Масс Эффект. В бездну

      Глава 36 Несколько хороших мужчин — Коммандер, я полагаю, нам необходимо побеседовать?       Шепард поднял глаза от своей тарелки, застыв с вилкой во рту, и увидел Тейна, стоящего неподалеку. Дрелл сложил руки за спиной, и слегка наклонил голову. Коммандер проглотил свою еду и жестом показал вилкой на один из пустых стульев. — Конечно, Тейн. Возьми что-нибудь поесть и присаживайся.       Дрелл слегка кивнул и направился к стойке Гарднера, а Шепард жестом попросил Гарруса подвинуться, чтобы он мог занять место напротив него. Турианец, как обычно, поворчал, но выполнил просьбу как и просили, и через несколько секунд Тейн занял место рядом с ними. — Позволь мне сначала сделать несколько заявлений, поскольку я не уверен, что все были представлены тебе, с момента поднятия на борт. Во-первых, этот экземпляр прекрасной кварианской девушки рядом со мной — Тали’Зора. — Я полагаю, вы с коммандером вместе, мисс Зора? — Пожалуйста, зови меня Тали, — она пожала плечами, — и да, я с Шепардом.       Дрелл выглядел заинтригованным, но не стал задавать лишних вопросов, лишь слегка склонил голову в ответ. — Рядом с ней Касуми Гото. Она мастер воровства, но не обращай на это внимания, потому что она еще и большая сплетница и болтушка. — Эй, это просто несправедливо, Шеп! — Неужели мне нужно напоминать тебе о том, о чем ты вчера говорила с Тали? — воровка явно покраснела, смутившись от того, что ей напомнили о содержании предыдущего ночного разговора, но потом опустила голову и замолчала, продолжая завтракать. — В любом случае, рядом с ней сидит Заид Массани. Он старый ворчливый ублюдок, но при этом отличный парень. — Кого ты называешь… ах, я действительно такой, не могу спорить. Когда ты прав, ты прав. — Напротив него — ты можешь увидеть Джек. Не нарвись на нее. Хотя я думаю, что под суровой внешностью скрывается сердце из чистого золота, и у нее на самом деле мягкая, липкая сердцевина. Держу пари, она действительно любит маленьких котят, гоняться за бабочками и заплетать волосы. Ну, не свои волосы… но ты понимаешь, о чем я. — Отвали, Шепард, — отбрила она коммандера, хотя ее тон был легким и с намеком на улыбку. — Понимаешь, о чем я? В любом случае, рядом с ней расположился наш ученый — доктор Мордин Солус. Обычно его здесь не бывает, он слишком занят экспериментами и бог знает чем еще в своей лаборатории. Иногда, об этом не хочется думать — я все еще жду неизбежного взрыва. Но я полагаю, он хотел встретиться с тобой. — Действительно, Шепард. Редко встретишь дрелла. Осведомлен о проблемах со здоровьем. Заинтригован. Хотел бы помочь. — Еще тесты, Мордин? — с усмешкой спросил Гаррус. — Хотя я ценю этот жест, доктор Солус, наши ханарские хозяева уже потратили десятилетия на поиски решения наших проблем со здоровьем. К сожалению, они не смогли сделать значительного прорыва. — Хорошо, — Мордин потер подбородок. — Предложение в силе, если ты хочешь, чтобы я провел тесты. — Я посещу лабораторию позже, доктор Солус. Любая помощь, которую смогут оказать мне по этому вопросу, будет весьма ценной. — Спасибо, Мордин, — добавил Шепард и сделал жест, — в любом случае, рядом с тобой сидит Гаррус Вакариан. Смертоносный снайпер с винтовкой в руках. В остальное время — абсолютная саркастическая заноза в заднице. Но он также мой лучший друг и собутыльник. Плюс, что самое главное, нет никого другого, кого бы ты захотел видеть прикрывающим твою спину.       