Эта ноющая боль

      Бертольду так хотелось поговорить еще раз с Имир, но он не мог. Ее заковали на его глазах, забирая далеко на материк, и теперь совсем не факт что они встретятся.       Воображение взбунтовалось против него, как назло подбрасывая колкие воспоминания из их прошлого. Того самого прошлого, в котором они друг друга еще не знали - спрятавшись за притворной маской, без дозволения на искренность, у них даже не было иного выбора. Только молчать. Да и заговорили они в итоге по чистой случайности - иначе это не назовешь. С чего бы вдруг ей обращать на него внимание? А ему верить в то, что ее можно заинтересовать. Вот именно, шанс сойтись был один на миллион, как ни посмотри. И это так больно.       После их душевного разговора все резко стало другим. Ведь не просто так одного захода могло хватить, чтобы сразу зацепиться – видимо, это было предначертано им свыше, или, как минимум, имело серьезные предпосылки.       Думая об этом, Бертольд порывался снова заплакать - но вряд ли бы кто-то его успокоил. Вообще впервые в этой жизни, видя его слезы кто-то не выдержал и решил действовать - и это была она. В тот самый момент, когда поддержка ему была важнее всего. И чем он смог отплатить за это?       "Ничем" - шепчет подсознание, и продолжает возвращать к образам из давно минувших дней, словно издевательски играясь с ним и проверяя на прочность. Он не хотел бы вспоминать.       Но это все, что ему остается. Она умерла, уже умерла или скоро умрет… ярким огнем пронесшись над его головой и закатившись за небосклон. Как это вынести? Он слишком слаб. Ему было слишком мало. Он хочет еще, ее внимательного проницательного взгляда, ощупывающего душу насквозь, умения вывернуть наизнанку и при этом неизменной доброты, которую зачем-то старались спрятать. Обычно люди только пытаются казаться добрыми, и даже он, можно сказать, из их числа - но описанное точно не ее случай! И это так подкупает.       Ни в чем не осталось смысла, если только не в сказочном эскапизме. Да, пожалуй, он мастер в этом - хотя реальность его всячески возвращала на место, но он раз за разом от нее убегал. Рисуя перед собой облик заливисто смеющейся девушки, ее солнечные веснушки, ассоциирующиеся с этим хохотом. Он игнорировал его до тех пор, пока их дорожки вдруг не пересеклись. И теперь стал зависим от этого смеха.       Пожалуй, лишь ее яркая улыбка смогла бы вытащить его из той тоски, в которую он себя вогнал. И ничто другое. Когда-то она была чужой и далекой, не вызывая особых чувств. Но стоило всему ее обаянию устремиться однажды на него - и он пал под этим натиском, не особо сопротивляясь.       Вот он стоит на закате, тренировки только что закончились. Тихо примостился к стволу дерева, угрюмо пялясь себе под ноги - тишина ласкала уши после столь громкой и надоедающей возни. Тело приятно ныло, свежий воздух без грязи и пыли наполнял грудь - и в целом, полнота ощущений могла создать впечатление, что он и впрямь там. В том приятном времени.       Люди, вечно кажущиеся бесконечно далекими - шумели где-то там вдалеке. Изредка отдельные кадеты спеша пролетали мимо. А он все наблюдал. Рой мыслей увел его к размышлениям о необходимости постирать потную одежду, липнувшую к разгоряченной коже. Но также как они пришли к этому, так же быстро и ушли.       Его гуляющий от скуки взгляд словно что-то искал - конечно, ведь не просто так он здесь. В этом сновидении. Лишь бы Райнер или Энни не вырвали его из этой приятной дремы - что они часто умели и практиковали, без всякого понимания и сожаления.       Время утекало сквозь пальцы, как и вся его жизнь, тянущаяся непонятно куда. Даже сейчас он не представлял что делать, и просто плыл по течению. Начиная нервничать, Бертольд призрачной тенью сорвался-таки с места, и поплыл просто куда глаза глядят - мимо хлипких казарм, площадок и толп народа. Сталкиваясь с людьми, извиняясь, и идя дальше - до тех пор, пока чуть не ударился с ней.       В горле моментально пересохло, стоило остро сверкающим глазам подняться к его физиономии. Что-то внутри сжалось, и уже не собиралось разжиматься. Необъяснимый коктейль из боли и эйфории накрыл парня с головой. И это все при том, что обычно его эмоции были сильно притуплены - так что происходящее казалось чистым безумием.       Перед ним вдруг встал новый вопрос - хорошо, они встретились, но как теперь заставить ее его вспомнить?       Со слегка напыщенным видом, девушка сложила руки на груди и отвернулась в сторону. Ее бесила нерешительность Бертольда, как всегда, словно провоцируя этим что-то сделать. Эта глупая высокомерность.. даже по ней он скучал.       "Ты хочешь от меня действий? Чтож, я буду действовать" - с радостью включался в эту игру Берт. Он-то знает, в крайнем случае она сведет все к какой-нибудь шутке, так что бояться нечего. Один раз он уже почти сделал это. И больше не струсит.       Мягко склонившись вперед, он утонул в запахе ее волос, и больше не мог нормально думать. Так сладко и вкусно. Искусно выстраиваемая грубость и невозмутимость девушки тут же растаяла - открывая миру детскую обезоруженность столь странным поступком. Капля искренности с ее стороны уже сводила Бертольда с ума, но он хотел еще. - Что ты делаешь? Мне же щекотно! - возмущалась она, удивленная тем, что кто-то вообще осмелел к ней подойти. Голос предательски срывался. А парень неумолимо спускался к манящей изящной шее, которую так и мечталось укусить. Стоило его пересушенным губам коснуться ее, как девушка отпрыгнула от него сразу на два метра, как ошпаренная. - Ты идиот, тебе жить надоело?! - показывала весь спектр возможных эмоций в один момент Имир, и это неизбежно вынуждало Берта залипнуть на ней. Высоко вскинутые брови, плотно сжатые тонкие губы - убейте, пожалуйста, если он не увидит их еще раз. За выступившими на первый план шоком и недовольством было что-то еще. Он знает, она старается быть такой загадочной и недоступной, а сама боится остаться одна. Они это уже проходили.       Это все запутывает и сбивает с толку, но ему нравится докапываться до сути - особенно когда есть до чего. Это просто игра. А они как дети.       Что-то идет не по плану, и жесткий настрой Имир слабеет. Как будто она смогла прочитать его потаенные мысли напрямую. - Почему ты пришел ко мне? - успокоившимся ровным тоном спрашивает девушка, и в его груди что-то немеет. Он действительно идиот и готов поверить в сверхъестественное, иначе какого черта его сознание преувеличило проницательные способности Имир до такой степени? Это его отчаянное смертельное желание - чтобы кто-то взял и прочитал его, как раскрытую книгу, - и это у нее в самом деле хорошо получалось. Но не настолько же!       Неужели она вспомнила, как решила стать его богиней? Как пошла на этот глупый, безрассудный шаг? Нет, вряд ли… Откуда ей это знать. Это, конечно, та самая его Имир, но только из прошлого. Всяко лучше, чем ничего. Намного лучше.       Ей видно, как ему плохо. Может быть, это заставило наполниться взгляд сочувствуем. Хотя что толку докапываться до вымышленного сна? Все воспоминания перемешались, и мозг транслирует ему то, какой она запомнилась, только и всего. Ее простое сочувствие творило с ним странные вещи, и теперь он жаждал его больше всего на свете.       В следующую секунду реальность чуть не посыпалась – ведь он в беспамятстве шагнул вперед к ней, а та заключила его в дружеские объятия. Теплые и принимающие. Всячески отгораживаясь от скептичных мыслей, Бертольд приподнял свою спасительницу на полметра от поверхности земли. Он слишком мало успел поносить ее на руках. А так хотелось. - Похоже, ты сошел с ума, - сдавленно усмехнулась искусительница, не спеша слазить. – А если нас увидят? – как обычно, смотрела в будущее Имир, о чем он совершенно не думал. Никогда.       Решив, что она все-таки против, парень виновато опустил ее вниз. Попробуй, удержи эту свободную птицу – ничего не получится. Такая яркая независимость в чем-то восхищает. Но не в ней было дело. Соскочив на пыльный грунт, девушка цепко схватила его за руку и побежала так быстро, что тот только успевал гнать следом.       Такая быстрая. Такая резкая. Что за приятный сюрприз она хочет ему устроить? Он готов ко всему, открыт и беззащитен, насколько это возможно. Скорее всего, потому что нечего терять. У нее всегда есть интересные идеи, которые тот с радостью готов подхватить. Жаль только, что так мало возможностей было делать что-то вдвоем. Вместе.       Приятно заинтригованный, Бертольд не мог свести глаз с въерошенных от бега кудрей. Если судьба реально существует, то она действительно жестока – отнять у него старого друга на расстоянии вытянутой руки, а потом подарить такое счастье, и тут же отнять и его. Что ей вообще в нем понравилось, непонятно?… Кажется, что тут нечему понравится. - Вот теперь нас никто не увидит, - обогнув калитку, парочка забилась на сеновал, а точнее в один из маленьких сараев, укрывающих высушенную траву от дождя. Как банально. Но Бертольд с легкостью отбросил переживания об оригинальности, ведь смысл был сейчас совсем не в этом, - Может, ты поцелуешь меня? Зря что ли сюда прибежали? – продолжала весело ошарашивать парня Имир, с такой детской непринужденностью и острым нежеланием терять и минуты попусту. - А ты хочешь?.. – заботливо, но совершенно некстати краснел юноша, чем доводил ее до изнеможения и умиления одновременно. В невыносимом порыве нежности она сама впилась в его губы, подсказывая, как нужно начинать.