Нас очень мало

      Первый месяц моей учёбы в лучшей школе для героев UA остался позади. На горизонте маячил спортивный фестиваль, и я, как и мои одноклассники, активно готовились к нему. И если у большинства эти тренировки ограничивались физическими упражнениями, то я больше уделял времени планированию.       Кто бы что ни говорил, но у Геройского факультета ученики намного сильнее, чем у нас. Хоть и есть исключения, но они лишь подтверждают правило. Так что простым боем нам ни за что не победить. Так что хитрости, тактики, использование своих сильных сторон и слабостей противника — всё это моя работа.       И я с огромным удовольствием погружался во всё это. Тем более я с четырёх лет занимался анализом причуд. И, не побоюсь похвастаться, весьма преуспел в этом деле. Стоит мне увидеть носителя причуды и разобраться в её сути, я сразу же определял её сильные и слабые стороны, а также то, как можно её хозяина усилить или победить.       Именно поэтому весь месяц я занимался разведкой. Благо в этом деле меня поддерживал директор. Хоть я и не сильно понимаю, почему. Нет, конечно, он говорил, что я интересен ему как беспричудный и что он хочет посмотреть, во что выльется моё стремление стать героем. Но ведь явно это ещё не все причины. Будь это так, он бы не вмешивался, а сейчас и дополнительные занятия устраивает, и позволяет следить за студентами-первогодками во время их тренировок.       Ну да ладно, прямо сейчас я не могу понять истинные планы Недзу, так что сосредоточимся на своей основной задаче, то бишь на причудах одногодок. Также в этом деле мне помогали и старосты классов. После того первого собрания у нас их было ещё несколько. На них я успел рассказать им всем о себе, о беспричудных и как нам вообще живётся.       К моему громадному удивлению, всё прошло очень хорошо — никто из них не высказал ничего против моего поступления в школу. Хотя это было объяснимо — они фактически не знали о беспричудных. И это легко объясняется: в нашем 5-м поколении число людей, у которых до сих пор не появились причуды, исчезающе мало. Фактически, мои ровесники могут быть беспричудными, только в случае, если у них оба родителя также не имеют причуд.       И кстати, это создаёт ещё один важный вопрос: как при таких условиях появился я? У моих родителей точно были причуды, у бабушек и дедушек, насколько я могу понять, тоже. Если я правильно отследил своё генеалогическое древо, то мои предки получили причуды в первом или втором поколении. Так что моё рождение без причуды — это настоящая загадка. Нет, конечно, можно предположить, что моя матушка могла изменить отцу с каким-либо беспричудным, но эта версия звучит как полный бред. Моя мама очень любит моего отца и никогда бы так не поступила.       Так, оставим тайну моего происхождения на потом и вернёмся к нашей теме. Как я уже и сказал, в моём поколении количество людей без причуд практически нулевое. На одного беспричудного приходится около полусотни миллионов людей с причудами. Конечно, если учитывать ещё и третье и четвёртое поколения, то количество беспричудных увеличивается, но всё равно оно слишком мало — около двухсот сорока миллионов человек.       Представителей второго, а тем более первого поколения беспричудных и вовсе не осталось. Недавно видел новость, как какой-то мужчина из Европы, который принадлежал ко второму поколению, скончался. Грустно это всё. Весьма вероятно, что уже в шестом поколении не будет ни одного человека без причуды. Но это я отвлекаюсь на статистику.       Вернёмся к нашим старостам. Лучше всего я общался с, естественно, Момо, а также с Кендо и Мэй. Можно даже сказать, что мы подружились. Да и с остальными мы неплохо ладили. Так что через их рассказы я получал информацию о причудах их одноклассников. Ну и, разумеется, рассказывал и о своём классе. Всё равно смысла скрывать этого не было. Разве что я намеренно укрыл причуду Шинсо — пусть она будет им сюрпризом.       