Она всего лишь тень.

Звон маленьких колокольчиков, приделанных к самому потолку, показался Скуало таким знакомым, но в то же время далеким, навевающим лишь грустные мысли. Такое же ощущение рождал свет тусклых фонарей, стоявших прямо рядом с окнами дешевенького здания, которое вот-вот должны были снести. И снесли бы, если не небольшая кучка жильцов, которые никак не хотели покидать свои уютненькие квартиры. Пепельный тихо шагнул в объятия темной и холодной квартиры. Он не был здесь достаточно давно, однако все осталось как было, издеваясь над ним и напоминая сладкие, но уже безвозвратно опустившиеся в копилку воспоминаний, часы. Здесь он был в последний раз, когда был молодым. Когда мог держать в правой руке рукоять меча и чувствовать всю ее тяжесть. Сейчас… Сейчас у него не было кисти, а к тяжести своего верного оружия он привык, словно оно было частью его тела. Сколько времени прошло? Уже полжизни за плечами. Его тело изрезано шрамами и следами от пуль, которые когда-то заставляли его метаться в агонии. Сейчас Супербиа к этому привык. Привык к вечной тупой ноющей боли. Она стала частью его жизни, напоминая о тех временах, когда мужчина был молод. И это квартира была для него самым печальным напоминанием об ушедших годах. Сюда пепельный приходил еще школьником. Просто завалиться в компании веселых друзей, набрав спиртного, которое один из них воровал у очередного неудачливого дельца, каких-нибудь конфеток для очередной девушки, надеясь, что та даст без промедления хоть в грязном сортире, хоть на лестничной клетке. В молодости это было в порядке вещей. Это было нормально для Скуало. Сейчас же он понимал насколько была жалка та жизнь. Насколько они не ценили то, что имели, и сами не были оценены. Под ногой что-то хрустнуло, и мечник тут же посмотрел на пол, замечая разбитый кем-то стакан. В комнате пахло алкоголем, сигаретами и еще чем-то неприятным и сладковатым. Повсюду валялись бутылки, пачки сигарет, использованные презервативы и чья-то одежда. Не только женская, но и мужская. Мужчине показалось что он попал в прошлое. Но вместо того, чтобы как тогда ощутить прилив радости, веселья и адреналина, будто что-то холодное прошлось по его сердцу, заставляя Скуало сжать зубы в немом рыке. Хотелось тут же развернуться и уйти. Уйти далеко, чтобы больше не возвращаться к этому «призраку прошлого». Чтобы не видеть того, кто так долго хранил воспоминания о нем. Но Супербиа лишь выдохнул, обводя серую комнату, в которую из-за толстой, дырявой тряпки, которая заменяла шторы, лениво проникал слабый свет фонарей. Самое смешное, что здесь никогда не было наркоты. И намека на нее! И пепельный раньше это понимал, но сейчас все было по-другому. Сейчас он разделил ту точку зрения, которую всегда боялся разделять. Обводя еще раз взглядом заваленную барахлом комнату с дырявыми грязно-желтыми обоями, он таким образом оттягивал тот момент, ради которого мужчина бросил миссию, все дела и сбежал (самое противное, что именно «сбежал») от босса и друзей сюда.Смешная причина для побега такого, как Супербиа, знающего себе цену и умеющего добиваться своих целей. Здесь его ждали. Точнее даже не так. Здесь он ждал встречи с той, которая ему так и не подчинилась. Сейчас мужчина тут, чтобы ее вытащить. Спасти, забрать, присвоить себе… Скуало грустно усмехнулся, ступая по покрытому слоем грязи и мусора полу. Что сейчас есть в нем такого, что может помочь вырвать давно покинувшую мир девушку из этой квартирки? Еще шаг, еще и еще, пока мечник не достиг приоткрытой двери. Шершавой, с торчащими гвоздями по бокам. Как он может рассмотреть хоть что-то, когда в комнате так темно, а света