Сказки тётушки Сущности

      Рыжеволосая девушка в хэллоуинском ведьминском костюме вальяжно развалилась в абсурдно большом кресле, перекинув ноги через мягкие подлокотники, и открыла книжку. Однако вместо того, чтобы смотреть на страницы, она устремила взгляд в сторону, будто бы обращаясь к невидимому зрителю. Этот зритель ожидал бы увидеть у неё ярко-голубые глаза с каплей зелени, но посмотрев на неё, содрогнулся бы в смятении – те были бездонно чёрного цвета. Всё также смотря вдаль, как если бы кресло находилось на сцене, девушка неожиданно начала речь:       – Слушай сюда, дорогой читатель! Время Самайна подошло к концу, бреши в реальностях закрываются, монстры уползают в свои норки, духи мёртвых – в могилы, а осень сдаёт свой пост зиме. Нет, ты не боись, наша любимая тьма никуда не уйдёт! Она всегда будет прятаться в глухих переулках, под кроватями и шкафами, ночью за окном, за тонкой вуалью, разделяющей миры. Только руку протяни – тяп! – и её уже нет!       Словно подыгрывая рассказчице, где-то за креслом проплыла тень – чудовище, сплошь состоящее из тьмы и деформированных человеческих (и не только) останков. Девушка звонко расхохоталась в театральной манере:       – Хах, да ладно тебе! Подумаешь, всего одну руку потерять. Вон, некоторые изобретательные персоны себя бензопилой протезируют, а иные и обеих лишаются – да ещё и языка в придачу – в погоне за великой целью под названием “справедливость”. Интересно, каково ей: потерять возможность говорить и рисовать, когда это буквально суть её жизни. Возможно, она рассказала бы тебе свою историю сама, но как-то ей несподручно!       БАДАМ-ТСС! - раздался звук ударов по барабанной установке где-то за пределами сцены, за которым последовал шаблонный смех аудитории на записи. На спинку кресла откуда-то сверху приземлилась чёрная ворона и громко каркнула, словно возмущаясь неуместной шутке. Темноокая ведьма в ответ широко осклабилась.       – А вот ты, любимый читатель, чем готов пожертвовать ради своих целей? Ради мечты? Или может быть ради самого ценного, что у тебя есть? Готов ли ты убивать других или жертвовать собой ради каких-то принципов? Или пустишь всё на самотёк, утопая в апатии? Благими ли намерениями выкладываются дороги сами знаете куда или хаос рано или поздно сам нагрянет без нашего участия? Свобода воли или фатум? Решимость или безразличие?       Будто в отдалении раздались агонизирующие людские крики. Если прислушаться, становится понятно, что и крики записаны на плёнку. Самодовольная ведьма вскинула руку, словно отмахиваясь от чего-то. Ворона восприняла это на свой счёт и упорхнула.       – Ладно, что-то я увлеклась философским переливанием из пустого в порожнее. Мы здесь не за этим собрались. Сегодня в честь окончания праздника я расскажу тебе небольшую сказку собственного сочинения про одну особу, чей привлекательный облик я имею удовольствие носить на себе в данный момент.       Рассказчица в двусмысленном жесте провела рукой по своему телу, по шее, по груди и талии, обхваченной корсетом. Включилась ещё одна побитая временем аудиодорожка, с которой раздались томные (возможно даже развратные) вздохи. То, что имело облик ведьмы, похабно усмехнулось и наконец перевело взгляд с пустоты на раскрытую книгу:       – Так вот… Жила-была маленькая девушка в такой же маленькой деревушке за лесом. Звали её Микаэла Рид. Эта девчуля обожала организовывать праздники и травить самые разные байки селянам, за что её любили все жители деревушки. Ну, правильно, в таком маленьком сообществе что-то новое происходит раз в году, или того реже, вот народ и помирает со скуки. Но однажды, подготавливаясь к самому страшному празднику в году, Микаэла вдруг осознала страшное: у неё закончились идеи для историй!       За сценой раздался театральный вздох ужаса. Тем временем перед креслом из чёрного тумана специально под рассказ сформировались стилизованные декорации: лес, деревня и её игрушечные жители, среди которых затесался один человечек с рыжей шевелюрой. Девушка в кресле хищно оглядела декорации и остановила своё пристальное внимание на этом персонаже.       – Микаэла оказалась одержима идеей создания новой свежей истории, которая просто бы взорвала мозги селянам во время праздничного фестиваля. Днями и ночами она портила бумагу в попытках написать такую историю, но всё без толку.       Рыжеволосая девушка-селянка горько вздохнула и уронила слезу на скомканные листы бумаги.       – Оставалась неделя до праздника, а вдохновение всё не приходило. Девушка решила прогуляться на природе, проветрить голову, как говорят, и случайно подслушала разговор двух дровосеков, возвращавшихся с просеки. Мол, что-то странное происходит в лесах, дескать, люди находят обезглавленных животных, а кто-то даже клялся, что видел освежёванный человеческий труп с тыквой вместо головы!       