Велением Короны

      Спаркс. Огромное королевство, появившееся в волшебном измерении задолго до всех прочих стараниями Великого Дракона, устроившегося отдохнуть на одном из его склонов после долгого путешествия сквозь пространство и время. Знаменитый своей культурой и необычной силой обитателей Спаркс имел исключительную репутацию, непосредственное влияние на внешнюю политику многих крупных династий и традиции, ставшие общими для большей части народов, а позже был подло разрушен Тремя Древними Ведьмами, ударившими Спаркс в самое сердце в наиболее уязвимый момент — момент рождения младшей принцессы. Невероятно красивая планета, питающая своим теплом всех своих соседей, была погружена в вечный сон, скована льдами и вычеркнута из истории волшебного мира, и казалось, это будет продолжаться до конца времен, но новая Команда Света не смогла позволить себе пройти мимо этого несчастья. Шесть особенных девушек, движимых борьбой за справедливость и желанием одной из них вернуться в родные края одолели великое зло в славной битве и вернули к жизни целую планету, помогли воссоединиться семьям, королевской семье в том числе. И, казалось бы, что может быть лучше, верно?       — Мне это надоело! — раздался раздраженный вопль где-то близ тронной залы, — Я лишь хотела семью, что это за издевательство вместо жизни!       Копна ярко-рыжих волос пронеслась мимо багрового лица короля куда-то в сторону восточного крыла замка. Орител разве что не позеленел от такой наглости:       — Юная леди! — закричал он, — А ну вернись немедленно! Не смей покидать прием, ты позоришь весь королевский род! — Принцесса лишь громче затопала в свои покои, едва не падая на огромных каблуках и судорожно втягивая воздух, то ли от злости, то ли от недостатка кислорода из-за корсета под пышным платьем. Она хотела что-то еще сказать, но так закипела, что слова комом застряли в горле и не позволяли сделать даже лишний вдох. Хорошо, что в момент ругани громко играла музыка, ведь в противном случае целое море важных особ стало бы свидетелями того, как король не смог поладить с собственным ребенком.       Орител, в свою очередь совершенно уверенный в том, что у него задергался глаз и все прочее, что только может задергаться нервно расхаживал туда-сюда у дверей и бормотал себе под нос: — Перечить королю, какая дерзость. Я ее отец в конце концов, что она себе позволяет. Разве я виноват в том, что таковы традиции, и вообще, — он не успел закончить. Раздался противный скрип, и в дверях, любезно приоткрытых стражниками, которые все это время неловко стояли вдоль стены с обеих сторон, показалась Марион.       Застав мужа со знаменитым выражением лица под названием бешеный король, королева выскользнула из залы и приблизилась к разгневанному супругу, мягко коснувшись его руки.       — Милый, у тебя опять это лицо, — Орител фыркнул, — Это уже третий раз за неделю. Что у вас опять произошло?       — Наша дочь снова перечит мне! — вспыхнул король, — Разве мы не даем ей все только лучшее, как она может не уважать традиции королевского двора!       — Милый, — вновь начала королева, — она принцесса буквально месяц. Ты же помнишь, что она росла на земле? — король кивнул, — На земле явно не приняты балы, приемы и прочие большие застолья. Ей не приходилось общаться с правителями и нести на себе ношу короны. Она не росла тут с детства, как Дафна, для нее это все в новинку. Конечно она устала, она же просто не привыкла к тому, как нам живется тут. Просто дай Блум немного времени, хорошо? — Орител сдался. Он никогда не умел злиться долго, к тому же тихий мелодичный голос жены и умиротворение, которое она несла в мир никогда не оставляли его равнодушным. Король сжал руку Марион и глубоко вздохнул.       — И что мы скажем людям? — королева вновь улыбнулась.       — Да что угодно, к примеру, что ее Высочество себя плохо чувствует. В конце концов для нас это не в новинку, помнишь, как мы сбегали вот с таких же приемов?       В глазах короля вспыхнула озорная искорка. Он просиял и поднес белоснежные пальцы супруги к губам.       — Ну конечно я помню, любовь моя, — Орител явно повеселел, предавшись воспоминаниям, лишь им двоим известным и понятным, — Надо бы делать так почаще и сейчас. А то так и с ума сойти можно.       Правители двинулись обратно в объятия очередного торжественного вечера в честь возрождения королевства, и мягкий Смех Марион утонул в гуле голосов.       — Честное слово, нужно наконец починить эту дверь.

