Нарушенные обещания

Прошла неделя после инцидента с Итачи. Они продолжали свою ежедневную рутину, но ощущалась она уже по-другому. Раньше они много разговаривали. Девушка даже не понимала, насколько много, пока не лишилась этого. Сейчас Итачи давал ей односложные ответы, и в каждом его слове читалось желание поскорее закончить разговор. Тейя вдруг остро ощутила свое одиночество. Несмотря на то, что она чувствовала, что ненавидит его, она также чувствовала и то, что нуждается в общении с ним. Они вспоминали моменты из прошлого, это было всегда ненавязчиво и легко. Никто не вспоминал трагические события, которые изменили все. Словно каждый из них делал вид, что ничего не было. И каждый из них соглашался на такие условия, чтобы хотя бы на несколько мгновений вновь почувствовать себя легко и свободно. Они читали много новых книг, а после обсуждали прочитанное, то соглашаясь, то споря друг с другом. Это было легко, как раньше. Итачи слушал её пение, ему это нравилось. Он никогда не просил её петь ему, как это часто делали другие пациенты. Но в моменты тишины Тейя, как обычно что-то тихо напевала. И всегда замечала, как Итачи внимательно слушает её, не смея двигаться. Как будто любое его движение способно разрушить этот миг спокойствия и умиротворения. Целительница поняла, что ему этого не хватало. И она просто хотела дать ему что-то теплое. И сама чувствовала, как впервые за долгие годы в её душе было что-то теплое и приятное. Она больше не чувствовала, что внутри пусто. Теперь она знала, что она ценна кому-то. Словно на какой-то момент Тейя ощутила себя в прошлом, когда все было так беззаботно и просто. Она вспомнила один из особенно ярких разговоров. Они играли в хлопки. Ладони обоих уже были красными от шлепков, но никто не собирался сдаваться. Итачи в очередной раз проиграл. Наконец, он устал от этой игры и они просто продолжили сидеть друг напротив друга. — Я помню, что ты хотела открыть новое направление в медицине. Как успехи? — прервал молчание парень. Парень повернул голову куда-то в сторону. Тейя хмыкнула. — Переубедить этих старых упертых баранов мне не удалось. Но я открыла новые техники. Я много экспериментировала на Саске. И Какаши любезно согласился на мои эксперименты. — Успешно? — Итачи повернул голову к ней. На его лице играла едва заметная улыбка. — Ещё бы…— Тейя сверкнула глазами и ухмыльнулась.— Правда с Саске все тяжелее. Его душа поглощена ненавистью. Чтобы убрать её, ему необходимо стереть память. Но это невозможно, — Тейя выдохнула, вспоминая сеансы терапии с Саске, каждый из которых был особенно болезненным для неё. Ведь Саске- единственный родной человек для неё. Но он всеми силами отпирался от её помощи, что сильно ранило девушку. — С Какаши проще. Он испытывал глубокую боль, но он готов был работать со мной после первых сеансов, т.к. почувствовал, что ему становилось легче. — Как работает твоя техника? — Итачи подался вперед, а голова его слегка наклонилась. — Ну я вижу душу как лабораторию, в которой есть колбы с разными цветами. Эти цвета символизируют разные чувства и эмоции. Я выливаю из колб с негативными чувствами всю жидкость и по возможности заполняю позитивными. — Что при этом происходит с тобой? — с подозрением спросил Итачи. — Ну… Я забираю негативные чувства и перерабатываю их. Это требует очень много медитаций и чакры. Мне нужно провести… Как будто химическую реакцию, чтобы изменить цвет субстанции. Но у меня есть идеи, как доработать эту технику. Итачи хмыкнул. Его губы изогнулись в ухмылке. — Шисуи всегда представлял тебя более романтичной. Как же он ошибался. — Представления Шисуи- это только его проблемы. И вообще, вы обсуждали меня? — Не то чтобы часто, но иногда разговор заходил о тебе, — щеки парня порозовели. Он пожал плечами и скрестил руки, как будто защищаясь от её нападок. —Так и знала, что вы те ещё сплетники, — Тейя легко взмахнула рукой. Может, это могло показаться глупым, но Итачи все равно не мог этого увидеть. Они дружно рассмеялись. Это было… беззаботно. Как раньше. Словно не было этой резни и много лет боли. Они просто были здесь и сейчас. И это было приятно. Но сейчас, когда