Перевернутый мир

знай в счастье и беде, я отдам тебе - всю любовь мою. над тенью сонных век, словно оберег, я ее храню. погасли огни, мысли гони прочь. мы здесь одни, пусть нам поет ночь – колыбельную. Louna – колыбельная. Глава 1. Что могло быть еще хуже, чем будить мальчишек в семь утра? У самого глаза слипались так, что хоть бери и вставляй в них спички. Хотя, будучи хоккеистом в прошлом и тренером с постоянными разъездами в настоящем, ранние подъемы давно должны были стать чем-то обыденным. Щёлкнул кнопкой выключателя, зажигая свет в детской, а за окном с приклеенными на нем бумажными снежинками стояла темнота и мороз. Середина января, от зимы в России никуда не денешься. Гаркнул, не церемонясь, чтобы точно услышали: - Парни, подъем! Сколько раз просил Пашку собирать ранец с вечера, и вот опять – учебники неровной стопкой валялись на столе вместе с пеналом, тетрадками, альбомом по рисованию, который принадлежал Матвею, и прочим хламом. Полупустой рюкзак уместился на стуле, там же нашлась мятая школьная форма. На глажку времени уже не оставалось, а мне потом в очередной раз придется выслушивать от Пашкиной классной руководительницы нравоучения о его неаккуратности и несобранности. - Я всё понимаю, Сергей Петрович, вы отец-одиночка с двумя детьми и сложной работой, но и вы меня поймите. Сколько это еще будет продолжаться? После вчерашней вечерней тренировки сил у меня хватило только на то, чтобы едва проверить у Пашки сделанные уроки и поужинать. Даже несмотря на то, что няня приходила почти каждый день и оставалась с ночевкой в те дни, когда мы с командой уезжали на серии выездов, уследить за всем было нереально. - Пап, еще минуточку, и я встану, - еле внятно пробормотал Матвей со второго этажа двухъярусной кровати сквозь сон и тут же накрылся одеялом с головой. - Никаких минуточек, - я аккуратно потрепал за плечо отвернувшегося к стене Пашку, - Просыпайся. Пока будешь завтракать и собирать рюкзак, опять опоздаешь. Матвей никогда не ел по утрам дома, в будни, делая это в детском саду. Именно поэтому возни с ним было гораздо меньше, чем с Пашкой. Следующие полчаса прошли в сборах, топоте ног по квартире, криках и спорах детей о том, кто должен идти в ванную первым. Одеться быстро сам я всегда бы успел, сначала стоило помочь засыпающему в прихожей Матвею... Куртка, шапка, шарф, ботинки, варежки, готово. В свои 5 лет он, естественно, мог обойтись без меня, но не сегодня, иначе бы мы появились в группе к обеду. - Все взял? У моего сына была просто отвратительная привычка вспоминать о нужных вещах, уже дойдя до ворот детского сада. Он, расстегнув свой синий рюкзачок с рисунками маленьких разноцветных динозавров, проверил его содержимое. А после, глядя на меня абсолютно невинными глазами, заявил: - Пап, я вспомнил – нам еще вчера нужно было сделать поделку из какой-нибудь сказки. Опять придется говорить, что забыл ее дома? Нужно было почаще заглядывать в родительский чат. Я мысленно закатил глаза и тяжело вздохнул. - Ты не хуже меня знаешь о том, что врать не хорошо, но иногда бывают исключительные случаи. Понял? - Матвей кивнул головой в ответ, тут же спрашивая, что такое исключительные случаи. Крикнул завтракающему на кухне Пашке, чтобы тот не забыл помыть за собой тарелку, и мы наконец-то выкатились в коридор. Стоило только выйти на улицу, как в нос моментально ударила утренняя морозная свежесть, которая тотчас испарилась после проехавшей мимо машины. Под ногами приятно хрустел снег, а черное зимнее небо было сплошь усыпано мерцающими звездами, в другой раз мы бы обязательно ими полюбовались, но не сейчас. Сколько лет я приходил в эту раздевалку и ни разу не видел ни одного отца, кроме меня. А некоторые матери, зная о том, что я воспитывал детей один, вечно глядели с этим своим сочувствием в глазах. Бесило - неимоверно. Так как в расписании стояла всего одна тренировка, то младшего сегодня забирал я. Собственно говоря, даже если бы стояли две, то забирал бы его все равно я. Разорваться не получалось, Матвей ходил на хип-хоп, Пашка занимался футболом и ездил с няней на другой конец города. К хоккею ни у кого из них душа не лежала. Расстраивало самую малость. В любом случае, у каждого из них был свой путь, и решать что либо за детей, я не мог и не собирался. - Папочка, я тебя люблю, - шепнул мне Матвей на ухо, прежде чем убежать в группу. - И я тебя люблю, милый, - услышал он в ответ. Дома не происходило ничего нового, Пашка все еще копался перед школой, получая от меня выговор за мятую форму. Ну почему? Почему нельзя было просто взять и повесить ее в шкаф? Сын клятвенно заверил меня, что такого больше не повторится. А это значило, что повторится и не один раз. Дал Пашке 500 рублей на сегодня и на завтра, умоляя не тратить