не хватает даже на то, чтобы различить свою протянутую руку? Картинки прошлого так ярко вырисовывались перед его глазами, что пепельный мог поклясться, что видит все это и сейчас. Скуало толкнул дверь рукой, и та со скрипом открылась перед ним. Глаза мафиози уже привыкли к темноте, так что он сразу различил среди груды мусора старенькую низкую кровать, на которой что-то валялось. Валялось словно вещь, но, если приглядеться, можно было заметить, что бока этого «чего-то» каждый раз вздымались и опадали. Вновь что-то полоснуло по сердцу, заставив Супербиа на миг остановиться, почувствовав обрушившейся на него, как лавина, страх. Будто что-то липкое и холодное сковало его тело, не давая двинуться вперед и утягивая назад. Будто какой-то скрипучий противный голос шептал ему на ухо, что он не сможет, что уже слишком поздно, что нужно развернуться и гордо уйти, пока это возможно. Будто зловонное дыхание ударило ему в нос, вызывая приступ тошноты и омерзения. Но пепельный лишь вдохнул полной грудью этот воздух, пропитавшийся чьим-то отчаянием и солеными слезами, и вошел в комнату. Нечто на кровати сделало какое-то движение. Будто порывалось встать, скинув с себя дрему, печаль и тоску, но затем остановилось, точно испуганное животное, напрягшись. Скуало почувствовал злость. Желание наорать своим грубым басом на обитателя этой прогнившей квартирки, подбежать и схватить за плечо эту тень, которая раньше, когда он еще не встретился с ней, была человеком, и трясти до потери сил, требуя подняться. Смешно, но он боялся получить первый, самый позорный проигрыш, поэтому хотел скинуть это на кого-то другого, пусть даже на того, кого он пришел спасать. Но здесь нельзя быстро переходить к действиям. Это лишь спугнет «тень». Даст ей повод забиться в свой уголок и протяжно выть о своем положении, будто это стало ее проклятием. Обитатель квартиры, как только Супербиа достиг середины комнаты, приподнялся, все еще настороженный, как пугливый зверек. Такая хрупкая, маленькая фигура по сравнению с сильным капитаном Варии. Пепельный выдохнул, улавливая в этом смрадном воздухе легкий, нежный, до боли знакомый аромат. Ее духи… Дешевые, простые, ничем не примечательные… Такие можно купить у любой бабки, сидящей в переулке у старого здания. Как-то он в шутку подарил ей дорогущие духи, а она взяла и отдала их младшей дочке соседки. Тогда Скуало получил свой первый отказ. В его голове тогда не укладывалось, как девушка могла отдать столь дорогие духи какой-то там мелкой пигалице, которая еще «ни рыба – ни мясо». Как ему, ему (!), сыну знатного рода могли отказать. И не кто-нибудь, а какая-то бедная девка, которой надо бы выйти за первого встречного или пойти на трассу. Тогда он ненавидел ее чертовы духи, которые напоминали о его провале. Сейчас же Скуало был рад, что вновь ощутил именно их запах. Значит, не все потеряно, не все безвозвратно ушло. Фигура сделала неловкое, робкое движение навстречу. В итоге всего-то подползла ближе к краю кровати, свесив с нее свои худые бледные ноги. Сейчас в Супербиа проснулось совершенно новое желание. Прижаться к ее худым острым коленям лбом, крепко обняв ее ноги, чтобы она не смела от него вновь сбежать. Страх отступил, противно шипя и поджав хвост, как шакал, которого более сильные хищники отогнали от его добычи. Мужчина прошел еще несколько шагов и остановился. До кровати ему оставался лишь шаг. Протяни он руку – почувствует холодную бархатную кожу под пальцами. И хотелось это сделать, но пепельный вновь боялся напугать ее. Вновь напряжение в каждой клеточке тела, вновь смрад ударивший в нос, но… Опять пахнуло нежным ароматом, а чужая маленькая