Последнее желание

~*~

Это было более чем странно: идти по улице в школу рядом с Нурико. Он выглядел удивительно… хорошо в обычной, невзрачной школьной форме, его густые волосы были заплетены в косу, белая рубашка была идеально чиста и аккуратно выглажена… Даже его ботинки были без единого пятнышка и блестели на солнце. Нурико был безупречен, как всегда… Вдруг она нахмурилась, прерывая свое исследование: его волосы были короче, чем раньше, и едва доставали ему до середины спины… Но это было лишь небольшой странностью в необычайном совершенстве этого настоящего, живого, дышащего человека. Это определенно был Нурико… Определенно. Его движения, голос, даже то, как он над ней подшучивал всякий раз, когда она глупила, — все это было так знакомо, так прекрасно, чудесно! — Нурико… Внезапно осознав то, где она, кто она и с кем, Миака остановилась посреди тротуара и заключила парня в неожиданные, граничащие с насилием объятия. Нурико прервал свою речь о чем бы то ни было и пораженно уставился на нее. Его темные, блестящие лиловые глаза расширились, и тихий вздох сорвался с его губ. — М-Миака? — спросил он осторожно, глядя вниз на каштановую голову, неожиданно уткнувшуюся в его рубашку. — Миака, ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? Еще пару мгновений она держала его в объятиях, сжимая Нурико еще сильнее… а затем отпустила, немного отступив назад. — Да, — ответила она, мягко улыбаясь. — Извини, Нурико… Я просто… просто хотела сделать это, вот и все. Нурико пожал плечами, засунул свои тонкие руки в карманы брюк и продолжил идти. Несколько минут они шли в молчании и их синхронные шаги были практически не слышны на фоне проезжающих машин, шумных учеников и людей, спешащих на работу. Наконец Нурико оторвал взгляд от суеты тротуара и коротко перевел его на шедшую рядом девушку. — Миака, — медленно начал он. Его голос был тих и серьезен. — Я знаю… Я знаю, что тебе уже, наверное, надоело слышать это, но… сегодня… Мм, видишь ли… — Он ненадолго закрыл глаза, остановился и тихо вздохнул. — Сегодня тот день… тот день, когда умерла Корин. И я знаю, что уже просил тебя об этом в прошлом году, но… я не могу ходить на кладбище один. Я знаю, сегодня вечером у Тамахоме практика, поэтому подумал, что может быть… — О, господи, нет! — вдруг воскликнула Миака, в ужасе зажимая рот руками. — Нет! Почему Корин умерла и здесь тоже? О, Нурико, как такое случилось? Нурико пораженно взглянул на нее, и недоумение отразилось на его бледном лице. Низким, хриплым голосом он произнес: — М… Миака… я… Ты уже знаешь «как»… Ты же… ты же была ТАМ… Миака отвернулась в сторону, мучительно глядя в никуда. — Но я… я не могу вспомнить. — Она вдруг повернулась к нему, схватила его обманчиво тонкую руку и прижалась к ней щекой. — Прошу, Нурико… расскажи мне, что произошло… Пожалуйста, скажи, что случилось с Корин! Долгое время Нурико молчал. Его лицо стало белым, как мел, а глаза расширились и наполнились болью. Наконец, он медленно кивнул, и неожиданно для себя вспомнил, что они стоят посреди оживленного тротуара… Он взял ее за руку и отвел к краю дорожки. — Хорошо, — сказал он. — Миака… я не знаю, что с тобой происходит, но… — он закрыл глаза. — Я расскажу тебе… если ты хочешь знать. Давай сядем. Они подошли к стене ближайшего здания и сели у ее основания, прислонившись к ней спинами. Несколько напряженных минут Нурико провел морально готовясь, а затем повернулся к Миаке, заставляя ее замереть под его пристальным решительным взглядом, — совсем таким же, каким он смотрел на нее в той пещере, уже так давно, прямо перед тем, как они пришли в снежный город Хоккан… Прямо перед тем, как Нурико… Нурико… Она невольно вздрогнула, обнимая себя руками за плечи, но Нурико, кажется, не заметил этого. Он начал рассказ. Медленно, осторожно…