Пока ты смотришь...

Было уже не раннее утро, где-то часов десять, точно он не помнит, потому что последний раз, когда он смотрел на часы, по ощущениям был полчаса назад. На базе как всегда было уже много людей, которые занимались своими обязанностями. Кевин же, как человек далёкий от науки, в данный момент бродил по коридорам без какой-либо цели. Мало кто с ним здоровался в силу поглощённости своим занятием. В обычное время он бы это не подметил, но сейчас ему на слишком великое удивление было нечего делать. Кевин бездельничал. Когда такое было он уже и сам забыл. Казалось, что в любой момент его могут вырвать на миссию, где-то может пробудиться очередной херршер или на город нападут. Но всё было тихо. Просто утро. Обычное утро. Кевину в голову пришла идея пойти к Мэй. Со всеми этими миссиями и хаосом вокруг них, они по ощущениям очень давно не говорили как… Близкие друг для друга люди? На самом деле Кевин много думал о том, что на самом деле стал обузой для Мэй. Нет, он был отличным солдатом. Каслану терзали мысли о другом. Ещё со времён школы всегда навязывался именно он. Все их отношения были на нём. И это вошло во что-то обыденное? В отношениях ведь должен быть ведущий и ведомый? Но кажется подобное утешение для его мук перестало работать. Кевину казалось, что Мэй в итоге согласилась быть с ним из жалости и его приставучести в те времена. Навязался в школе, навязался в MOTH… А быть может он тут лишний? Мэй всегда поглощена работой, Кевин знает насколько сильно она любит науку и насколько сильно хочет спасти человечество, как и он. Только вот их цели отличаются изначально, пусть в итоге и пришли к одному концу. Кевин пошёл за Мэй и стал её тенью, казалось, будто роли сменились. Он понимал, понимал, что это всё работа, но, казалось, что они и в самом деле более ничем не связаны. Кевин не мог описать свои чувства, потому что слишком редко задумывался о них. То, что он ощущал к Мэй, не было чем-то ярким, это не казалось страстью. Кажется, будто он действительно взял и полюбил. Так быстро. Будто сразу увидел её насквозь. Сумбурность и чувство привязанности так хаотично развивались в нём, что, кажется, он даже не ожидал отказа от Мэй. Будто они знакомы уже давно. Словно не было этой великой разницы в их увлечениях и «статусе». И теперь, когда есть время подумать, Кевин начинает предполагать самые разные вещи, накручивая себя. После введения генов Парвати, кажется, они стали ещё дальше. Кевин и думать не мог коснуться Мэй. Ему было страшно. Невероятно. Он часто просыпался по ночам в ужасе от того, как видит лежащее тело Мэй в её же лаборатории, где он стоит в полнейшем непонимании. Мертва? Почему? Можно ли вернуть её назад? Этого же не может быть? Это же база, тут безопасно? А потом он видит письмо на столе и сон прерывается, когда он просыпается посреди ночи ощущая жар воздуха для его ледяного тела. Безделье — это плохо. Такой вывод делает Кевин, когда осознал, что думает о лишних и бесполезных вещах в их общем апокалипсисе. Это мелочи по сравнению с тем, что происходит за толстыми стенами здания, думает он. Как давно он размышлял о подобных вещах? Прошло уже много лет. Сегодня действительно странный день. Он слышит звонкий стук каблуков и бодрую походку, которая, судя по звуку, ведёт прямо к нему. Решая вернуться в этом мир и переведя свой взгляд влево, он встречает свою знакомую. — Элизия, — коротко говорит он в знак приветствия. — Да-да! Именно я, Кевин! — как и всегда жизнерадостно улыбается она, махая рукой и чуть наклоняя корпус вперёд. Он всегда уважал её позитивный настрой, который так сложно и мало кому удаётся сохранить здесь. Кевин ожидает очередной глупый разговор с Элизией, в котором она спросит какие-нибудь бесполезные вещи. И Кевин не будет против. Он будет даже рад: кто-то может поговорить с ним о таких сумбурных мелочах. А вот от Су он слышал другое впечатление. Кажется её вопросы, особенно связанные с Кевином (Су называет их глупыми и абсурдными), его раздражают. Он думает, что это очевидно: он как и Мэй всё же учёный, любит краткость и точность. Наверное проблема в этом. Его ожидания не оправдываются. Элизия говорит ему сегодня более приятные вещи. Нет, перед этим она конечно же хвалит запах его волос, замечая его новый