Стоит сказать, что этих прекрасных людей я не только использовал для сбора разведданных. Я действительно считал их друзьями, и глубоко внутри мне было крайне хреново из-за того, что я их так использую. Однако на данный момент я на первое место ставил именно будущую победу своего класса на спортивном фестивале. Надеюсь, они поймут это, и наши отношения сильно не изменятся. Тем более я так и не выпил чай с Момо, хотя очень хотел.       Также стоит сказать спасибо нашему классному руководителю. Не знаю, как, но он смог договориться со своим братом, учителем класса 1-А Геройского факультета, и теперь, если позволяло расписание, я наблюдал за их тренировками. И это было просто нечто… Я никогда не видел таких мощных причуд — разве что у профессиональных героев по телевизору и в интернете.       Ну и, разумеется, были два человека, которые выделялись больше всех. Это был мой старый «друг» Кацуги Бакуго и сын Героя №2 Старателя — Шота Тодороки. Хоть с причудой Каччана я был знаком давно, ТАКИХ взрывов я точно не видел. Что уж говорить о Тодороки, с которым я был знаком только из-за того, что периодически с ним обедал, когда Момо приглашала меня к ним в компанию. И такой силы я вообще не ожидал. Просто одним мановением руки возвести огромную ледяную гору…       Похоже, он, наряду с Бакуго, станет нашей главной проблемой на спортивном фестивале. Но ничего, я уж точно разберусь с тем, как нам их одолеть. Например, у Шото ближе к концу тренировок часть кожи на руках начала покрываться инеем или чем-то таким… Хмм, интересно, надо будет это потом обдумать…       Практически каждую ночь я засиживаюсь допоздна, анализируя причуды. А учитывая то, что у моих одногодок находились очень интересные и вместе с тем запутанные причуды, я сидел до 2–3 ночи, так что на уроки шёл сонным, с большими синяками под глазами. Мои друзья шутили про то, что я становился похож на Шинсо. Вообще, мы часто подтрунивали над ним по этому поводу. Что самое забавное, сам Хитоши смеялся с этих шуток громче всех.       Именно такие мысли меня посещали, когда я шёл к станции монорельса после окончания уроков в понедельник. Шёл в одиночку, так как у меня были дополнительные занятия у Недзу, так что моя «команда» ушла пораньше. Заткнув уши наушниками и погрузившись в свои мысли, а также в музыку группы «Ю», я медленным шагом направлялся домой. Сегодня у меня в планах на ночь был анализ двух парней с Геройского факультета — Киришимы и Тецутэцу, у которых были очень похожие причуды укрепления тела. Учитывая относительную лёгкость их причуд, я рассчитывал сегодня отлично выспаться.       Из-за того, что я шёл с закрытыми глазами, прекрасно помня дорогу, я не успел отреагировать на опасность. Удар по животу, который выбил весь воздух из лёгких, а затем меня схватили за волосы и куда-то потащили. Как только меня резко дёрнули в сторону переулка, всё тело пронзила сильнейшая боль, будто у меня сейчас кожа с головы слезет.       Испытывая сильнейшую боль, которая сравнима разве что с ожогами от Бакуго, я попытался закричать, но мой рот оперативно заткнули какой-то тряпкой. Я попытался её выплюнуть, но ничего не получалось. Да и вырваться, несмотря на все мои усилия, не получалось. А я пытался. По крайней мере, до того момента, как почувствовал резкий удар ногой в живот.       Изнывая от ужасной боли, я приоткрыл один глаз и посмотрел на нападавшего. Честно, глубоко внутри я догадывался, что это может произойти, но надеялся, что моя интуиция в этот раз ошиблась… Но нет, прямо перед моими глазами, в уголках которых скапливались слёзы, была эта рожа, которая злобно улыбалась.       