Папенькин сыночек

Муру разбудил звон посуды, донесшийся с кухни. Первым порывом было вскочить с постели и нестись к источнику шума, но девушка вовремя вспомнила, что дома Кот. И если его нет рядом, значит, за непоседами муж присмотрит. Женя блаженно потянулась и накрылась одеялом с головой. Как же хорошо дома. Не надо никуда спешить, все близкие под присмотром и можно просто побыть счастливой мамой и любимой женой. Жаль только, что только сегодня. Пригов дал только один выходной, впрочем, и за него спасибо. Она соскользнула с кровати и, легко ступая по паркету, направилась в детскую. Вряд ли, конечно, Мишка с Ритой спали, но проверить все же стоило. Как и предполагалось, детей в комнате не обнаружилось, а кроватки были аккуратно застелены. Мура мысленно улыбнулась — вот что значит военная дисциплина в доме. Жаль только она распространялась на умение застилать постель и способность Миши быстро переодеваться. Следующим местом, куда направилась Женя, стала кухня. Но и там ее ждали тишина и спокойствие. Зато на столе стояла тарелка с бутербродами, йогурты и бутылка молока. На кашу или другой полноценный детский завтрак Кота явно не хватило. Она обнаружила их в гостиной. Всех троих. Растрепанная и заспанная Риточка сидела на диване и что-то втолковывала кукле, муж с сыном отжимались. Почти синхронно. В глазах защипало от непрошеных слез. Почему-то вспомнился день, когда он сделал ей предложение. Вернулся из очередной командировки уставший, опустошенный и заявил, что хочет от нее сына. И вручил кольцо. Вот так просто. А Женя тогда не успела подобрать ни одного слова, чтобы возразить. Впрочем, о своем решении за почти девять лет брака она ни разу не пожалела. — Ну? Сколько? Оказывается, за своими мыслями Мура умудрилась просмотреть момент, когда сынишка без сил распластался на полу. Вася доделал упражнение и поднялся на ноги. — Восемнадцать, — мальчик тяжело вздохнул, — а ты, пап? Мужчина небрежно передернул плечами. — Пятьдесят. Миша поджал губы, засопел и… снова принял упор лежа. Кот удивленно изогнул бровь, но препятствовать не стал, к тому же ребенок успел отжаться четыре раза. А вот Женя, глядя на дрожащие руки, молчать не стала. — Сынок, папа взрослый, а тебе и двадцати хватит. Вот вырастешь, тогда и будете соревноваться. Но мальчик и не подумал останавливаться. С каждым разом было все труднее возвращать тело в исходное положение, но упрямство не позволяло сдаться. Мура бросила на супруга умоляющий взгляд. Вася еле заметно кивнул в ответ. — Мишка, довольно. Вставай. Вместо этого мальчик просто шлепнулся на ковер, не на шутку перепугав родителей. Силы оказались не бесконечными. Но не успели взрослые подойти к нему, как упрямый ребенок вновь попытался встать. — Мишка, хватит! Нельзя так сразу. Болеть все будет. Мальчик недоверчиво глянул на отца. — Мне семнадцать осталось. В прихожей зазвонил телефон, забытый на тумбочке, и Женя тихонько выскользнула из комнаты, оставив своих мужчин разбираться самим. Оба упрямые, интересно, кто кого переспорит? Звонила Багира, и девушка уже приготовилась к тому, что сейчас услышит приказ нестись в центр, но вместо этого получила приглашение на посиделки на даче. Подкравшийся со спины супруг тут же согласился и, дав отбой, вернул телефон на тумбочку. Губы нашли губы. — Доброе утро. — Доброе. Они и сами не знали, сколько прошло времени, пока они вот так стояли в прихожей, смотрели друг другу в глаза, целовались и шептали признания в любви. Идиллию прервал радостный вопль Риты. — Ула-а-а-а! Ула-а-а-а-! Вася с Женей переглянулись и, не сговариваясь, бросились в комнату. Мишка по-прежнему лежал на полу, а вокруг него скакала его радостная сестренка. Мальчик тяжело дышал, но лицо светилось от счастья. — Я… пап, я… я с-сделал пять… пятьдесят! Мура ахнула, Кот же восхищенно цокнул и, крепко пожав протянутую ему руку, поднял ребенка с пола и прижал к себе. — Герой! Горжусь тобой. Женя устало качнула головой, смахнула выступившие слезы и тихо-тихо, так, чтобы никто не расслышал, прошептала: — Ненормальный… весь в отца.