***

      Тем временем по лестнице с восточной стороны неумело стучали каблуки небезызвестной принцессы, с трудом сдерживающей бешенство в стиле своего отца. Лицо ее было почти таким же красным, как волосы, прическа растрепалась от бега, уже сменившегося напряженной поступью, а подол баснословно дорогого темно-синего платья посерел от слоя пыли, ведь королевская особа не озаботилась тем, чтобы его придерживать. Она лишь бормотала все известные ругательства себе под нос в попытках хоть немного успокоиться, дабы ничего не разнести.       Возрождение Спаркса не далось новой Команде Света просто. Изначально никакой информации о том, где находятся все заточенные в объятия смерти жители не было вообще. Как ни старались Винкс найти хоть что-то полезное, информация обо всем этом казалось стертой с лица волшебного мира, а те жалкие крупицы что остались ничем не могли помочь искать. Лишь одна из них, рыжая принцесса, унаследовавшая ангельскую красоту от матери и непоколебимое упорство от отца не сдавалась. Блум каждую вторую ночь ночевала в архиве, перечитывала все возможные и невозможные легенды о Спарксе, запечатленные на страницах древних книг в тысячный раз, искала малейшие зацепки и приставала раз за разом ко всем, кто мог что-то об этом знать или как-то принимать участие, даже косвенное.       Она бесчисленное множество раз ходила к мисс Фарагонде, часами с ней общалась о том, что случилось тогда с Ведьмами, Валтором, Командой Света и ее сестрой Дафной, родителями и той битвой из которой они так и не вернулись, потом ехала в красный фонтан расспрашивать Саладина, с которым добивалась встреч какими-то чудесами, и даже несколько раз заявилась в Облачную Башню, чтобы увидеть мисс Гриффин. К слову, для нее в итоге даже сделали собственный портал, поскольку ведьмам не нравилось присутствие феи в школе, но никакие увещевания или препятствия не были в силах ее остановить. В конце концов она так вытрепала всем нервы, что директора собрались в одном месте и позвали принцессу на разговор, совершенно приватный, где и рассказали про Хагена, нелюдимого кузнеца из далекого королевства, запершегося в горах и ведущего жизнь на манер отшельника. Она сразу же решила наведаться и туда, ухватившись намертво за эту возможность, легко уговорила пятерых подруг и даже директрису, но в итоге кузнец отказался помогать юной принцессе. Он сказал, что его связь с мечом короля давно была утрачена, и вообще это слишком опасно и не стоит рисковать. Блум была раздавлена. Единственная надежда спустя столько лет рухнула, и рыжая фея стала лишь более одержима этими поисками.       За нее волновались все. Земные родители, к которым она уехала после выпускного, друзья, учителя, даже Дафна. Они боялись, как бы она не зашла слишком далеко с этой историей и не причинила вред себе или тем, кто рядом, ведь фанатизм до добра не доводит. Они понимали, откуда у такого упорства растут ноги и как могли помогали фее, но со временем, когда она уже не могла говорить ни о чем, кроме этих поисков, и у нее едва ли не дергался глаз при любом упоминании Спаркса, беспокойство о ее физическом и психическом здоровье приобрело совершенно новый оборот. В конце концов Дафна не смогла больше смотреть на то, как младшая сестра мучится, объявилась в ее сне и направила ее и всех остальных к истокам правильной дороги.       Когда корабль красного фонтана высадился на Спаркс, на глаза принцессы навернулись слезы. Неужели ее дом все это время был таким? А что, если он таким и останется? Что если ничего не получится? Она принцесса без королевства, она никогда не обнимет свою семью, не станет феей-хранительницей как остальные Винкс и не получит полноценный энчантикс, как же ей теперь жить со всем этим? Куда идти? Мечась между упорством и отчаянием, Блум все-таки удалось отыскать древнюю книгу об истории Спаркса, которая могла рассказать о прошлом, настоящем и будущем.       Книга привела Винкс и их спутников в темное измерение Обсидиан, где они, едва не расставшись с жизнью смогли одержать победу над древним злом, освободить короля и королеву, вернуть к жизни целое королевство, и даже подарить принцессе полноценное превращение как венец. Изначально все были бесконечно счастливы. Не разбираясь толком в произошедшем на волне эйфории королевская семья закатила бал в честь возвращения и их самих и их дочери, куда стеклись все сливки волшебного общества, а также с особым почтением были приняты Майк и Ванесса. Это было весело, принцесса чувствовала себя любимой и совершенно счастливой в кругу семьи, ни о чем не беспокоилась и была совершенно уверенна в том, что теперь ее жизнь превратится в бесконечный праздник.       