их на чипсы, газировку и прочую ерунду. - Ну, пап, когда такое было? Возмутился так, как будто бы не он на прошлой неделе валялся все выходные с больным животом, признавшись в том, что на спор попытался съесть четыре пачки сухариков за пять минут. - Придешь из школы, погрей в микроволновке вчерашний рассольник. На улице долго не болтайся, сразу садись за уроки, - принялся перечислять я то, что он слышал почти каждый день, и кожей чувствовал, насколько сильно Пашке хотелось поскорей выйти за порог, лишь бы не слышать нравоучений, - Вернусь вечером, будем разбираться с математикой. Вторая двойка за этот месяц, а четверть только началась. Как только дверь за Пашкой захлопнулась в квартире наконец-то наступила оглушительная, редкостная тишина. Два года назад жизнь без Юли превратилась в мой персональный внутренний ад. Тот день я запомнил, как свои пять пальцев, и каждый раз прокручивая его в голове, все бы отдал за то, чтобы вернуться назад, не позволяя жене выйти из дома. В конце сентября стояла на удивление жаркая погода, и Юля в своем летнем, голубом платье, провожая нас на очередной трехдневный выезд, будто бы что-то чувствовала, долго обнимая меня возле автобуса. - Ну вот, вы еще даже не уехали, а я уже скучаю. - Юлька, ты чего? – я прижал ее к себе крепко-крепко, целуя в макушку, она была такой маленькой и хрупкой, вкусно пахнущей духами, теплом и домом, - Всего 3 дня туда и обратно, ты только моргнешь, а я уже буду здесь. Вернусь, сходим с детьми в цирк, Пашка очень просил. Улыбающийся Антон помахал матери из окна. Она в ответ послала ему воздушный поцелуй. - Прости, просто настроение такое. Беги давай, а то уедут сейчас без тебя. - Без главного тренера не уедут, - я посмотрел на свои наручные часы, - А вот теперь точно пора. Поцеловались с Юлей, нехотя разрывая объятия. Это был последний раз, когда я видел ее живой. Вечером, после удачно сыгранного матча и ужина, вернувшись к себе в номер, я намеревался поговорить с семьей по видеосвязи, они наверняка смотрели игру, но меня опередили. Номер на экране телефона был незнакомым... Помнил, как в шумело в голове после слов сотрудника полиции, который сообщил мне о смерти жены сбитой сегодня на перекрестке днем, и я отказывался верить в то, что происходило. Просто пьяный мажор с купленными правами сел за руль, просто моя Юлька не в то время и не в том месте переходила дорогу на зебре. Дальше дни проходили как в тумане. Опознание в морге, сочувствующие взгляды и соболезнования команды, друзей, соседей, похороны. Солнечная погода испортилась тогда моментально и дождь целыми сутками барабанил по крышам. За Антона, который был невероятно к ней привязан, я боялся больше всего. Зная его взрывной характер, он мог наломать таких дров, что в конце концов я мог потерять не только Юльку. После похорон матери, он, забрав Олю с дочкой, перебрался в другой город, сменив клуб. Винить я его за это не мог. А на днях вот вернулся назад. Не сложилось у него с новым тренером, да и с командой в целом. Похудел буквально до выпирающих скул, став гораздо серьезней. Я предложил Антону побегать какое-то время за «Медведей», параллельно подыскивая ему другой клуб, он в свою очередь обещал подумать – правда других вариантов у него все равно пока не имелось. Пашке тогда было 8, Матвею всего 3. И если младший в силу возраста еще не совсем понимал, что такое умерла, постоянно спрашивая у меня, когда вернется мама, то Пашка, у которого живы еще были воспоминания о детском доме выл по ночам так, что к психологу мы с детьми ходили достаточно продолжительное время. Ублюдок, убивший мою жену, оказался сыном какого-то чиновника, поэтому выпустили его из камеры буквально через месяц, прямо на моих глазах. Не помогли даже влиятельные связи Калинина. Вдобавок ко всему в квартиру с проверкой постоянно стали наведываться органы опеки. Нормальные у нас были жилищные условия - маленькие, но нормальные. И дети мои никогда в жизни бы не остались голодными и раздетыми. Все затихло только благодаря Олегу Ивановичу, в очередной раз... И этому человеку я был буквально обязан. Это сейчас, спустя столько времени, я уже привык справляться почти со всем самостоятельно, плюс няня здорово нам помогала, а вот в первые недели казалось, что еще немного и полезу на стенку, не зная куда бежать и что делать. В поликлинику, на собрания в школу, на утренники в детский сад и дни рождения с мальчишками ходила Юля, а у меня в голове был только хоккей. Все поменялось буквально в один момент. Здоровье у меня тоже было далеко не железным, то травмированное колено вечно ныло, стоило только поменяться погоде, то давление подскакивало под двести, но ради детей приходилось терпеть. У нас троих в этом мире, кроме друг друга, больше никого не осталось.

