Масс Эффект. В бездну

      Соединяя точки II Скажи прощай Часть 1       Сотни мужчин и женщин, представителей различных рас, будь то люди, азари, турианцы или кварианцы, проходили внутрь зала и занимали отведенные им места. Слышались шепот и тихие разговоры, когда старые знакомые приветствовали друг друга, но радости или оживления в этих словах не было. Большинство посетителей молчали и пребывали наедине со своими мыслями. Хотя встреча проходила на Цитадели, это было больше похоже на внутреннее дело Альянса и человечества. Флаг Альянса, а также флаг родной страны коммандера, висели на флагштоке. Слева и справа от сцены виднелось еще больше символики военных сил Земли. Несмотря статус Спектра и его роль в поражении как Властелина, так и Сарена, большинству присутствующих казалось, что сам Совет не замечает потерю одного из своих агентов.       Дэвид Андерсон вошел в зал. Он был одет в форму Альянса, а не члена Совета и, несмотря на недавнее изменение статуса, все еще носил на плечах капитанские погоны. Андерсон делал все возможное, чтобы его лицо оставалось невозмутимым. Лишенным эмоций. Внутри, однако, все было иначе. Если бы сердце можно было разбить физически, наверное, капитан верил, что если бы врач вскрыл его грудь в сей момент, то нашел бы его собственное, разорванное на две части.       Новости об уничтожении «Нормандии» быстрее молнии распространялись по новостной сети Альянса. Были найдены выжившие, включая большинство членов команды Шепарда. Андерсон знал их всех. Знал, что все они были его друзьями и коллегами. Знал, что им будет так же пронзительно больно, как и ему.       Их спас ККА «Перуджа», и, хотя во время их спасения произошел небольшой инцидент, корабль получил приказ немедленно вернуться на Цитадель. Прошло всего два дня, прежде чем выжившие прибыли и Андерсон позаботился о том, чтобы встретить их. Он осмотрел их, пока они высаживались. Ему казалось, что он не видел в своей жизни, более морально подавленной команды.       Выживших разместили в гостинице, и Андерсон позаботился о том, чтобы поддерживать с ними постоянный контакт. Альянс начал немедленные поиски на Алкере. Он хотел, чтобы это продолжалось до тех пор, пока не будет найдено его тело. Но его переубедили как коллеги-советники, так и парламент Альянса. Они полагали невозможным тот факт, что Шепард выжил, с чем капитан, скрепя сердце, был согласен, но они также считали, что найти его тело было невозможно. Он протестовал до посинения, но его не услышали и спустя всего две недели поиски были прекращены.       Просто, в один чёрный день, в списках Альянса его статус был изменен:       Коммандер Шепард, Джон У. погиб в бою.       Андерсон занял свое место в передней части аудитории, перед ним стоял большой гроб из красного дерева. Он знал, что он пуст и ему была ненавистна эта мысль. Рядом с гробом стояла его официальная фотография, сделанная, когда он стал офицером флота Альянса. Андерсон вновь слегка поморщился, понимая, что гроб пуст, что ненайденное тело Шепарда все еще где-то там, в холоде космоса. Если бы он мог, то нанял бы корабль и сам бы искал. Капитан знал многих, кто присоединился бы к нему в поисках, пока он не нашел бы своего друга. И вернул бы его домой.       Чтобы мы могли попрощаться с ним.       Но сейчас он ничего не мог сделать. Рядом с ним сидела Тали’Зора. Андерсон не был уверен, что многие знают о ее любви к своему человеческому командиру. И о его любви к ней в ответ. Ему было интересно, говорил ли ей Шепард хоть что-нибудь?       Капитан настоял на том, чтобы она сидела рядом с ним во время службы и сейчас он держал ее за руку, пытаясь хоть как-то утешить. Она молча сидела возле него, пока Андерсон говорил с выжившими. Хотя большинству было нечего сказать. Джокер говорил мало, и все сводилось к тому, что он винил себя за смерть командира. Лиара провела большую часть своего времени, пытаясь понять кто на них напал. Гаррус твердил о мести кому-то. Кому угодно. Рекс молча размышлял, а Аленко не шептал ни о чем другом, кроме слов вины.       Но Тали молчала… Кварианка не сказала никому и двух слов, если не считать тех нескольких фраз, которые она произнесла сразу после их спасения, когда она, как никто другой, успокоила напряженную ситуацию. С тех по Тали почти не разговаривала. Андерсон не хотел лезть не в свое дело, полагая, что ее горе гораздо сильнее, чем то, что чувствует он. Он вспомнил их разговор за день до Илоса. Наверное, она так ни в чем и не призналась ему…       Но он не хотел лезть не в свое дело. Сейчас было не время и не место.       «И, в конце концов, было уже слишком поздно.»       Андерсон слушал, пока священник произносил псалом. Он бы рассмеялся, если бы это был другой случай. Он знал, что Шепард не был особо религиозным человеком, хотя верил, что коммандер оценил бы этот жест.       За время их знакомства, капитан узнал, что Шепард всегда был непредвзят в вопросах веры. Андерсон полагал, что Господь наверху не стал бы держать злого умысла против коммандера за это, и что Джон, вероятно, уже сидит в баре с Эшли, ожидая, когда придут остальные. Он почувствовал, слегка улыбнулся в душе при этой мысли.       