Итачи вернул маску безразличия, она вспомнила, кем он являлся и что он сделал. Реальность обрушилась на неё. Не то чтобы она забывала об этом, но это уходило на второй план, пока их общение было как прежде. Девушке было стыдно признаться в этом, но ей это нравилось. Несмотря на инцидент Итачи продолжил её тренировать. Но уже более настороженно. Она действительно не понимала, зачем он это делает. Неужели он и вправду предполагал, что она будет участвовать в сражениях. Хотя, Тейя не могла отрицать того, что это было полезным. Навыки боя ещё никому не мешали. Она дала себе слово, что продолжит тренировки в дальнейшем, без Итачи. Из таких раздумий Тейю вывел треск двери, которую словно выбили ногой. Тейя взяла кунай для защиты и быстро оказалась рядом с Итачи. Тот тоже достал кунаи. Парень крепко схватил девушку за руку и встал впереди выставив кунай перед собой. — Теечка-чан, я вернулся с особо опасной миссии и заслуживаю своего вознаграждения! Девушка с облегчением выдохнула. — Хидан, твою мать! Какого черта ты так врываешься в мою комнату?! — Эй, а он, что здесь забыл, — Хидан показал на Итачи пальцем с перекошенным лицом. В этот момент Учиха резко вырвал руку из ладоней целительны. — Тейя, я начинаю ревновать. В твоей комнате Итачи-сан, а не я. Хотя, я заслуживаю этого больше. — Хидан, тебе вообще нет надобности здесь находиться. Ты же бессмертный. А Итачи, так же как и другие- мой пациент. Тейя рассмеялась, глядя на лицо бессмертного ниндзя. Оно было обиженным. Забавно, но Тейю вообще не страшил Хидан. Она находила его смешным. Хотя, признаться в бою он был ужасающим. Но в жизни оказался тем ещё вспыльчивым мужчиной, что всегда веселило целительницу. Он вообще казался ей подростком во взрослом теле. — Ладно, раз уж пришел- садись. Я осмотрю тебя, — Тейя прошла к своему столу и зарылась в бумаги в поисках карточки Хидана. Хидан прошел к её столу, не сводя ревнивого взгляда с Итачи. — Знаешь, Тейя-чан, ты совсем перестала обращать на меня внимание, как закончила свое исследование. Меня это обижает! Тем более я так и не получил свою благодарность, — Хидан уже сидел на стуле для пациентов и обиженно надул губы. — Кстати, об исследовании. Можешь сейчас попросить у Джашина-самы, чтобы он не убивал меня по окончанию ритуала? Хочу взять твою кровь для исследований. Сзади послышалось шуршание. Тейя обернулась и увидела, что Итачи внимательно наблюдает за ними. В его руках по прежнему был зажат кунай, костяшки пальцев побелели. Тейя была рада, что не видит его глаз. Потому что была уверена, что он был в ярости. — Моего Господина очень обижает, что ты не вступаешь в наши ряды. Джашин-сама оставляет тебя в живых, только потому что я прошу его и молю каждый раз спасти твою душу. И потому что за твою жизнь я отдаю после с процентом! Он говорил это каждый раз. Но Тейя сдерживала себя, чтобы не закатить глаза, потому что знала, как это оскорбляет Хидана. — И я очень тебе благодарна за это. Ну что? Ты сможешь сейчас активировать технику? — Все ради тебя, дорогая, — промурлыкал мужчина. Тейя порезала руку. Сзади послышался скрип. Целительница обернулась. Итачи уже сидел на краю кушетки. Его руки уже тряслись, а губы вытянулись в такую тонкую полоску, что казалось их не было вовсе. Хидан взял её кровь и был уже покрыт черно-белым узором. Она ввела иглу в его вену и начала выкачивать кровь. Минусом было то, что все то же самое происходило и с самой девушкой. Но за годы работы в организации она научилась с этим справляться, заранее перетягивания место укола бинтом. Это было странно, но каким-то образом Хидан всегда прерывал ритуал без смертельного исхода. Тейя надеялась получить с помощью его крови новое лекарство, которое помогало бы в регенерации. Ведь самым интересным открытием было то, что его кровь меняет свои свойства во время проведения ритуала. Когда она закончила забирать кровь, Хидан был уже в обычном состоянии. Тейя не успела выпрямится, как Хидан схватил её за лицо и притянул к себе. — Я считаю, что ты уже давно задолжала мне с благодарностью. Больше я ждать не намерен. Его губы впились в неё. Тейя никогда не думала, что он исполнит