***

В клубе творился бардак. Уже две недели как уволился спортивный директор, укатив с семьей в Санкт-Петербург. КХЛ – это вам не шутки, кто бы на него месте не согласился, нормальный между прочим был мужик. На фоне Жилина и Казанцева – просто ангел. Помощник Калинина пытался выручить нас как мог, но он являлся помощником Калинина и сил его на все не хватало. И вот вчера Олег Иванович наконец-то соизволил нас порадовать, расписывая нового спортивного директора в таких красках, что нам уже не терпелось поскорей с ним встретиться. Прибыть он должен был сегодня. Перед самой тренировкой проходя с Точилиным мимо раздевалки, женский, требовательный голос из приоткрытой двери внезапно заставил нас с ним затормозить. - Так, где я могу найти Сергея Петровича? А вот это уже было интересно. Ни секунды не медля, мы с Сашкой тут же зашли внутрь и перед нашими глазами предстала очень красивая женщина с копной рассыпающихся шоколадных по плечам кудрей, в деловом красном костюме с папкой и телефоном в руках. - Не надо его искать, он уже здесь. Я подошел к ней ближе, заставляя Точилина плестись сзади. Дамочка одарила нас любопытным взглядом, а мы никак не могли понять кто это, и что она забыла в мужской раздевалке. Шмелев не дал ей и рта раскрыть, представляя нам нашего нового спортивного директора. Точилин, зная сколько дурости в голове у него периодически бывало, по началу его словам не поверил. - Шмелев, оставь свой юмор знаешь где… А она вдруг взяла и подтвердила сказанное им ранее. - Это не юмор, Шмелев прав – я новый спортивный директор хоккейного клуба «Медведи» - Виктория Михайловна Каштанова. Переглянулся с Сашкой в недоумении, а после выдал: - Даже так? - Вас что-то смущает? Мне кажется, в ее глазах мы с Точилиным определенно выглядели, как самые законченные в мире сексисты. Я отрицательно покачал головой. Олег Иванович по телефону мог бы хоть намекнуть о том, что наш новый спортивный директор не он, а она. - Нет, ничего не смущает, - в честь знакомства протянул ей ладонь, представляясь, - Сергей Петрович Макеев, - Каштанова в ответ лишь слегка сжала мои пальцы. Сашка сделал то же самое, а после извинился за их странную на нее реакцию. Ожидали мы всего чего угодно, но только не этого. - Ничего, вы привыкните, - заявила Виктория Михайловна безапелляционно, - Сергей Петрович, я могу вас украсть на две минуты? Я посмотрел на свои наручные часы понимая, что поговорить мы с ней уже не успеем. - Вообще-то у нас сейчас тренировка. - Вообще-то я в курсе, Александр Валерьевич справится, - сказать что-либо еще я не успел, потому что эта женщина просто напросто взяла, развернулась и вышла в коридор, тем самым дав понять, что сюсюкать с нами она не намерена. Мы в очередной раз переглянулись с Точилиным, в его глазах плескалась такая же полнейшая растерянность. - Я быстро, - и послушно побрел за Каштановой. Как будто бы у меня был выбор. - Олег Иванович сказал, что вы нуждаетесь в нападающих. Она, открыв свою кожаную папку, протянула мне белый листок бумаги. Я, взяв его в руки, посмотрел на содержимое непонимающим взглядом. - Что это? И не только от нападающих, от хорошего защитника мы бы тоже не отказались. - Завтра к нам на просмотр прибывают 4 новых игрока – 3 нападающих и один защитник, - заявила Виктория Михайловна. Я взглянул на нее с большой долей скепсиса: - Так, а откуда этот список? - Я его сама составила. - Вы лично знаете этих игроков? - Нет, но это лучшее из того, что было выставлено на трансфер, - и тут же протянула мне еще один такой же листок, только теперь со статистикой. Удивительный человек, не успела появиться, а уже раскомандовалась и даже не посоветовалась со мной, о чем я