Высокий блондин со взглядом полного презрения смотрел на меня сверху вниз. Мой одноклассник — Кадзухико Канэко. Вот чёрт… А ведь всё было так хорошо… Отношения в классе со всеми дружные, и даже тот факт, что я беспричудный, казалось, ни на что не повлиял. Видимо, это было лишь иллюзией… Но из-за чего? Мой немой вопрос отразился в моих глазах, и Канэко, ухмыльнувшись, начал говорить:       — Что такое слабак? — его голос был полон презрения, смешанного с едкой насмешкой — Не ожидал такого подлого удара? Думал, раз прошёл экзамен, то дальше всё будет легко? Что ты сможешь так просто быть в этой школе? Такой беспричудный отброс, как ты? Ха-ха-ха! — он пинал меня, продолжаясь смеяться и говорить мне странные вещи — Ну уж нет. Ты должен прекрасно понимать, что таким, как ты, путь сюда закрыт. Вы настоящие слабаки, которые не достойны чего-либо. Вы ошибка природы. И я исправляю её несправедливость.       Он поднял меня за воротник и приблизил к своему лицу. Я же смотрел куда-то в сторону, стараясь отгородить себя от всего остального мира, боли и его слов. Но они, будто яд, проникали через этот щит, опутывая сердце и сжигая душу… Все эти ужасные слова попадали в мозг, устраивали там беспорядок и вытаскивали все самые потаённые кошмары наружу.       И что самое страшное — не только их. Но и самые ужасные воспоминания. Насмешки от одноклассников, окружающих меня, презрение от взрослых, ожоги в виде отпечатков ладоней от Бакуго. Все эти мгновения из прошлого проносились перед моими глазами, заставляя терять даже самые крохи уверенности в себе. Сейчас хотелось просто сбежать от всего этого, укрыться, свернуться в позе эмбриона…       — Даже если бы ты смог перейти на Геройский факультет, то тебя бы там быстро смешали с грязью. Ты же беспричудный слабак, который никогда не сможет стать героем. Ты ничтожен. Так что просто…       Не успел он договорить свою последнюю фразу, как вдруг очень громко вскрикнул. С большим усилием я приоткрыл правый глаз и увидел, как руки и ноги ублюдка опутывали… Песок? Неужели Хидеки…       В этот момент я перестал что-либо понимать и продолжил погружаться в бездну своего ужаса, так что о дальнейших событиях я знаю только со слов своих одноклассников. И именно их версию событий я перескажу. Тем более после разбирательств, последовавших после всего этого, она была принята как основная.       По словам Хидеки, они решили всё-таки подождать меня на станции, чтобы всем вместе потом завалиться в раменную, в которой мы периодически обедали с Шинсо. Сам Хитоши предложил им эту идею, так как «Изуку слишком много работает, так что ему нужно развеяться. А что в этом может помочь лучше, чем тарелка вкуснейшего рамена?». Однако я долго не появлялся, и команда решила пойти обратно, чтобы найти меня.       Проходя мимо переулка, они услышали из него голос Кадзухико. Однако они собирались проигнорировать его, однако, услышав лишь одно слово — «беспричудный», сразу поняли, где я могу быть. Заглянув в проход между домами и увидев, как Канэко избивает меня, мои друзья пришли в ярость.       Так что практически сразу Хидэки использовал свою причуду, чтобы схватить и обездвижить этого говнюка. А Сузуми вмазал ему по челюсти, тем более кулаки его были покрыты чешуйками — он где-то успел пораниться на этой неделе. Одним ударом лишив Кадзухико ориентации в пространстве, парни полностью обездвижили его, после чего повернулись ко мне.       В то время, как парни разбирались с Канэко (все они, включая Шинсо, посчитали своим долгом хорошенько вмазать ему, а удар Ю и вовсе вырубил его), Изуми была рядом со мной и хлопотала над моими царапинами. Вытащив откуда-то влажные салфетки, она быстро и тщательно протирала все мои ранения, чтобы обезопасить их на первое время от заражения. Каждое её касание было очень нежным, будто мамины. На протяжении всей обработки царапин она держала мою левую руку и приговаривала, что всё будет хорошо.       Как только Канэко перестал представлять опасность, ко мне подскочил Хидеки, закинул моё оглушённое тело на свою большую спину и двинулся на волне песка в сторону школы. Остальные последовали за ним, прихватив потерявшего сознание Кадзухито. На входе в школу они встретили нашего классного руководителя и сбивчиво, от волнения за меня, пересказали ему всю историю.       