Турианец пытался выглядеть обиженным, пока остальные за столом хихикали, но в конце концов просто махнул рукой. — Я прощу тебя за это, Шепард, просто из-за замечания о собутыльнике, — он наклонился вперед и указал когтем. — И однажды я собираюсь перепить тебя за столом. — Да, удачи тебе в этом, Вакариан! — ответил коммандер со знающей усмешкой, а затем снова обратил свое внимание на сидящего напротив него дрелла. — В любом случае, кроме этих парней, есть еще Миранда, с которой ты познакомился на Иллиуме. Она в своем кабинете, наверное, пишет отчет для Тимми, — он жестом показал большим пальцем позади себя, — Джейкоб, вероятно, внизу, в спортзале, но обычно его можно найти в оружейной. А Грюнт… Вообще-то, где, черт возьми, Грюнт? Он, обычно, первый здесь, по крайней мере, с двумя тарелками еды, — Шепард получил море пожатий плечами. — В любом случае, Грюнт — это массивный кроган, которого ты, возможно, видел в коридорах. — Приятно познакомиться со всеми вами, — Тейн слегка кивнул, а затем посмотрел на Шепарда, — хороший у вас отряд, коммандер. Признаюсь я впечатлен, и заинтригован одновременно. Я… знаю о репутации этой организации. — Репутация вполне заслужена, Тейн. Однако мои товарищи которые здесь есть — хорошая команда. Мы сражаемся друг за друга, чтобы защитить человечество и галактику. Кроме того, ты предпоследний рекрут для нашей миссии. После этого у нас будет еще одна вербовка, а затем мы сосредоточимся на Коллекционерах. — Очень хорошо. Борьба с Коллекционерами… Это благородное начинание. — О, и последнее, Тейн. Никто не называет меня коммандером — я просто Шепард. — Очень хорошо… Шепард. Итак, как я понимаю, у тебя есть ко мне вопросы? — О нет, не начинай с этого, Тейн. Ты никогда не заставишь его замолчать! — Гаррус посмеялся над своим собственным заявлением.       Шепард просто проигнорировал его. — На самом деле, Тейн, всего лишь один вопрос. Ну, скорее догадка. Речь шла о том, чему мы стали свидетелями, пока вербовали тебя. Я был… удивлен духовным, или даже религиозным аспектом твоего характера, что, должен признаться, меня весьма удивило. — Ты не религиозен, Шепард?       Он покачал головой. — Не особенно, но я непредвзято отношусь к таким вещам. В основном я просто хочу понять. Найти причину. Найти ответы на большие вопросы, которые мы всегда задаем себе. — Но, как я понимаю, ты умер. Это не ответило на твои вопросы о вере?       Шепард снова покачал головой. — Ну, ответило… но и не ответило, если ты меня понимаешь. Дело в том, что я ничего не помню. В один момент я парил в космосе, потом свет погас. Так же внезапно, как погас, он снова включился. Единственное, между этими событиями прошло два года. — Думаю, у Эшли было бы много вопросов, Шепард, — тихо сказала Тали рядом с ним. — Я знаю, что было бы. Держу пари, где бы Эшли сейчас ни была, она все еще наблюдает за нами, — он помрачнел. — И она была бы так же зла на меня на «Горизонте», как и Аленко. На самом деле, возможно, даже хуже. Думаю, она бы точно на меня набросилась! — коммандер покачал головой. — Ну, по крайней мере, нам удалось уладить разногласия с Кайденом. — Ты веришь в загробную жизнь, Шепард? — спросил Тейн, явно удивленный. — Мне хотелось бы верить, что после всего этого что-то есть. Я не думаю, что нужно следовать той или иной религии, чтобы верить, что там есть что-то большее. Ты много знаешь о земных религиозных практиках? — Я изучал многие из них по всей галактике, Шепард. Религии Земли… интересны и разнообразны. Так много систем веры, разных структур и практики. И, все же, большинство из них похожи друг на друга во многих отношениях, и, судя по истории, которую я читал, из-за этих верований велись войны на уничтожение. — Да, это не то, чем мы гордимся как вид. Но вернемся к тому, о чем я говорил: некоторые системы веры считают, что после смерти тела душа отправляется в место под названием рай. Другие религии полагают, что душа реинкарнируется в новом теле после смерти старого. — Так ты думаешь, что перевоплотился, Шепард? — удивленно спросил Гаррус.       