Не более чем...

Для Саске Хината Хьюга никогда не была кем-то большим чем наследница второго по силе клана деревни Листа. Учиха и не пытался узнать о маленькой девочке в расшитом цветами кимоно, опасливо цепляющуюся за руку отца. Среди взрослых, без сомнения, опасных и сильных шиноби, она выглядит слабой, непозволительная роскошь для её положения. Саске отмечает это про себя, но взгляд черных глаз не цепляется за её тонкую фигурку, на собрании слишком много ярких личностей, так что в самой большей комнате поместья становится тесно из-за нагромождения запахов, звуков, жестов, что принесли с собой эти люди. Хината не принесла с собой ничего, кроме тонкого запаха полевых цветов и страха на дне серебристо-серых глаз. Позже, старший брат будет рассказывать ему истории на ночь, про тех ниндзя, которые навещали дом сегодня. Сильная ласковая рука взъерошит ему волосы, опускаясь вниз, поправляя тонкое одеяло... Простые, отточенные действия, безупречные, как и сам Итачи. В детстве всё просто и понятно, как этот извечный ритуал перед сном. Только вот сегодня брат насмешливо произнесет, на секунду останавливаясь возле створок дверей: - Знаешь, она может стать твоей невестой. Отец и Хиаши-сама обсуждали подобное. Младший брат так и не узнал, правдой ли это было. Через несколько недель клан Учиха прекратил свое существование, сократившись до двух братьев, ставших врагами отныне и до смерти. Лето окончилось, погребая под своими кроваво-алыми осколками выросшего мальчика, научившегося ненавидеть, и его личного Бога, перепачканного в смерти и предательстве. В их следующую встречу с Хьюга, Саске будет одет в цвета траура. Юная Хината в окружение своих родственников из побочной ветви, точно принцесса, присядет рядом, чтобы неловко выразить слова сочувствия. Это от нее ожидают, это от нее требуют, ведь она - надежда и опора уже первой семьи Конохи. Обычная дань традициям, но сожаление и бесконечная доброта во взгляде не предписываются правилами. Последний из клана отворачивается, от сострадания не-нареченной становится тошно. Она слишком уж настоящая, не подходящая к сборищу лицемеров. Мир трескался, разваливался по частям, воскресая заново из тьмы и пепла такой же неуютный, холодный и безжизненный, как и те невидимые доспехи, что носил последний выживший. Защищаясь от тепла, того что он мог взять, но так и не дотронулся, лишь издали любуясь им, ровным спокойным пламенем, горевшим в душах тех, что любили его и без сомнения положили бы жизнь, если бы он попросил. Саске не просил, окружая себя пустотой, находя в ней забытье и уверенность. В том, что его не предадут. Он восхищался ими, хотя и считал до неимоверности глупыми. Упрямым солнечным Удзумаки, чересчур горячим, нетерпеливым, идущим всегда до конца, влюбленной Харуно, бессильной, умной, с неугасимой верой в хорошее. Эгоистичной красавицей Яманако, меланхоличным стратегом Шикамару, эксцентричным сенсеем... В памяти их лица, улыбки, фразы. В памяти - дружба, то доверие, что было подарено ему и отчего он отказался. Куноичи из команды номер восемь незачем было восхищаться. Также непозволительно слабая, ранимая, сердце у которой чересчур мягкое, что бьется не для себя, для других, сердце, что чужую боль воспринимает как свою собственную. Ее двоюродный брат был куда опаснее, превосходя в способностях ее саму, и звание главы клана более подходило гению Неджи. Уйдя из деревни, Саске отрекался от своих воспоминаний, возводя стену нерушимую, крепкую, отгораживаясь великой целью мести. Но, засыпая, они являлись к нему, принося с собой некое мазохистическое удовольствие. Голоса: звонкие, ласковые, хриплые, тихие, дисгармоничные и мелодичные, звенящие тысячью колокольчиков. А ещё нежные прикосновения, когда тонкие длинные пальца проводят по прядям волос, очерчивают скул, касаются губ... Каждую ночь он просыпается, выхватывая из ножен катану, но встречает лишь темнота, тянущая к нему незримые руки-тени. Наверное, это было насмешкой природы - встретить её здесь, в окрестностях деревни Облаков спустя несколько лет. Сейчас с ней справиться не составит никакого труда, но рядом находятся остальные члены команды. Саске же один. И стоит перед ней, не понимая, то ли убить добычу, то ли убраться отсюда подальше. Хината молчала. Не закричала, не бросилась в атаку, не позвала на помощь. Чуть кивнула головой, в знак того, что отпускает его. Следовало бы уйти, да, было бы правильней, скрыться в чаще леса, но в какой-то раз захотелось наплевать на здравый смысл, сесть на траву с формальным врагом. Он рассматривал её исподлобья, как волк, оценивая. В ней не было обаятельности Сакуры, задора Тен-Тен, сексуальности Карин, длинные иссиня-черные волосы вместо светлых локон Ино, хрупкость и изящество. Она стала бы хорошей женой и матерью, не бегала бы по миссиям, не сбивала костяшки в кровь, не перевязывала раны, поднимаясь вновь и вновь. Впрочем, плевать, Хината Хьюга не более чем женщина. Глупая женщина из не случившегося будущего. Из тех, кто любят слепо и бессмысленно, из тех, кто отдают жизнь с улыбкой. Из тех, кто научился прощать и принимать всех такими, какими они есть. Она его не любила, как многие, жалела, сочувствовала, но не любила. Понимала, поддерживала незримо и вряд ли смогла бы убить его, даже если имела такую возможность. На дне её жемчужных глаз больше не было страха, только мудрость напополам с печалью. Она улыбалась, настороженно, невпопад, просто от комичности ситуации. Учиха не воспылал влюбленностью, не кинулся покрывать фарфоровую кожу поцелуями, не дотронулся. В их истории было чересчур много "не", да и, вообще, была ли сама история-то? Так пару строк на запотевшем стекле, начертанных в перерыве Судьбой. Встал спокойно, растворившись в сгущающихся сумерках, уже на полпути к дому, бросив напоследок: - Сегодня не враги. Не попадайся больше. Береги себя, глупая девочка. Вдыхая запах полевых цветов, Саске будет думать, что девочка в расшитом кимоно из его детства была не более чем мимолетным мгновением так и не случившейся любви.