Айзава посмотрел сначала на них, потом на тела двух подростков без сознания, подумал что-то пару секунд и показал руками, чтобы моя команда несла меня в медпункт, а сам он займётся нарушителем спокойствия. За пару минут добежав до кабинета медсестры, Хидеки передал меня в руки Исцеляющей девочки, а сам вместе с «командой» остался ждать в коридоре.       Прошло десять минут, и им разрешили зайти ко мне. Я лежал на белой кушетке с открытыми глазами и смотрел куда-то в окно. Что самое интересное, я вообще не помню этого момента и того, что произошло далее. Может быть, я тогда ещё не до конца пришёл в себя? Кто знает…       Изуми подошла ближе ко мне и осторожно положила свою ладонь поверх моей, будто спрашивая, как я сейчас. Парни же находились в дальней части комнаты, ближе к выходу. Почувствовав прикосновение Такаги, я медленно перевел на неё свой взгляд. Затем мы несколько секунд смотрели прямо друг на друга, не моргая. Она говорила, что в тот момент видела в моих глазах чистый, первобытный ужас.       И спустя секунду я будто взревел. Из моих глаз потоками полились слёзы, я кричал нечто нечленораздельное и старался свернуться калачиком, быть как можно меньше. Я не помню, что тогда чувствовал (наверное, я должен быть благодарен за это), но могу прекрасно предположить свои эмоции в тот момент. Страх, презрение к себе, ощущение собственной беспомощности. Всё это и многое другое поглощало меня в то мгновение.       Несмотря на это, Изуми продолжала крепко сжимать мою руку, а второй гладила меня по спине, говоря успокаивающие слова: «Мы с тобой», «Мы рядом», «Мы тебя не бросим» и тому подобное. Я же, продолжая рыдать, вцепился в рубашку её школьной формы, упёрся лицом в плечо и принялся плакать с ещё большей силой. Девушка же ничего не сказала, позволяя выплеснуть мне все эмоции, легонько обнимая за плечи.       Парни же, как только я сорвался на крик, подошли к кушетке и также принялись поддерживать меня. И если слова Такаги были о том, что они рядом со мной, то мужская часть нашей команды решительно опровергала все те слова, которые говорил мне Канэко и другие. Больше всего в этом упорствовал Шинсо — понятное дело, ему тоже говорили, что он не может стать героем из-за своей причуды.       Вскоре я смог более или менее успокоиться. А может быть, у меня просто закончились слёзы. Кто знает? Но внезапно, будто по велению чьей-то руки, Шинсо начинает рассказывать самые ужасные и глупые анекдоты, которые только знал. И, может быть, на это повлияла вся ситуация или же нам просто нужна была разрядка, но мы искренне и самозабвенно ржали над ними. А затем и сами принялись рассказывать похожие шутки.       Где-то через час Исцеляющая девочка прервала наше шоу — Самый Худший Юморист — словами о том, что я уже могу отправляться домой. Правда, посоветовала ещё пару дней к ней заходить, чтобы удостовериться, что со мной всё в порядке. Так что при поддержке своей банды мы смогли «донести» меня до станции монорельса. Идти я, конечно, мог, но при этом сильно хромал, так что нуждался в поддержке. Договорившись сходить в раменную на выходных, мы направились по домам. Проводить до двери вызвался Шинса, так что я всю дорогу был вынужден терпеть все его глупые шутки и стараться не смеяться на всю округу.       Когда я добрался до дома, мамы ещё не было — она совсем недавно устроилась на новую работу, так что днём я оставался один. И недолго думая, я направился в свою комнату. Там я из последних сил стянул с себя школьную форму, завалился в кровать, быстро погружаясь в сон. Последнее, о чём я успел подумать, так это о том, что теперь я не побоялся бы даже жизнь доверить своей команде. И мне очень хотелось бы думать, что они считают точно так же.

Продолжение следует…