Он пожал плечами. — Думаю, это один из способов взглянуть на это. Хотя технически я в том же теле. Просто… сильно изменен. — Ты все еще тот же, Шепард, — заявила Тали, схватив его за руку. — И я, все еще ценю то, что ты сказал мне после Бекенштейна, Шепард, — тихо сказала Касуми. — Что он сказал, мисс Гото? — спросил Тейн, искренне заинтересовавшись.       Воровка посмотрела на него на мгновение, затем покачала головой. — Это было… очень личное. Но это также много значило… Я бы хотела поделиться с тобой в более приватной обстановке. Думаю, ты бы понял посыл, который сделал Шепард. Кстати только он носит фамилию — я Касуми. — Очень хорошо, Касуми. Мы можем побеседовать позже, если тебе это будет удобно. — А как насчет себя, Тейн? Почему ты молился за себя? — спросила Тали.       Тейн наклонился вперед, положив локти на стол и сцепив руки. — Я молюсь об искуплении, — просто ответил он. — Почему? — Галактика — темное место. Я делал ее еще темнее в течение многих лет. На какое-то время я нашел свет и грелся в нем, пока он не был отнят у меня. Тьма вернулась, когда, потеряв контроль, я совершил множество вещей, о которых я глубоко сожалею. Мне стыдно, потому что я сделал эти поступки. Но теперь мне осталось недолго, и я хочу вернуть свет, который когда-то испытал, в галактику. Если я смогу сделать это до своей кончины, то впоследствии это будет хорошая смерть. — Ты не возражаешь, если я спрошу, сколько тебе осталось? — спросил Шепард, чувствуя легкую неловкость от того, что задал такой вопрос. — Я не на последней стадии, Шепард и проживу еще некоторое время, хотя иногда болезнь будет давать знать о себе. Я могу чувствовать себя немного более измотанным, чем обычно, особенно после тяжелой миссии. Время от времени я просыпаюсь с сильным кашлем. Иногда чувствую стеснение в груди. Но я поддерживаю себя в интенсивной физической форме. Хорошо питаюсь. Медитирую. Сохраняю равновесие в целом. — Тебе что-нибудь нужно?       Тейн покачал головой. — В данный момент нет, Шепард. Мне комфортно здесь. Больше, ни о чем не прошу. — Ну, если что-нибудь понадобится, просто дай мне знать. Это не будет проблемой. — Я благодарен, Шепард. Если позволишь, я готов принять участие в следующей миссии, если мои услуги потребуются тебе немедленно. В противном случае я буду доволен оставаться на корабле пока меня не позовут. — Черт возьми, да ты нетерпелив, — с усмешкой сказал Заид. — Я просто предлагаю услуги, в которых, как мне известно, я разбираюсь, мистер Массани. — Ты знаешь, что говоришь странно, верно? — недоуменно отметила Джек. — Лучше, чем твои постоянные ругательства, — быстро парировал Гаррус. — Эй, Шепард сквернословит хуже меня в половине случаев. — Если думаешь, что я выражаюсь, то тебе стоит пообщаться с настоящим полевым подразделением суровых солдат, Джек. Своими речами они могут заставить покраснеть даже тебя. — Разгневанный Шепард часто ругается, — добавила Тали с усмешкой, — а довольный Шепард, ну, доволен. Я бы даже сказала, весьма воспитан. — Тейн, как только я узнаю, с чем мы будем иметь дело в следующий раз, я дам тебе знать, если ты попадешь в отряд, — заявил коммандер, наконец-то вернув разговор в нужное русло. — Я благодарен тебе, Шепард, — Тейн слегка склонил голову, прежде чем встать. — Если вы не возражаете, я пока удалюсь в свою каюту. Хочу поразмышлять над событиями, произошедшими вчера.       