Полный привет
5 ноября 2013 г. в 08:54
Полный привет уходящим в ночь, взмах полушалка.
Прошлая жизнь - расписной сундук с ветхим тряпьем.
Как в поговорке - таскать невмочь, выбросить жалко.
Ветви колышутся за окном, скоро подъем… (с)
Ключ заскрежетал в замке, и Диля еще раз судорожно огляделась: пакет с вещами собран, вода перекрыта, плита отключена, ножи и вилки надежно спрятаны, вроде бы ничего опасного и острого под рукой. И только когда дверь распахнулась, а лицо матери окаменело на глазах, она с ужасом поняла, что сама забыла одеться. Так и стояла посреди кухни в старом халате и тапочках.
- Ну, сволочь…
- Мама! Я… – Диля увернулась от тапка и прошмыгнула в комнату.
- Сказала же, сука, - монотонный голос становился все громче, - как только тревога, чтоб быстро оделась и стояла у двери! Хрясь, - сумка впечаталась в дверцу шкафа совсем рядом с головой. Перелёт. Плохо дело, мать начинала швыряться вещами в состоянии полного бешенства.
Сильная рука ухватила ее за волосы, и Диля привычно скрестила руки перед лицом. Ну здравствуй, стенка. И еще раз. И еще. Нормально. Выдохнули.
- Ну я же быстро, - прорыдала Диля, выдираясь из захвата. Она почти дотянулась до приготовленной одежды, но пропустила удар и шлепнулась на пол. Голова гудела. Чем так больно лупят? Половником? Видимо, мать успела метнуться в кухню и вооружиться. Костеря себя последними словами за непредусмотрительность, Диля перестала защищаться и целеустремленно поползла к ботинкам. Понятно, что одеться уже не дадут, но на улице минус 25-ть, хотя бы обуться.
Она уже натянула второй ботинок (лежа даже удобней!), когда очередной пинок угодил в поясницу. Диля хватанула ртом воздух. Ой, как… Больно - не то слово. Не реветь.
- Или заткнешься и встанешь, или прикончу прямо сейчас, - тихо и твердо сказали над ухом.
В тумане жгучей боли Диля автоматически поднялась и успела натянуть куртку, прежде чем ее выдернули в коридор.
Беспощадное зимнее солнце заливало серую землю, прокаленную морозом до звона. Под вой сирены люди спешили к укрытиям. Диля послушно волочилась за матерью. Настоящее бомбоубежище было в школе, далеко. Из окрестных домов подвалом могла похвастаться только поликлиника. Перед входом остановились, мать вручила Диле «тревожный пакет», открыла тяжелую железную дверь и внезапно спросила:
- Ты ведь все делаешь мне назло, верно?
Диля ошарашено смотрела на нее снизу вверх.
- Папаша твой так делал, и ты туда же?
- Мамочка, я просто забыла… - Диля даже не успела зажмуриться, так и поцеловалась с металлическим косяком, а потом кубарем скатилась по лестнице.
Стоя на четвереньках, она в панике проверяла языком зубы. Вроде бы передние на месте, только как-то не целиком. Нормально. Не реветь.
- Ай-яй-яй, девочка, ну что же ты такая неловкая. Зачем огорчаешь маму? – кто-то возился рядом, наверное, собирал разлетевшиеся вещи.
- Не стоит беспокойства, - красивый властный голос гулко раскатился под сводами подвала. - Обе ноги, знаете ли, левые. Но что поделать, дочь.
Мать почти заботливо подняла Дилю, воткнула в свободный промежуток на лавке и сунула платок: – Утрись.
Затем, одернув шинель, живо навела порядок в общем гаме, назначила дежурного, настроила волну рации, утешила рыдающую бабку, в общем, как обычно.
- Держитесь, погранцы? – спросил кто-то.
- Держимся! – весело и надменно вздернула подборок мать, - так что без паники.
- Товарищ офицер, мы бы без вас пропали, - мать польщено улыбнулась. Но когда она присела перед Дилей, улыбки уже не было: - После тревоги пришлю солдата, сходишь поесть. Потом – домой. Приду, поговорим о поведении. На меня смотри, - серые глаза стали стеклянными. - Господи, - выдохнула мать, глядя в упор, - как же я тебя, тварь, ненавижу. И, резко выпрямившись, она ушла.