Но жизнь не похожа на красивую историю как в сказках.       — Боже! Именем Великого Дракона, сколько можно это продолжать! — дверь королевских покоев распахнулась с таким грохотом, что едва ли стены не затряслись, — Как он может спокойно жить в этом ужасном шуме, тупых балах и бесконечных обязанностях быть идеальным! — сокрушалась принцесса, уже скинув с ног каблуки и расхаживая по своей комнате с космической скоростью, — Почему мне никто не сказал что обязанности принцессы — это каторга похуже концлагерей! Боже мой!       Когда запала не осталось, фее оставалось лишь глубоко вздохнуть. Блум грузно опустилась на край огромной кровати с балдахином, вытащила из волос огромную заколку, стягивающую скальп, и прическа, непонятно какими чудесами сплетенная на макушке, наконец распалась. Она сдула с лица прядь волос. Туго затянутый корсет больно давил на ребра, а из тронного зала до сих пор доносился шум очередных увеселений, которые с завидным энтузиазмом устраивал ее отец. Король Орител и без того оказался непростым человеком, но именно проклятые балы трижды в неделю по-настоящему выводили принцессу из себя.       — А ведь я на самом деле хотела быть принцессой, — усмехнулась она, — И кто меня только за язык тянул? — Блум кое-как извернулась, распустила затянутый намертво корсет и с блаженным стоном откинулась на перину.       Она жила в Спарксе чуть больше месяца, но уже пару раз намеревалась сбежать в Гардению. Все было… не совсем так, как она представляла. Жизнь принцессы подразумевала под собой море сложностей, о которых не рассказывали Стелла и Лейла, и которые стали крайне неприятным сюрпризом для новоиспеченной в этой роли Блум. Она совершенно не ожидала, например, того, что нужно будет всегда ходить в неудобных платьях (Орител чуть в обморок не упал, увидев дочь в обычной земной одежде и заявил, что она в нижнем белье явилась завтракать), оставаться так называемой леди даже при банальном походе в туалет, терпеть бесконечное количество слуг, увивающихся за ней двадцать четыре часа в сутки и ни в коем случае не перечить традициям, какими бы устаревшими они ей не казались. За весь этот месяц она лишь немного сблизилась с матерью, которую, к своему стыду, все никак не могла прекратить сравнивать с Ванессой, которая уже привыкла к взрывному характеру дочери и умела с ним быстро справляться, в отличие от Марион или, тем более, Оритела. Конечно, они желали принцессе только лучшего и как могли старались это дать, но так же, как не сразу строилась Алфея не могут быть построены и отношения.       На самом деле Блум нравились ее родители. Они оказались не совсем такими как в том образе, который она себе придумала и обожала, но по-своему хорошими. Ей нравилось смотреть на их отношения, пусть они и не проявляли друг к другу чувства при ней так уж свободно, нравилось общаться с ними за завтраком и за ужином, рассказывать о своей жизни и слушать их истории. Оказалось, у нее есть бабушка! Родители Марион были очень консервативными правителями и едва не отказались от нее, когда она вышла за Оритела, который до встречи с ней был простым солдатом при армии Спаркса, а позже стал личным телохранителем принцессы и сбегал с ней со всяческих торжеств, но в итоге все равно смирились с этим. Позже Орител, будучи уже королем, основал Команду Света, место которой ныне занимают Винкс.       Орител вообще был тем еще персонажем. Сильный волшебник, авторитетный король, с гордым нравом, доставшимся Блум явно от него, никогда не сидит на месте и ко всему подходит с исключительно королевским энтузиазмом. Именно он настаивал на бесконечных увеселениях с целью вернуть положение Спаркса в обществе, как безумный чтил традиции и мечтал выдать обеих дочерей за выдающихся людей, которых именно он и никто другой сочтет достойными. Общались они с Блум вполне неплохо. Ну, для знакомых. За этот месяц они пару раз разговаривали наедине о каких-то бытовых вопросах, проводя все остальное время либо наедине с собой, либо в компании Марион, мастерски сглаживающей углы, что, в принципе, всех устраивало.       