свое обещание. Ей казалось это чем-то вроде шутки. Но сейчас он не оставил ей даже шанса. Ниндзя настолько сильно вцепился в её щеки, что она не могла повернуть голову. Тейя наступила на его ногу и смогла вырваться из крепкой хватки. Прозвучал резких хлопок. Щека Хидана горела от удара. Он медленно повернул к ней голову. В его взгляде не было злобы, но глаза сверкали. Казалось, он может убить её сейчас. Холодно и безразлично. — Что ж, Тейя-чан, свою плату за донорство я получил. Но больше участвовать в твоих экспериментах я не намерен. Джашин-сама от тебя ничего не требует. Но больше я молиться за тебя и твою душу не буду. Я буду ждать, пока ты решишь присоединиться к нашему культу величайшего Джашина-самы! Хидан ушел. Тейя все ещё стояла в ступоре, когда её взял за плечи Итачи и развернул к себе. Он отрывисто дышал, как обычно бывает, когда он был зол. — Ты… ты-идиотка! Как ты могла позволить брать свою кровь для ритуала этого сумасшедшего?! Ты ведь могла умереть! Тело девушки била мелкая дрожь. Но не от страха перед Хиданом и его ритуалом. Она просто не ожидала, что её первый в жизни поцелуй окажется именно таким. И после своей пощечины она ожидала, что Хидан убьет её. Было в его глазах что-то такое, что наводило её на такие мысли. — Его ритуал никогда не приносил мне вреда, кроме небольшого прокола в руке. Он всегда все контролировал. Его кровь интересно изучить и применить в медицинских целях, — едва слышно пробормотала целительница. — Сколько раз вы проводили этот ритуал? — Не помню… Много… — И каждый раз ты его так благодарила? — лицо парня выражало глубокое отвращение. Девушке стало не по себе. — Нет, это был первый раз. Тейя всхлипнула. Итачи дернулся. Он мягко отстранился от неё, не сказав ни слова. Оставшийся день они провели в молчании. — Настал день снятия глазной повязки. Нити обросли каналами нервов. Но будет требоваться поддержание их на протяжении ещё нескольких недель. Тейя знала, что эти недели на восстановление ей не дадут ни Лидер, ни сам Итачи. Он продолжал тренироваться с ней. И эти тренировки были жестче, словно он показывал ей свою злость. Он бил больнее и сильнее, чем прежде. Тейя часто оставалась с большими синяками на руках и ногах. Она замазывала их целебной мазью, но очень экономно, т.к. не привыкла тратить лекарства на себя. Деревню и организацию едва ли можно назвать обеспеченной. Тем более средства на лекарственные аппараты выделялись с трудом. Лидер предпочитал отдавать деньги на оружие и оплату услуг ниндзя-убийц. В остальном их совместное время с Итачи всегда сопровождалось молчанием. Даже чтения больше не было. Они просто молчали, иногда Тейя проводила свою диагностику. И с нетерпением ждала, когда уже наступит этот момент снятия повязки и выписки пациента. Это молчание тяготило её. Девушка подошла к парню, сидящему на кушетке. Снова выдался солнечный день, так что условия для проверки зрения были наиболее благополучными. Тейя развязала повязку и сняла её. Глаза Итачи были плотно закрыты. — Можешь открыть глаза. Итачи посмотрел на неё. Его глаза расширились и стали темнее. Девушка, стараясь не обращать на это внимание, отошла от него на 5 метров и подняла перед собой бумажку с кандзи. — Что ты видишь? Итачи на мгновение посмотрел на бумагу, затем снова впился взглядом в лицо девушки. Так произошло и с другими бумагами. Он назвал все кандзи, но каждый раз его взгляд едва ли останавливался на исписанных бумагах. Парень продолжал сверлить взглядом её лицо. Тейе стало казаться, что он скоро просверлит дырку на её переносице. Целительница старалась думать только о том, как прошел её эксперимент, а не о том, почему Итачи так внимательно следит за её выражением лица. Она глубоко вздохнула и подошла ближе, запустив руки в волосы на затылке. Глаза парня расширились ещё больше. Как будто никогда прежде она этого не делала. Хотя, если подумать и целительница ощущала эти прикосновения по другому. С другими пациентами все было обезличено. Как бы это жестоко не звучало, но они были телом, которое нужно излечить. С Итачи прикосновения были более интимные. Каждое прикосновение во время анализа отзывалось в