ручонка взяла его за рукав, сжав грубую ткань пальцами. Тут же Скуало наклонился и поймал своими холодными, с мороза, губами маленькие губки, которые по сравнению с его были ледяными. Несмотря на соленый привкус губ, которым не раз и не два приходилось пить чуть ли не чистый спирт, приходилось давиться дымом сигарет и глотать не один раз слезы, поцелуй казался мужчине сладким. Нет, не таким как в многочисленных романах, где герои сразу теряют голову и утопают в нежности друг к другу. Поцелуй был сладким отчего-то такого, что было в этот момент именно внутри мечника. Вкус победы. Да, именно так бы Супербиа охарактеризовал его, если бы было время на раздумья. Он лениво, нехотя оторвался от губ девушки, сидящей все это время во мраке. Узнала ли она его? Конечно же, да. И это не только та слепая гордыня, которая не исчезла у мафиози еще со школьной скамьи. Это уверенность в том, что никому другому она бы не протянула руку. Мужчина слишком хорошо знал эту девушку, которая никому бы не доверилась за просто так. Ничем не купишь, ничем не растопишь… Глупое и затертое сравнение человека с ледышкой. Но сюда оно подходило лучше всего. Она всегда смотрела на него будто из-за кривого зеркала, видя лишь расплывчатые фигуры. Слыша голоса, будто сквозь тонны воды, которая залилась в уши. Тогда Скуало это бесило. Бесило и то, что она никогда не выходила из пустой квартиры. Причем ее отмазки были одна смешнее другой. Первая была основана на том, что под завалами этого мусора, что был постоянно все в той же пропорции, ни больше ни меньше, был зарыт труп ее бабки – единственного любимого человека, который не бросил ее. Вторая - давнее проклятие, привязавшее ее к этому неприятному месту, где жили все грехи, знакомые человеку. Но сейчас… Сейчас он здесь, чтобы положить всем этим байкам конец. Пепельный взял девушку на руки, крепко прижав к себе и накинув на нее свой плащ Варии. Пусть это лишь лоскуток ткани, но все же он спасет ее на пару минут. На ту пару минут, что им потребуется дойти до его машины. Девушка робко обнимает его за шею, прижимаясь к нему сильнее и давая сильнее почувствовать запах ее духов, который придает ему сил. И сейчас Супербиа кажется, что он на все способен. Что все душевные раны, все кошмары, что его преследовали, что даже эта тупая ноющая боль, на которую он перестал обращать внимание, но которая все так же захватывала его тело, - все это пропало. Исчезло, испарилось, как только он перешагнул порог этой проклятый квартиры, где когда-то, будучи еще юношей, он прожигал свою жизнь, не жалея и не задумываясь. И то, как девушка прижималась к нему, закутавшись в его плащ, как во вторую кожу (будто именно он смоет с нее весь позор и всю грязь минувших лет), предавало ему сил. Скуало чувствовал, что делает все правильно. Мужчина аккуратно усадил ее в машину, плотно закрыв за ней дверь, боясь, что она еще может сбежать от него и вновь запереться в тех четырех стенах, где всегда всем было весело. Всем, кроме нее. Но она лишь прижала колени к груди, нацепив капюшон кителя капитана Варии себе на лоб. Наверное замерзла. Пепельный поспешил сесть за руль, все еще настороженно краем глаза следя за ней. Оказавшись за рулем, мечник почти тут же вдавил педаль газа в пол, вцепившись в обитую кожей баранку пальцами. Девушку на заднем сидении мотнуло, и она поспешила схватиться за плечи спутника, прижавшись к креслу грудью и уткнувшись холодным носом в шею Супербиа. Мужчина тут же запустил руку в ее волосы, поглаживая и массируя кожу ее головы. На нее это подействовало успокаивающе. Она будто кошка реагировала на нежные мягкие касания, несущие в себе лишь добро. Ее