Игрушечная девушка аж засияла от счастья и принялась собираться вещи в дорогу. Деревенские декорации сменились на огородные поля со зловещим лесом на заднем плане.       – Микаэла во что бы то ни стало решила выяснить, насколько правдивы эти истории. В рассказе фигурировала тыква, и она решила начать свои поиски – где бы ты подумал – на тыквенном поле за деревней! Не могу сказать, что в этом нет какой-то логики, но, честно говоря, так себе идея, – ведьма демонстративно скривилась. – И самое смешное здесь то, что она нашла то, что искала! Ну, не сразу, конечно, но спустя пару часов шатания по полю она наткнулась на… Тыкву!       Селянка раздвинула широкие листья и обнаружила под ними тыквенный плод, на поверхности которого проступали нерукотворные складки, напоминающие лицо.       – Удивительно, не правда ли, тыква на тыквенном поле? Но эта оказалась совсем не традиционной: где это видано, чтоб у плодов лицо было? Микаэла воскликнула: “О боже мой, тыква с человечьим ликом!”, на что тыква ответила: “Подойди поближе!”.       Рассказчица громко захлопнула книгу, от чего можно было неожиданно содрогнуться, и исподлобья посмотрела в глаза невидимому зрителю.       – Вот скажи мне, кто в здравом уме будет разговаривать с овощами? Ясен пень, что здесь дело нечисто. Но, к сожалению, нам попалась дура-дурочкой, которой не объясняли технику безопасности. Даже герои её рассказов и то умнее её оказались, – книга вновь раскрылась. – Микаэла подошла чуть ближе и спросила: “Что ты такое?”, а тыква ей: “А ты подойди поближе, я тебе всё расскажу на ушко”. Девушка с опаской сокращала дистанцию, не переставая задавать какое-то кошмарное количество вопросов: “А как ты говоришь? А почему ты ожила? А есть ещё такие, как ты? А это из-за тебя в лесу находили безголовых животных?”. И в какой-то момент, когда девушка оказалась совсем близко, тыква сказала: “Сейчас ты всё узнаешь, и как я говорю, и как я ожила, и кто мы такие, и кто лишает животин их голов… на своей шкуре!”       После этих слов, лозы в кукольном театре молниеносно обвили тело испуганной девушки, да так, что одна только рыжая голова теперь торчала. Миниатюрная селянка плакала и звала на помощь, а тыква, “лицо” которой приобрело воистину дьявольские очертания, угрожающе приподнялась на стеблях и набросилась на девушку.       – Микаэла даже пискнуть не успела, как тело было полностью обездвижено внезапно ожившими растениями, а на голову ей плюхнулась эта самая тыква, которая ещё несколько секунд назад вежливо ей отвечала. Лицо и волосы оказались погружены в склизкую ярко-оранжевую субстанцию, в рот и нос забивались семечки, а глаза выжигал адский свет, – с каждым словом существо в обличье ведьмы говорила всё громче и восторженнее, явно упиваясь страданиями персонажа, – Тем временем лозы оплели её тело, проникли под одежду, заскользили по коже во все доступные места и принялись прорастать прямо в её плоть и мышцы! Тело яростно содрогалось и извивалось от боли и чувства потери контроля, пока корешки не достигли позвоночника и не слились с нервной системой. Микаэла затихла. Тыквенный монстр захватил её тело…       Туманные декорации рассеялись, а всё вокруг, включая кресло с рассказчицей погрузилось во тьму. Откуда-то раздавалось то ли завывание ветра, то ли чей-то вой, но это была уже не запись...       – В самую страшную ночь в году жизнь в деревне замерла. И не потому, что жители уединились в домах, чтобы приготовиться к празднику. Просто в деревне уже никого не осталось в живых. Улицы, огороды, площадь были устланы трупами селян, атакованным неведомым чудовищем. А ты, дорогой читатель, стал свидетелем этой бойни.       Ты неожиданно оказываешься ночью в какой-то глухой деревушке прошлых веков. Туман стелется по земле. Вонь от гнили забивается в твой нос: то тут, то там, валяются обезглавленные трупы людей и домашнего скота. Вывеска таверны отчаянно и жалобно скрипит. Свет растущей луны освещает вымощенную брусчаткой деревенскую площадь с помостом, на котором ты замечаешь какую-то фигуру. Это создание, казалось, вылезло из преисподней: гуманоидное освежёванное тело, голые мышцы рельефно блестят в лунном свете, а вместо головы… хохочущая тыква со страшной хищной гримасой, которая источает из своих рта и глаз яркий оранжевый свет.       Тебя бросает в холодный пот, когда ты понимаешь, что существо заметило тебя. Не успеваешь даже дёрнуться, как существо делает гигантский прыжок с помоста прямо к тебе, сбивая с ног. Ты бьёшься головой о камень, и мир на мгновение меркнет, что, впрочем, не мешает тебе разглядеть в руках тыквенного монстра огромную секиру, которой палачи обычно отрубают головы. Монстр больно хватает тебя за волосы, тащит на помост – твоё сопротивление практически не мешает ему – и вдавливает твою шею на плаху, фиксируя тело когтистой ногой. Тыквенное чудовище ловко раскручивает секиру, поднимает высоко над головой и торжественно произносит:

– Счастливого Хэллоуина!