. Я залез, а меду нет!       Кикио аж рот открыла. Боги, у шершней — мед… и так искренне возмущается, что не нашел! Натуралист хренов.       — Я случайно его услышал, — подключился к рассказу Луни. — Вместо того, чтобы к воде бежать, он на дерево залез и руками машет. Я его быстро сдернул и к мадам…       — Ага, так торопился, что куропаток не заметил! — прервал брата Киллуа, щербато улыбаясь. — Одна взлетела прямо мне в руки! Правда под водой долго не продержалась, утопились.       Кикио вздохнула и убрала отросшую челку с лица. Утопились. Сама.       — Какой мед у шершней? — хмуро спросил Миллуки и фыркнул. — Как ты вообще мог перепутать их ульи? Неумеха.       — А сам-то! В земле копался, хрюша!       — А ну замолкли! — гаркнула на них Кикио, сощурив глаза. — Миллуки, чистишь рыбу, Киллуа, потрошишь куропатку. Луни, тебя я попрошу развести костер.       — Разве это не женское дело? — поморщился Миллуки, скосив глаза на рыбу.       — В лесу все равны, — она холодно глянула на сына, про себя окрестив его шовинистом.       — Мамуль, а мы что делать будем? — спросила Аллука.       Кикио перевела взгляд на младших.       — Как что? Готовить, — улыбнулась она дочке. — Я же обещала, что научу.       Они просидели на поляне до позднего вечера. Разговоры ни о чем и обо всем, рассказы о том, что происходит в других странах, краткие характеристики того, что заинтересовало младших… К счастью, укусы шершней оказались неопасны для Луни и Килла, так что срочно бежать обратно в поместье не пришлось. Кикио не хотелось бы прерывать прогулку таким образом. Ей нравилось видеть слабую улыбку Иллуми, дразнить Миллуки, слушать заливистый смех Киллуа, отвечать на вопросы Аллуки и гладить по мягким волосам Каллуто. Было приятно видеть взаимодействие детей: не смотря на строгое и даже суровое воспитание, они заботились друг о друге.       Днем они съели недоощипанную, сухую куропатку с каштанами, а ближе к вечеру запеченную в углях рыбу. Аллука после небольшой лекции о «женских делах и обязанностях» с удовольствием натирала рыбу солью и старательно дула на каждый кусочек Каллуто, чтобы младший брат не обжегся. Иллуми не спускал глаз с Килла и Милки. И не зря как оказалось — Киллуа все же удалось вывести старшего брата. Когда Миллуки, откинув неочищенную рыбину в сторону, ринулся за ним с ножом наперевес, именно Луни первым отреагировал и угомонил братьев. Каллуто же, после прогулки за ягодами, почти не отлипал от матери.       Хороший день. Внутри словно поселилось маленькое солнце, отогревая и успокаивая.       — Все, пора домой, — сказала она. Каллуто и Аллука уже тихо сопели, прижавшись друг к другу. Киллуа тоже начал клевать носом. — Луни, возьми Аллуку и Киллуа. Милки, собери все в корзину.       Кикио подхватила на руки Каллуто, наблюдая за тем, как старшие дети выполняют поручение. Миллуки понятливо подождал, пока Иллуми поднимет Аллуку и усадит на плечи Киллуа, затушил угли и собрал плед. До дома они шли тихо переговариваясь. Со старшими детьми было что обсудить: от разработок Милки до сплетен, что успевал собирать Луни на заданиях.       Хороший день. Кикио улыбнулась, думая, что надо бы в следующий раз вытащить и мужа на пикник.       Однако следующему разу было не суждено случиться. Через два дня к Кикио подошла дворецкая и рассказала о жутких способностях Аллуки.