О том, как легко и быстро Гермиона Грейнджер накладывает древние заклинания.

На утро Гермиона проснулась с дикой головной болью и чувством отчаяния, которое взяла с собой в постель накануне. Она просидела у озера весь вечер, размышляя, что же ей делать дальше. И в голове образовались две единственно четкие эмоции. Первая - страх однажды проснуться совсем без магии, и этот кошмар медленно пожирал все пространство внутри нее. Также она явственно чувствовала злость. Гермиона не требовала признания или благодарности от Драко за свою непреднамеренную жертву. Но ей уж точно не хотелось слышать от него, какая она идиотка. Мерлин, она ведь даже не заикалась о помощи с его стороны. Хотя если признаться честно, единственно действенный вариант, где Драко возвращает ей свою половину магии и заключает с ней вечную брачную связь, также не приводил ее в восторг. Напротив, она бы охотнее рассталась с волшебным миром, чем заставила его выбрать себя в качестве спутницы жизни. Тот факт, что древнее скандинавское заклинание не примет никакого другого варианта, кроме верной и тесной жизни двух волшебников, открылся ей в “Сборнике магических договоров от времен Мерлина до наших дней”. Книгу ей любезно переправили из библиотеки Шармбатона, стоило им увидеть приложенное письмо Гарри Поттера, которого Гермионе пришлось привлечь для оперативного поиска информации. Она попросила его не спрашивать, зачем ей вдруг понадобилась такая книга, и даже не обещала рассказать ему, что же с ней произошло. Связавшись с подругой через каминную сеть, Гарри в тот же день отправил французской школе письмо с личной просьбой. Он, как настоящий друг, не стал выведывать у Гермионы что-либо силой. Лишь выразил надежду, что если она умудрилась попасть в какие-то неприятности в единственно спокойный год, когда в этом ей не помогает ни Рон, ни он сам, то, по крайней мере, она контролирует ситуацию. И что она наверняка знает, что он готов аппарировать когда и куда угодно, чтобы освободить ее от любых нежелательных магических договоров. Гермиона заверила его, что все не так серьезно, обещала чаще писать и приехать к нему на Рождество вместе с Джинни. Когда с поверхностным изучением проблемы было покончено, пришло время искать пути ее решения. Теперь она проводила свои вечера за чтением книг по теории волшебства, основам стихийной и беспалочковой магии и, словом, всего материала, где волшебник мог обращаться к альтернативным источникам сил. Кроме своего собственного. Перегруженное поисками свободное время ко всему прочему избавило ее от случайных встреч с Драко Малфоем, личность которого она предпочитала яростно ненавидеть за нарушение личных границ. Он же будто выбрал выжидательную тактику и больше не приближался к ней, что не мешало ему буквально постоянно прожигать ее взглядом. Он делал это настолько неприкрыто, что в какой-то момент Джинни забеспокоилась. - А что у тебя с Малфоем? - спросила она на сдвоенной паре по трансфигурации, - Чего он постоянно пялится? - Тебе кажется, - устало отмахнулась Гермиона, пытаясь сосредоточиться на клонировании жабы. - Ничего мне не кажется, - раздраженно возразила Джинни, одновременно стараясь собрать собственных трех жаб обратно в одну, - Он глаз с тебя не спускает. И в Большом зале, и в коридорах, и на парах. Да вот даже сейчас! - Ну и какой у него взгляд? - не стала отпираться Гермиона, удовлетворенно улыбнувшись двум очаровательным жабам-близняшкам перед ней. - Добрый, злой? - Жуткий, - поежилась Уизли, - у вас какой-то незакрытый гештальт? Грейнджер улыбнулась термину из маггловской психологии, которой Джинни зачитывалась последнее время с ее легкой подачи. Затем шатенка взмахнула палочкой, и два земноводных снова стали одним целом. Слава Мерлину, трансфигурация оставалась ей по силам. Увлекшись процессом, она даже не сразу осознала, что отвечает Джинни честно. В кои-то веки за два месяца. - Малфой бесится, что я спасла ему жизнь, - пожала плечами Гермиона, поглаживая зеленое милое создание пальцем. - О бог мой, - Джинни заставила Гермиону взглянуть на себя, - Тогда на поле… Так это была ты? Почему ты не рассказывала мне? Недовольный взгляд профессора Макгонагалл заставил их перейти на шепот. - Наверное, я боялась, что ты… - Гермиона поводила плечами, - немного не так отреагируешь. На лице Джинни застыло оскорбленное удивление. - Ты спасла человека! Я бы тебя поддержала, - убежденно зашептала она и сжала кисть Гермионы в своей, - Я не Рон. Ты можешь заключить с Малфоем хоть брачные узы, - лицо Гермионы буквально вытянулось от в шутку высказанного предложения рыжей ведьмы. - Я не буду осуждать тебя. Да и Малфой не такой ублюдок, каким был раньше. - Ты думаешь? - задала риторический вопрос Гермиона. - Ну, он вежлив в разговоре, не играет грязно на поле… Да и он защитил тебя от заклинания этого мерзкого Кормака, - Джинни трансфигурировала трио своих жаб в одну и загнала ее в клетку, полностью обратившись на подругу. Гермиона удивленно повернула к ней голову. - Ты и это заметила? - Ну конечно, - их разговор прервал звонок, и Джинни отправила жабу Гермионы к своей в клетку, возвращая их учителю. Вернувшись, она взяла Гермиону под руку и повела прочь из класса, выбирая маршрут максимально далекий от места Драко. - Он был в моей группе по атаке. Когда Кормак замахнулся для хлыста, Малфой направил на тебя палочку и… ты не пострадала. - Вау, - только и сказала Гермиона, - ты наблюдательна. - Просто Малфой очень палится, - засмеялась Джинни. - А каким заклинанием ты его спасла? И Гермиона со вздохом облегчения рассказала про свою губительную любознательность и неожиданную удачу в накладывании древних брачных чар. Джинни, как уроженка из чистокровной семьи, слышала об этом скандинавском обряде, однако не отреагировала так, как Малфой. - Но силы к тебе возвращаются? Как ты себя чувствуешь? - единственное, что волновало подругу. - Как очень посредственная ведьма, - уклончиво ответила Гермиона. На обеде они встретились с Луной и Парвати, которые увлеченно обсуждали предстоящий Хэллоуин. Патил разложила перед собой карты Таро и прогнозировала Лавгуд непредсказуемые обстоятельства, из которых ее спасет белый всадник. - Но заклинание не из простых, - Джинни налила им в стаканы тыквенного сока и тише добавила, - как у тебя получилось даже без его участия? - Сама не знаю, - Гермиона благодарно кивнула на протянутый стакан, принимаясь за жаркое, - Я бы очень хотела восстановиться. Магически. Последние две недели сижу в библиотеке, ищу способ повысить внутренний резерв. Если есть какие-то тайны, которыми делятся в священных двадцати восьми, я принимаю все предложения. - По правде говоря, Гермиона, у меня есть для тебя один способ, - заговорческим шепотом начала Луна. - В воскресенье в Темном лесу состоится шабаш. - О нет, Луна, ты же несерьезно, - цокнула языком Джинни. - Я думала, шабаш - выдумка магглов, которым не удавалось объяснить полеты волшебников на метлах, - нахмурилась Гермиона Падма захихикала, Луна невозмутимо продолжала: - Это ночь ведьм и чудовищ, жизни и смерти, чистой магии. В ночь с тридцать первое на первое звезды выстраиваются друг за другом в узоре бесконечности. На шабаше варится зелье настоящего волшебства, стирающее внутренние границы для каждого, кто осмелится его испить. В эту ночь живые танцуют с мертвыми, даря им свои знания и заветы. - А под конец они совокупляются в темноте и разъезжаются по