шампунь. — Ммм, запах более мягкий! Это всё потому что Мэй не любит резкий? Она оказывается права, поэтому ответ Кевина вызывает у неё очередную улыбку. И наконец после этого она говорит то, зачем пришла. — Мэй позвала тебя к себе, сказала, что это очень и очень важно! Обязательно сходи! — и после этих слов она подмигивает, дальше идя весёлым шагом вперёд и оставляя Кевина вперёд. Парень даже и подумать не успел, сразу рванул к Мэй, поэтому не услышал смех Элизии в стенах коридора. Он рванул к кабинету Мэй, тормозя на поворотах и пугая учёных со стопками бумаг (а ведь Мэй говорила им бросить эту бумажную ерунду! На базе всё-таки живёт такой гонщик как Кевин. И за сохранность их бумаг никто отвечать не будет). Он уже во время бега напридумывал себе десять разных вариаций конца света. Проблемы на базе? Пробуждение херршера? Какие-то неполадки с оборудованием? Проблема из космоса? Буквально залетая в последний коридор он, даже не отдышавшись, открывает железную дверь и вываливается внутрь комнаты. — Что случилось?! — тяжело дышит Кевин, задыхаясь в эмоциях и остальных физических неприятностях. Очень комично, ведь это всё-таки лучший воин человечества, не забываем эту маленькую деталь. В ответ тишина. Кевин фокусирует взгляд, возвращает холод своему сознанию (оно и так холодное, но не суть). Перед ним стоит Мэй с планшетом в руках и кружкой кофе. Она недоумённо смотрит на него, пока Кевин замечает как из её хвоста выпадает прядь волос. — Ты куда так спешишь? — спрашивает она, наблюдая за тем, как её парень весь возбуждённый стоит в дверях. — К тебе! Элизия сказала, что ты должна мне сказать что-то очень важное, — говорит Кевин, всё ещё задыхаясь. Она некоторое время молчит. Уголки её губ приподнимаются и Мэй начинает смеяться. Мягко и по-доброму. — Если бы случилось что-то срочное, это бы объявили по громкой связи, глупый ты мой Кевин, — она делает глоток кофе и прикрывает глаза, всё ещё забавляясь от ситуации и своих собственных мыслей. — Ты сказала «мой»? — мгновенно переключается Кевин на, очевидно, более важную часть их разговора. — Не знаю. Может быть тебе послышалось? — переводит на него взгляд Мэй. — Ты ведь правда назвала? — Кевин приближается и начинает улыбаться. — Не знаю, — отводит взгляд в сторону Мэй. Она точно смущается. — Значит я могу называть тебя «моя Мэй»? — улыбка Кевина уже до ушей, а учёная готова провалиться сквозь землю. Она остаётся таким же неопытным подростком рядом с ним спустя долгие годы. Как и он глупым ребёнком, что поглащён любовью, рядом с ней. — Кажется ты хотел узнать зачем я тебя позвала? — Это я конечно тоже хотел знать, но я хочу ещё знать ещё кое-что. — … — Молчание — знак согласия, моя Мэй! — радуется Кевин так, будто они избавились от хонкая на этой планете. Девушка не знает, что ему ответить. Конечно в глубине душе ей было приятно, что он называет её так. Мэй всегда… Была рада тому, что Кевин любит именно её. Пусть он и полный профан в науке, но полностью принимает её, какое бы это ни было решение или какая бы это ни была мысль. Она чувствовала себя в безопасности. Ей было уютно в его компании, его компания была необходима ей. Мэй поняла со временем, что хочет спасти мир ради него. И она знает, что Кевин тоже хочет спасения. Только уже её. Мэй всегда считала, что отношения действительно не могут обходиться без тактильного контакта, особенно достаточно близкого, что свойственно возлюбленным. Её гипотеза была основана на том, что у людей есть инстинкты. Она прочитала множество книг на эту тему, поэтому считала, что была хорошо осведомлена в этом. Но это было ошибкой. Отношения с Кевином определённо необычные. Что в конце в их жизни обычного? Да ничего. Ей достаточно просто видеть Кевина перед собой. Знать, что он рядом где-то шарахается по базе и пугает всех грозным видом, чтобы потом прийти к ней и строить из себя влюблённого дурака. — Я хотела сегодня сходить в магазин. Пойдёшь со мной? — наконец узнаёт Кевин великую тайну. — Магазин? С радостью! — говорит Кевин, даже не произнося вслух свои мысли о том, зачем это делать, если все их покупки идут через интернет. Главное то, что они проведут время вместе. Кевин очень давно не был на улице. Не гулял. Выход на улицу ассоциировался у него с хаосом. Мэй мягко улыбается.