Шепард встал и протянул руку, дрелл принял ее без колебаний. — Спасибо, что пришел поговорить с нами, Тейн. Это было познавательно. Надеюсь, мы сможем сделать это снова в ближайшее время. — Конечно, Шепард. Я с нетерпением жду возможности побеседовать с тобой позже. Мне сообщили, что ты хочешь понять своих товарищей по отряду. Это похвальное отношение, — он повернулся к столу, снова слегка склонив голову. — До скорого.       Тейн вышел из столовой, когда Шепард сел обратно. — Хороший парень. Но интересно, что случилось в его прошлом, что он решил искупить свою вину? — спросил Гаррус вслух, — он был довольно неопределенным.       Шепард пожал плечами. — Не знаю. Точнее, не уверен, хочу ли я спрашивать. — Интуиция, Шепард? — спросила Тали с усмешкой. — Да. Скверная. — О… — Он говорил о сожалении и стыде. Добавьте к этому, что он является или был убийцей, и вы сможете сложить два и два. Он также говорил о свете и тьме, — Шепард вздохнул. — У меня такое чувство, что в его жизни произошло что-то ужасное. Поэтому я не хочу поднимать эту тему, хотя полагаю, что он захочет поделиться. Больше для того, чтобы помочь нам понять, причины ведущие его по жизни. — Ты думаешь, он кого-то потерял? — спросила Тали. — Звучит знакомо, — добавила она тихо. — Мы разговаривали несколько минут вчера вечером. У него интересные философские взгляды. Не могу сказать, что я согласен со всеми, но он хранит эти убеждения в своем сердце. Каждому свое, я думаю. Не собираюсь судить парня после десятиминутного разговора. Как и его, — он жестом указал на Гарруса, — когда мы впервые встретились. Несколько раз пришлось столкнуться лбами, но жизнь была бы скучной, если бы мы все время соглашались. — Ну и ну, спасибо за откровенность, Шепард. Так, в общем, какие планы на сегодня? — спросил Гаррус. — Сходить к Лиаре и узнать, что она знает об этом юстицаре. Судя по всему, она где-то на Иллиуме, а Лиара как информационный брокер, будет иметь представление или, по крайней мере, сможет отследить ее местонахождение.

…

      Вдохни медленно.       Задержи и почувствуй биение сердца в груди.       Медленно выдохни.       Сделай паузу.       Вдохни медленно.       Задержи и почувствуй биение сердца в груди.       Медленно выдохни.       Спокойное дыхание. Медитация. Именно так ему всегда удавалось держать себя в руках. Его тело всегда было простым сосудом — оно делало то, что ему говорили. Несмотря на то, что сейчас оно его подводило, он все еще мог выполнять свою работу. Именно поэтому он принял предложение присоединиться к самоубийственной миссии. «Великий способ покончить с жизнью. Отдать свою жизнь, чтобы спасти миллионы других.»       Его мысли были в смятении, как обычно, после последнего убийства. Отнять жизнь… Долгие годы ему было легко, и он никогда не задумывался об этом. Тейн закрыл свой разум и душу от того, что ему поручали сделать. Боевой сон, называл он это. Многие годы это работало, и он выполнял задание за заданием. Он был одним из лучших, если не лучшим. И Тейн прожил жизнь, не заботясь о том, чем она закончится. Он завершал работу и продолжал новую, до тех пор пока работа не победила бы его. Или его тело сдалось бы. В любом случае, конец был бы одинаков.       Пока он не встретил ее.       Она освободила Тейна из его собственной трясины. Но она также заставила его понять, что именно он выбирает, как жить дальше. Что его оправдания, которые он сам себе придумывал, были скверными, ведь у каждого разумного есть свобода воли. Она заставила его понять, что у него есть выбор, как ему жить дальше.       