руки спустились на его крепкую грудь, вцепившись пальцами в его рубашку. Мафиози хмыкнул, откинув голову на подголовник сидения. Да, теперь она с ним. Никто больше не тронет ее, не причинит вреда. Ему понадобилось много времени, чтобы решиться на столь ответственный шаг. Он прекрасно понимал, что раньше, когда в нем еще бурлила непокорная гордая кровь, между ними ничего бы не вышло. Тот молодой парень просто не мог сидеть рядом с ней, держа за руку, вселяя тем самым уверенность и спокойствие. Да и вечные бои, на которых он пропадал неделями, а то и месяцами, не способствовали развитию отношений. Она бы раньше не смогла столько его ждать. Сейчас же они оба изменились. Скуало это чувствовал. Даже был уверен в этом. И знал, что девушка испытывает нечто подобное. Пепельный слегка приоткрыл окно машины, выветривая последнее воспоминание о той полупустой квартире, где мусор был ценнее людей. Салон машины наполнил запах ее духов и едва уловимый запах железа. Супербиа слегка поморщился. Как она отнесется к его протезу? Увидит ли она в нем инвалида, как многие его бывшие пассии, только завидев свидетельство его первой значимой победы. Но она не такая. Да, она была тенью там, в той холодной квартире. Здесь, рядом с ним, девушка вновь станет той, которую он когда-то в ней увидел. И сейчас она будет принадлежать ему, а не кому-то другому. Машина медленно проезжала мимо высоких серых домов, которые в свете тусклых фонарей отбрасывали кривые устрашающие тени на асфальт. И среди этих уродливых фигур вновь промелькнул шакал-страх, показывая свои желтые кривые зубы, которые сейчас не несли в себе угрозы. Скуало больше ничего не боялся. Мужчина был уверен в себе, в ней, в их будущем, поглаживая ее такую тонкую холодную ручонку, покоящуюся у него на груди. За стеклом машины плавно проплывал пейзаж. Казалось совсем недавно они были в городе, затем в каком-то лесу, а теперь у озера. Супербиа остановил автомобиль около небольшого домика, который в темноте выглядел пустым и заброшенным, но не был устрашающим. Пепельный приоткрыл дверцу и выпустил девушку наружу. Впервые за все время он дал ей встать самой. Его спутница сильнее закуталась в плащ и встала босыми ногами на мокрую от росы траву, осматриваясь и медленно выдыхая облачко пара, которое тут же развеялось в ночном воздухе. Ни фонарей, ни машин, ни надоедливых людей, привлекающих к себе внимание, требующих к себе любви. Мечник осторожно взял ее за руку и повел к дому, все так же не решаясь нарушить тишину. Маленькая дверь тихонько скрипнула от легкого толчка мафиози и приоткрылась, запуская гостей внутрь. Девушка вошла первой, проведя ладонью по гладкой теплой стене. Даже в полной темноте, не видя ни предметов, ни обстановки, она чувствовала, что попала в другую жизнь, где не будет дешевого алкоголя, вонючих сигарет и похотливых взглядов, то и дело скользящих по ее телу. Скуало тихо щелкнул выключателем, и в прихожей загорелась одинокая лампочка, освещая все вокруг, начиная от деревянного пола с подогревателем и заканчивая высоким потолком, покрашенным в теплый нежный цвет. Его спутница нерешительно скинула с головы капюшон, и ее рыжеватые кудри рассыпались по плечам и спине, напоминая маленькие язычки пламени. Мужчина в который раз подумал, что она слишком бледная и худая. Будто маленькое создание, которое раньше всегда скрывалось в лесу, проникло в его обитель. Лесной эльф. Здесь уже нет места сравнению со льдом. Здесь она казалась живой. Немного пугливая, робкая, словно лань готовая вот-вот сорваться с места, чтобы вновь скрыться в темной чаще. Пепельный, боялся, что этот миг, эта мечта, которую он так долго