домам, стараясь забыть все, что там происходило, - едко подытожила Джинни. Луна мягко пожала плечами. - Если это регулярно происходит в Темном лесу, почему я впервые об этом слышу? - недоумевала Гермиона. - Потому что Мерлин бережет тебя, - фыркнула Джинни, заплетая волосы в косичку перед предстоящей тренировкой. - Шабаш проводится каждые четыре года, и туда допускаются только достигшие девятнадцати лет… - Фанатики, - закончила Уизли, и ловко поймала весело запущенное в нее яблоко от Парвати. - А можно посетить только часть программы? - поинтересовалась Гермиона, заинтригованная возможностью увидеть незнакомый ей кусочек волшебного мира из сказок и мифов, - Без соития и метел? Джинни снова засмеялась. Луна охотно пересела к Гермионе поближе, рассказывая подробности предстоящего празднества. Самой ей еще ни разу не доводилось посетить шабаш из-за возраста, но в этом году многие студенты праздновали свои девятнадцатые именины на “восьмом” курсе Хогвартса из-за войны. - А комендантский час? - спросила Грейнджер, на что Лавгуд многозначительно взглянула на подругу, не раз ускользающую от Филча и патрулирующих. Гермиона кивнула, - Допустим, это не проблема. А как насчет самой идеи посетить Темный лес ночью, когда все магическое зверье выходит на охоту? - Это священный день, - возразила Луна, - никто не посмеет нас тронуть. Мы будем гостями на празднике жизни и смерти. - И все-таки очень хочется вернуться живыми, - пробормотала Гермиона, но для себя уже решила, как и где проведет Ночь всех святых. Джинни на их авантюру лишь закатила глаза и попросила хорошенько отрепетировать заклинания сигнала спасения перед этой сомнительной вылазкой. Парвати была заинтересована, но и не меньше напугана перспективой встретить кентавров, фавнов или фестралов, а потому быстро отказалась от экспедиции. Накануне вечером Гермиона положила в сумку зелья первой помощи, компас, маггловскую зажигалку и электрический фонарик, перекус и простую черную маску, скрывающую область глаз. Поколебавшись, она все-таки сунула в сумку незримого расширения свою старую, но безупречно выглядящую метлу, которой она никогда не пользовалась. Чмокнула на прощание Джинни и поклялась, что будет держаться в стороне от всего мракобесия, и что если они с Полумной не вернутся в Хогвартс до полуночи, Уизли пойдет будить весь преподавательский состав и организует их прилюдную экзекуцию. Выбравшись из Гриффиндорской башни, Гермиона тихо прошла по старым неподвижным лестничным пролетам вниз до первого этажа. Она хорошо знала, какие коридоры особенно не любили патрулировать старосты и даже бессмертный Филч. Проскользнув через ворота замка под дезиллюминационными чарами за три минуты до того, Гермиона поспешила к большому дубу у озера, где они с Луной договорились встретиться. Полумна сидела на толстом корне дерева в небесно-голубом платье с накинутой поверх белой кофтой грубой вязки и мечтательно смотрела на воду. - Готова? - спросила Гермиона и скептически осмотрела свой собственный наряд, состоящий из темных джинсов, массивных походных сапог и теплой толстовки-джинсковки. - Выглядишь чудесно, - заметила Луна и возглавила их маленький поход к Темному лесу. Стоило им пересечь границу лесной пущи, тьма вокруг них сгустилась и воздух стал холоднее. Гермиона инстинктивно сжимала в правой руке палочку, хотя та вряд ли смогла бы в полной мере ей помочь. Оставалось надеяться на право неприкосновенности гостей ночи всех святых, в котором неоднократно убеждала ее когтевранка. - А что за зелье там варят? - поинтересовалась Грейнджер, стараясь идти точно по тропинке и не тревожить траву лишний раз. - Зелье Пикси. - Оно так просто называется? Или… - Его варят из крыльев пикси, - подтвердила Луна, буквально порхая над зловеще прячущимися в опавшей листве камнями и корягами, которые так и наровили схватить Гермиону за ногу. - Как-то жестоко. Пикси ведь разумные существа, хоть и вредные, - задумчиво произнесла Гермиона. - Магия довольно жестока, - проронила Луна и продолжила путь. Когда через полчаса Грейнджер стало совсем страшно и тревожно, вдалеке появился маленький огонек света, растущий с каждым их шагом. Вскоре девушки вышли на поляну, в центре которой пылал яркий костер. Вокруг него весело кружились женщины в причудливых масках из перьев, листьев, оленьих рогов и даже земной породы. Все они были одеты в разноцветные расклешенные платья из ситца, хлопка, льна. Справа от огня в воздухе висели инструменты, самостоятельно играющие замысловатые мотивы. Гермионе эта музыка напоминала нечто среднее между ирландским и славянским фольклором. Тут и там женщины с распущенными волосами и вплетенными в них цветами и листьями запевали незнакомые, пугающие и гипнотизирующие слова. Слева стоял большой котел, в котором что-то помешивали сразу две колдуньи, крепко уцепившиеся за массивный черпак. Гермиона поспешно натянула на лицо маску, трансфигурировав ткань в переплетенные стебли цветов, и, мельком осмотрев гостей, распустила свои длинные непослушные волосы, делающие ее в любом наряде похожую на самую настоящую ведьму с маггловских картинок. Она также трансформировала джинсы в длинную льняную юбку. Фасон получился не слишком чарующим, но новый образ позволил ей не выделяться на фоне других ведьм. Луна справа от нее надела любимые спектрально-астральные очки, скинула на землю кофту и понеслась танцевать вокруг костра. Гермиона в сомнении засеменила следом. После нескольких мучительных минут переминаний у всеобщего веселья она почувствовала на своей руке чьи-то цепкие пальцы. В страхе обернувшись, девушка увидела перед собой лишь улыбающуюся женщину с черепом оленя на голове. Пальцы второй ее руки были выкрашены во что-то черное, отливающее вкраплениями блестящего и изумрудно-зелёного. - Позволь указать тебе путь, дитя, - молвила женщина, и голос её прозвучал на тысячу лет старше, чем выглядела она сама. Гермиона с сомнением попятилась назад, но тут же спиной наткнулась на Полумну. Та почти обняла ее за плечи и прошептала: - Гермиона, ты должна отдаться этому празднику без сомнений. Девушка шумно выдохнула, скептически относясь к предсказаниям и знакам. Однако она была волшебницей, и сам этот факт казался более чем сомнительным для большей части планеты. Возможно, ей и правда стоило поверить. Особенно учитывая ее отчаянное положение. - Укажите, - неловко согласилась она. И колдунья с готовностью коснулась своими холодными черными пальцами щеки девушки. По ощущениям на собственной коже, Грейнджер ясно определила на своей правой скуле славянскую руну Вуньо, означающую любовь. И это открытие ей крайне не понравилось. - Простите, а можно мне что-то больше связанное с волшебной силой? - попыталась попросить девушка, в ответ на что женщина-старуха только громко засмеялась и нарисовала следующий символ на левой щеке. С определением этой руны Гермионе справиться не удалось. - Луна, что она написала у меня на лице? - спросила девушка, когда колдунья исчезла. Полумна, на секунду нахмурившись, лишь весело хихикнула. И, не теряя ни минуты, потянула Гермиону к котлу со знаменитым зельем. Встав в небольшую вереницу, выстроившуюся в желании испить снадобье, Гермиона долгое время уговаривала себя отдаться празднику целиком и выпить свою порцию пикси. Но в голову то и дело лезли мысли о неизвестном составе, антисанитарии, сомнительной личности зельеваров. В конце концов, она не тетин суп собиралась