Папенькин сыночек

Погода радовала теплом и солнышком, а носящиеся по детской площадке малыши своими радостными визгами. Женька счастливо улыбнулась и, прикрыв глаза, откинулась на спинку скамейки, на которой сидела. Сегодня выходной, единственный за последние три месяца. Один день, когда она может почувствовать себя полноценной матерью и, наконец-то, побыть с сыном. Мишка, узнав о том, что весь день проведет с родителями, тут же стал примерным ребенком. Перестал капризничать, собрал все игрушки, умылся без боя и вовремя лег спать. А девушка потом еще долго стояла у детской кроватки и сдерживала рвущиеся наружу слезы, ведь оказалось, что мальчику для счастья нужны вовсе не игрушки и аттракционы, а родители. И лучшей наградой за хорошее поведение было время, проведенное с ними. В такие моменты Муре до жути хотелось усесться за стол и размашистым почерком написать рапорт об отставке, но что-то, а точнее кто-то не давал ей этого сделать. Нет, Кот был бы только счастлив, если бы жена сидела дома, он даже не раз ей это предлагал, но… она боялась. Боялась потерять его, ей почему-то казалось, что пока они рядом, то с ним все будет в порядке, стоит же ей уйти, как с ним случится что-то страшное. Вот так и приходилось разрываться между мужем и сыном. Раньше ей всегда казалось, что когда люди находятся рядом друг с другом двадцать четыре часа в сутки, это быстро надоедает, а потом начинает и раздражать. Вот только в жизни все было иначе. Кота, которого срочно для чего-то вызвал Пригов, не было каких-то часа полтора, а ей уже мерещилось Бог весть что. Девушка потянулась за телефоном, когда рядом раздался звонкий голосок: – Тетенька, у меня шнурок развязался. Завяжите, пожалуйста. Перед ней стоял мальчонка, примерно одного возраста с ее сынишкой, который в это самое время взбирался на горку, но не по ступенькам, как это было принято, а по скользкой поверхности. Получалось плохо, ноги скользили, а уцепиться покрепче не позволяло отсутствие силы в маленьких ручках. Тем не менее, забава так понравилась детворе, что к горке выстроилась целая очередь из мальчишек и девчонок. Наверняка не обошлось бы и без ссор, если бы порядком не руководили, а точнее, не руководил. Миша Ионов. Кто бы мог сомневаться? – Иди сюда. Садись, – Женька кивнула на скамейку, – сейчас решим твою проблему. Вопреки ее ожиданиям мальчишка на предложенное ему место не полез, зато ловко вскарабкался ей на колени и, обняв ее одной рукой за шею, второй приподнял ножку, демонстрируя развязанный кроссовок. Мура, не ожидавшая ничего подобного, тихонько хихикнула, но заострять на этом внимания не стала. – Смотри, – девушка кивнула на свои руки, – и запоминай, сейчас мы тебя научим шнурки завязывать. Медленно, комментируя каждое свое действие, девушка зашнуровала обувь. Мальчонка же все это время внимательно следил за каждым ее движением. И только тогда, когда все закончилось, поднял на нее свои голубые глазки. – Я не запомнил. Можно еще раз? Женька согласно кивнула и, расшнуровав кроссовок, принялась объяснять во второй раз. Она уже почти закончила, когда рядом раздался возмущенный вопль Миши: – Ты кто такой?! Девушка вскинула голову и принялась озираться по сторонам, пытаясь понять, к кому именно обращается ее сынишка, но никого так и не обнаружила. А Миша тем временем подошел еще ближе и, протянув руку, дернул мальчишку, сидящего у нее на коленях, за ногу. – А ну слезай! Это моя мама! Женя удивленно вытаращила глаза. Чего это с ребенком? Он ведь не из тех, кто вредничает или капризничает. Рита всегда говорила, что он слишком взросло мыслит для своих лет, а тут вдруг такое. – Моя мама! – вновь повторил малыш и уже сильнее дернул незнакомого мальчика за ногу, – отпусти ее! Догадка подтвердилась, и девушка покачала головой – ревнует. – Мишенька, – она мягко улыбнулась, – мы шнурки учились завязывать. Ты ведь умеешь, а вот мальчик – нет. Ты же знаешь, что нужно помогать? – Пусть ему его мама помогает! – вновь насупился ребенок, – а ты – моя мама! Пусть он уйдет! Мура нахмурилась, собираясь прочесть ребенку лекцию о том, как плохо быть эгоистом, но не успела и рта открыть, как сынишка сорвался с места и бросился в сторону аллейки: – Папа! – мальчик громко всхлипнул и разрыдался, – папочка! Ионов, до этого медленно шагавший по мощеной