***

Кевин плохо ощущал свежий воздух и обстановку улицы из-за температуры своего тела, но Мэй ему любезно сообщила, что сейчас очень приятная погода для обычных людей. Осень всё-таки. Радовала его не осень на улице, а нечто другое. Мэй надела очень тёплые перчатки. И конечно же он сразу понял зачем. — Не предложишь руку своей леди, принц? — довольно говорит Мэй, вспоминая времена из школы, когда Кевин был главным парнем в глазах девушек. Мэй всё ещё не понимает как он так быстро смог различить в ней то, что она смогла продемонстрировать только со временем. Кевин в самом деле был очень проницательным. — С великим удовольствием, — сердце Кевина, он не преувеличит, затрепетало. Просто держание за руки с Мэй действительно вызывает у него очень и очень приятные эмоции. Он нежно берёт её руку и подносит её к губам, касается мягкой шерсти, целуя. Конечно он не почувствует кожи её рук: он даже не знает, нежная она или грубая. Какая бы она не была, Кевин бы безусловно любил касаться её. Мэй немного напряглась. Он уловил это и приподнял свои чистые голубые глаза на неё. Конечно же Кевин увидел там привычное Мэй смущение. Знает ли MOTH как Кевин влияет на главную невозмутимую учёную? Конечно знает. Элизия растрепала. Но ей мало кто верил пока не видел собственными глазами эту картину. Суровый Кевин бегает за Мэй, пытаясь чего-то от неё добиться, а она в ответ демонстрирует своё наигранное раздражение и сдерживает улыбку. — Ладно, давай уже пойдём быстрее, — говорит она неожиданно перехватывая его очень крепкую ладонь. Она такая широкая… Мэй даже не обращала внимания до этого. — Э… А… М-мэ-эй… — от неожиданности Кевин не знает что сказать, но быстро ориентируется и чтобы не свалиться на асфальт, крепче ловит руку Мэй и бежит за ней по мосту, который выводит базу к городу. Внизу невероятно чистая и могучая река, солнце не светит, погода пасмурная, а вокруг базы тишина. Людей нет. И Кевин хочет подумать о большем, но, слава Мэй, его мысли прерывается. — Смотри, птицы, — указывает она наверх неба, когда они бегут вместе через мост. Чёрное пальто Кевина, которое он впервые надел, чтобы не пугать людей формой MOTH с непривычки путалось в его ногах, но он всё равно поднял голову продолжая бег и начал наблюдать за тем как стая белых птиц летит в сторону юга. Они были свободными и незнающими забот. Такими… Кевин всё же думал, что лучше знать правду мира и сопротивляться его несправедливым правилам вместо того, чтобы жить в вечном невежестве. — Я не знал, что моя девушка такая спортсменка, — говорит с улыбкой Кевин, возвращая взор к Мэй. — В нашей паре всё обо всём знаю я, так что не расстраивайся, — оборачивается она к нему на секунду, чтобы Кевин лицезрел то, как она высунула язык чтобы подразнить его. Парень решил показать своё превосходство в их паре. Не умственное конечно, а физическое. Он всё же не пальцем деланный. Кевин ускорил свой бег и прямо во время движения подхватил Мэй на руки, они уже прошли мост и спускались к низу. — Кевин?! Что ты делаешь? — кричит в ужасе Мэй. — Сейчас будем прыгать, можешь схватиться крепче за своего принца, — с ухмылкой говорит Кевин и не врёт: он прыгает вниз со спуска прямо к берегу реки. И его кажется совсем не волнует какая тут высота. Когда они летят по воздуху Мэй успевает в голове просчитать все их возможные травмы, быстро вспомнив, что это всё-таки Кевин. Он сможет приземлиться спокойно. Мэй следует совету и зажимает глаза, прижимаясь к нему. Она не чувствует холода его тела: тёплая одежда отлично выполняет свою роль. Ну и ещё сейчас она испытывает слишком много адреналина чтобы обращать внимание на температуру своего тела. Кевин приземляется. Мэй чувствует, что они остановились на пару секунд. Она медленно открывает глаза и поднимает взгляд на парня, который уже