попробовать! Зелья являлись чистой магией, заключенной в материальную форму. С ними работал тот же принцип, что и у маггловской фармацевтики. Всё есть яд, и всё - лекарство. - Я буквально слышу, как ты думаешь, - неожиданно заметила Луна и повязала вокруг запястья Гермионы тонкий браслет с несколькими бубенчиками, - Так будет проще найти свой ритм. Гермиона встряхнула правой рукой, и браслет будто захихикал, удивительно хорошо оттеняя здешнюю музыку. Магический звук отвлек ее, и она не заметила, как деревянный черпак с искрящимся в нем фиолетовым зельем поднесли к ее собственным губам. Она может убежать и не попробовать, а потом до конца своих дней кусать локти, горюя о своей утерянной магии. Конечно, с таким же успехом она может умереть от сомнительного отвара. Но на что будет похожа ее жизнь без магии? Так ли она будет отличаться от смерти? С этими мыслями Гермиона зажмурилась и сделала один большой глоток. Зелье обожгло ее горло, хотя девушка была уверена, что оно было ледяным. Она неуверенно отступила на несколько шагов в сторону, ожидая Луну и прислушиваясь к своему телу. Голова немного кружилась, и в целом состояние напоминало легкое опьянение. Мгновенное, но толкающее на безумства. Внезапно она осознала, что слышит музыку не как единую мелодию, а как множество вибраций, окружающих ее уши. Девушка посмотрела на костер, и пламя в ее глазах рассыпалось на тысячу маленьких вспышек энергии. Запахи также послушно разделились на бесконечное количество молекул, и Гермиона будто бы могла погрузиться в каждый из них. Девушке казалось, что она может сконцентрироваться на чем угодно. В мире чувств для нее больше не было границ и секретов. - А теперь танцевать, - материализовалась будто из воздуха Лавгуд и потянула ее к костру. Грейнджер чувствовала ее пульс на своей коже, видела, как бьется ее сердце, слышала, как шелестит ее дыхание. Оглушенная новой информацией, гриффиндорка позволила утянуть себя в хоровод. Луна отвязала от пояса небольшой бубен и, бесконечно кружась, начала отбивать только себе известный ритм. Каждый удар заставлял сердце Гермионы восторженно подпрыгивать. Девушка вообще-то не умела танцевать. Ее уши просто не предназначались для охоты за ритмом. Но этим вечером чувства ее преобразились, ноги уверенно следовали по собственному замысловатому маршруту, из груди вырывался радостный смех. Голова кружилась, но уже не от зелья, а от поворотов вокруг собственной оси. Она изгибала руки под разными углами, представляя себя, если не волной, то бурей, если не птицей, то зверем. Девушка стопами чувствовала сотни и тысячи чужих шагов, объединенных одной мелодией. И чувство общности по-настоящему окрыляло ее. И вдруг она заметила его. Что-то горячее и яркое где-то глубоко внутри себя. Был ли это очаг ее волшебной силы, она не знала. Но Гермиона потянулась к нему и позволила ему разгореться настоящим пожаром. Время закружилось еще яростнее и быстрее, так что девушка окончательно потерялась в нем. Ей казалось, что она больше не здесь и не где-либо ещё. Само понятие времени и пространства стало ей чуждым. Юная ведьма лишь отчетливо ощущала собственную жизнь. И жизнь эта была неотделима от ее магической сущности. Грейнджер ожидала встретить внутри себя некий замок, стоп-кран или ограничитель, сломав который, она могла бы в разы увеличить собственный магический резерв. Но хранилища сил не оказалось. Она изначально понимала собственную природу неправильно. Магия не хранилась в коробочке, как и сказала Луна. Она горела и разгоралась, точно адское пламя, стоило только дать ей пищу. Но что же служило топливом? Девушка вдруг ясно ощутила, что больше не касается земли. Открыв глаза, она заметила, что буквально парит в полуметре над обожженной травой. Это напугало ее, и она с легким грохотом приземлилась на ноги, не устояв на них. Стремительно поднявшись и выйдя из круга, Гермиона огляделась по сторонам. Она совершенно не понимала, сколько времени прошло с того момента, как они пришли сюда. Ноги горели так, будто они танцевали всю ночь. Но луна еще уверенно занимала свое место на небосводе. Нужно было уходить. Гермиона осознала это интуитивно, но довольно ясно. Выхватив из толпы кружащихся светловолосую подругу, которая, похоже, собиралась плясать, пока не упадет замертво, Гермиона устремилась обратно к чаще, из которой они пришли. - Нам пора, милая, - почти силком тянула она Полумну, все еще не осознающую себя в пространстве и времени. Возможно, она выпила больше зелья или попросту была более восприимчива к нему. В любом случае, одурманивающее разум действие напитка насторожило Гермиону и заставило буквально бежать с этого праздника. - Уже? - растерянно спросила Луна, то и дело спотыкаясь о собственные ноги. От былой легкости, с которой она порхала по лесным кочкам, не осталось и следа. - Да, - решительно подтвердила Гермиона, хотя язык подчинялся ей с большой неохотой. И, подхватив рюкзак, для убедительности добавила, - Джинни будет переживать. - О, это нехорошо, - понимающе кивнула Полумна, которую гриффиндорка заботливо одевала в вязаную кофту, - Она и так постоянно переживает. Об успехе в квиддиче, об отношениях с Гарри. Ей точно не стоит переживать еще и о нас. - Поэтому давай поторопимся, - взяла ее за руку Грейнджер, пытаясь выискать в темноте тропинку, по которой они сюда пришли. *** Спустя полчаса Гермиона поняла, что возвращаются они другим маршрутом. Но определенно возвращаются. Что-то тянуло ее изнутри к замку. Может, ее с трудом накопленная магия рвалась выдать положенную Малфою половину? Это было странно. Гермиона, чувствовала, как совсем недавно ее буквально переполняли силы. В таком количестве, как никогда прежде. Но также стремительно они покидали ее. Как песок сквозь растопыренные пальцы. - Гермиона, ты боишься пауков? - вырвал ее из раздумий вопрос Полумны. Та все больше походила на себя. Сумасшедший блеск наконец исчез из ее глаз, оставляя Лавгуд в стандартом чуть чудаковатом состоянии. - Нет, - ответила Грейнджер, тряся в руке фонарик, который неожиданно начал барахлить. - А акромантулов? - допытывалась подруга. - Возможно, немного, - пожала плечами Гермиона, на ходу вытаскивая и возвращая батарейки на место. Фонарик несколько раз недовольно моргнул и все же возобновил работу, освещая мохнатые, причудливо извивающиеся заросли перед ними. Девушка прищурилась, - А почему ты спрашиваешь? - Просто не хочу, чтобы они тебя напугали, - ответила Луна, направляя руку с фонариком гриффиндорки на окружающие их стволы деревьев. Гермиона в ужасе вскрикнула. То, что показалось ей странными зарослями, оказалось многочисленными конечностями пауков, самый большой из которых при желании мог соревноваться с ней в росте. Девушка на автомате почувствовала, как собственные пальцы уже вытянули палочку из рукава и уверенно направляют ее на окруживших их чудовищ. - Доставай палочку, Луна, - четко проговорила Гермиона, составляя в голове список заклинаний, которые могли бы их спасти. - Я не брала ее сегодня, - просто ответила волшебница. - Что? Мерлин, как же ты пошла в Темный лес без нее? - стараясь сохранять хладнокровие, спросила Гермиона и стала заводить подругу себе за спину, впрочем не особенно рассчитывая, что пауки не придерживаются тактики “окружи и сожри”. - Мы же собирались сегодня пробуждать твою магию, зачем нам палочки, - пожала плечами Полумна. - Разумеется, - с горечью выдохнула Гермиона, молясь богу