дорожке, сорвался с места, торопясь к заливающемуся слезами сыну, который остановился, не добежав до него каких-то метров десять-пятнадцать. Бережно сжимая ребенка в руках, Кот с тревогой оглядывал его тело, пытаясь понять причины слез. Не нашел. И тут же вспомнил о жене. Неужели с ней что-то… Додумать он не успел, потому что на аллейке показалась и Женя. Подхватив ребенка на руки, Кот поспешил ей навстречу. – Что стряслось? Ответа он ждал от жены, но ответил сын. По-прежнему давясь слезами, мальчик сообщил: – У мамы на коленях чужой мальчик сидел. – И? – Вася так ничего и не понял. – А она моя мама! Только моя! – мальчик уткнулся носом в шею отца и зарыдал еще громче, – ты же сам говорил, что ее другим отдавать нельзя! Кот улыбнулся. Кажется, сейчас ему влетит от этой самой мамы за те сомнительные методы воспитания, которыми он пользовался. И правда, Женя уперла руки в бока и злобно сверкнула глазами. – Ионов! Он невинно захлопал глазами и бросил явно умоляющий взгляд на уже успокаивающегося сына, но Муру это не остановило. – Сам собственник, и сына таким решил сделать? – она шагнула ближе, и не держи муж на руках ребенка, наверняка бы толкнула его в грудь – это что такое? Оказывается я теперь собственность? А я, глупая, и не догадывалась об этом. Действительно, как она сразу не догадалась, откуда ветер дует? Мишка ведь точная копия отца. И не только внешне, но и характером. Это ведь Вася возникал из ниоткуда, стоило какому-либо существу мужского пола приблизиться к ней ближе, чем на метр. И совсем неважно, чем он был занят до этого момента. Вот и сегодня Миша бросил все свои дела, чтобы отвоевать свою маму. – Жень, – парень состроил умильную мордашку, за которую ему обычно прощали все на свете, но сегодня это не прокатило. – Даже не пытайся, Кот. Объясняй, давай Мишеньке, когда надо за маму заступаться. Мальчик, явно заинтересованный предстоящим разговором с любимым папой, шмыгнул носом в последний раз и теперь нетерпеливо ерзал у него на руках. Вася тяжело вздохнул, но спорить с женой не стал. – Ну что, Мишка, поговорим по-мужски? Как оказалось, мужской разговор не подразумевал присутствия дам, поэтому возмущенно сопящей Жене пришлось дожидаться своих отважных рыцарей на скамейке в гордом одиночестве. Вернулись они быстро. Точнее, вернулся один Кот, Мишка же убежал к детям, а уже через пару мгновений пожал руку тому самому мальчику, к которому приревновал мать. Женька попыталась скинуть с плеча руку мужа, но тот в ответ лишь крепче прижал ее к себе. – Два сапога пара, – буркнула она. – Согласен. – Коту все же удалось ее обнять и привлечь к себе. – Но мы ведь правы. Ты наша, и лично я не собираюсь делить тебя ни с кем кроме наших детей. Она попробовала возмутиться, но не успела. Мягкие губы накрыли ее собственные, и мысли из хорошенькой головки тут же выветрились. – Что ты ему сказал? – Женя с трудом оторвалась от мужа и кивнула в сторону горки, где по-прежнему веселилась детвора, – только не говори, что это ваши мужские секреты. Он итак только папенькин сыночек. Вася усмехнулся и с трудом сдержал рвущийся наружу смешок: – Так кто еще из нас ревнивец, дорогая? Девушка недобро прищурилась: – Не испытывай мое терпение, Ионов! Он тут же поднял руки в примирительном жесте, потом, резко дернув ее на себя, прошептал на ушко: – Привел пример того, что к Бизону я тебя, например, не ревную. Потому что он наш друг. А значит, ревновать ко всем подряд не стоит. Только к тем, кто представляет реальную угрозу. – Тебе, судя по всему, все угрозу представляют? – хихикнула Женя. – Почти, – поправил ее муж. Он нежно коснулся губами кончика ее носика, улыбнулся, когда она довольно зажмурилась, а затем развернулся в сторону горки, – Мишка, беги сюда. Мальчик оказался рядом в рекордные сроки и, ловко вскарабкавшись, устроился на родительских коленях так, чтобы одновременно обнимать за шею и отца, и мать. – Мороженое есть поедем? – Поедем, – довольно согласился ребенок. Ночью, укладывая сына спать, Женя вновь улыбнется, когда мальчик еще раз скажет: – Я тебя все равно никому не отдам. Ты только моя мама. А через пару часов его слова сквозь сон повторит и Кот, крепко прижимающий девушку к своей груди. Тогда-то она и поймет, что спорить с ними бесполезно. А принадлежать им обоим куда лучше, чем иметь свободу.