- Как звать? – сосед неловко повернулся.
- Диля.
- А по батюшке?
- Валихановна, - Диля хлюпнула кровью.
- Меня дядя Андрей зовут, Диля Валихановна, - сосед полил огромный носовой платок водой из пластиковой бутылки. – Подними-ка мордашку. Ха. Я после десяти раундов краше выгляжу. Даа, дева, - осторожно вытирая Диле лицо, протянул дядя Андрей, - нос сколько раз ломали?
Диля показала два пальца.
- Понятно. Ну что сказать, терпи. Главное, дотянуть до шестнадцати, а там сама себе хозяйка. Хотя, такими темпами… Ладно, - оборвал он сам себя. – Не журись, что-нибудь придумаем. Он критически осмотрел Дилю и улыбнулся, - будет романтический шрам на губе. Ничего страшного.
- Зубам больно, - пожаловалась Диля.
- Это потому что два передних сломаны, видно нерв открыт, и когда вдыхаешь, воздухом по нерву сечет. Так что дыши носом, а ртом пока так, боком, - он смешно втянул воздух уголком рта. Диля хихикнула и тут же скривилась.
- Вот, - назидательно пригрозил пальцем дядя Андрей, - никаких смехотулек пару дней, чтоб зажило. Штаны бы тебе найти, - внезапно переключился он. - Чего в пакете? А, смена белья/консервы. Ясно.
Вскоре стараниями дяди Андрея Диля обзавелась жуткими колючими рейтузами и шапкой. Пригрелась. Что отбила, то болело, но так, общим фоном. Раскалывалась голова, волнами накатывала дурнота, ничего нового. Бывало хуже. И будет. Никакой дядя Андрей тут не поможет. Диля усилием воли загнала назад подступающие слезы. Потом пригодятся.
Взрослые переговаривались вполголоса:
- У меня родители в Михайловке, связи второй день нет, спереживалась вся.
- Вот! Сестра в Голодном молчит. Не знаю, че думать.
- А Княжино? Есть кто оттуда?
- Через Оленье вчера три колонны к маньчжурам прошли.
- Тоже новость! У нас тех колонн ложкой ешь.
- Только бы какой дурак кнопку не нажал.
- Кнопку?
- Ну эту, ядерную.
Диля насторожилась, про ядерный взрыв она читала, да и в школе на уроке ОБЖ худой веселый дяденька из МЧС красочно описал притихшему третьему Д, как он выразился, «полный привет».
- Да ты че! Своя ж земля. Здесь же люди!
- Не так нас тут и много. С точки зрения военной целесообразности, - вклинился тихий голос.
- Типун тебе на язык, вот че.
- Отбой тревоги! – весело пропел дежурный. - По домам!
В тонкой синеве ранних сумерек бледная звездочка мерцала над макушкой ближайшей сопки. Диля судорожно вздохнула, придется ждать солдата. Щелкнула зажигалка.
- Ну что, болезная, - дядя Андрей с наслаждением затянулся, - пошли, провожу до части, тебе ж туда, как понимаю.
- А уже можно? – шепеляво осведомилась Диля, придерживая распухшую губу пальцем. - Уже безопасно?
- Опасно-безопасно, идем быстрей, а то дуба дашь в своем лапсердаке.
- И это тоже безопасно? – Диля ткнула рукой в небо. Чуть левее звездочки, над вершинами сопок, шапкой молока, сбегающего из кастрюли, поднимался красивый облачный гриб.
- Назад! Все назад! – не своим голосом орал дядя Андрей в спину беззаботным людям. Он попытался схватить Дилю, но она уже неслась навстречу взрыву. Полный привет! Если это он… И если это он…
Среди нарастающего гула, среди ужаса, крика и воя сирен, не помня себя от счастья, не замечая боли и привкуса крови, Диля прыгала на бортике разрушенного фонтана и исступленно кричала: - Ура! Ура! Уррра!