о том, чтобы этот очаг, который она обнаружила сегодня внутри себя, откликнулся и защитил их. Пауки должны были бояться огня и естественных хищников вроде василисков. Также им могли бы не понравиться разрезающие и взрывающие проклятия. Но они будут малоэффективны при сражении с таким количеством. Гермиона медленно покружилась вокруг своей оси, стараясь не вызвать волнения в своих противниках и не заставить нападать их первыми. Всего она насчитала не меньше двадцати акромантулов, и это только тех, что располагались на земле. Они медлили из-за необычного светящегося устройства в ее руках, но совсем скоро светодиодный фонарь едва ли станет препятствием для праздничного пира. - Послушайте, - решила обратиться к их разумной части девушка, - Мы не желаем вам зла. Если мы случайно оказались на вашей территории - простите нас. Мы немедленно уйдём. - Что ты, девочка, - проскрежетал самый большой из них, и его восемь глаз заблестели от направленного на него света, - Вы оказались здесь не случайно. Многие мои братья и сестры погибли от рук ваших братьев и сестер. Это случилось совсем недавно, когда мы оказались на “вашей территории”. Гермиона, конечно, помнила о том, на чьей стороне сражались акромантулы в битве за Хогвартс. И волна возмущения захлестнула ее настолько, что она не смогла сдержать следующие слова: - В тот день вы добровольно явились в Хогвартс, и от ваших челюстей также погибло немало волшебников. Пауки недовольно зашевелились и кольцо вокруг девушек заметно сузилось. - Что ж, девочка, тогда не будем нарушать традиции, - сказал огромный паук и бросился вперед. Гермиона была готова к этому броску, ожидая его буквально с первых слов монстра. - Инкарцеро! - выкрикнула она, и из ее палочки вырвались многочисленные веревки, скрутившие мохнатое существо. Не давая времени другим паукам последовать примеру своего вожака, она взмахнула палочкой еще раз, - Араниа экземи! Короткий залп энергии откинул приближающихся пауков на пару метров назад, и гриффиндорка, мертвой хваткой вцепившаяся в Луну, рванула вперед. Ее магии хватило еще на несколько уверенных заклятий огненной стены, которые она бросала на бегу через плечо. Полумна, задыхаясь, бежала следом. Очень скоро очаг внутри Гермионы погас, и она поспешно впихнула в руку Полумны свою палочку. - Заколдуй их, Луна! - почти приказала она, стараясь не останавливаться, несмотря на жжение в легких и вкус железа во рту . Когтевранка не бегала от панических атак каждое утро, а потому очень скоро ее нетренированное тело стало замедляться. Она попыталась воспользоваться палочкой Гермионы, но та не желала слушаться, несмотря на волю своей хозяйки. Возможно, разум Лавгуд все еще был одурманен зельем Пикси. А для контроля волшебной палочки, взятой не в бою, требовалась большая концентрация. - Луна! - кричала Грейнджер, будто ее крик мог дать ее ногам силу бежать дальше. Гриффиндорка закинула ее руку себе на плечо, собираясь силком тащить ее к замку, впрочем прекрасно осознавая всю летальность такого решения. Внезапно, место ее предполагаемой смерти озарил яркий белоснежный свет. Она рефлекторно зажмурилась, за секунду до этого заметив темную фигуру, спикировавшую прямо перед ними. Следом раздался множественный душераздирающий визг. Но это визжали не они с Луной, а пауки, страдающие от чьей-то магии. Гермионе показалось, что это она заколдовала их. Настолько родной показалось ей энергия, защитившая их. - Грейнджер! Встаньте за мной, живо! - ворвался в ее зажмурившееся сознание знакомый голос. Гермиона послушно вскочила на ноги и, буквально подняв Луну над землей, с бешеным сердцем спряталась за спину Драко Малфоя. Такую широкую и безопасную, какой ей не казалась даже спина профессора Спейпа, самоотверженно закрывающего ее от оборотня несколько лет назад. Одной рукой Гермиона крепко прижала к себе подругу, другой в бессознательном жесте схватилась за ткань куртки слизеринца. Тем временем Драко Малфой демонстрировал чудеса навыков по ЗОТИ. От него буквально исходила магия. Ее магия. Напуганная и искалеченная, но больше оскорбленная стая акромантулов бежала прочь. Кинув еще несколько атакующих заклинаний вдогонку и наколдовав искрящееся молниями защитное поле вокруг них, Драко опустил палочку. Они стояли так еще некоторое время. Он, устремленный лицом куда-то в чащу леса, и она, сжавшаяся за его спиной и комкающая в кулаке его куртку. Тишину прервал приглушенный голос Полумны, которую Гермиона все еще крепко прижимала к себе: - Белый всадник. - Что? - спросила Гермиона, недоуменно отпуская руки и отходя на шаг от Драко и его потрясающе надежной спины. Тот развернулся к однокурсницам. - Парвати сказала, что меня спасет белый всадник, - пояснила Полумна, указывая сначала на белые и как никогда растрепанные волосы Драко, а затем и на метлу в его руках. - Карты Таро не врут. Гермиона открыла рот от возмущения. - Что же эти чертовы карты не предсказали нападение акромантулов?! - почти кричала она. Луна вжала голову в плечи от ее тона, - Тогда никому и не пришлось бы нас спасать! - Грейнджер, не кричи на нее, - прервал ее тираду Малфой, устало потирая шею. Гермиона пораженно уставилась на него. Да как он вообще смеет запрещать ей кричать? Они ведь чуть не погибли. Она сама чуть не дала им с Луной умереть. Гермиону трясло. - Тише, - Малфой опустил свою тяжелую успокаивающую ладонь на ее подпрыгивающее плечо, - Успокойся. Гермиона подняла на него глаза. Он смотрел в ответ, не отрываясь, будто пытаясь передать ей часть своего спокойствия. Она решительно не понимала, как ему это удавалось. Ее почти не интересовало, как и почему он оказался здесь в самый нужный момент. “Как ты, черт возьми, всегда остаешься таким спокойным?” - вот о чем она хотела его спросить. - Прости меня, - виновато прошептала Лавгуд, мягко вкладывая в ее пальцы палочку, - Я не подумала, что пауки могут не подчиняться священному правилу Ночи. Гермиона отрицательно покачала головой, притягивая подругу к себе и обнимая. Кажется, она снова рыдала. Но на этот раз от облегчения. Луна отстранилась и стерла слезы с ее лица, аккуратно обходя контуры нарисованных рун. - Пора уходить, - заключил Малфой, все это время старавшийся смотреть по сторонам и не упускать девушек из виду одновременно. - Вы пришли сюда пешком? Без метел? Гермиона поспешно сняла рюкзак со спины, погружая в него руку по самое плечо. - У меня есть! Есть… метла, - с торжествующим видом она выудила из недр сумки свой Чистомет, сияя не хуже отполированного древка. - Отлично. Лавгуд, ты летаешь? - обратился парень с светловолосой волшебнице. Та пожала плечами. - Как и все ведьмы. - Тогда бери метлу Грейнджер и лети к Хогвартсу. Когда поднимешься над деревьями, замок будет хорошо виден, - и, забрав метлу из рук Гермионы, передал ее Луне. - А ты, Грейнджер, полетишь со мной. Полумна, послушно оседлав метлу, буквально в пару секунд поднялась в воздух и скрылась в листве. Гермиона пораженно застыла на месте. - Но ведь я тоже летаю, - пролепетала она, медленно осознавая повторяющуюся перспективу полета в руках Драко Малфоя, из-за которого в прошлом ее подсознание, вероятно, и решило избрать его в качестве партнера для брака. - Летаешь, - согласился парень, все еще озираясь по сторонам в поисках возможных врагов, - До первого ветра. Давай, не упрямься. Гермиона понимала, что теперь выбора у нее действительно не было. Тем не менее она чувствовала острую обиду