Она разбудила его.       Впервые в жизни Тейн сделал выбор.       Он выбрал ее.       На краткий миг бытия ему стали понятны такие чувства, как: счастье, радость, любовь.       Пока ее не забрали у него.       Боевой сон снова поглотил его — гораздо глубже и темнее, чем прежде. Тейн никогда не считал себя воплощением зла. Он никогда не думал о жизнях, которые забрал раньше. Это была работа, к которой его готовили с детства. Но, с ее потерей что-то в нем изменилось. Тейн стал сосудом ненависти и мести. Как обычно это бывает у дреллов, воспоминания вернулись без предупреждения. Это было то, с чем он всегда мирился. Воспоминания не были связаны с теми удовольствиями, которые он испытывал с ней или со своим ребенком. Они всегда были связаны с забранными жизнями. Оборванными жизнями. После ее потери, воспоминания были только о том, что было потом. Об убийствах. Пытках. Удовольствии, которое Тейн ощущал, уничтожая всех тех кто забрал ее.       Он знал, что зашел слишком далеко.       Он продолжал дышать.       Он нашел покой в медитации.       Он молился о прощении.       За все свои грехи.

…

— Это «Вдова»? — спросил он.       Гаррус на мгновение удивленно поднял голову, затем оглядел комнату, видимо, ища кого-то, после чего облегченно вздохнул. — Конечно, Тейн. Хороший экземпляр, не так ли? — Могу я взглянуть? — Конечно, — ответил турианец, передавая винтовку. Оружие в его руках было тяжелым, хотя и не весило так же, как обычная «Вдова». Эта винтовка явно была облегчена. Дрелл приложил свой глаз к прицелу, нащупал пальцем спусковой крючок, щелкнул пустой патронник. Он посмотрел на оружие, держа его в руках — оно было покрыто боевыми шрамами — множество зазубрин и царапин. Но было ясно, что эта винтовка также хорошо содержалась и за ней ухаживали. Владелец любил ее. — Это прекрасный образец, мистер Вакариан, — заявил Тейн, передавая оружие обратно турианцу. — Я никогда не привыкну к таким манерам, — Гаррус издал смешок. — У других наших товарищей они точно не такие. Пожалуйста, Тейн, на этом корабле никто не называется — мистер или мисс. Я — Гаррус, — заявил турианец, протягивая руку. Дрелл безоговорочно принял ее. — Присаживайся, Тейн, и отдохни. Шепард отправился к нашему контакту на Иллиуме по поводу следующего новобранца. Думаю, он взял с собой несколько человек. Полагаю, некоторые хотели пройтись по магазинам или заняться чем-то столь же скучным. Это не совсем мой стиль. — И Шепард одобряет то, что ты чистишь свое оружие в столовой?       Гаррус рассмеялся, прежде чем снова оглядеться вокруг, а затем наклонился вперед. — Это будет наш маленький секрет, Тейн, — прошептал он.       Дрелл почувствовал легкую улыбку на своих губах. — Ах, секрет. Хорошо, Гаррус. Об этом не должно быть сказано. — Итак, по роду деятельности, это было твое стандартное оружие? — Нет. Хотя меня обучали владению таким оружием, и расстояние всегда было бы предпочтительнее, так как это значительно облегчало бы выход из сложившейся ситуации, я предпочитал ближний бой. Временами это было… захватывающе. Сражаться с множеством врагов одновременно и побеждать их всех. — В ближнем бою? Ты имеешь в виду пистолеты?       