смотрит на неё. — Ну как? — словно довольный кот улыбается он прикрыв глаза. — Ужасно, Кевин, — говорит она славно нравоучащая мать. — Это ещё не всё. Мэй начинает расспрашивать его чего он там себе ещё навыдумывал. Не выпуская её из рук он опасно приближался к реке бодрым шагом. Девушка смотрела на водоём перед ними, думая о том, что доверяет Кевину и всё будет в порядке. Он вплотную подходит к реке и тянет свою ногу туда. Так быстро, что Мэй даже и не замечает как под ними начинает появляться плотный лёд по которому Кевин спокойно идёт дальше. Они проходят до середины реки и только тогда Кевин спрашивает её: желает ли она спуститься на свои ноги. Мэй, уверенная в том, что лёд очень крепкий (всё же именно она изучала навыки Кевина больше всего), решила воспользоваться предложением и встала на свои две. Она начала смотреть по сторонам. Отсюда почему-то мир казался иным. Мэй вообще редко где была, находясь лишь на базе, да в книжках, поэтому обычная природа была ей чужда. Но сейчас свежий воздух будто давал новую жизнь лёгким, а журчание воды под её ногами успокаивало. Никакого людского шума: они будто находились в изоляции. Только она и Кевин. Будто бы они самые обычные люди. Кевин хотел показать этот простор. Пусть и пасмурное, но такое спокойное небо. Шелест листвы и умиротворение птиц на деревьях. — Как думаешь, Кевин, — внезапно начала Мэй, — сможем ли мы ещё раз побыть на этой реке? Кевин смотрит на её спину и почему-то она кажется ему такой далёкой в этот момент, будто она не здесь. Будто это просто сон. — Если ты захочешь. Мэй оборачивается к нему и он смотрит в её глаза. Если бы у них был ребёнок, Кевин бы хотел, чтобы у него были её глаза, свет которых не могла скрыть никакая тьма. Такие же вдумчивые и настойчивые, такие же мягкие и успокаювающие. — Спасибо, — улыбается Мэй, беря его за руку. Это было так приятно. Даже не ощущая её кожу, лишь соприкасаясь с шерстью перчаток, он испытывал радость. Они прошли вперёд по реке под треск льда под их ногами. Кевин, естественно, не упустил момент побаловаться и покрасоваться перед Мэй, поэтому попробовал из льда создать причудливые формы. Он поднял волну и заставил её застыть, показав Мэй настоящее зрелище за которое его потом отругали. Так и прошла их прогулка по реке. Мэй очень понравилось. Она даже и не представляла, что такая беззаботность может быть приятной. Кевин всегда знал как заставить её расслабиться. Он действительно был очень чутким и внимательным, всегда знающим чего хочет Мэй. В свою очередь и она знала Кевина лучше чем саму себя. Было ощущение, что они уже вечность в этом хрупком мире. — Мэй, я люблю тебя, — внезапно произносит Кевин, когда они возвращаются по ледяной дороге к берегу. Девушка останавливает и оборачивается, немного удивлённая его неожиданными словами. Она приоткрывает губы для ответа, но всё же слова не звучат в этой тишине. И в вечно мыслящей голове Мэй тоже тишина. Внезапно все мысли… Пропали. Голубые глаза чистые, словно река под их ногами. В них нет никакой злобы или отвратительный людских пороков. Чистая привязанность и любовь, до боли незнакомая печаль, которую она не видела до этого. Взгляд становится каким-то не таким. Был ли он однажды таким… Серьёзным перед ним? Сейчас в его глазах был целый мир, который Мэй никогда не видела. Будто на нём груз, который никогда не спадёт с его плеч. Будто он потерял всё. Таким он не был даже после смерти Химеко. — И я люблю тебя, Кевин, — наконец мягко улыбается она. Девушка не знает что с ним, впервые не понимает что с ним происходит. Она подходит к нему ближе и крепко обнимает. И Кевин ощущает её тепло даже через эти толстые слои одежды. — Спасибо… На самом деле он сам не понимал что произошло и зачем он это сказал. В один момент ему резко показалось, что он совсем