осознание

Сэсэг крутилась перед зеркалом с мотком бинтов. Утренняя рутина слишком её подбешивала. Каждый день она вынуждена минут по десять стоять у зеркала, дабы надёжнее скрепить бинты на грудной клетке. Зачем ей это понадобилось? Всё просто: в обличье парня она чувствует себя защищённее. Устои, гласящие о том, как должна выглядеть и о чем думать настоящая девушка прочно закрепились в голове ещё давно, но ей они никогда не нравились. Сейчас уже никто не приказывал ей, как она должна одеваться и существовать. Сэсэг могла спокойно, не скрывать своего пола и жить так, как хочет, но прочно установленные рамки давали о себе знать каждый раз, когда она позволит своим мыслям течь в этом направлении. А что будет, если она всё таки перестанет притворяться пацаном? Вся братва навсегда закроет для неё свои двери. Они будут ещё долго вспоминать о девушке, которая хотела затесаться в их компанию. Ну уж нет. Снова заиграла знакомая мелодия. Да кому так неймётся в утро субботы? Пересекая свою квартиру, Сэсэг успела обматерить «ебаного дауна, которому приспичило потревожить её существование своим звонком» раз пятьдесят, не меньше. Подняв экран мобильника и прочитав имя оппонента, девушка вспомнила все известные ей маты, дабы высказать «мелкому уебану» всё, что она о нём думает. Всё-таки ответив на вызов (разве зря она тащилась через всю квартиру?), Чита сразу стала принимать информацию. —Салам. Тут такое дело... – голос парня запнулся на секунду. —Прилететь сегодня не смогу, рейс отменили нахуй. В Магадане с какого-то перепугу хуета с погодой случилась; мне ехать в министерство надо, порешать делишки. – было слышно, что Мирону не по себе отменять встречу за два часа до её начала. —Не очкуй. Всё понимаю, у самих непредвиденности не в диковинку. – Сэсэг и вправду всё понимала. Магадан - город, относительно Читы, достаточно молодой и неопытный, поэтому она искренне радовалась успехам своего товарища, пусть и втайне. Пока девушка окуналась всё дальше, в канувшие лета, на ум пришёл вполне соответствующий теме вопрос. Когда она начала общаться с Мироном? Чита помнит, когда еще в далеком 1915 нашли первое золото на Колыме, а уже в тридцатых годах прошлого столетия, когда сюда отправилась уже целая экспедиция - образовали посёлок, который населили заключёнными. По рассказам о Магадане Сэсэг знала только, что до пятидесятых в этом городе жить было практически невозможно. Город-ГУЛАГ, где жители массово умирали от непосильного труда, холода и голода. Первый раз они встретились в девяностых, когда было решено организовать съезд всех бывших советских городов дальнего Востока и решить, что делать дальше. Тогда Сэсэг заприметила мальчишку с обширным запасом матов на все случаи жизни вместо сурового мужика, воспитанного вечной мерзлотой и каторжниками, которого она ожидала увидеть. Уже в конце девяностых, во время контрастное и неопределённое, они сдружились. Мирон бы назвал это «закорешились». Оба ни с кем особо не общались, да никто и не хотел - хуй знает, что у них там на уме. Надо собраться и идти уже, куда она там собиралась? А, уже никуда? Вот и славно, Чита с радостью поваляется на диване и поразмышляет о насущном. Тогда ей стоит распустить эти ненавистные бинты, найти пару носков потеплее и захватить что-нибудь с кухни. Радуясь своей гениальности, она натягивала шерстяные носки, которые связал ей Ринчин, кажется, в прошлом году. Отворив дверцу холодильника, девушка поняла, что в этой коробке и мышь бы не повесилась. Она бы и сама там не повесилась, уж слишком всё белое, на психушку похоже. Холодильники она не любила и держала один только ради еды. Еду, в отличие от слишком раздражающих своей излишней белизной холодильников, она любила. Заприметив одинокую банку шоколадной пасты, купленную на днях, Сэсэг выудила её из противной белой коробки. Решив составить незаурядную компанию обделенному вниманием лакомству, довольная Чита уселась на диван. Немного подумав, Сэсэг закинула ноги на спинку дивана и голова ее оказалась в десяти сантиметрах от пола. Хорошо так валяться. Надо взять на заметку, если вдруг захочется отдохнуть от пиздаболов. Прекрасно. Хм, а если перекрестить ноги? Нет, неудобно. Сваливаются. Так о чëм она там хотела поразмышлять? Надо дать мыслям свободный полёт. Полежав так секунд тридцать, из вихря идей, эмоций, воспоминаний и предложений чаще всего удавалось выплывать Мирону. Ну, Мирон так Мирон, ладно. В последующие три минуты мысли вертелись с той же скооростью, только вокруг персоны Магадана. Интересно, что он к ней чувствует? Восхищение? Да, наверное. Если не учитывать постоянный стёб по по поводу её «гномьего роста», то Мирон вполне адекватный дружбан. Нет, он отличается, определённо отличается от всей остальной братвы. Хотя бы тем, что тоже город. Чите наскучило валяться вверх тормашками, и она легла на бок, выхватывая с уголка дивана плед и натягивая свитер, случайно оставленный Мироном (он от ему был, чего греха таить, не по размеру, а уж Сэсэг - подавно). В квартире нынче было не очень тепло, вот она и использовала все возможные способы защиты от холода. Нужно понять, чего она хочет сейчас. Попить пива? Стырить жвачки из пятерочки под домом? Покурить, в конце концов? Так. Ринчин говорил, что нужно обратиться к чувствам. Чита решила дать волю сентиментальности. Святая гопота ленинского района, до чего она докатилась? Взглянув на погоду за окном, девушка подумала, что неплохо было бы оказаться сейчас в чьих-нибудь объятиях. Или просто рядом с человеком, который любит и уважает её. В голове всплыл образ Мирона. Как они вместе пили пиво, попутно матеря российских футболистов, как бегали от бухого бомжа, а потом нервно смеялись друг другу в лицо, как холодными зимними вечерами грели руки у газовой плиты, укрывшись одеялами, пледами и простынями - что смогли отрыть. То, как они представляли себя алхимиками и колдунами в этих простынях - отдельная история. Даже если Чита бы сказала, что она девушка, это не очень сильно повлияло на их дружбу. Нет, конечно, Мирон был бы в шоке и несколько дней отходил бы от этой новости. Но вскоре бы принял её и такой, просто стал бы немного мягче относиться. С виду парень казался простым оффником без своего мнения, но Сэсэг знала своего друга как спокойного и рассудительного, который (на трезвую голову) лучше сто раз подумает о последствиях, перед тем как сделать. С Мироном всегда весело. Он поддержит. Он поймёт.