Нарушенные обещания

Тейя очнулась в больнице. Уже в который раз. Она открыла глаза и тут же их закрыла. У неё не было сил, чтобы держать глаза открытыми. Не говоря уже об остальном теле. Она помнила все, каждое мгновение. Запах крови, пустое селение, тела родителей, страшный крик Саске и глаза Итачи. Это было полным безумием. Она не хотела верить, что осталась абсолютно одна. Теперь у неё нет ни друзей, ни родителей, ни брата. Она осталась одна, как когда-то на войне, когда Шисуи нашел её и забрал. И какой был в этом толк, если в конечном итоге она осталась в таком же положении. Зачем было её спасать, если она сейчас чувствует себя мертвой. Лучше бы она умерла тогда, не познав ни семейной любви, ни этой боли. Тейя поняла, что не хочет жить. Она уже не видела никакого смысла. Жить? Для чего? Чтобы продолжать страдать? Нет, она не хочет. Не будет. Что бы сказал на это Шисуи? Наверняка недовольно повертел бы головой. Он так старался дать ей жизнь полной любви.А этими мыслями она обесценивала его старания. Но она ничего не могла с собой поделать. Просто лежала и размышляла о том, как она может умереть. В таких размышлениях Тейя проводила день за днем. Она не знала, сколько пролежала в больнице. Потеряла счет времени. Кажется, она даже перестала чувствовать чакру внутри себя. Или не хотела чувствовать. Не понятно, как ещё держался её организм. Она практически не ела. Могла съесть несколько кусочков хлеба, но съеденное тут же выходило обратно. Видимо, организм услышал сигналы мозга, который упорно отказывался продолжать своё существование. Каждый раз, поднимаясь с постели, голова кружилась, в глазах темнело. Тейя чувствовала себя слабой. Руки висели вдоль тела, а ноги еле передвигались. Врачи были озабочены её состаянием. С большинством из них она была знакома. Однажды к ней зашел главврач. Пытался убедить её в необходимости хорошо питаться, больше двигаться. Но девочка лишь машинально кивала головой, на самом деле не вникая в его слова. Она плохо спала. Ей снились страшные сцены убийства, красные, полные ненависти глаза Итачи. Она просыпалась в поту и больше не могла заснуть. Врачи понимали, что так больше продолжаться не может. К ней начали приходить разные люди: сокомандники, её сенсей, участники войн. Но ничего не помогало. Она смотрела на них стеклянными глазами, продолжая машинально кивать головой. В один день в дверь постучались. Тейя не ответила. Тогда кто-то постучал настойчивее, ожидая ответа. — Войдите. Дверь открылась, но Тейя даже не повернула головы. Она продолжала смотреть в окно, наблюдая за текущими облаками. Кто-то отодвинул стул. Ножки заскрипели. Тейя сморщилась. Её стали раздражать все звуки вокруг. Раздражение усиливала головная боль. — Тейя, здравствуй, — наконец подал голос посетитель. Глаза девочки округлились. Она медленно повернула голову, чтобы рассмотреть посетителя. И каково было её удивление, когда она увидела господина Хокаге. Тейя подскочила на кровати и поклонилась Третьему. Ноги обессилено затряслись. — Не стоит, девочка. Сядь обратно. Я вижу, ты слаба. Тейя послушалась. Несмотря на то, что ей было наплевать на всех окружающих, все-таки это был сам Третий Хокаге. Она уважала его как главу деревни. С ним она уже не могла позволить себе общаться также равнодушно, как с другими. — Господин Хокаге, здравствуйте. Что вас привело сюда? — Я знаю о том, что произошло в селении Учих. И очень сожалею об этом, — старик закрыл глаза и поклонился девочке в знак сочувствия. — Однако, врачи сказали мне, что ты до сих пор не оправилась после этого. Прошло много времени, а ты не ешь и практически не встаешь с кровати. — Разве такое только со мной? А как же Саске? Я думаю, что ему ничуть не лучше. — Ты будешь удивлена, но Саске уже оправился и даже ходит на занятия. — Как?! — девочка не понимала, как он так быстро оправился после трагедии. Ведь это именно его брат убил всю семью, их общих родителей. Как Саске смог так быстро восстановиться и даже посещать занятия? — Скажу честно, им движет ненависть. И это проблема. Мне