Недоступная реальность

Рассвет едва теплился над городом, окрашивая серо-стальной мир в розовато-оранжевые тона, оживляя и очаровывая. Солнце золотило прозрачно-чёрные окна небоскрёбов, вспыхивавших от его лучей золотыми свечами. А где-то далеко-далеко, на глиняном утёсе сидела тонкая фигурка и болтала ногами, глядя в спокойную морскую гладь. Бесконечное море оранжевого цвета едва колыхалось у горизонта, вспыхивая пламенными искрами восхода. Изредка серебряными пятнами вспыхивал рыбий косяк, поднявшийся слишком близко к поверхности воды. Солёный ветер прыгал над волнами, резвился свободным существом, добегая до суши, шаловливо трепля песчаную косу и снова убегая обратно в море – к воле, к стихие, к жизни. Солнце замерло, едва поднявшись над водой. Удалялся вместе с водой шум прибоя, оголяя тяжёлое песчаное дно с мелкими блёстками ракушек… Фигурка на утёсе встала, приложила ладонь козырьком ко лбу, чтобы увидеть, что случилось. Море громадным гребнем замерло далеко от берега, подняв белопенный вал. И из него, как из самого великолепного фонтана, полетели диковинные рыбы. Каждая летела, лениво маша жабрами-крыльями, блестя чешуйчатым брюхом. За ними, как послушные собачки, летели струи морской воды, переливавшиеся от оранжевого до насыщенно-синего, и превращали серо-стальное небо в радугу. Огромные киты летели к городу, вели за собой воду, кружили вокруг небоскрёбов, побледневших из-за закрытого волной солнца. Вода, кружившаяся в воздухе, разноцветным дождём осыпалась на землю, и падала, и падала, и падала, поднимаясь до десятого этажа зданий, до двадцатого… она падала и превращала город в свободное, великое море. С радостным клёкотом прыгали дельфины, а за ними на ракушке ехали подводные цари… Море заняло сушу, убрало давивший на жителей город… А фигурка на утёсе смотрела на как будто замороженный гребень волны с отчаянием: нет больше свободной стихии! Оглушающий шум падения, мрак и темнота были концом всему. Фигурка открыла глаза. Стук клавиатуры. Крики коллег. Упавшие позади стопки папок, которые снова рассортировывать. Мрак и отчаяние. Серый город с вспыхнувшими свечами небоскрёбов. Душный, потный, противный, как мокрый бархат, воздух. Всё вечно будет так. Спасенья нет… А море ласкало белопенными языками песок под навесом глиняного утёса. Над ним резвился свободный ветер, не ведавший о пыльном и душном городе.