Он покачал головой. — Не всегда. Рукопашный бой был моим предпочтительным методом казни. Забрать жизнь другого своими собственными руками. Это чистое деяние. Незапятнанное. И к тому же бесшумное. Я мог сработать весь контракт в тишине, входить и выходить совершенно незамеченным, те, кого я убил, и их коллеги, даже не подозревая о моем присутствии. — Я бы никогда не принял бы тебя за индивидуума, склонного к насилию, учитывая твое поведение. Как сказал Шепард, ты выглядишь просто, ну, обычным парнем. Никогда бы не догадался даже на секунду, что ты занимаешься подобной работой. — Внешность может быть обманчива. Сейчас я выгляжу спокойным, Гаррус, поскольку у меня нет причин быть другим. Мы сидим здесь, беседуем, заводим дружбу. Нет никакого контракта. Нет миссии. Я доволен тем тем, как обстоят дела. Медитация помогает. Это всегда помогает мне сохранять спокойствие. — А как насчет миссии? — Тогда я делаю все, что от меня требуется. Это моя жизнь, Гаррус. Она всегда была моей жизнью и будет оставаться таковой до самой смерти. Это судьба. Мы все умрем, Гаррус. Лишь у немногих из нас есть выбор когда. Я приму смерть, когда она выберет меня.       Турианец усмехнулся. — Вам с Шепардом действительно нужно сесть и поболтать. Думаю, ему будет приятно поговорить с тобой. — Полагаешь? — спросил он, слегка удивленный, хотя и заметил, что Шепард был явно заинтригован им ранее, — мне было бы интересно побеседовать с ним немного попозже.       Гаррус отложил оружие в сторону и наклонился вперед. — Вообще-то, у меня есть один вопрос. Ты упомянул его во время завтрака. Об искуплении. Признаюсь, даже меня это заинтриговало. — Тебе интересно, почему кто-то вроде меня просит прощения. — Ну… да… — Я объясню, Гаррус. Ты знаешь о Договоре? — турианец покачал головой. — Это не удивительно. О нем мало кто знает. Родной мир дреллов — Ракхана теперь превратился в бесплодную пустошь из-за нашей чрезмерной экспансии. Некоторые дреллы были спасены ханарами, которые помогли нам вскоре после того, как установили с нами контакт. В знак благодарности, между ханарами и дреллами был заключен Договор. За их вмешательство мы помогаем ханарам в любых задачах, которые они не могут выполнить. Многие из этих задач включают в себя боевые действия, в которых дреллы всегда преуспевали. — Сколько дреллов выжило после исхода с вашего родного мира? — За десять лет, ханарам удалось спасти более 375 000 моих сородичей из одиннадцатимиллиардного населения. Те, кто остался на Ракхане, сражались и умирали из-за истощающихся ресурсов.       Глаза турианца расширились, а челюсть отвисла от удивления. Или от шока. Возможно, даже от ужаса. — Духи, это что? Нигде нет даже одного процента твоего народа! Остались ли соплеменники в твоем родном мире?       Дрелл покачал головой. — Не более нескольких тысяч. Им удается как-то выкраивать средства к существованию. Хотя в основном они забыты. Ракхана — мертвый мир. — Проклятье… — пораженно сказал турианец, — а кварианцы думают, что у них все плохо с численностью. — В юном возрасте я был выбран ханарами для обучения, как наемный убийца. Я начал служение в возрасте шести лет, а свою первую жизнь я забрал в 12 лет.       Турианец снова выглядел потрясенным. — 12?       Тейн кивнул. — Да. Это было не очень удачное убийство. Я был молод, небрежен и совершил слишком много ошибок. Но я научился на них. Я никогда не совершаю одну и ту же ошибку дважды. Я продолжал забирать жизни, никогда не задумываясь об этом. Боевой сон — так я это называл. В то время я только молился нашим богам об успехе завершении контракта. — Шепард упоминал о том, что ты называешь боевым сном. Идея заинтриговала его. Не уверен, что он согласился с ней, но не сомневаюсь, что он был заинтересован. Он конечно, прожужжал бы тебе все уши об этом.       Тейн продолжил. — Я спал, пока не встретил Ирику. — Кем она была?       