оттого, что ей его даже не предоставили. Хотя бы ради приличия. Набрав в грудь побольше воздуха для новой волны возмущения, она так ничего и не произнесла, в последний момент здраво рассудив, что другие пути возвращения в гриффиндорскую башню сейчас намного менее безопасные. - Плюс, я не знаю, чем тебя там накачали, - продолжал Драко, не заметив ее героических усилий закончить этот разговор, - По ощущениям, зелье как минимум из строго ограниченного реестра. - Но ты отпустил Луну одну, а она выпила ровно то же самое, - всплеснула руками девушка, все еще не садясь на заботливо удерживаемую Драко метлу. - Но с ее магией все в порядке, Грейнджер. Просто сядь уже, - и вот в удивительно спокойном тоне Малфоя стали проявляться первые трещинки раздражения. Гермиона моментально уцепилась за них коготками. - Ты что, злишься? - решила уточнить она, складывая руки на груди и неосознанно указывая на него пальцем. Малфой шумно выдохнул, почти зарычал. Затем резко наклонился вперед и, удерживая ее за талию, проделал ровно тот же самый трюк, что и две недели назад. Правда, в этот раз на ней было трансфигурированная юбка, порядком изодранная в погоне, но все еще длинная. Из-за чего она теперь сидела не спиной, а боком к Малфою. И такой расклад ей почему-то казался более эмоционально тесным, чем она планировала. - Подожди-подожди, дай я сяду сзади, - начала торговаться девушка, на что Малфой лишь раздраженно фыркнул и буквально прижал ее руками, заключая в кольцо рук и обхватывая древко чуть дальше ее собственных кистей. - Я предпочитаю быть уверенным, что ты не свалишься во время полета, - сказал он, заклинанием уменьшил ее рюкзак до спичечного коробка и, призвав его “Акцио” к себе в карман, взлетел. Надо было все-таки как-нибудь подогнуть подол юбки и перекинуть ногу через метлу, чтобы лететь к нему спиной. Гермиона с сожалением рассуждала об упущенной возможности, то и дело косясь глазами на хмурое лицо своего сегодняшнего спасителя. - Ты не ответил, - напомнила девушка, решаясь переключить его с подавляемой злости на активную агрессию. Так советовали все психологи, - Ты злишься? - Да, Грейнджер, я злюсь, - недовольно выдохнув, неожиданно честно ответил парень. - Хочешь поговорить об этом? - выдала Гермиона абсолютно клишированную фразу и еле удержалась от хихиканья. Или все-таки не удержалась, потому что хмурое лицо Драко превратилось в пассивно-агрессивное. Почти хорошо. - А ты сама не понимаешь? - парень не поддерживал зрительный контакт с ней, всматриваясь в темноту ночи, - Неужели это, блять, не очевидно такой отличнице? Малфой редко матерился. До этого момента Гермиона вообще сомневалась, что он умеет. Чистокровные мальчики-аристократы и все дела. Однако с этим коротким, но емким словом она стала чуть лучше понимать его настроение. Тем не менее слизеринец решил пояснить. Для самых недогадливых отличниц. - Ради каких великих целей ведьма, приближающаяся к сквибу по уровню магических способностей, может ночью отправиться в Темный лес? Да еще и напиться там подозрительного варева? - медленно и напряженно спросил парень. Гермионе больше нравилось, когда он обращался к ней “грязнокровка”. Сравнение со сквибом ранило сильнее. - Я искала альтернативные источники магии, - проглотив обидное слово и решив не ругаться с ним на высоте смертельного падения, сказала Гермиона, - На шабаше. Глаза слизеринца расширились, он приподнял брови в абсолютном недоумении и покачал головой. - Ты непроходимая идиотка, Грейнджер. На этом толерантность девушки к оскорблениям закончилась, и она решила завершить разговор единственным разумным способом. - Так, Малфой, спусти меня на землю, дальше я пойду сама, - гордо и подчеркнуто хладнокровно попросила она, начиная ерзать на месте. - Ага, - кивнул он, только крепче сжимая ее корпусом и предплечьями, - В следующий раз бери билет на ночного рыцаря, где сможешь выкрикивать остановки, сколько тебе вздумается. - Пренепременно, - огрызнулась Гермиона, со всей силы упираясь в него плечом и пытаясь выиграть себе хоть какое-нибудь пространство для маневра. Для какого именно маневра на высоте ста метров - она не знала. И все-таки ей не нравилось абсолютное доминирование Малфоя в этой ситуации. - Да успокойся ты! Как же ты меня достала, - уже не сдерживался парень, - Все время везде лезешь и лезешь. Почему нельзя жить спокойно и не стремиться свернуть себе шею в каждом гребанном году? - Это моя шея, Малфой! - кричала Гермиона, оставив бесплодные попытки отодвинуть его на приличное расстояние, - Просто спусти меня и продолжай жить свою прекрасную спокойную жизнь! Едва они пересекли границу Темного леса, Малфой резко спикировал вниз. И Гермиона, стоило ее ногам коснуться земли, чеканным быстрым шагом направилась к замку, не оглядываясь. Малфой последовал за ней, сжимая в руке метлу. - Грейнджер! Ты знаешь, что написано на твоем лице? - крикнул он ей, и девушка обернулась, в удивлении останавливаясь. Она и забыла о знаках на своих щеках, - Руны вуньо и руень. Гермиона в неверии замотала головой. - Нет. - Это переводится как “Любовь Дракона”, Грейнджер, - отчеканил он с непроницаемым лицом. - Какая-то гадалка нарисовала их тебе на лице с напутственными словами, я прав? В этом ключ к возвращению твоей силы? Тогда скажи мне, какого накера нужно было тащиться для этого в Темный лес? Если ты так хотела узнать, как тебе вернуть свою магию, ты могла бы спросить об этом у меня, - ткнул он пальцем себя в грудь. Гермиона уже не краснела. Она задыхалась от смущения. Почему, почему именно он это увидел? Именно чертов “Дракон”. И зачем он говорит с ней об этом? Да что вообще это меняет? - Почему ты думаешь, что “дракон” в моем предсказании имеет какие-либо коннотации с твоим именем? - рискует спросить она, не особенно надеясь увести его от опасного умозаключения, - Она могла иметь в виду настоящего дракона, его когти, чешую как элемент… зелий, например. Драко смеется. Правда, как-то горько. - Потому что именно с Драко Малфоем ты заключила любовный контракт, в результате которого лишилась силы. Очевидно, что это проблему надо решать со мной. Она не могла поверить, что он произнес “любовный контракт” вслух. Злой удар под дых. Хотя, конечно, он не был ее другом, чтобы жалеть ее чувства. - Как ты оказался в лесу? - вдруг спросила Грейнджер, внезапно осознавая, насколько маловероятным было его случайное появление. - Ты позвала меня, - ответил он, чем заставил Гермиону подойти ближе и в непонимании уставиться на него. - Сначала я почувствовал огромный всплеск магии, будто ты стала отдавать ее мне всю, без остатка. Бешеной стихийной магии. Я знал, что ты где-то в Темном лесу… - Откуда знал? - перебила его девушка. - О, я теперь всегда знаю, где ты и что делаешь, Грейнджер, - язвительно ответил Драко, - Я это буквально чувствую. Также ясно, как пальцы на своей руке. Гермиона пораженно закрыла лицо руками. - Не может быть, - глухо пробормотала она, затем обняла себя, уставившись в землю. - Может. Настоятельно советую изучать заклинания, прежде чем их накладывать, Грейнджер, - уже спокойнее сказал слизеринец, наблюдая за ее состоянием. Но эти слова задели ее за живое. - О, господи! Да откуда мне было знать, что такие простые руны со значением “сила” и “понимание” могут привести к… такому эффекту? Я магглорожденная, и в общественных библиотеках нет книг, где бы подробно описывались побочные действия. - Ты все еще