один. Ему вспомнились все те кошмарные сны, которые тенью страха постоянно преследовали его сердце. Поэтому ему просто необходимо было это сказать, пусть и казалось, что это говорил не он, а кто-то другой. Измученный Кевин, которого он никогда не представлял в своём сознании. *** Выбравшись из реки они уже спокойным шагом шли к торговой улице. Золотая листва лежала около их ног, а одинокий дворник пытался справиться с этой пустыней. Фонтан перед ними доживает свои последнии дни в этом году. Вокруг пусто. Нет почти никого. Сказались бои недавно проведённые здесь. Очевидно, что гражданские будут бояться выходить на улицу, хоть MOTH и сказал, что эта зона абсолютно безопасна на данный момент. Им повезло что магазины всё же открыты и не поддались этой стихии. Внутри здания уже было достаточно людей. Видимо они считали, что внутри безопаснее чем снаружи, поэтому гуляли по торговому центру, хотя ничего покупать не планировали. Мэй не посвящала его в план посещения магазинов, поэтому это было самой великой тайной для него на данный момент. Мэй как бы и не скрывала, но Кевин как бы и не спросил ослеплённый самим фактом такой «вылазки». Среди этих людей они абсолютно не выделялись. Абсолютно обычные жители этого города, что пришли в выходной день за покупками. На самом деле это была ложь. Не успел Кевин осмотреться по сторонам, как почувствовал множество взглядов на нём. Он начал предполагать разные варианты, включая те, в которых его хотят убить. Но Кевин ощущал себя иначе. Опасности всё-таки не было. Окинув взглядом торговый центр он заметил, как многие люди перешёптываются смотря на него. Кевин пытался понять и осознать ситуацию, но тупо пялился на эту толпу в ответ, пока Мэй наблюдала за ним. — Ты наверное уже забыл времена школы, когда все взгляды девочек были прикованы к тебе? — шёпотом произнесла Мэй, но Кевин услышал её. После её слов он мгновенно вспомнил о тех временах, когда был «принцем» школы и всё внимание учеников было приковано не к учёбе, а к нему самому. В сознании мелькают сцены с тем, как он отчаянно пытался добиться внимания Мэй. И ведь добился. Он довольно улыбается сам себе. — Я знаю о чём ты думаешь. Перестань, — возмущённо говорит Мэй, очевидно тоже вспомнив его попытки завоевать её. — Конечно-конечно, — говорит он, продолжая вспомнать их школьные времена, которые больше не вернуть. Но у него остались воспоминания. Это главное. Он всегда может вернуться в то время, пусть и мысленно. Это ведь главное в этом быстротечном мире? И тут на них надвигается пара девушек. Кевин наблюдает за каждым их шагом на автомате предостерегаясь чего-то. В их взгляде видно восхищение и смущение. Они наконец доходят до него и с неловкостью спрашивают: — Можно с вами сфотографироваться?.. Кевин непонимающе смотрит на них. Сфотографироваться? С ним? Он же не какая-то знаменитость. Из их пары только Мэй известна во многих кругах потому что является учёной, что выступала по телевизору со своими научными статьями. — Просто вы… Очень красивый, — стеснительно произносит девушка, пока её подруга сзади внимательно смотрит в глаза Кевина ожидая положительный ответ. Он в поисках помощи оборачивается к Мэй. Интеллект их пары составляет она. И не важно что в других вопросах. Сейчас ему нужна поддержка. — Девочки, он немного стеснительный, но, знайте, он сейчас с удовольствием с вами сфотографируется! — выходит вперёд Мэй, подтягивая Кевина вперёд. Они ещё некоторое время смотрят на него дожидаясь ответа. И в итоге им отвечают согласием после чего они счастливо достают телефон, спрашивая не холодно ли им, потому что девушки чувствую некоторую прохладу. Ни Кевин, ни Мэй не решают нужным говорить правду подобного явления. Парень смотрит в камеру ставя пальцы рогаткой. Он улыбается, пока счастливые девушки пытаются