теле девушки трепетом. Её тело уже прекрасно все понимало и чувствовало. Но мозг продолжал активно сопротивляться этим ощущениям. Сейчас это было делать сложнее из-за пристального взгляда парня. — Хорошо. Сейчас мне нужно проверить работу шарингана. Активируй его. Спустя мгновение её преследовали уже кроваво-красные глаза. Тейе стало неловко. Он слишком пристально смотрит на неё. Девушка была рада, что парень не мог читать мысли. Она мельком осмотрела его лицо. Тейю всегда восхищало то, что почти все Учихи были красивы. Она вспомнила Саске, за которым бегает целый класс девочек. И она понимала их. Если бы Шисуи не был её братом, она бы могла влюбится в него. Итачи тоже был красив. Было что-то магнетическое в его внешности. Даже синяки под глазами и борозды у носа словно были частью гармоничной красоты. Она сосредоточилась на технике. Нервы были в достаточно спокойном состоянии. — Теперь активируй Мангекё Шаринган. Узор на глазах сменился. Теперь отметки были похожи на сюрикены. Нервы по прежнему оставались в достаточно спокойном состоянии. Можно было попробовать наложить гендзюцу и проанализировать нервы после использования техники. — Примени свой Мангекё на мне. Мне нужно проанализировать, как нервы отреагируют на технику. Его глаза сощурились. — Я не стану применять на тебе Мангекё. После этого ты пролежишь без сознания больше недели. — Но ты ведь можешь наложить что-то менее болезненное, что не травмирует меня. Разве ты не можешь создавать какие-то приятные иллюзии? — наконец девушка посмотрела прямо в его глаза. Итачи подумал несколько секунд и медленно кивнул. — Что бы ты хотела увидеть? Тейя отвела взгляд в сторону, закусив губу. Она совершенно точно знала, что она хочет увидеть. Кого… — Я бы хотела увидеть свою семью. Или хотя бы… Шисуи. Итачи взял её лицо в руки, повернул к себе и заглянул глубоко в глаза. — Хорошо. Через три, два, один… Комната сменилась ярким пейзажем. Тейя вдохнула свежий воздух. Перед ней был водопад. Солнечные лучи бликами отражались в падающей воде. Девушка в восторге наблюдала за этой картиной. Ей до боли надоело проводить время в своем лазарете. — Привет, сестрица. Родные руки обвили её плечи. Несмотря на то, что Шисуи был позади неё, она почувствовала, что это был он. Его голос, его запах, струящейся свежей воды. Водопада. Девушка прижалась щекой к его руке. Она была теплой, была живой… Он скучала по этому. Девушка не слышала его голос больше десяти лет. Сейчас она поняла, что практически забыла его, хотя это казалось невозможным. Но Тейя впервые услышала его голос так явно, так реально. Девушка медленно повернулась к брату. Шисуи как обычно улыбался ей. Дыхание стало медленнее в несколько раз, сердце упало в пятки. Её желудок скрутило так, словно её сейчас стошнит. Шисуи наконец внимательно рассмотрел свою сестру. Он похлопал её по голове. — Бог ты мой, Тейя, как же ты выросла! — Шисуи… Тейя наконец нашла в себе силы, чтобы поднять руки и обнять своего брата. Она уткнулась ему в грудь и старалась запомнить каждое ощущение, каждое движение, каждый шорох. Шисуи обнял её в ответ. — Прости меня, сестрица. Я оставил тебя совсем одну. Мне так жаль. Но я знаю, что ты сильная. Я знаю, что ты обязательно справишься с этим. Вой боли вырвался из девушки. Ноги подкосились, и они оба осели на землю. Шисуи гладил её волосы, пока она рыдала и кричала, уткнувшись ему в грудь. Она была сейчас счастливее, чем когда-либо за последние 10 лет. Её брат, Шисуи, держал её в своих объятия, гладил её волосы и улыбался. Она должна прекратить плакать. Она не может провести это мгновение рыдая. Тейя собралась с мыслями и успокоилась. Тело все ещё пробивала мелкая дрожь, а дыхание прерывалось тихими всхлипами. Чьи-то нежные руки окружили её. Тейя подняла глаза и увидела маму и папу. — Мама, папа… Она не могла больше выдавить из себя слов. — Тейя, я хочу, чтобы ты знала, мы любим тебя. И наблюдаем за тобой. Нам очень грустно, что ты живешь сейчас именно так. Мы очень хотим, чтобы ты была счастлива. — Но как, мама? Я не знаю, как быть счастливой без вас…— девушка с надеждой смотрела на маму. Словно та знала какой-то секрет, как