пьяна, Грейнджер? - саркастично поинтересовался Драко, - Fakinar ist elska дословно переводится как “наделенный силой любви”. Сердце Гермионы буквально остановилась. Он был прав. Тем вечером ей стоило вымолить у мадам Пинс лишние двадцать минут и тщательнее заняться переводом. И в идеале в тот роковой момент подобрать другое заклинание. Ох, если бы у нее только был маховик времени… В любом случае, сегодня она больше не выдержит. Чувство стыда и вины изъедало ее изнутри. Она просто развернется и больше никогда не заговорит с ним. А потом уедет в Австралию. Может быть, это чертово заклинание не действует на расстоянии. Хотя один вопрос так и не давал ей покоя. - Но почему такое мощное заклинание получилось у меня так легко? - обессиленная, спросила она. - Древняя магия проста и груба, - повторил он слова Макгонагалл, - Ей не нужно сложных скрижалей и точности. Ей достаточно одного сильного намерения. “Защитить любимого человека”, - продолжила про себя Гермиона. Она облизала губы, засунула руки в карманы, посмотрела на небо. В голове было пусто, никаких планов, только острое желание спрятаться у себя под балдахином. - Что ж, - пожала плечами Гермиона, - Я не специально, честно. Спасибо, что… - Ты осознаешь, что могла полностью лишиться магии? - перебил ее Драко. Он старался говорить спокойно, но его голос буквально сквозил злостью, раздражением и чем-то ещё. Да и стремление собеседницы сбежать от него не придавало терпения. - Но этого ведь не произошло. Я отдала тебе только половину! - Гермиона всплеснула руками и развернулась, чтобы продолжить свой путь, выкрикивая напоследок уже не смотря на него - Почему ты вообще возмущаешься, ты же ничего не потерял! - Если ты думаешь, что для меня ничего не изменилось, то ты ошибаешься, Грейнджер! И, как ты сказала? Половину? - он схватил ее за руку и одним рывком развернул лицом к себе, - Ты хоть осознаешь, что я продолжаю вытягивать из тебя магию? Скоро в тебе не останется… - Я это знаю! - перебила она его и в ее голосе чувствовался надлом, отчаянье и беспомощность, - Знаю. Но ничего не могу с этим поделать, - уже тише добавила она. Драко выпустил ее руку и сделал глубокий вдох, видя, что возможно сегодня он наконец-то с ней поговорит. - Есть способ вернуть тебе силу, - убежденно сказал он, всматриваясь в ее глаза. - Ты запланировал смерть на выходных? - едко спросила она и уже развернулась, стремясь поскорее уйти и закончить разговор. Он отбросил метлу в сторону, поймал ее за руку снова и силой развернул к себе, на этот раз не выпуская. - Нет, другой способ. И ты знаешь его, - продолжал Драко, доставая палочку свободной рукой. Гермиона в ужасе распахнула глаза, осознавая всю серьезность его слов и силу хватки на ее запястье. У этого заклинания действительно существовал другой способ, помимо смерти одного из участников договора. Требовалось лишь подтвердить союз партнером и навсегда объединить их магию. - Что? Нет, Малфой! - она начала судорожно выдергивать свою руку, но он держал ее крепко, попутно вгрызаясь взглядом серых глаз, - Господи, нет! Я сказала нет! - Только если я произнесу это заклятье и отдам тебе половину своей магии взамен, ты сможешь… - Нет! Нет! - Гермиона, совершив еще несколько неудачных попыток вырваться, выхватила палочку, и теперь они будто пожимали друг другу руки перед дуэлью, - Ты с ума сошёл? Это на всю жизнь, Малфой! И я не позволю тебе… Не знаю, что у тебя в голове, может, там все перемешалось из-за чувства вины или… - она дышала часто, все еще пытаясь вытянуть кисть из его ледяных пальцев, не прибегая к палочке, - Я не стану твоим благотворительным проектом! - Это не благотворительность, Грейнджер, - старался сохранять спокойный тон Драко, что удавалось ему с трудом, - Я только лишь поделюсь с тобой своей половиной, мы совершим обмен, и я перестану поглощать тебя. - Это чушь, и тебе хорошо это известно! - девушка не собиралась изображать холоднокровность и почти кричала на него, - Это связь! Ты будешь прикован ко мне! И… и… - Гермиона сглотнула, - и у тебя не получится это заклинание, потому что ты… потому что… - “Потому что” что, Грейнджер? - резко спросил он, ожидая от неё прямого и окончательного признания, - Что помешает мне сотворить его, как ты? “Потому что ты не любишь меня,” - пронеслось в голове Гермионы, но она бы лучше отдала ему свою последнюю магию прямо здесь, чем сказала это вслух. - Отпусти! - девушка яростно сражалась за свободу, заметив легкое свечение на кончике его палочки, - Отпусти, или я заколдую тебя, Малфой! Я не шучу! Драко усмехнулся и приподнял палочку, готовясь произнести те самые слова, которые Гермиона уже ненавидела. Девушке хватило секунды, чтобы ввести его в оцепенение. Парень замер с выражением удивления на лице. Никогда нельзя недооценивать своего противника. Особенно если этому противнику приходилось отрабатывать атакующие чары в борьбе за собственную жизнь весь прошлый год. Гермиона высвободила свою руку из его окаменевших пальцев и побежала к замку, не оглядываясь. Так быстро, как только могла.Она даже не заметила, когда трансфигурированные штаны вернули себе первоначальный вид. Она не остановилась, даже когда протиснулась в приоткрытые будто бы для нее ворота главного входа. Девушка не заметила, как желание убраться подальше от Малфоя и его безумных идей спасения перевоплотилось в очередную паническую атаку. Звуки ее отрывистого бега гулко отдавались по коридорам, создавая ощущение настоящей погони. Она просто не могла остановиться и подумать, куда она бежит и от кого. Сжимающий сердце страх полностью затмил ее сознание, оставив только животную необходимость спрятаться. Гермиона часто дышала, тени от ее фигуры плясали по стенам, но она не давала себе возможности оглянуться. То ли из страха увидеть там преследователей, то ли из убеждения, что это отнимет драгоценные секунды на бегство. Она буквально запрыгнула на уже отъезжающую лестницу и в сумасшедшем ритме преодолела все ступени, свернув в очередной коридор на третьем этаже. Вдруг ее взгляд зацепился за резную дверь, ведущую в ванную старост, пароль от которой не менялся с тех пор, как она сама носила эту должность. Испуганное сознание порывисто подкинуло ей секретные слова. - Водные лилии, - почти крикнула она и толкнула дверь. Захлопнув ее за собой, девушка начала накладывать до автоматизма отработанный каскад заклятий - оглушающее, дезиллюминационное, маскирующее запах, не особенно заботясь о том, какие из них действительно сработали. Затем она позволила себе сесть спиной к стене так, чтобы в поле зрения оставались дверь и три окна. Русалка на витраже испуганно взирала на нее. Гермиона только лишь приложила указательный палец к губам, призывая к тишине. Спустя пять минут она начала успокаиваться. Набирая в грудь побольше воздуха, она старалась сконцентрироваться на вопросе “от кого именно она прячется”, и с каждым вдохом ей становилось все очевиднее, что ответа на этот вопрос у нее нет. Тогда она на коленях подползла к кранам и открыла один из них. Звук воды обволакивал ее уши. Пропустив струю сквозь пальцы, она почувствовала, что сознание начинает возвращаться к ней. Она умыла лицо, стирая руны с щек. Девушка стянула тяжелые ботинки и присела на край ванны, свесив ноги в нее. Когда постепенно поднимающаяся вода коснулась ее стоп, она чувствовала себя почти хорошо. - Экспеллиармус! Только она принялась размышлять, что и почему чуть не сделал