выбрать лучший ракурс. Щелчок и фотография готова. Чуть ли не визжащие девушки задыхаются от счастья и убегают. Такой короткий миг заставил чувствовать их столько положительных эмоций. Наверное за это и стоит держаться им всем. За короткие мгновения счастья в бесконечном кошмаре. Это однажды стало похоже на грех. Сладкий грех которым в их мире является спокойствие. Почему-то эти взгляды восхищения кажутся ему более незнакомыми чем массовый взгляд испуга. И боятся именно его. Он не понимает природу своих ощущений ведь не может вспомнить ни одного случая с тем, когда на него так смотрели. Возможно виноваты его кошмары? После этого случая многие осмелели и тоже начали подходить к нему, чтобы сфоткаться. Кевин, поглащённый своими переживаниями, всё равно продолжил получать удовольствие от того, что происходило. И в очередной раз он понятия не имел почему. Фотосессия продолжалась долго, но в конце концов она закончилась. Кевин и Мэй с некоторыми даже обмолвились парой слов. Мэй повела Кевина за продуктами, заранее отметив, что в живую продукты покупать намного приятнее чем через всем надоевший интернет магазин или специального человека на базе. Кевин полностью поддержал её слова (очевидно из-за того, что подобное решение Мэй позволит им провести больше времени вместе). Оказалось, что в магазине намного легче выбирать продукты. И здесь был намного больше выбор: огромное количество разных вкусов чего угодно. Всё шло спокойно, когда они выбирали рис, мясо, какие-то овощи и сладости, но когда они дошли до отдела с едой быстрого приготовления… Кевин по зову сердца пошёл туда, даже до конца не осознав своих действий. Когда Мэй потеряла его из виду она сразу посмотрела в сторону этого отдела и обнаружила там несносносного Кевина, который с огромным увлечением разглядывал лапшу и выбирал себе вероятно завтрак, обед и ужин на завтра. — Кевин. Он дёргается и оборачивается. — М-мэй?.. — он уже осознаёт тяжесть своего преступления и делает максимально виноватый вид, чтобы не выслушивать целую оперу про то, как вредна эта бедная лапша. Она вздыхает, наблюдая за ним. Мэй замечает его разочарование и немую просьбу оставить всё то, что он уже набрал в руки. — Просто тут новые вкусы, которые я никогда не пробовал… Можно я возьму? Мэй закатывает глаза. Сколько раз он ей обещал уменьшить потребление подобной лапши? Наверное столько же, сколько у него сейчас банок с ней на руках. — Ладно, — сжаливается она и проходит дальше оставляя Кевина наедине с самым дорогим в его жизни. После этого Мэй сказала, что они пойдут в магазин одежды. Кевин не особо понимал зачем им новая одежда, ведь по базе… А они всегда на базе… Им приходится ходить в униформе. Но если количество подобных «вылазок» увеличится, то очевидно им нужна более нормальная одежда, чтобы не выделяться из толпы и быть похожими на обычных людей. Хотя Мэй это трудно даётся, ведь она не может удержаться от комментария по поводу оптимизации электронной системы в магазине и касс самообслуживания. В магазинах была осенняя коллекция одежды: было много пальто и свитеров. Бюджет у них был неограниченный, поэтому Мэй предложила посмотреть всё никуда не торопясь. Они обратили внимание на пальто. Несмотря на то, что у Кевина оно и так было, Мэй предложила посмотреть новое с более современной моделью. А конце примерок и она, и консультантки, сделали вывод, что на Кевине любая одежда смотрится замечательно. У Мэй тихо спросили, не модель ли этот парень, на что она рассмеялась и сказала «ну почти», вспоминая, что Кевин был их «моделью» для новых проектов. Мэй решила взять парное пальто. Точнее это Кевин сильно настоял, а она спустя долгие уговоры согласилась. Инициатива Кевина в итоге переросла в то, что им вообще подобрали парную одежду. Парень впервые видел Мэй в