Дрелл знал, что усмехнулся. — Она была светом. Она была той, кто разбудил меня. — Как вы познакомились? — Увидел ее в прицеле. Я должен был убить кого-то, а она остановила меня, встав на пути к цели. «Как ты смеешь» — сказала она и заставила меня впервые задуматься. Ирика заставила меня почувствовать эмоции, которых я никогда не испытывал раньше. Она заставила меня оценить, кем я был, как мужчина. Я должен был найти ее. Я использовал все свои навыки, чтобы разыскать Ирику и, в конце концов, нашел ее. На нее напали те самые люди, которых она заслонила собой. Я спас ей жизнь. А она в ответ спасла мою. Я попросил у нее прощения и она простила меня. В тот момент, когда я увидел ее через оптический прицел, я понял любил ее. И, несмотря на то, что она знала, кто я такой, все мои промахи, все мои оправдания, все жизни, которые я погубил, она простила и полюбила меня.       Турианец кивнул, прежде чем его лицо опустилось. Он знал, что было дальше. — А потом, в одно мгновение, ее забрали у меня. Свет в моей жизни погас. Я снова заснул. — А теперь? — спросил турианец. — Я проснулся, Гаррус. Я не мог продолжать идти по выбранному мною пути ибо тьма поглотила бы меня целиком. Моя душа была бы за пределами искупления. Поэтому сейчас я живу, чтобы дать другим свет, который я когда-то испытал. Если я смогу это сделать, если моя смерть сможет дать свет другим, то я считаю, что это будет благородная смерть. Смерть, к которой я могу стремиться. Смерть, с которой я могу обрести покой.       Турианец прочистил горло и провел рукой по гребню голове. Затем он наклонился вперед и протянул руку. На секунду он замешкался, но затем снова принял ее. — Тейн, я представлюсь еще раз. Меня зовут Гаррус Вакариан. Но у меня есть и другое имя. — И какое же? — Архангел.       Дрелл кивнул. — Я знаю об этом имени. Ты проделал восхитительную работу на Омеге. — Да. Но, я также потерял всех своих товарищей. Это были самые преданные бойцы за правое дело, с которыми я когда-либо сражался рука об руку. Они были свирепыми, но в то же время благородными. Мы были родственными душами. И их отняли у меня, — турианец снова прочистил горло. — И мне их всех очень не хватает, — добавил он тихо. — Обычно я бы поделился этим с Шепардом, но знаю, что он будет чувствовать ответственность за их смерть. Он такой по жизни, и я просто не могу обременять его еще этим. Было бы несправедливо… Можно… Можно я расскажу тебе о них? Могу я поделиться с тобой как они жили и приняли смерть?       Тейн улыбнулся. — У тебя благородное сердце, Гаррус. Твои товарищи, должно быть, были тебе под стать. Пожалуйста, расскажи мне о них. Поделись со мной их жизнью, чтобы они не были забыты.       Турианец кивнул, прежде чем начать, а Тейн молча слушал, пока он говорил. Медленно, страстно, но тихо и без сомнений, Гаррус раскрывал: свое сердце и душу, свою печаль, свою вину и свои сожаления. Он говорил о своих соратниках, о своей собственной группе братьев, украденных у него. Закончив, Гаррус просто сцепил руки на столе на мгновение, прежде чем их взгляды встретились, и турианец кивнул в знак благодарности, а затем встал, чтобы уйти. — Я буду молиться за них, Гаррус, — тихо сказал Тейн. Гаррус кивнул еще раз в знак благодарности, а затем повернулся и пошел прочь.       Тейн встал и направился обратно в свою каюту, сел на пол, скрестил ноги и начал дыхательные упражнения. Он закрыл глаза, так как воспоминания снова нахлынули на него. Они никогда не дарили покой. Они всегда сокрушали душу. Но он не мог остановить их. Это была его кара за собственную вину, печаль и сожаление.       Такова была жизнь убийцы дрелла.