бы не хотелось, чтобы это чувство разрушило его. Я слышал, что ты эмпат. Поэтому ты наверняка знаешь, как это разрушает душу. Тейя покивала и задумалась. Она прекрасно понимает, что ненависть съедает все хорошее. Это как гангрена, которая сначала кажется черной точкой на теле, а потом разрастается так, что приходится отрезать часть тела. В данном случае — часть души. — Им хоть что-то движет, — хмыкнула девочка. — А я не могу ничего делать, я чувствую абсолютную пустоту… — Я понимаю, — начал было Хокаге. — Разве? — девочку разозлила его спокойность. — Я думаю, что вы не понимаете. Я знаю, что за свою долгую жизнь вы потеряли многих, но хотя бы одно из них убил ваш лучший друг? Друг, которому вы верили? Думая, что нет. — Ты удивишься, но на войне было много предательств от тех, кому ты доверял свою жизнь. Не думай, что ты одна в своём горе. Многие тебя могут понять, просто ты не хочешь этого видеть, закрывшись в собственном вакууме боли. — Даже если и так. Оставьте меня в покое. Оставьте меня в моём вакууме. — Боюсь, что я не могу этого сделать. Каждый житель деревни — это моя семья. И я забочусь о каждом, — Хокаге многозначительно посмотрел на неё. — И кажется, я знаю, что может тебе помочь выбраться из этого вакуума. Как я уже сказал, Саске движет ненависть. Но это разрушит его. Ты — единственная, кто осталась из его семьи. И ты единственная, кто может ему помочь. В конце концов, твои способности даны тебе для чего-то больше. Для излечения Душ. Я знаю, что ты хотела этим заниматься, мне рассказали. Так и займись этим. И твоим главным пациентом станет Саске. Она ошеломленно глядела на Третьего. Помочь Саске? Но как? Она сама находилась в ужасном эмоциональном состоянии. Чтобы помогать другим нужно в первую очередь помочь себе. — Боюсь, что я не смогу, господин Хокаге. — Почему? — Я пустая. Как я смогу помочь кому-то если, я не способна помочь самой себе? — Я думаю, что важен не сам итог, а путь, который ты пройдешь. Просто начни, а дальше посмотришь, как поменяется твоя жизнь. Возвращайся к жизни. В конце концов, твои родители и брат не хотели, чтобы на прожила свою жизнь в отчаянии. Знала ли ты, что твой брат служил напрямую мне? Он очень тебя любил и хотел, чтобы была счастлива. Так что не подведи его. Больше Третий ничего не сказал. Он тихо поднялся и вышел из палаты, оставив девочку в раздумьях. — Даже если Хокаге и хотел вернуть её к жизни таким образом, получалось не очень хорошо. Тейя выписалась из больницы через несколько дней после визита Третьего. В конце концов, он был прав. Если и есть жизнь после смерти, то её родители и Шисуи совершенно точно хотели бы, чтобы она жила дальше. Правда, маленькая надежда все ещё жила в девушке. Она до сих пор надеялась, что её брат жив. Она просто отказывалась в это верить. После выписки Тейе выделили комнату в небольшом доме. Первое, что она решила сделать— это заполнить комнату уютом. Для этого ей пришлось вернуться в свой родной дом. Здесь все ещё пахло железом. Все ещё пахло смертью. Наверное, этот запах никогда не исчезнет. Воспоминания о той ночи уж точно навсегда врежуться в её память. Тейя забрала свои книжки, заботливо отобранные братом. Она забрала маленькие статуэтки, аккуратно расставленные на её столе. Забрала несколько своих вещей и вещей Шисуи. Они все ещё хранили его запах. Когда девушка собирала семейные фотографии, слезы тихо потекли из её глаз. Она не кричала, не всхлипывала. Все было тихо. Все было пусто. На одной из фотографий она увидела лицо Итачи. На фотографии были Саске, Итачи, Шисуи и она сама. Когда-то они дружили. Она вспоминала, как ей было тяжело без её лучшего друга. Но сейчас она думает, что лучше бы она вообще его не знала. Тейя трясущимися руками оторвала ту часть фотографии, где находился Итачи. Словно это помогло бы стереть его яростное лицо из памяти. Нет, она никогда не забудет это лицо. Она запомнит его. И будет вспоминать каждый раз, когда тренируется. В конце концов, он сам сказал ей «Ненавидь меня». Что ж, для этого даже не нужно стараться.