лелеял, рассыплется в пыль. - Я хочу принять ванную, - раздался тихий, нежный шепот рыжеволосой девы. - Второй этаж, третья дверь слева. Бери любое полотенце. Они все чистые, - кивнул Супербиа, зорко следя за ее легкой походкой. Смешно. Это первые слова, что они подарили друг другу, спустя столько лет. Но почему-то именно от них девушка так счастливо улыбнулась, слегка прищурив глаза, в которых заблестел живой огонек, а не щечках появились милые ямочки, которые мафиози никогда раньше не видел. Мечник проводил гостью взглядом и запер дверь. Теперь он был уверен, что она останется здесь. Он запер дверь лишь только для того, чтобы не было сквозняка. Скуало ленивой походкой прошел на кухню, кинув снятый девушкой плащ на ближайший стул. Порывшись в холодильнике, мужчина остался довольным. Все же недавняя вылазка в магазин оказалась не напрасной. Взяв пиццу и разогрев ее в духовке, Супербиа погасил весь свет на первом этаже и направился на второй, прихватив пакетик апельсинового сока. Проходя мимо ванны, за дверью которой слышался шум воды, пепельный ощутил острое желание бросить еду на пол и ворваться в комнату, сгребая мокрую девушку в охапку. Но сейчас было слишком рано, поэтому мечник подавил в себе это желание и направился дальше, входя в просторную комнату, где было не столь много вещей: вполне приличная кровать, не напоминавшая тот ужас, что стоял между гор мусора, и где он обнаружил рыжую; книжный стеллаж; шкаф, в который можно легко поместились бы вещи сразу двоих человек; письменный стол, на котором стоял ноутбук последней модели, на который Скуало не поскупился; стул на колесиках и коврик из искусственного белого меха на полу. Мафиози поставил пиццу прямо на ковер и, порывшись на книжном стеллаже, выудил два бокала, разлив в них сок. Это их ужин. На двоих. Только присев на пол, пепельный спохватился, что совершенно не позаботился выделить девушке одежду. Но почти тут же раздалось шлепанье босых ног по полу, и в комнату заглянула она. После хорошего горячего душа ее кожа будто посвежела, черты лица смягчились, глаза заблестели, а волосы больше не напоминали жесткую мочалку. Гостья все еще решала стоит ли ей заходить или нет. Потоптавшись еще долю секунды, она проскользнула в открытую дверь и прошла внутрь, подходя ближе к Супербиа. Мужчина с опозданием узнал на ней свою потертую старую майку, которую он носил только дома. Но препятствовать или возмущаться не стал. Лишь протянул ей добрый кусок пиццы, взяв себе такой же. Рыжая улыбнулась и присела рядом, принимая из его рук еду и почти тут же вгрызаясь в нежное тесто зубами, будто не ела несколько лет. Поспешно пожелав друг другу приятного аппетита, и не заботясь о том, что рты у обоих забиты едой, они начали свою тихую спокойную трапезу, не забывая порой отпивать из бокалов прохладный оранжевый напиток с мякотью апельсина. Если бы кто-то из знакомых увидел такого капитана Варии – не поверил бы. Обычно шумный, кричащий, мелькающий как молния, сейчас пепельный был тихим и спокойным, погруженным в свои, может, невеселые мысли, сидя рядом с девушкой, которую никто из мира мафии не знал или же просто не помнил. Когда с пиццей было покончено, а это было уже во втором часу ночи, хотя никто за временем не следил, наплевав на все предупреждения врачей вреде о тяжелой пищи, оба молчаливых собеседника облокотились о край кровати, смотря перед собой. Каждый был погружен в свои мысли, но при этом эти мысли вскользь касались собеседника. Рыжая первая нарушила эту спокойную, не давящую тишину, прислонившись щекой к крепкому мужскому плечу. - Ску, - позвала девушка почти неслышно, продолжая смотреть перед собой. - М? – почти