Малфой, как палочка со свистом вырвалась из ее пальцев. Гермиона в испуге взирала на Драко, стоящего на пороге. - Что ты… Как ты меня нашел? - девушка порывисто вскочила, чуть не поскользнувшись. - Ты атаковала меня, - медленно проговорил Драко, сжимая в своей руке ее палочку. Девушка поежилась. Парень выглядел если не взбешенным, то очень злым. Он тяжело дышал, будто гнался за ней от самой хижины Хагрида. Наверное, так и было. - Тогда как ты освободился? - гриффиндорка рассчитывала минимум на тридцать минут форы. А дальше весь оставшийся учебный год ходить под мантией-невидимкой Гарри. - Когда в твоем распоряжении меньше половины магии, твои заклинания малоэффективны, Грейнджер, - Малфой захлопнул за собой дверь, запер ее заклинанием и стал медленно приближаться к девушке, - Решила искупаться? - Помочить ноги, - Гермиона попятилась назад, прикидывая, сможет ли она обежать ванну справа и добраться до выхода прежде, чем Малфой ее поймает. Или прежде чем она поскользнется и разобьет голову о мраморный пол. - Я все равно тебя найду, - покачал головой парень на ее бегающий по путям отступления взгляд, - Я буквально чувствую, где ты находишься. - Как? На тебя не подействовала невидимая и оглушающая завеса? Драко невесело засмеялся. - Именно об этом я и говорил. Ты не просто отдала мне часть своей силы, ты отдала мне часть себя. Все эти две недели я чувствую, где ты, что ты и как чувствуешь, - парень прижал руку к груди, будто пережил за нее несколько сердечных приступов. - Ну прости, что спасла тебе жизнь! - обиженно всплеснула руками она, не выдерживая. - Я не просил! - кричал в ответ он, тяжело дышал. - Тебе и не нужно было! Я не делала тебе одолжения, я просто не хотела, чтобы ты разбился, как ты не понимаешь? - Гермиона поджала губы, чувствуя колючий ком в горле, и беспомощно топнула босой ногой. - Будь, черт возьми, осторожен, и никому не потребуется тебя спасать, - буркнула она напоследок. Малфой ошарашенно смотрел на неё, не зная что сказать. Гермиона подняла брови. - Ты думал о том, кто проклял снитч? - уже тише и осторожнее спросила она. - Кто-то, кто хорошо разбирается в квиддиче, - невесело усмехнулся парень, а затем самоуверенно добавил, - Он знал наверняка, что я обойду Уизли и поймаю его первым. Гермиона закатила глаза. - Я серьезно. - Что ты хочешь от меня услышать? - Драко покачал головой и еле заметно пожал плечами, - Это могли быть последователи как Темного лорда, так и Ордена Феникса. Я, знаешь ли, сейчас мало у кого вызываю симпатию. - Но ты помог Гарри в конце, - возразила Гермиона, готовясь защищать “своих”. - И я все ещё Малфой, - отрезает он. - Возьмем даже тебя. Хочешь сказать, что отпустила мне все грехи за ту жалко брошенную палочку, Грейнджер? Она слышит в его голосе искреннюю боль и горечь. Гермиона за эти полгода никогда не задумывалась о том, какое бремя может нести на своих плечах этот девятнадцатилетний волшебник. О том, что он может по-настоящему винить себя за смерть Дамблдора, однокурсников. Пусть напрямую от его палочки никто не погиб. - Да. - Что “да”? - не понял Малфой ее простого ответа. - Если ты спрашиваешь, простила ли я тебя, мой ответ “да”, - пояснила Гермиона и, не глядя на него, продолжила, - Я понимаю, что ты оказался на той стороне не совсем по своей воле. Даже если ты и разделял эти взгляды в детстве, ты был ребенком Люциуса Малфоя, который, вероятно, воспитывал тебя в определенных убеждениях. Но я помню твое лицо, когда егеря притащили нас в Малфой-мэнор, я помню твое лицо, когда Волан-де-Морт кричал о том, что Гарри погиб. И ты не выглядел… Гермиона замялась. - Счастливым? - усмехнулся Драко. - Убежденным, - возразила она. Повисла тишина. Гермиона осторожно подняла на него глаза. Драко гипнотизировал воду, сжимая две палочки в руках. Он выглядел напряженным и о чем-то глубоко задумавшимся. Лучшего времени чтобы улизнуть могло не представиться. - Стоять, - оборвал ее тихие шаги слизеринец. Гермиона замерла в воздухе с занесенной над полом ногой. Он буквально пригвоздил ее к месту магией своего голоса. Заметив это, он еле заметно мотнул головой, и она снова смогла двигаться. Едва удержавшись на ногах от внезапной свободы действий, она упрямо воззрилась на него в вопросе. - Если ты больше не воспринимаешь меня, как “врага”, то почему отказываешься от моей помощи? Гермиона буквально зарычала от бессилия, сделала несколько шагов вокруг своей оси, пытаясь успокоиться, вдохнула и выдохнула. - Ты действительно не понимаешь, какую помощь мне предлагаешь? - наклонив голову вбок, спросила она. В комнате становилось жарко от поднимающегося от воды пара. Девушка чувствовала, как по ее спине скатываются маленькие капельки пота. Тогда, не дождавшись его ответа, она рывком сняла с себя куртку и стянула через голову плотный свитер, окончательно растрепав свои волосы под его удивленный взгляд. Видимо, стремительное избавление от одежды могло застать его врасплох. Может, у нее и был шанс выбраться из этой комнаты досрочно, будь она чуть пораскованней. - Тебе жарко? - констатировал он. Девушка лишь поправила задравшуюся белую майку и села на бортик, закатывая штанины джинс до коленей и свешивая ноги обратно в воду. Похоже, он не собирался отпускать ее, пока они все не обсудят. Тогда стоило устроиться с наибольшим комфортом. - Ты правда готов навсегда связать свою жизнь с человеком, которого ненавидишь? - тихо спросила Гермиона, мягко водя кончиками пальцев в теплой воде. - Я тебя не ненавижу, и никогда не испытывал этого чувства к тебе, - ответил парень и сделал шаг ближе к собеседнице. Та отбросила длинные волосы за спину и откинулась на упертые руки позади себя. - В любом случае, ты не испытываешь ко мне и противоположных чувств, - она повернула голову к нему, и он воспринял это как разрешение сесть рядом. Он снял ботинки, аккуратно стянул со ступней носки и закатал штанины своих брюк, как и она несколько секунд назад. Несмотря на образ сноба, в котором его привыкла видеть Гермиона, сейчас рядом с ней он выглядел вполне органично. Он стянул с плеч куртку, оставаясь в черной водолазке, и облокотился локтями в колени. Сейчас между молодыми людьми едва ли поместилась бы ладонь. - Ты спросил меня, чего тебе не хватает, чтобы сотворить это заклинание и “помочь” мне, - смирившись с последующим признанием, продолжила Гермиона, - Но ты и сам ответил на этот вопрос, когда заговорил про намерение. Думаю, у тебя его нет. Они оба знали, что она подразумевала под “намерением” в их диалоге. И девушка очень надеялась, что самолюбие Малфоя не заставит ее произнести слово “любовь”. - Ты действительно считаешь себя самой умной ведьмой столетия, да? - изогнул бровь Драко в своем вопросе, - Наверное, это невероятно тяжело все и всегда знать. Особенно когда дело касается чужой головы и чужих “намерений”. Гермиона поморщилась и закрыла глаза. Она ужасно устала от этого разговора. - Я не знаю всего. Особенно не знаю, чего ты от меня хочешь, - она резко посмотрела на него и поймала его спокойные серые глаза. - Я хочу отдать тебе половину своей магии, Грейнджер, - отчеканил он, не двигаясь. - И остаться связанным со мной на всю оставшуюся жизнь, Малфой? - раздраженно уточнила она и наклонилась корпусом ближе к нему, переставив свою кисть в то узкое пространство между ними. - Может быть, - придвинулся он ближе в ответ, не отрывая от нее глаз. Их лица разделяло не больше десяти сантиметров. - Я