Вскоре его вызвали на сцену. Он честно пытался написать хвалебную речь, но это оказалось почти невозможным. Андерсон долго думал над тем, что ему сказать, ведь многие, выступавшие перед ним, уже подробно рассказали о его достижениях и о его жизни в целом. Он поднялся по ступенькам на помост, положил перед собой датапад и окинул взглядом аудиторию, слегка шаркнув ногой.       Прочистил горло.       «Пришло время попрощаться». — Многим из вас, в этой аудитории известно имя коммандера Джона Шепарда. Знаменитый солдат. Военный герой Альянса. И, в своем последнем жизненном акте, Спаситель Цитадели. Но здесь есть и те из нас, кому посчастливилось узнать его таким, каким он был. Те кто, узнали его сердце. Узрели его душу.       Джон Шепард мог быть свирепым и бесстрашным командиром. Он не боялся идти на врага напролом. Но при этом он верил в чувство справедливости, в то, что нужно всегда поступать правильно. Поэтому он был человеком, за которым каждый хотел бы следовать. Коммандер был примером всего хорошего, что может быть в человеке.       Он был лидером.       Но кроме этой неистовой силы духа, в нем сосуществовали невероятные доброта и щедрость. Даже сейчас мы слышим о деяниях, совершенных коммандером не только во имя человечества, но и всей галактики. Спасение беспомощных. Защита невинных. Его понимание всех видов. Его любовь…       Джон Шепард сам был квинтэссенцией человечности, которой он так дорожил.       Многие были бы удивлены, узнав о его интересах вдали от полей сражений и войны, которые составляли его жизнь. Временами он был сложным человеком, и некоторым было трудно его понять. Он наслаждался литературой. Философией и политикой.       Но любимым его детищем для постоянного изучения была история. Нация, из которой он родом, еще на Земле, была основана в ходе военных действий, которые назывались Великой войной. Говорят, что его зарождающаяся нация обрела силу духа в сражениях против страшного врага вторгшегося в другую страну. Из пепла тех сражений, эта нация была собрана в единое целое и ежегодно поминает своих павших солдат с момента окончания той войны*. Данная традиция которая продолжается и по сей день — во время поминовения всегда читаются строфы из стихотворения под названием «Павшим». Я знаю, что это было одно из любимых произведений Шепарда и, что он сам произносил их каждый год в память о павших. Я хочу прочитать их сейчас, за него. Песнь скорбная Смерти достойной и славной Под гул барабанов возносится ввысь — То музыка средь пустоты и отчаянья. В наших слезах искры славы зажглись. Под песни они, молодые и статные, В бой шли, со взглядом, горящим огнём. Сломить не могли их невзгоды при жизни, И пали, к врагу, они, стоя лицом. Они не состарятся, как суждено нам, Не смогут уже измотать их года. Ложась ночью спать иль с утра просыпаясь, Мы знаем, что будем их помнить всегда. (фрагмент стихотворения «Павшим» Лоуренс Биньон, пер.Евгения Макарова)       Он прокашлялся и быстро моргнул, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Это было гораздо труднее, чем он думал. Попрощаться со своим другом в последний раз.       Андерсон взял себя в руки, закрыл глаза, сделал глубокий вдох и еще один, затем открыл глаза и посмотрел на аудиторию, все лица смотрели на него. Он оглядел всю команду…       Это всегда будет его команда. Тали сидела, склонив голову, сложив руки на коленях. Рядом сидели заплаканные Лиара и Чаквас. За ними он видел Аленко и Джокера, которые оба безучастно смотрели на Андерсона. Гаррус и Рекс, эмоций которых Андерсон не мог разобрать, но он знал, что они безмерно уважали своего командира. Он ощущал их чувство потери сравнимое с его собственным. — Сейчас я попрошу капрала Дженкинса подняться на сцену, — он сделал еще один глубокий вдох.       Дженкинс встал и поднялся по лестнице на сцену. Капрал остановился на мгновение, как только поднялся по лестнице, перевел дыхание, чтобы успокоиться, слегка кивнул Андерсону, а затем вышел на середину сцены, повернулся лицом к толпе.       Он поднес горн к губам.       Звуки «Последнего поста» эхом разнеслись по безмолвному зрительному залу. Это была традиция родной страны Шепарда. Это была одна из немногих вещей, которые он попросил исполнить на своих похоронах. Несмотря на ее значение, он не мог не думать, что это произведение было… красивым. Оно длилось недолго, последние звуки вырвались из горна, и эхом разнеслись по залу, когда Дженкинс отложил горн в сторону.       Капрал положил горн на бок и застыл отдавая честь. Ряды военнослужащих в задней части зрительного зала пришли в движение, также отдавая честь павшему коммандеру и Андерсон последовал их примеру.       Мгновение тишины. Головы склонились. Все остались наедине со своими мыслями.       В память о павших.       Андерсон в последний раз оглядел аудиторию.       Это всегда будет его команда.       Мы будем помнить его.