тут же я ей завявил. Кажется – договорились и вроде бы она меня услышала, но с вероятностью до 99 % срабатываться нам с ней будет ой как не просто. Обстановка накалилась до предела, когда вышедший к нам Точилин вежливо попросил ее стучаться прежде чем заходить в мужскую раздевалку, нужно было понимать, что игроки там иногда ходили голыми. - Александр Валерьевич – хоккейный клуб «Медведи» - это не первый мужской клуб, в котором я работаю, - тут же осадила его Каштанова, - Меня очень сложно чем-то удивить и тем более испугать. Такую попробуй испугать – откусит руку по локоть. - И тем не менее, стучите в следующий раз, - я свои 5 копеек не вставить ну никак не мог. - Хорошо, я постараюсь. Льда у нее в голосе было столько, что снежная королева бы позавидовала. А дальше мы с Сашкой просто стояли и пялились на то, как Каштанова строила кого-то в трубку смартфона, по всей видимости общаясь с администрацией гостиницы. Ушла она по английски, не прощаясь, слегка покачивая бедрами. Слова тут были излишни.

***

После тренировки и одного приказного звонка Виктории Михайловны, я нехотя поднялся к ней в кабинет, только познакомились, а видеть ее мне уже не хотелось. Вместо работы она читала какую-то огромную, толстую книгу и прежде чем Каштанова бы ее захлопнула, откладывая в сторону, краем глаза мне всё-таки удалось увидеть название: «Менеджмент в профессиональном хоккее». Как выяснилось, опыта в нашем виде спорта у нее не имелось от слова совсем, а последним местом работы и вовсе был баскетбольный клуб. Точилин, узнав об этом, никак не мог успокоиться, пока я не вытолкал его за дверь тренерской, отправляя к команде. Для собственного успокоения набрал Калинина, на что тот призвал меня не грузиться. - Баскетбол, гандбол, да хоть биатлон. Мне ее с четырех разных сторон посоветовали, не специалист – огонь, въезжает во все буквально за пару дней. Серег, у тебя тыл будет прикрыт и голова ни о чем болеть не будет. А вот за свою голову я беспокоился больше всего на свете. - Говорят, вы меня искали? - Да, у меня тут возникли вопросы по поводу Антипова. Я тут же нахмурился, глядя на нее недоумевающе. - А что не так с Антиповым? Если честно, то звонок от Антона, который принял в итоге мое предложение по "Медведям" не удивил меня ни капли. - Я тут готовлю его контракт и… - она вдруг замялась, пытаясь подобрать слова, - Его запросы, как бы это помягче сказать, слегка завышены что ли. - Откуда такое мнение? - Я же видела гонорары других игроков и поверьте, они гораздо скромней. В этот момент телефон мой начал трезвонить, заполняя весь кабинет мелодичной трелью. Пашка - высветилось на экране. Всякий раз, когда он звонил мне посреди рабочего дня у меня начинало повышаться давление. Извинившись перед Викторией Михайловной, я отошел в сторону, чтобы ответить. - Что сынок? - Пап, а где у нас лежит утюг? Я пришел из школы и хотел погладить свою форму. Я нервно сжал пальцами переносицу. Все-таки слишком рано он стал оставаться дома один. - Пашка, умоляю тебя, ничего не трогай. Я сам поглажу твою форму, когда вернусь вечером с работы. Положи ее на кресло в гостиной, только аккуратно и не комкай. Я сейчас немного занят, перезвоню тебе минут через 5-10. - Хорошо, пап. - и он тут же отключился. С этими детьми седина в моем возрасте была обеспечена. Каштанова, замечая мою бледность, тут же обеспокоенно поинтересовалась, все ли в порядке? - Все нормально, - я махнул рукой, убирая телефон обратно в карман, - Дела семейные. Виктория Михайловна – Антон Антипов один из лучших нападающих ВХЛ прошлого сезона и уж поверьте, он стоит этих денег. - А вы в этом уверены? Она вдруг резко сменила тон, обращаясь со мной, как с ребенком – глупым и упрямым, кричать на него было бесполезно – это ведь ребенок. А я вдруг понял, что начал порядком уставать от этого бессмысленного разговора. - Виктория Михайловна – кто здесь главный тренер? - Сергей Петрович – главный тренер здесь вы, но завтра на просмотр придут еще четыре игрока и поверьте их аппетиты гораздо скромней. Я закатил глаза, едва сдерживая накатывающее внутри раздражение. - Я еще раз повторяю – Антон Антипов – игрок уровня КХЛ, и он нужен команде. Так понятней? - Ну, во-первых, эту информацию вы мне озвучиваете впервые и поэтому вот эта ваша фраза – повторяю еще раз - совершенно неуместна. А во-вторых, считать деньги клуба - моя прямая обязанность и ничего зазорного я в этом не вижу. - Ну, я ведь ответил на ваш вопрос? - Ответили. Она недовольно поджала накрашенные ровным слоем красной помадой губы. Я, больше не видя никакого смысла торчать в этом кабинете, обсуждая одно и то же и желая ей хорошего дня, поспешил удалиться, затылком чувствуя, как спину мою буквально прожигали испепеляющим взглядом.

***

А после работы я, как "сайгак", помчался забирать Матвея из детского сада. Погода на улице была более менее приемлимой, поэтому их группа уже во всю с визгами носилась на веранде. Сын, заметив меня, тут же попрощался со своим другом, воспитателями, и забирая свой рюкзак, кинулся обниматься. Танцевальная студия находилась в центре города, поэтому нам пришлось вызывать такси. В такси Матвей, не замолкая, во всех подробностях рассказывал мне про то, какая невкусная каша у них была на завтрак, про Катьку, которая предпочла на прогулке другого мальчика вместо моего сына, ох уж эта Катька, про то, что ему снилось на тихом часе и про злую воспитательницу, в очередной раз сделавшую ему замечание по поводу не принесенной поделки. С последним я обязательно разберусь завтра утром. Пока Матвей в студии топтал паркет, я, чувствуя себя дико голодным, успел сбегать в кулинарию по соседству. До дома, невероятно вымотанные, мы с сыном добирались уже по темноте. Пожилая соседка в лифте, сюсюкая с ним, попыталась всучить Матвею шоколадную конфету. - Пап, можно взять? Он посмотрел на меня своими огромными глазами, зная, что без разрешения у чужих принимать, что либо было строго - настрого запрещено. Я одобрительно кивнул. - Можешь взять и спасибо сказать не забудь. Матвей сказал спасибо, сияя при этом так, будто бы она только что подарила ему как минимум целый мешок этих конфет. Дома все по накатанной: приготовил ужин, погладил Пашкину форму, проверил у него уроки, поужинал, поинтересовался, как прошел день, искупал Матвея, почитал им перед сном, выключил свет в детской и отправился на кухню, открывая старый, кожаный ежедневник, расписывая ближайшие планы. Этот ежедневник мне еще Юлька дарила на какой-то праздник, он кажется до сих пор пах ее запахом. Я так сильно скучал по ней каждый день, на протяжении всех этих лет и невыносимо хотел ее обнять. Нельзя было распускать сопли. Я сильный, я должен был думать о детях, ради нее, ради нас. 1) Сходить к Пашке в школу. Классная руководительница вновь жаждала встречи со мной и одного собрания ей было судя по всему недостаточно. Простите - Кира Станиславовна, точно не сейчас. 2)Найти Пашке репетитора по математике. С математикой у нас конечно был полнейший крах. Я и сам плавал в ней, не говоря о сыне. 3)Отвести детей в парикмахерскую. 4)Купить продуктов на месяц. 5)Отнести вещи в прачечную. 6)Сделать уборку в квартире. 7)Оплатить коммуналку. 8)Оплатить танцевальную студию. От усталости буквы перед глазами начали прыгать, и я едва не заснул за кухонным столом. Если бы ты только знала Юлька, как мне порой не хотелось быть сильным.