брюках. Она выгядела прекрасно. Более «неряшливый» стиль смотрелся на строгой Мэй невероятно. Консультантке пришлось долго приводить его в чувства. Продавщицы за кассой с завистью и восхищением перешёптывались о их любви, пока одна из других работниц говорила, что это всё страсть и она скоро пройдёт. У неё великие сомнения что они вместе доживут до старости, да и вспоминать будут другу друга через несколько лет. Только если и поминать злым словом. Пока за их спинами ходили грязные разговоры, Мэй рассматривала тёплые платья из шерсти под полным надзором Кевина, а после примеряла их и показывала на оценку. После они пошли в другой магазин, прикупили пару вещей Кевину. — Наклонись, — сказала Мэй в парфюмерном магазине и приблизилась к его шее. Смущённый и неожидавший слишком горячего дыхания, для себя, Кевин резко отпрянул. — Зачем? — всё что он может и хочет спросить. — Хочу понять как от тебя пахнет, — говорит абсолютно серьёзно Мэй, пока Кевин пытается обработать её слова. На самом деле ей просто надо было понять какой аромат может ему подойти исходя от того, каким гелем и шампунем он пользуется. Это был резких запах мяты от которого даже глаза резало, а кожа сразу холодилась. Мэй начала подозревать, что Кевину специально сбагривали всю эту мятную чепуху, потому что он ничего не чувствовал. Оставив его на месте, словно верного пса, она подошла к стенду и взяла пару флакончиков, что оказались прямо перед носом Кевина с целью дегустации. — А тебе самой какой нравится? — Мне нравятся все. Какой нравится лично тебе? — делает акцент на последнем слове Мэй твёрдо смотря в его глаза. — Вот этот, — методом тыка выбирает Кевин. Главное чтобы Мэй нравилось. — Так не работает, Кевин. Он вздыхает и берёт каждый флакончик, чтобы узнать запах. И в итоге он всё равно выбирает тот, который ранее выбрал методом тыка. — Видишь? Работает! Это всё моя гениальная интуиция, — хвалится Кевин. — Ты ведь специально выбрал тот же? — щурит глаза Мэй. — Нет! Честно! — возмущается он, отчаянно пытаясь доказать свою правоту. Так проходит несколько часов и выходят из здания они когда уже темнеет. Всё таки осень. В шесть вечера уже темнеет. Им предстоит ещё обратный путь до базы, а они ведь даже не обедали… Тогда принимается решение купить кофе и сладкую выпечку как перекус, а поужинать на базе (не лапшой!). На улице прохладно, как чувствует Мэй. Кевину так-то вообще без разницы (причины упоминать не стоит). Сейчас, смотря на вечерние фонари и держа в руках невероятно горячий кофе, Кевин думает, что это был самый счастливый день в его жизни. Рутина для обычных людей и глоток свежего воздуха для него, он будет спустя сотни лет наконец ощутил то, каково это быть счастливым. И даже спустя целый день Кевин так и не осознал природы своих чувств. Да и задумываться он не хочет. Ему кажется, что если он поймёт истину, всё это в один момент исчезнет. Сменится план мирной жизни на вечную битву и мутную тягучую апатию, неразличие дня от ночи, отсутствие человеческих потребностей, эмоций и чувств. Станет ли он однажды таким? Точно нет. Так Кевин думал. — Я думаю ты уже понял, — тихо звучит голос в тишине. Кажется мир внезапно замолк. Сейчас погаснут фонари. -… — Я верю в тебя, Кевин. И после этого он зажмуривает глаза не желая их открывать. Кевин понял. Он осознал. И мужчина ненавидит себя. За всё. За то, что поверил в этот сон, что принял эту теплоту. Уходит завеса виртуального мира и Кевин ощущает тяжелую реальность впервые за тысячи лет. Он плачет, а из его глаз падают самые дорогие кристаллы в этой вселенной. Симуляция элизиума, которой он не хотел, была последним подарком Элизией. Сегодня был его день рождения. Он вспомнил слишком многое. Кевин смотрит в пустоту, а пустота смотрит на него в ответ. Это самое страшное за эти долгие годы.