делаю тебе большое одолжение, когда вообще веду с тобой этот разговор. По сути, я могу наложить на тебя чары также, как это сделала ты. Втихаря. Пульс Гермионы ускорился, а зрачки расширились, но она не отстранилась. Не теперь. - У тебя не хватит “намерения”, - упрямо повторила она. - Так давай проверим, - прошептал Драко и подался еще немного вперед, обжигая ее губы своим горячим дыханием. Гермиона замерла, не давая себе отпрянуть. Еще немного и он отступит. Он просто не может зайти так далеко. - Почему ты это делаешь? - в абсолютном непонимании спросила девушка, гипнотизируя его взглядом. - Потому что давно хотел, - и Драко стремительно сокращает оставшееся расстояние, мягко касаясь ее губ. Левой рукой он обхватывает ее затылок, переплетая пальцы с ее непослушными волосами, тем самым буквально привязывая девушку к себе и не давая отстраниться. Другой рукой он упирается в мраморный пол чуть позади ее спины и почти нависает над Гермионой, запрокидывая ее голову и не отрываясь от ее рта. Драко Малфой держит ее крепко, притягивает к себе без надежды улизнуть. Однако то, как он целует Гермиону Грейнджер, едва ли можно назвать чем-то насильственным. Стоит ему заметить, что девушка в его руках скорее ошеломлена, чем испугана, Драко на секунду отстраняется от ее губ. Но лишь для того, чтобы облизнуть свои и коснуться ее еще раз. Только нежнее и менее требовательно. Парень позволяет ей привыкнуть к чужой коже и, на секунду открыв глаза, уносит ее в поцелуй снова. Касается сначала верхней губы, затем нижней, отмечая раскоординированность ее движений, вырывающееся между короткими поцелуями дыхание. Она жмурится и задыхается, но почти не пытается отстраниться, неловко отвечая ему, едва касаясь языком его губ. Малфой останавливает собственную усмешку в ответ на эту неопытность, зная наверняка, что констатация этого факта заставит ее сбежать. Когда ее маленькая ладонь неуверенно касается его лица, он отпускает себе еще один оборот и толкается в ее рот языком, почти настаивая, но все же позволяя ей разрешить. И она разрешает. Он притягивает девушку к себе еще крепче, где-то на периферии сознания отмечая, что вторая его рука уже расположилась на ее талии, что он буквально вжимает Грейнджер в собственную грудь, усаживая к себе на колени. Девушка послушно следует за его руками, все смелее вовлекаясь в поцелуй. Он чувствует ее инициативу также ясно, как собственное возбуждение. Драко не позволяет своим пальцам забраться к ней под майку, с сожалением признавая, что если не остановится сейчас, будет пытаться поймать ее весь следующий год. Гермиона Грейнджер вряд ли так просто простит себе и этот невинный поцелуй, что уж говорить о чем-то большем. Драко оторвался от нее, тяжело дыша. Гермиона уставилась на него, в панике осознавая, как уютно устроилась на его коленях. Первым ее порывом стала предсказуемая попытка прыгнуть в ванну и утопиться. Малфой предвидел это и продолжал удерживать свои руки на ее затылке и талии, стараясь выглядеть при этом максимально целомудренно. Насколько это вообще было возможно, учитывая их позу в целом. Он уперся лбом в ее лоб, прикрыл глаза и затем снова посмотрел на нее. Гермиона выглядела так, будто он уже произнес “Авада Кедавра”, и смерть - это только вопрос времени. Ей было невероятно, невероятно страшно. Страшно оттого, насколько ей понравился такой контакт с Малфоем. Она никогда и ни с кем так не целовалась. Она никогда так сильно не хотела еще. - Хорошо, - начал Малфой, - По крайней мере, мы нашли одно общее занятие на оставшуюся жизнь. Он хотел сказать что-то, что разрядило бы обстановку и позволило Грейнджер успокоиться. Откуда ему было знать, что девчонка на его коленях поникнет и начнет плакать? - Грейнджер, - растерянно произнес он и попытался отвести ее волосы в сторону, открывая лицо, - Ты чего? Гермиона не отвечала. Слезы застилали ей глаза, отчего она только сильнее наклоняла голову, пытаясь скрыть волосами этот унизительный факт от своего… собеседника. Что если она по-настоящему в него влюбилась? И как ей жить дальше, если это ее первая и последняя попытка на любовь? Что если она моногамная однолюбка? Какой кошмар! Нужно было срочно слезать с этого опасно нежного и надежного парня и отправляться анализировать новые данные своей головоломки. Девушка попробовала еще раз подняться, но снова была остановлена крепкой хваткой Драко Малфоя. Тогда она вопросительно подняла голову. - Я тебя вообще не понимаю, Грейнджер, - заключил парень, выпуская ее затылок и перемещая ладонь на ее талию, таким образом заключая ее в кольцо из своих рук, - Сначала ты проводишь со мной брачный обряд заклинанием, которое невозможно наложить без любви. Страдаешь без магии, шарахаешься по углам, когда я пытаюсь с тобой просто поговорить. Обвиняешь меня в ненависти и отказываешься от полноценного брачного контракта. А после добровольного поцелуя со мной, которым я подтверждаю свое “намерение”, ты все равно плачешь и стремишься сбежать. - Я… - Гермиона набрала в грудь побольше воздуха, чтобы рационально объяснить свое поведение, но не нашла в нем ничего рационального. Она с бешеной скоростью просматривала в голове последние данные, полученные от Малфоя. Мысли красным маркером подчеркивают его слова про подтверждение намерения этим поцелуем. - Ты… - Очень конструктивно, - усмехнулся Малфой, закатывая глаза, - Я не буду накладывать на тебя Fakinar ist elska сегодня. Думаю, это может окончательно сломать твою психику. Тем более, что заверяется этот обряд половым актом. Глаза Гермионы расширились до размеров чайных блюдец. На миг она даже перестала ерзать. - Как там у вас полагается? - небрежно начал парень, поправил ее задравшуюся майку и завел прядь волос, закрывающую половину лица девушки, ей за ухо, - Я должен пригласить тебя в Хогсмид, угостить сливочным пивом и дарить тебе книжки вместо роз? Тогда тебе проще будет поверить в мои намерения? Так, я полагаю? Парень стер большим пальцем последнюю слезу с ее щеки и аккуратно пересадил девушку со своих колен на пол. Встал с пола и, взяв ее за руку, одним движением поставил Гермиону на ноги. Волшебница продолжала пораженно стоять на месте, перепроверяя полученные ответы на вопрос “Почему Драко Малфой так себя ведет и что ему нужно?”. Тем временем слизеринец подобрал с пола ее ботинки, позволил ей задумчиво обуться, опираясь на свою руку, натянул обувь сам и, подобрав их куртки, повел девушку к выходу. Гермиона Грейнджер шла в прострации еще какое-то время, даже не замечая то, как удобно ее ладонь умещалась в его. Остановившись у портрета Полной Дамы, Драко вложил ей в руку ее волшебную палочку и, обхватив голову ведьмы ладонями, заставил посмотреть на себя. - Сейчас ты пойдешь спать и не будешь чертить графики моего поведения в своей голове, ладно? - Ладно, - тихо ответила она, пытаясь спрятать глаза. - А завтра мы пойдем закреплять наши намерения, ладно? - Гермиона кивнула, - У нас много дел, Грейнджер. Надо вернуть тебе магию до выпускных экзаменов. Сердце моей матери просто не выдержит новости о необразованной невестке. Он еще раз внимательно осмотрел ее с ног до головы, как бы проверяя психический статус, накрыл ее плечи ее собственной курткой и слегка подтолкнул к проему в гостиную Гриффиндора. - Спокойной ночи, Малфой, - обернулась Гермиона. - Спокойной, Грейнджер, - секунду поколебавшись, Драко прижался губами к ее виску, прежде чем скрыться в коридоре.