перестать чувствовать боль, как стать счастливой. — Милая, мы всегда с тобой. Знаю, тебе этого недостаточно. Но мы всегда с тобой, в твоем сердце. Мама нежно поцеловала её в лоб. Отец ласково улыбнулся. — Пойдем, Шисуи, нам пора. Мама, папа и брат поднялись на ноги и двинулись в сторону леса. Тейю словно пронзило током. — Нет… нет…— её голос был сиплым от рыданий и криков, — не уходите. Шисуи, останься, молю тебя… Шисуи повернулся к ней, наклонился и взял её лицо в свои руки. — Тейя, я так много хочу сказать тебе. Но самое главное, я хочу, чтобы ты оставила память обо мне и жила дальше. Будь счастлива, постарайся это сделать. Если у тебя получится, я стану самым счастливым. Прости меня, я оставил тебя одну. Я не хочу, чтобы ты рисковала своей жизнью ради кого-то или просто так. Но в любом случае, что бы ты не решила делать дальше, я хочу чтобы ты не забывала. Я люблю тебя. А сейчас мне пора идти… — Куда? — Дальше. Брат поцеловал её в лоб и ткнул двумя пальцами, отчего на лбу осталась красная отметина. Тейя вскочила на ноги и побежала за братом. Она почти догнала его и уже бросилась, чтобы схватить его, лишь бы он не уходил. — Не уходи… не уходи… не уходи… Тейя уткнулась лицом в плечо. Но запах сменился. Теперь она чувствовала аромат свежего мха и ели. Она поняла, что находится в реальности. А плечо принадлежало Итачи. Её тело все ещё пробивала дрожь. Она вцепилась пальцами в плечи парня и не могла отцепиться. Итачи, успокаивая, поглаживал её волосы и спину. — Прости. Наверное, это было слишком… жестоко… Тейя покачала головой. — Нет. На несколько минут я стала самой счастливой. Я… благодарна тебе… Спасибо, Итачи. Когда дрожь перестала бить тело, Тейя продолжила анализ нервов и мозга Итачи. По окончанию анализа она взглянула на него. Парень пристально смотрел на неё. В его глазах было что-то нечитаемое, глубокое. Он взял её лицо в руки и поглаживал щеки большим пальцем. — Я не замечал раньше, как ты выросла. И не мог увидеть, какой красивой ты стала. Но теперь… я вижу это. Его дыхание обжигало лицо девушки. Они были так близко друг к другу, что их носы почти соприкасались. Что-то неизвестное прежде начало разливаться в теле Тейи. Ей стало жарко, желудок скрутило от волнения. Одно небольшое движение, и они будут ещё ближе. Одно небольшое движение и их губы соприкоснутся. Хотела ли она этого? У неё не было ни сил, ни желания размышлять над этим. Она едва наклонилась вперед, но Итачи уже все понял. Его губы прикоснулись к ней быстрее, чем она решила бы передумать и оттолкнуть его. Сначала поцелуй был робким и несмелым, словно парень боялся, что она сейчас оттолкнет его. Но Тейя прижалась к нему, сильнее сжав в своих объятьях. Итачи углубил поцелуй и начал действовать более решительно. Тейя никогда такого не чувствовала. Что-то животное проснулось в ней сейчас, благодаря этому поцелую. Каждая частичка словно горела и готова была сгореть до пепла. Сердце бешено колотилось, а в животе уже был ураган, опускавшийся все ниже и ниже. Руки Итачи скользнули ей на талию. Его пальцы словно оставили полоски пожара на её теле. Тейя не могла сдержать стон. Она никогда не могла бы подумать, что это может быть так приятно, так желанно. Она не могла бы никогда подумать, что ей будет приятно от его поцелуев. Того, кто совершил столько ужасных вещей. Того, кто убил все её семью. Того, кто оставил страдать её и Саске. Того, кто убил её брата… Глаза девушки распахнулись от ужасного осознания. Он резко отпрянула от Итачи и выставила руку вперед в защитном жесте. Итачи сидел с протянутой к ней рукой, а его взгляд впервые выражал что-то, кроме безразличия. — Ты здоров. Можешь идти, — девушка опустила голову, чтобы не видеть его лицо. — Тейя, я…— прошептал Итачи. — УХОДИ! ИТАЧИ, ПРОСТО УЙДИ ОТСЮДА! Парень соскочил с кушетки и быстро ушел. Тейе не хватило сил дойти до кровати. Она осела на пол прямо там, где стояла. Обняв себя за плечи, она с силой впилась пальцами в кожу. По плечам потекли капельки крови. Ей было больно. Но сейчас никакая физическая боль не могла сравниться с тем, что творилось у неё в душе. Наконец, она всхлипнула. — Боже, что я натворила…