тут же отозвался тот, обняв ее за плечи и сильнее прижав к себе, чувствуя под боком такое тепло, о котором он и мечтать не мог. - Теперь я здесь? – спросила она, положив ладонь на его теплую руку. - Да, - кивнул Скуало. – И ты не сбежишь. Вновь не сбежишь. - И не хочу, - тихо посмеялась рыжая, взглянув на серьезное мужественное лицо. – Сейчас я готова к этому. Супербиа лениво усмехнулся и повернулся к ней, невесомо касаясь ее губ своими. Легкий, ничего не значащий поцелуй внезапно стал набирать обороты. Откуда-то взявшаяся шалунишка-страсть подкралась незаметной тенью к ним, раздувая огонь, что давно съедал их изнутри. И если раньше мужчина не хотел торопить события, то сейчас чужие руки в копне его серебристых волос подталкивали на совершенно противоположные действия. Рыжая легко закинула худенькую ножку на его бедро, приближая мечника к себе. Как они оказались в горизонтальном положении? Не важно. Мафиози опустился поцелуями на ее подбородок, а затем на шею, задевая клыками быстро бьющуюся венку на бледной коже. Рыжая прогнулась под ним, проводя руками по его плечам и сильным рукам. Она на долю секунды остановилась в нерешительности, наткнувшись на холодный металл вместо его кисти, но тут же сжала его запястья, легонько царапая их. Скуало едва заметно улыбнулся, скользнув теплыми губами на ее ключицы и грудину. Благо эта его старая футболка на ней имеет огромный вырез. Ее грудь стала тяжело вздыматься и опадать. Острые твердые бусины сосков стали просвечиваться сквозь легкую ткань футболки, выдавая хозяйку с потрохами. - Скуало, - робко позвала девушка, приподнимаясь на локтях. - Да, Бьянко? – хрипло спросил мечник, оторвавшись от ее такой притягательно кожи и слегка хищно посмотрев на нее. Рыжая улыбнулась. На нее и раньше смотрели с желанием. Даже этому гордому парню приходилось так смотреть на нее первое время, но сейчас… Сейчас ее одарили совершенно другим взглядом. Хищным, пошлым, самоуверенным, но мягким, нежным. Она под ним чувствует себя желанной. Не то, что кому-то внезапно захотелось потрахаться, а затем разойтись, делая вид, что ничего не было. Здесь был совершенно другой взгляд. Этот человек желал именно ее. Ее одну. Бьянко нежно провела по его щеке пальцами, привлекая вновь к себе и целуя, столкнувшись с ее языком в борьбе за первенство. Нежные женские ручки скользнули к его рубашке, а пальцы, соскальзывая и не слушаясь, стали расстегивать многочисленные пуговки. Супербиа рыкнул, отстранившись и быстро стянув с себя рубашку через голову. Раздался характерный звук рвущейся ткани, на пол посыпались многочисленные пуговки. Рыжая сглотнула, успев кинуть быстрый оценивающий взгляд на его тело. Изрезанное, сшитое заново, крепкое, сильное, надежное… Девушка украдкой провела длинными пальцами по груди и прессу мечника, не мешая снимать с нее одежду. Скуало улыбнулся, видя ее довольное лицо и потемневшие от похоти глаза, в которых можно было запросто утонуть. Он откинул мешающуюся сейчас одежду в другой угол комнаты и провел руками по худому телу, на котором проступали ребра. Такая худая. Будто хрупкая статуэтка. Куколка. Нет, сейчас она с ним. Она живая. Она нимфа, которую ему удалось приручить. - Скуало, - вновь раздался тихий шепот, наполненный неизмеримой любовью и страстью. Мужчина улыбнулся, прижавшись губами к мягким пирамидкам ее груди и проведя руками по ее бедрам, не спеша раздвигая ее ноги и поудобнее ложась между ними. Бьянко прикусила губу, тяжело дыша и выгибаясь под его умелыми ласками. Было бы болезненнее убегать от правды. Она прекрасно знала, что не одна девушка лежала рядом с ним, когда сама рыжая гнила в своей