Но проклятые балы все портили. Первые три посетили все до одной Винкс, специалисты, директора школ, половина Алфеи и даже Майк и Ванесса. И было весело, но на пятый, шестой, десятый раз все уже от этого устали. Первыми решили удалиться земные родители Блум. Они сказали, что скучают по обычной жизни и с радостью приедут снова, но позже. Дальше это были директора и феи, ведь начался семестр. До последнего держались Винкс и специалисты, но в итоге они тоже сдались и вернулись кто куда, в частности на свои планеты. В итоге остались только чопорные аристократы и правители соседних королевств: Король Радиус, Король Эрендор, Король Тередор и другие. Все приняло гораздо более официальный оборот, и теперь Блум приходилось наскоро учиться вести себя в обществе, пользуясь теми знаниями, которыми поделились когда-то лучшие подруги.       Но получалось не очень хорошо. Свободолюбивая принцесса отказывалась каждый второй день наряжаться в проклятые неудобные наряды, стоить из себя непонятно что на потеху знати и в принципе не быть собой. Королю Орителу, разумеется, это не нравилось. Она была бы рада не ругаться с ним, но, когда все начинается это очень сложно остановить. В конце концов, ей уже восемнадцать, а родители, кажется, ожидали новорожденного ребенка. И, тогда как Марион очень старается просто принять новую реальность и подружиться с дочерью, Орител избрал более тяжелый путь. Принцесса сама не знала, нравится ли ей все это, но раз она получила то, что хотела, то по идее должно, правильно?       Из размышлений Блум вывел стук в дверь.       — Блум, милая, это мама. Можно к тебе?       — …Да, конечно.       Дверь с тихим скрипом отворилась и в покои вошла Марион. Она уже не была в своем привычном пышном зеленом платье, нынешнее скорее походило на ночную сорочку. Кудри королевы спокойно лежали на ее плечах, и Блум еще раз отметила про себя, что они действительно похожи. Королева изящно присела на край кровати рядом с дочерью, немного неловко улыбнулась, встретившись с Блум глазами, и мягко прикоснулась к ее волосам.       — Бал давно закончился, дорогая, а ты еще не переоделась, — до Блум неожиданно дошло, что уже стемнело. Она посмотрела на Марион глазами круглыми, как блюдца, что вынудило королеву тихо рассмеяться, — Хочешь, я позову слуг?       — Нет, не надо, — Блум кое-как поднялась с кровати, едва не упала, запутавшись в юбках, и принялась разоружать свой наряд. За этими нехитрыми манипуляциями с интересом наблюдала Марион, которая все думала, с какой стороны подступиться к дочери, которая как раз старалась стянуть с себя три верхние юбки.       — Понимаешь, милая, — наконец начала она, — Твой отец очень хочет, чтобы ты была счастлива, — принцесса остановила попытки снять туго затянутые рукава и с некоторым недоверием посмотрела на королеву, — Он довольно… консервативный человек, но поверь, он действительно любит тебя, так же, как и я. Я думаю, вам двоим стоит- боже мой! — на этот раз Блум все-таки навернулась, запутавшись в уже снятых юбках, лежащих на полу. Марион с ужасом бросилась к дочери, помогая ей подняться и судорожно осматривая со всех сторон, — Ты ударилась? Тебе больно? Сейчас, я лекаря позову! — Блум, будучи в культурном шоке от такой заботы, не сразу поняла, что сказала королева и успела схватить ее за руку только когда она уже почти вылетела из комнаты.       — Ну что ты, не надо, правда, — Блум удержала руку матери, когда она все же попыталась вырваться и побежать за целителем, — Пожалуйста, перестань. Я не ребенок. Я получала травмы гораздо хуже, а сейчас даже толком удариться не успела. Все в порядке. Марион повернулась к дочери и словно очнулась. Немного погрустнев, она вернулась на кровать.       — Да, ты права. Прости меня. В моих глазах ты все еще грудной ребенок, мне нужно время, чтобы привыкнуть, что тебе уже восемнадцать лет, — на этот раз улыбнулась уже Блум. Теперь уже она присела рядом, коснувшись плеча матери рукой.       — Да ничего. Так что ты там говорила?       — Да, точно. Я хотела сказать, что вам с отцом следует больше разговаривать друг с другом. Он любит тебя, но у него почти не было времени тебя узнать, — Блум задумалась на секунду и улыбнулась снова.       — Хорошо, я попробую. Марион выдохнула, снова погладила дочь по голове и направилась к выходу. Она уже почти закрыла за собой дверь, но тут Блум ее окликнула. Королева повернулась, и Блум немного смущенно пробормотала:       — Спасибо… мама.       Марион улыбнулась, вышла из комнаты, закрыла дверь и направилась в западную часть замка по коридору, где ее уже ждал Орител без своих доспехов.       — Ну, и как все прошло?       — Вполне неплохо. Я очень надеюсь, что скоро мы станем настоящей семьей.       — Станем. Как только вернем Дафну домой.