квартирке, смотря за копошащимися людьми со своего пьедестала, сделанного из мусора. Была бы их воля – они бы давно были вместе. Но и он, и она прекрасно знали, что произошло бы, останься она тогда рядом с ним. Сейчас все будет по-другому. Сейчас у них совершенно другая судьба. Мечник сжал ее руку в своей, переплетая их пальцы. Девушка не сдержала сладкий стон, почувствовав, как что-то входит в нее, раздвигая стенки лона, которое сейчас подрагивало и с каждой секундой становилось все более мокрым. Он дразнит ее. Оттягивает момент, который оба так давно ждали. В ответ рыжая уткнулась коленом в бугор выпиравший сквозь ткань его брюк, несильно надавливая и выполняя им круговые движения, заставив пепельного тяжело выдохнуть и прикрыть свои гордые глаза. Супербиа оскалился еще больше, следя за тем, как стенки ее прохода плотно обхватывают его пальцы, а губки подрагивают от каждого движения, как она чувственно кусает губы, выдыхая его имя и мечась под ним, как ее тело покрывается маленькими бусинками пота, хотя в комнате не так уж жарко. Скуало поймал очередной ее стон губами, проскальзывая языком внутрь ее рта, и тут же вынул пальцы из ее киски, заменяя их вздутой липкой головкой. Мафиози сделал толчок, вторгнувшись внутрь девушки и вырвав из ее легких еще более чувственный стон, почувствовав тут же, как острые ногти прошлись по его спине и как новые ранки начинают саднить от пота. Мечник отстранился, вставая на колени и сжав ее бедра, начиная ритмично двигаться в ней, смотря на то, как в этой позе грудь его любовницы становится абсолютно плоской, как кожа на ее животике натягивается от каждого его толчка, как ее руки ищут опоры, стараясь во что-то впиться ногтями, как она тяжело дышит, постанывая его имя и закатывая глаза от удовольствия. Пепельный облизнулся, порыкивая, как довольный самец во время спаривания с самкой. Он начал толкаться быстрее, хаотичнее, грубее, вторгаясь в ее лоно и растягивая губки до максимума. Рыжая широко раскрыла ротик, не стесняясь своих стонов, не боясь что их услышат и закатывая глаза от каждого нового сильного толчка, в котором он умудрялся задевать все ее нервные окончания, все тайные места удовольствия. Скуало приподнял ее бедра, закинув ее ножки себе на таз, а девушка почти тут же крепко обняла его ногами, прижав к себе и сократив всякое расстояние между ними. Супербиа зарычал более чувственно, начиная скользить по ее груди, задевая твердые бусинки сосков и вдавливая их внутрь ее мягкой кожи. - Скуало, я долго не выдержу, - простонала Бьянко, кусая свои губы до такого состояния, что они стали куда краснее спелой вишни, и кровь, казалось, вот-вот должна была проступить. - Кончай, - прохрипел мечник, упершись руками в пол по бокам от ее головы. Рыжая выгнулась, прикрыв глаза, и почти по-блядски простонала, кончая от одного его голоса. От одного его приказа. Почти тут же что-то горячее струей ворвалось в ее матку, согревая все внутри. Девушка тяжело дышала, пытаясь унять частое сердцебиение и сфокусировать взгляд хоть на чем-то. Перед глазами стояла пелена. Она чувствовала, как пепельный аккуратно вышел из нее, позволяя семени втечь из медленно сужающегося прохода, и улегся рядом с ней, положив руку на ее живот, нежно поглаживая его. Набравшись сил, Бьянко приоткрыла тяжелые веки и посмотрела на любовника, довольно улыбнувшись и прошептав одними губами его имя. Мечник улыбнулся, прижав ее к себе сильнее, заставляя уткнуться носом в его плечо. Теперь он всегда будет рядом с ней и не позволит кому-либо причинить ей боль. Хотя… Хотя он заставил ее из одной клетки перебраться в другую. И пока она не изменится, она будет его тенью.